Газета Спорт-Экспресс № 153 (3831) от 9 июля 2005 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 3

ЛАТЫШЕВ

Иной раз создается впечатление, что популярность футбольных рефери в наши дни выше популярности даже лучших из игроков: к арбитрам такое внимание, словно это они забивают голы и стоят в воротах. Причем в отличие от спортсменов здесь не в личность судей все упирается, а в само амплуа. В неизбежные издержки судейской профессии, где самое удивительное - добровольность ее выбора.

Не случайно много лет назад Николай Гаврилович Латышев предлагал изменить правила - и доверять судейство футбольных матчей сразу двум главным арбитрам, располагаемым по диагонали друг от друга. Есть же все-таки предел человеческому вниманию и сосредоточенности.

И ведь предлагал это Латышев давным-давно. А сейчас, в наше насквозь виртуальное время, с помощью видеозаписи ущучить судью (будь он и семи пядей во лбу и с приличной репутацией) вообще никому труда не составляет.

И еще деталь: вчера арбитров, отчасти и преувеличивая их роль, чуть не поголовно обвиняли в продажности. Сегодня почему-то больше бьют на их недостаточную квалификацию. Нас не поймешь...

Я решил вспомнить о Латышеве не всуе. Нужен, наконец, в моих заметках безукоризненно положительный герой. А то надоедает слышать, что я обязательно ищу у знаменитостей недостатки, придираюсь, принижаю их заслуги. А кроме того, подумал: пусть меня к тому времени уже не будет, не проверю - но вдруг и про некоторых из нынешних рефери, купаемых сейчас известно в чем, будут через десятилетия говорить совсем по-иному? И колоть их примером глаза арбитрам будущего.

О Николае Гавриловиче Латышеве, который первым из наших арбитров был награжден "Золотым свистком" ФИФА - за судейство финального матча чемпионата мира-62, - принято говорить с придыханием. И совершенно заслуженно. Ничего к его репутации за уши не притянуто. Судил он матчи высшей лиги двадцать три сезона. И еще до войны - в год моего рождения - ему присвоили всесоюзную категорию, причем минуя республиканскую.

Я впервые увидел Николая Гавриловича в деле, будучи ребенком, и с тех пор он для меня вообще ассоциируется с понятием судьи. При том что среди рефери послевоенной поры были и другие весьма запоминающиеся манерой поведения арбитры: Усоев, например, из Ленинграда - совсем уж невысокий толстячок, которого, казалось, футболисты сомнут и растопчут, или эстонец Саар, являвший собой иноземное хладнокровие, - он судил самый драматичный из виденных мною матчей между ЦДКА и "Динамо" в сорок восьмом году.

Но Латышев ставил все возможные судейские рекорды. Судил, допустим, семь финалов Кубка - я все эти финалы видел воочию и, странное дело, помню в них Николая Гавриловича не меньше, чем футболистов. И не потому, что он вмешивался и отвлекал, а потому, что всегда оставался выразительной фигурой в игровом пейзаже. Латышев и фотогеничен оказывался никак не меньше тогдашних футболистов - чтобы убедиться в этом, стоит взглянуть на старые снимки. А еще обычно возглавлял списки лучших судей сезона, а уж входил-то в них почти всегда.

Когда московские динамовцы отправились в турне на родину футбола, с ними поехал и Латышев: все знали, что, сочувствуя своим, он никого в неловкое положение этим пристрастием не поставит. Футбольный турнир на Олимпиаде в Хельсинки мы не любим вспоминать. Проиграли. Но футбол наш на будущее и выиграл - Николаю Гавриловичу именно там присвоили международную категорию. И судил он в дальнейшем матчи на всех пяти континентах.

Латышев закончил Московский станкостроительный институт - и на всю жизнь в нем остался. Проработал там сорок лет, стал доцентом и кандидатом наук. То, что трудился он на кафедре "Технология машиностроения", нам, непосвященным, говорит мало - если вообще о чем-то говорит. Но те, кто разбирается, рассказывали мне, что разработанные им технологии обработки металла с применением компьютера (в те-то годы!) относили к области фантастики. Принимая экзамены у студентов, доцент Латышев бывал едва ли не строже, чем с игроками, - и горе было тем чудакам, которые пытались отвлечь преподавателя, заговорив с ним про футбол.

Что же касается строгости с игроками... Как не вспомнить, что Латышеву случалось удалять с поля Льва Яшина. В финале Кубка-1955 Лев Иванович разнервничался, выбежал из ворот и грубо толкнул Агапова из ЦСКА, сбил, если честно сказать, его с ног (Агапов в той игре забил "Динамо" два гола). И рефери не устрашился удалить голкипера: вратарский свитер пришлось натягивать полузащитнику Евгению Байкову.

Последний раз я видел Латышева на похоронах Всеволода Боброва. Вместе шли к Дворцу ЦСКА от метро "Аэропорт". Конечно, о Боброве ветеран судейского корпуса говорил в превосходных степенях. Но я-то знал, что он и Бобра однажды с поля выдворил. Константина Бескова, правда, не удалял, но когда рассерженный чем-то динамовский форвард запулил мяч далеко на трибуны, арбитр велел ему пойти и принести мяч обратно.

К чему я все же веду? Зачем с дрязг наших с нынешними судьями начал? Да вспомнился мне кубковый финал 1951 года. Тогда пятикратный чемпион клуб армии - играл с неведомой до конца того сезона командой города Калинин из класса "Б". За Калинин - тоже военную команду - выступали футболисты, не снискавшие счастья в столичных клубах (правда, был среди них и будущий олимпийский чемпион, молодой защитник Борис Кузнецов). И вот эти неудачники выбили из Кубка московское "Динамо" с Бесковым, Трофимовым и прочими. А в финале, проигрывая 1:2 столичным армейцам, сквитали счет. Но Латышев определил офсайд.

Переигровка была в чьих-то высоких интересах. И москвичи - виданное ли дело! - присоединились к протесту калининцев. Видеозаписи еще не изобрели, но для кинохроники финал снимали. Пленку срочно проявили. И обе команды вместе с начальством помчались в Лихов переулок - на студию документальных фильмов. Судья оказался прав: чистый офсайд.

Матч, однако, все равно переиграли, заменив арбитра. И во всех смертных грехах обвиняли Латышева - точно также, как сегодняшних судей обвиняют. Своими ушами слышал, на трибунах рассуждали: "Конечно же, он "Динамо" подсуживает. Они ему и квартиру дали".

Александр НИЛИН