Газета Спорт-Экспресс № 85 (3763) от 18 апреля 2005 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

Алексей МОРОЗОВ

У МЕНЯ БЫЛИ ВЕЛИКИЕ УЧИТЕЛЯ

Порой после встреч со спортсменами нынешнего поколения я мысленно возвращаюсь к тем уже далеким временам, когда брал интервью у своих ровесников, к примеру, играющих в хоккей. Мы родились и жили в одной стране, у нас были примерно одинаковые ценности, и мы потому понимали друг друга с полуслова. Однако беседуя с нападающим "Ак Барса" Алексеем Морозовым, который на несколько десятков лет моложе меня, я тоже не испытывал никаких сложностей. Вероятно, по той простой причине, что два человека с трагической судьбой - Игорь Дмитриев и Иван Глинка - были моими друзьями, а его - тренерами в "Крыльях Советов" и "Питтсбург Пингвинз". Там же, в Питтсбурге, пути Морозова пересеклись с Яромиром Ягром и Марио Лемье. Впрочем, об этом речь позже, а сначала...

-Когда и при каких обстоятельствах вы впервые встретились с Дмитриевым?

- В 1994 году меня, воспитанника хоккейной школы "Крылья Советов", а на тот момент игрока второй команды этого клуба, Игорь Ефимович Дмитриев решил перевести в свою, первую. По крайней мере из Серебряного Бора, где мы все вместе жили на сборах, я в день матча с рижским "Динамо" отправился на раскатку с играющим составом. "Готовься", - сказал мне с утра главный тренер. А вечером я надел форму и, усевшись на скамейке, действительно был готов в любую секунду перемахнуть через борт на лед. Но Дмитриев не рискнул меня сразу бросить в бой, отчего я, признаться, сильно огорчился - ведь и родственников, и друзей, и знакомых пригласил на свой дебют, а он, увы, так и не состоялся. "Ну уж при счете 5:0 могли бы хоть на одну смену выпустить", - думал про себя по дороге домой.

-Вы, вероятно, не посмели спросить тренера, почему он так поступил?

- Нет. Дмитриев сам на следующий день подошел ко мне. "Ты же видел, какая жесткая игра шла, - до драк доходило. И как я тебя, 17-летнего, мог в такую мясорубку запустить?! В общем, не расстраивайся", - успокоил он меня и ободряюще похлопал по плечу. А уж после следующего матча (честно говоря, не помню с кем), в котором принял участие, чувствовал себя именинником.

-Дмитриев, насколько я знаю, проявлял внимание ко всем игрокам без исключения - и к тем, кто помоложе, и к тем, кто постарше. Верно?

- Верно. Он мог найти контакт с каждым игроком и поговорить с ним на любую тему. Но прежде всего, естественно, хоккейную: подробно разобрать тот или иной эпизод, объяснить, почему получилось так, а не иначе, посоветовать, в чем надо прибавить и каким образом это сделать. И все - в доверительном, доброжелательном, душевном тоне.

-А знаете, что в свое время Тарасов не раз ставил Дмитриева в пример неоднократным чемпионам мира и Олимпиад хоккеистам ЦСКА? Он имел в виду потрясающую заряженность на борьбу и полнейшую самоотдачу от первой до последней секунды капитана и вожака "Крыльев". Мне об этом сам Анатолий Владимирович рассказывал.

- Интересно. А ведь Дмитриев об этом даже вскользь никогда не упоминал. С другой стороны, чему удивляться: буква "я" в его алфавите была на самом деле последней.

-В чем, на ваш взгляд, проявлялся тренерский дар Дмитриева непосредственно в ходе игры?

- Во время игры душой он был с нами на площадке, в гуще борьбы. Но самое поразительное, что при этом он всегда сохранял удивительное хладнокровие. И потому его решения, принимаемые в доли секунды, были продиктованы не эмоциями, а разумом. Дмитриев дирижировал игрой. В разгар матча мог видоизменить сочетания в звеньях, их порядок выхода на лед, усадить на скамейку любого хоккеиста, сыгравшего небрежно, не выполнившего его указание, заработавшего штраф на ровном месте. К молодым тренер относился на редкость бережно, старался сделать так, чтобы мы как можно скорее поверили в себя и сумели проявить в каждом отрезке. К примеру, четвертую молодежную тройку, где я играл с Набоковым и Погониным, Дмитриев никогда не подставлял под первое или второе звенья соперника, которые превосходили нас в классе. Благодаря своему опыту - игрока и тренера - ему удавалось, как правило, перехитрить, переиграть своих коллег. А уж остальное было за нами...

