Газета Спорт-Экспресс № 131 (3809) от 14 июня 2005 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 3

ПОРТРЕТ ХАРЛАМОВА

"Выкатываться на двух защитников НХЛ, обходить их по флангу и при этом забивать - нельзя. Этого просто нельзя делать. Нельзя!"

Гарри Синден, главный тренер сборной Канады в 1972 году знал, конечно же, о тогдашнем хоккее лучше любого из нас. Ну и что с того? В 1972 году в Советском Союзе ого-го как много чего нельзя было. Так много, что ни Гарри, ни его игрокам и не снилось.

Впрочем, им многое тогда не снилось, тем прославленным канадцам с именами, каждое из которых звучит сейчас, как название эпической поэмы. Фил Эспозито, Кен Драйден, Иван Курнуайе, Фрэнк Маховлич, Бобби Кларк... Что нам о них было тогда известно? Что страшны, что беззубы, что дерутся, что не играют на Олимпиадах, причем, скорее всего, из-за того, что МОКу еще не удалось доказать их принадлежность к человеческой расе. А что им было известно о нас? Вообще ничего.

Советская пропаганда, хоть и распространяла однозначно негативное мнение о североамериканских профессионалах, сам факт их существования все же не отрицала. А вот в Канаде к слухам, что за океаном люди тоже научились бить палкой по шайбе, относились не слишком серьезно. Да и откуда им, канадцам, было это знать? "Того скаута, который должен был следить за этими парнями и не делал этого, надо найти и расстрелять", - это уже слова великого Эспозито, который, как известно, никогда за ними в карманы не лез.

...Подходил к концу первый матч серии-72, и уже было ясно, что открыта новая страница в истории хоккея, и этот самый, щуплый (как его, черта, зовут?), который в первом периоде налетел на Кларка, рванул по правому флангу, будто два защитника НХЛ для него - так, деталь обстановки, сделал какой-то финт, который на скорости делать вообще не полагается, и бросил кистевым, не дав Драйдену даже стать на колени. Синдену оставалось только подумать, и решить, что этого не было, потому что не могло быть никогда.

Его помощник Джон Фергюсон был человеком более практичным. Это он в шестом матче серии подозвал к себе Кларка, показал на спину с 17-м номером и сказал: "Этого парня надо бы потрогать клюшкой за щиколотку". Бобби улыбнулся беззубым ртом, и вскоре дело было сделано. Кларк (у нас его с тех пор считали чудовищем, а в Канаде до сих пор ставят в пример как беззаветно преданного команде воина) думал тогда, что делает необходимое для победы. На самом же деле он сделал куда больше - создал легенду.

Кто для нас Валерий Харламов? Восьмикратный чемпион мира, двукратный олимпийский, заслуженный мастер спорта (канадцам надо очень долго объяснять, что это вообще значит), величайший технарь и импровизатор, человек с трагической судьбой, делавший то, что нельзя, гораздо чаще, чем подозревал Синден. Канадцы же его почти не видели: семь матчей серии-72 да три матча Кубка Вызова-79, а про серию-74 против сборной ВХА никто уже не помнит. И, значит, та серия-72, в которой Харламов набрал семь очков, принял участие во всех трех победных голах сборной СССР, оставил не у дел двух защитников, развеял миф о том, что советские игроки не умеют бросать "щелчком", крутил финты у синей линии, толкал и материл Кларка уже после того, как тот сломал ему ногу, и единолично поверг в шок страну, подарившую миру хоккей, - это все, что они по большому счету знают о нашей легенде.

Но и этой ничтожной толики оказалось достаточно. Портрет Харламова в этом году повесят в Зале славы НХЛ, рядом с Третьяком, Фетисовым и Тарасовым, рядом со свитерами Боброва и Макарова, рядом с Кубком Стэнли. Рядом с Кларком и Эспозито.

Пусть смотрят со стен друг на друга. В память о том, чего уже, увы, не вернуть.

Вашингтон