Газета Спорт-Экспресс № 66 (3744) от 26 марта 2005 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 4

ГАЗЗАЕВ

Сразу скажу, что к Газзаеву-игроку я относился более чем сдержанно. И потому его выдвижение в лучшие тренеры, те позиции, что завоевал он в новом качестве, и даже число откровенных недоброжелателей (что тоже признание несомненного дара) стали для меня немалой неожиданностью.

Конечно, люди, знающие футбол и его историю, легко опрокинут, опровергнут мое недоумение, резонно заметив, что из игроков средних достоинств выдающиеся тренеры выходят едва ли не чаще, чем из звезд.

Но в наших традициях - равновесие. С одной стороны - Аркадьев с Качалиным и Масловым. С другой - Якушин, Бесков, Лобановский (пусть и не всеми коллегами оцененный как выдающийся игрок, но футболист весьма и весьма популярный), Александр Пономарев (с ним обратный случай: об игровом величии знает каждый, а тренерские заслуги - выигрыш союзного чемпионата и второе место в Европе со сборной - почему-то недооценены). И как не причислить к ведущим тренерам великих форвардов Симоняна и Валентина Иванова?

В сегодняшнем футболе пока возобладала вторая тенденция. Лучшие тренеры России - игроки с именами: Романцев, Семин, Долматов. И - Валерий Газзаев, разумеется. Моя сдержанная оценка футболиста Газзаева ничего в общем-то не доказывает. Это вопрос эстетических пристрастий - и только.

Кстати, не отрицаю, что в том давнишнем, досеминском "Локомотиве", где, между прочим, и сам Юрий Павлович успел поиграть, Газзаев был безусловным первым номером. Не спорю, что и в московском "Динамо" он опять же премьерствовал. Но на мой, избалованный хрестоматийными образцами взгляд, слишком уж премьерствовал. Более того, для меня лично распадение динамовского стиля как раз и началось с излишнего главенства форварда Газзаева.

Ни при классической послевоенной линии атаки "Динамо" с ее организатором Бесковым, ни в последующих сезонах, прославивших Генриха Федосова и чуть позднее засвеченного и в мировом футболе Игоря Численко, не могло быть подобного подчинения всей команды одному игроку, к партнерству не просто не чуткому, а вообще чуждому. И потому приятно было услышать от Валерия Георгиевича, когда успешно работал он с "Аланией" (тогда еще выступавшей под именем "Спартак"), что футболист с повадками, отличавшими самого Газзаева в бытность динамовским игроком, в команде у него вряд ли удержался бы.

Самый памятный жест Газзаева - тот, когда после проигрыша 0:6 "Айнтрахту" в домашнем матче Кубка УЕФА-1993/94 он сразу же по окончании игры подал в отставку. Жест этот мог бы показаться только эффектным, театральным, рассчитанным прежде всего на публику (хотя и не припомню, чтобы кто-нибудь из коллег тренера "Динамо" поступил бы точно так же). Но, во-первых, через два года на динамовском же стадионе Валерий Георгиевич взлетел в черное осеннее небо, импульсивно засунув в карман коробок с непогашенной спичкой, - и поздравления с чемпионством принимал в прожженном пальто. А во-вторых, незамедлительная отставка, как позже стало понятно, оказалась жесткой реакцией на личное оскорбление, что было нанесено ему, как тренеру, не желавшему никому уступать и на международной арене.

В дальнейшем, подобно остальным коллегам, он искал, случалось, и оправдания поражениям. Но гордый жест после "Айнтрахта" продолжал дорогого стоить. Что значили придирки к нему и в дни побед - такая уж у этого тренера судьба - в сравнении с его собственным разносом, учиненным в день провала?

Выигрыш первенства с командой из Владикавказа в принадлежавшие московскому "Спартаку" футбольные времена многие сочли всего лишь турнирной сенсацией - и ошиблись. Никто, правда, кроме моего покойного коллеги Аркадия Галинского, не сформулировал исчерпывающе принципиальность газзаевской удачи. Легионеры из дальнего зарубежья в те времена только-только начинали появляться в российских клубах. А Газзаев, оперируя исполнителями из зарубежья ближнего, доказал перспективность интернационала в футболе: он соединил лезгинку с исконным терпением северян.

В составе "Алании" южный артистизм опирался на стойкость, присущую игрокам, которые закалены климатом России. Грузинские футболисты, блиставшие прежде в командах из Тбилиси или Кутаиси, регулярно привлекавшиеся в сборную СССР, проявляли себя в сугубо российском чемпионате менее выразительно. А вот в "Алании" у Газзаева они оказались на положенном их футбольной природой месте.

Сенсационные победы команд, не привыкших к регулярному лидерству, обычно оборачиваются провалом в следующем после чемпионства сезоне. Но с максималистом Газзаевым (как будто титулованному тренеру разрешено проявлять себя по-иному?!) этого не произошло: он поломал обычай команд без столичных традиций - не претендовать на повторение наивысшего успеха. Валерий Георгиевич и в 96-м вполне мог воспрепятствовать возвращению "Спартака", где сменялись поколения, обратно в чемпионы. Только вот фарт оказался на стороне московского тренера-дебютанта Георгия Ярцева.

И дальше - в новый век футбола. Где главным испытанием для Газзаева стали и еще станут не осечки в сборной (со сборной у нас всегда вопрос на засыпку), а работа с ЦСКА. Клубом почти неограниченных возможностей - и, стало быть, редкой свободы при выборе и приобретении желаемых тренером игроков. Где пенять будет не на что и, в общем-то, не на кого, кроме...

Александр НИЛИН