-Понимаю, что у такого классного специалиста, как Дмитриев, в арсенале был далеко не один тактический вариант. И все же: на чем он больше делал акцент - на обороне или атаке?

- Дмитриев стремился к сбалансированной игре. Но не перестраховывался, предлагая нам всякий раз после потери шайбы в чужой зоне откатываться назад. Наоборот, нередко рекомендовал в подобной ситуации сразу же переходить на прессинг, который мы тщательно отрабатывали на тренировках. Да, все-таки в большей степени "Крылья" в ту пору делали акцент на атаку, нежели на оборону.

-Как, по-вашему, Дмитриев проповедовал советский комбинационный стиль хоккея или же был приверженцем канадского, по моему убеждению, более упрощенного и прямолинейного?

- Он вырос в советской хоккейной школе и всегда оставался ее сторонником. Мы репетировали на занятиях различные варианты входа в зону соперника за счет паса или индивидуального прохода с шайбой. Но не припомню случая, чтобы нас учили на тренировках, как вбросить шайбу в зону, а потом постараться первыми поспеть к ней, отскочившей от борта за воротами.

-Что лично вам как хоккеисту дал Дмитриев?

- Только теперь понимаю, что до команды мастеров играл, образно говоря, в детский хоккей. И в одночасье научиться играть во взрослый, естественно, не мог. Дмитриев это знал и потому не спешил с "переподготовкой". Приблизительно еще полгода я играл примерно так же, как в молодежке. А потом, незаметно для себя окреп и превратился на льду в мужчину, у которого хватало сил и желания сражаться до конца независимо от цифр на табло. Порой Дмитриев заводил нас на скамейке до такой степени, что мы, не обращая внимания на счет, сначала отыгрывали две-три шайбы, а перед финальной сиреной вырывали победу. За нас, хоккеистов, за свою команду наш тренер стоял горой. Выдержанный человек, он, заметив предвзятость в действиях судей, вступал с ними в перепалку. Однажды в подобной ситуации Дмитриев в мгновение ока оказался на льду и вскоре на противоположной от нас стороне площадки вел жаркую дискуссию с арбитрами.

-Но порой благодаря природному чувству юмора Дмитриев удачной шуткой мог разрядить накалившуюся до предела обстановку. Такое при мне случалось не раз и не два.

- А вот с нами, вчерашними новичками, Игорь Ефимович в отличие от старожилов шутить особенно не любил. Зато много говорил о хоккее и хоккеистах прошлых лет, о поездках в Северную Америку и Западную Европу - с клубом и со сборной. Наш тренер, по всему чувствовалось, много видел, много читал, и его эрудиции можно было только позавидовать. Он никогда не повторялся. И глаза его моментально загорались, как только начинал рассказывать новую историю.

-Между тем, как говорится, одними рассказами сыт не будешь. А "Крылышки", насколько мне известно, были в то время далеко не самым в материальном отношении преуспевающим клубом.

- В том-то все и дело. Дмитриев вынужден был решать и наши бытовые, финансовые проблемы. Скажем, меня, как и еще нескольких игроков, он поставил на ставки в молодежной сборной страны - они были выше клубной. Но и те, кого Дмитриев рекомендовал в первую сборную, естественно, получали неплохие деньги опять-таки не из крыльевской кассы. Впрочем, и для остальных игроков тренер делал немало. С его помощью у ребят появлялись крыши над головой, а значит, можно было обзаводиться семьей. Ну а я, сдав в 18 лет на водительские права, о своем личном авто мог только мечтать. И вдруг в один прекрасный день мне в клубе дают машину.

-Дают или продают вне очереди?

- Дают - совершенно бесплатно. Пятую модель "жигулей". По тем временам - отличный автомобиль.

-Мне кажется, что если бы вам сегодня подарили пятую модель BMW, вы бы радовались ей гораздо меньше, чем тому "жигуленку".

- Точно. Той машине радовался, как ребенок. А если бы нынче вручили ключи от BMW, то было бы просто приятно. Не более того.

-Как вы думаете, почему именно игрок "Крыльев" Сергей Пряхин первым из советских хоккеистов весной 89-го отправился за океан, где пусть относительно короткий период, но все-таки защищал цвета "Калгари Флэймз"?

- Опять-таки это произошло прежде всего благодаря нашему тренеру, который первым понял: отъезд за рубеж продиктован новыми временами. И потому он не только не стал на пути Пряхина и других игроков "Крыльев", последовавших его примеру, но наоборот - отпускал их с легким сердцем и добрыми напутствиями. И хотя как тренеру ему тяжело было расставаться с ведущими игроками, Дмитриев готовил их к предстоящим заокеанским испытаниям: подтягивал на тренировках, давал полезные житейские советы. В общем, делал все, чтобы хоккеисты "Крыльев" не затерялись в НХЛ и достойно представляли нашу страну, наш знаменитый клуб. И вовсе не удивительно, что со всеми ребятами у Дмитриева до конца жизни сохранились доверительные отношения.

-А у вас в ту пору было ощущение, что вы защищаете цвета одного из старожилов отечественного хоккея, открывшего немало легендарных игроков?

- Конечно. Ведь для меня "Крылья" с детства были родной командой, а о ней, как о родном человеке, хочется узнать как можно больше. Мальчишками мы рассматривали в ледовом дворце портреты великих игроков - Гурышева, Кучевского, Хлыстова. Ходили поболеть за "Крылья" - за Браташа, Курашова, Мурашова, Смирнова, Потайчука, Гордиюка, Хмылева, Немчинова, Пряхина... Я и сейчас могу в подробностях рассказать вам о финале Кубка, где мой любимый клуб только по буллитам уступил ЦСКА. А уж в тот день, когда впервые примерил свитер команды мастеров, - запомню навсегда. Мне, правда, не довелось стать чемпионом страны, но мы выступали в плей-офф, о чем сегодняшние "Крылья", к сожалению, даже и мечтать не могут.

-Почему же, по-вашему, один из первопроходцев советского хоккея нынче влачит столь жалкое существование?

- Потому что нет второго такого человека, как Дмитриев. Ведь с его преждевременной смерти и начался развал "Крыльев". А пока он был президентом и тренером, клуб держался на плаву. Хотя я теперь реально представляю, скольких сил и нервов ему это стоило. Ну а когда его не стало, в клубе началась текучка: и в руководстве, и в тренерском штабе, и среди хоккеистов. Бесследно для самой команды это пройти не могло.

-К слову, Дмитриев в середине 90-х возглавлял еще и сборную России.

- Да. Мы вместе были на чемпионате мира в Финляндии. Дмитриев уже чувствовал себя неважно. Во время матчей стоял рядом со скамейкой, доверив ведение игры своим помощникам - Михайлову и Тузику. Но в промежутках между матчами он был с ребятами: как всегда, разбирал ключевые эпизоды игры, подбадривал нас. Хотя сам нуждался в помощи. Представляете, каких колоссальных усилий ему все это стоило.

-Представляю, поскольку спустя несколько месяцев после того чемпионата, мы встретились с ним, заметно похудевшим и осунувшимся около гостиницы "Советская". "Вот видишь, до чего меня хоккей довел!" - неожиданно произнес он и рассмеялся. Я заставил себя улыбнуться, что было сделать непросто. Ведь мы были знакомы почти 30 лет, нередко поддерживали друг друга в трудные минуты. Но в ту пору помочь ему я уже не мог.

- Примерно те же самые чувства, что и вы, испытывал я, когда 19 сентября 1997 года накануне вылета в Америку пришел в больницу, где Дмитриев проходил очередной курс лечения. "Сначала там будет тяжело. Но ты все равно должен себя проявить. А если что-то не получится, помни: здесь твой родной дом, здесь мы тебе всегда будем рады", - сказал он на прощание. А потом, уже обращаясь к своей жене, пошутил: "Был Леша наш - стал не наш". Вскоре родители по телефону сообщили мне, что Игорь Ефимович умер. С тех пор каждый год, приезжая в Москву, мы с Ирой, моей женой, приходим на Ваганьковское кладбище, чтобы положить цветы к памятнику человеку, который открыл мне дорогу в большой хоккей.

-А насколько прав был Дмитриев, когда пророчил вам трудности бытия в заокеанской лиге - по крайней мере на первых порах?

- На сто процентов. В НХЛ все было по-другому: громадные дворцы, невероятный ажиотаж, созвездия игроков в каждой команде - от этого голова настолько шла кругом, что однажды я даже не поверил своим глазам.

-Как это?

- А вот так: "Питтсбург" играет с "Лос-Анджелесом". Смена. Я на льду. Вбрасывание. Поднимаю голову, а напротив меня - кто бы вы думали? - сам Уэйн Гретцки. Смотрю ему в лицо, как завороженный. И думаю: неужели я буду играть против Гретцки?!

-Смею предположить, что в том матче вы не сразу пришли в себя?

- Я не сразу вообще нашел себя в НХЛ. Кроме всего прочего, поражало высочайшее мастерство игроков. Правда, я учился у них, просматривая бесконечное множество матчей по телевизору. А на тренировках брал уроки у Яромира Ягра.

-Если не секрет, каким образом?

- Внимательно наблюдал за тем, как Ягр выполняет упражнения из обязательной и произвольной программ. Дело в том, что он постоянно оставался на площадке после тренировок и продолжал трудиться самостоятельно. И глядя на него, ловил себя на мысли: все-таки звездами не рождаются, а становятся. Раньше-то считал, что наоборот.

-Ягр и сегодня дорожит своим именем, своей репутацией. Полагаю, он вовсе не случайно прежде чем приехать в Россию, в омский "Авангард", поиграл в Чехии, где не такой сильный чемпионат, как у нас.

- Да, в Чехии Ягр набрал форму и в Омск приехал в боевой готовности. Не случайно в большинстве матчей он показывает тот хоккей, который демонстрировал в НХЛ. Там у него были яркие сезоны и были чуть похуже. Но ниже определенного высокого уровня Ягр никогда не опускался.

-Даже без Марио Лемье?

- Да. Я как раз появился в "Питтсбурге" после того, как Марио из-за серьезной болезни объявил об окончании карьеры. И многие в Северной Америке говорили и писали, что без него Ягр будет совсем не таким, каким был прежде. Но Ягр остался Ягром и в течение двух сезонов подряд становился лучшим бомбардиром лиги. Впрочем, это факт известный. Зато мало кто видел, с каким остервенением он работал на тренировках.

-А какие у вас были отношения с Ягром?

- Очень хорошие. Иначе Ягр не поддерживал бы меня, когда игра не шла. "Ты все можешь, - говорил он мне. - Только надо еще больше трудиться. Тренеры нагружают нас прилично. Но чтобы стать настоящей звездой или как минимум закрепиться в НХЛ, надо совершенствовать свои лучшие качества самому". Я прислушивался к советам Ягра, тянулся за ним, и в конечном счете мне это здорово помогло.

-Вам ведь довелось поиграть в тройке с Ягром?

- Ну конечно. Причем нас поставили вместе в день моего дебюта в "Питтсбурге". Когда в матче с "Лос-Анджелесом" наша тройка в третий раз оказалась на льду, то Ягр подхватил шайбу, а я шел к воротам параллельным курсом. Против нас был лишь один защитник. Ягр выманил его на себя, отдал мне шайбу, и я не промахнулся. Что там говорить - играть с Ягром одно удовольствие. Но после десяти матчей нас развели по разным звеньям. И если с Ягром и Рони Фрэнсисом я действовал на левом фланге, то в новой тройке - на привычном противоположном.

-Как прошла ваша первая встреча с Ягром на российской земле?

- Точнее - не на земле, а на льду. В Омске, на раскатке перед матчем, мы поприветствовали друг друга. А после игры увидеться не удалось.

-Если же перелететь из Омска в Питтсбург, то, насколько мне известно, ваш первый сезон в НХЛ сложился удачно...

- В принципе да. Но последующие два были похуже. Ну а когда команду возглавил Иван Глинка, я вообще проводил на льду считаные секунды. Появлялся вместе с бойцами, которые устраивали драку, а потом просиживал на скамейке вплоть до финальной сирены. К тому же Глинка перешел на игру в три тройки. В первой на правом краю играл Ягр, во второй - Ковалев, а в третьей, как сказал тренер, "мне нужны игроки оборонительного плана - так что набирайся терпения и жди своего часа". Но время шло, а никаких перемен к лучшему для меня не намечалось. И я попросил своего агента, чтобы он занялся моим обменом. Однако пока обсуждались приемлемые варианты, я вернулся в основной состав, и мои дела пошли на лад.

-В свое время легендарную тройку сборной СССР и ЦСКА Макаров - Ларионов - Крутов с легкой руки одного из западных журналистов окрестили "КЛМ", что совпадало с аббревиатурой Королевской голландской авиакомпании. В свою очередь, "Спорт-Экспресс" повторил ту же аббревиатуру, когда Лемье, преодолев тяжелый недуг, вернулся на лед в свитере "Питтсбурга", а его партнерами стали Ковалев и Морозов.

- Аналогия приятная. Но та тройка "КЛМ" в отличие от нашей вошла в историю мирового хоккея, добившись громких побед, в том числе и в олимпийских турнирах. Ларионов и его партнеры на протяжении многих лет показывали великолепную игру. Я смотрел на кассетах матчи ЦСКА и сборной и всякий раз не переставал восхищаться их взаимопониманием и индивидуальным мастерством. Что касается нашего звена, то оно хотя и действовало достаточно мощно и результативно, но провело на льду чуть больше 20 матчей. Словом, с выдающейся советской тройкой нашу интернациональную по большому счету роднят лишь первые буквы в фамилиях.

- Марио Лемье - совладелец клуба "Питтсбург Пингвинз" и игрок - это разные люди?

- Да как вам сказать... Я почти три года был в клубе, когда Марио, став его совладельцем, зашел в раздевалку. Смотрел на него широко открытыми глазами: неужели это сам Лемье - живая легенда?! А он тем временем подходил к каждому игроку - кому-то, как мне, например, просто пожал руку, с кем-то еще перебросился парой фраз, с кем-то пошутил, похлопав по плечу. Через некоторое время, видимо, посоветовавшись с врачами и тщательно взвесив все "за" и "против", Марио решил вернуться на лед. И когда он появился впервые на тренировке, то сразу всем своим видом дал понять: здесь на площадке я вовсе не босс, а такой же игрок, как и вы. Так оно было и на самом деле. Дистанция между Марио и остальными хоккеистами моментально сократилась до минимума. Даже на командных ужинах в ресторане Лемье вел себя на редкость демократично. И если не знать, то ни за что не догадаешься, что за столом сидит один из владельцев клуба. И общаться с Марио было легко и просто.

-Ну а как вам игралось рядом с ним?

- В моем словарном запасе нет таких эпитетов в превосходной степени, чтобы охарактеризовать Марио как игрока и партнера по тройке. С ним, говоря на хоккейном жаргоне, отдыхаешь на площадке. Ты еще только успел подумать - хорошо бы вот в это мгновение получить шайбу, а она уже у тебя на крюке. Или наоборот - только мелькнула мысль: хоть бы Марио открылся на пятачке, а он уже там. Иной раз Марио глазами показывал, в какой точке мне надо открыться, чтобы забить. И когда я ловил его взгляд и поспевал туда, куда он просил, то обычно забивал. Но иногда хотелось сыграть по-своему, и комбинация захлебывалась. Тогда Марио говорил: "Зря меня не послушался..." Видел: он искренне сожалел, что я сыграл не так, как надо. Но в голосе его не было ни капли раздражения. Но больше всего меня поражала его способность чувствовать партнера спиной. Стоило мне выйти на убойную позицию, как он, резко развернувшись на 180 градусов, переправлял шайбу так, что оставалось лишь клюшку подставить - и шайба в сетке.

-Судя по вашим словам, Лемье - человек весьма доброжелательный, терпеливый, готовый прийти на выручку в трудный момент, что-то посоветовать, подсказать. Но почему в таком случае именно Лемье отправил в отставку, на мой взгляд, такого незаурядного специалиста, как Иван Глинка? Неужели только потому, что чешский тренер не слишком хорошо изъяснялся по-английски?

- Во-первых, Глинка возглавил "Питтсбург" еще "до второго пришествия Марио". Во-вторых, его приглашение во многом предопределялось тем, что лидером нашей команды был соотечественник Глинки - Ягр. Да и кроме него после выигрыша чешской сборной олимпийского турнира в Нагано в "Питтсбурге" появилось несколько ее игроков. Они вроде бы и должны были составить костяк команды. Но случилось непредвиденное: Глинка что-то не поделил с Ягром или наоборот. А самое ужасное заключалось в том, что с каждым днем их конфликт становился все серьезнее и серьезнее. Пик же его как нарочно пришелся на плей-офф. К тому времени Марио снова был в строю, и вообще у нас была отличная команда - иначе мы бы не дошли до полуфинала. Но разногласия между Глинкой и Ягром не могли пройти бесследно для "Питтсбурга". Команда развалилась как карточный домик. И в ключевых матчах с "Нью-Джерси" ее было не узнать.

-А в чем именно расходились взгляды Глинки и Ягра?

- Я в их конфликт старался не вникать и, признаться, до сих пор не знаю его истоки. Но, повторяю: на общем настроении команды испортившиеся вконец отношения Глинки и Ягра повлияли самым худшим образом.

-Как я понимаю, судьба Глинки в "Питтсбурге" была предрешена?

- Безусловно. И стоило нам в начале следующего сезона уступить в четырех матчах, как на тренерском мостике произошли перемены. Об официальной версии отставки Глинки вы уже упомянули: плохое знание английского. На самом деле, как мне кажется, существовала более веская причина. Но какая именно - право, не знаю. Такие вещи решаются на уровне руководства клуба, и во все нюансы нас, хоккеистов, как правило, не посвящают.

-И все-таки странно, что человек, выигравший Олимпиаду и чемпионат мира, а в прошлом первоклассный хоккеист, успевший поиграть и в НХЛ, не смог до конца реализовать свой тренерский талант и знания в североамериканском хоккее.

- Может быть, Глинке проще было выстраивать игру на просторных европейских площадках, на которых и проводятся чемпионаты мира и олимпийские турниры.

-Может быть. Но вы же сами утверждали, что в предыдущем сезоне при Глинке у вас была отменная команда.

- Я от своих слов не отказываюсь. Могу только добавить, что такому подбору игроков в атаке мог позавидовать любой клуб. Первая тройка: Ягр - Лемье - Хрдина, вторая: Ковалев - Ланг - Страка... Правда, в плей-офф с тем же "Нью-Джерси" Марио играл уже со мной.

-Выходит, Глинка, продержав вас почти весь сезон на скамейке, решил отправить в бой в самых что ни на есть решающих матчах за Кубок Стэнли?

- Как говорится, не было счастья, да несчастье помогло. До конца регулярного чемпионата оставалось семь игр, когда Ковалева дисквалифицировали на три матча. "Вот твой шанс проявить себя", - сказал мне Глинка на хорошем русском языке. А я подумал: что ж, грех его не использовать. И когда вышел на лед, быстро нашел общий язык с партнерами. И потому забивал или ассистировал в каждом матче. Глинка увидел, что я не растерял свои козыри, и поставил меня на старте плей-офф в третье звено. С этого дня я не пропустил ни одного матча. Правда, перед играми с "Нью-Джерси" он перетасовал состав. Так я оказался в тройке с Марио...

-Когда впоследствии в России я встречался с Глинкой, с которым меня связывали давние дружеские отношения - мы познакомились в 1972 году на чемпионате мира в Праге, то поймал себя на мысли: пребывание в "Питтсбурге" надломило Ивана психологически. Из уравновешенного, уверенного в себе веселого человека он превратился в импульсивного, раздражительного и несколько мрачноватого. Однажды, когда наши дороги пересеклись в Череповце, он признался мне: "В Омске хотят, чтобы я с "Авангардом" выигрывал каждый матч. Но это невозможно!" В конце концов, Глинка, как известно, покинул "Авангард", вернулся на родину, где вскоре снова встал у руля сборной Чехии. И он наверняка доказал бы, что его тренерский талант еще не иссяк. Доказал бы, если бы в то черное для чешского хоккея воскресенье, 15 августа 2004 года, он не стал бы жертвой автомобильной катастрофы.

- Да, национальная сборная была его командой - и как игрока, и как тренера. Тренер, чье испытание на прочность я выдержал в свое время в Питтсбурге...

P.S.В прошедшие выходные нападающий Алексей Морозов ответил согласием на предложение "Ак Барса" продлить контракт. "Мой агент сейчас находится в Казани и, по его словам, все формальности уже улажены. Мы достигли принципиальной договоренности по всем пунктам нового соглашения. Когда вернусь из Америки, сразу же подпишу новый контракт с командой, - пояснил ситуацию лучший бомбардир "Ак Барса" в разговоре с корреспондентом "СЭ" Сергеем ГАВРИЛОВЫМ. Напомним, что в минувшем чемпионате суперлиги Морозов набрал в 62 матчах 47 очков (20+27) и оказался одной из немногих звезд НХЛ, кто полностью оправдал ожидания казанских болельщиков.