Газета Спорт-Экспресс № 194 (3872) от 26 августа 2005 года, интернет-версия - Полоса 6, Материал 5

Николай ДУРМАНОВ: "ДЕЛО АРМСТРОНГА" - ТУПИК"

Завершившийся в Хельсинки чемпионат мира по легкой атлетике, не отметившийся громкими допинговыми скандалами, и, наоборот, обращение французской антидопинговой фемиды к шестилетней давности делам семикратного лауреата "Большой петли" Лэнса Армстронга, обвиняемого в применении запрещенных препаратов, стали поводом для встречи корреспондента "СЭ" с начальником отдела антидопингового обеспечения Федерального агентства по физической культуре и спорту, главой антидопинговой инспекции ОКР Николаем Дурмановым.

ПРОФИЛАКТИКА ЭФФЕКТИВНЕЕ КАРАТЕЛЬНЫХ МЕР

-По сравнению с шумными - в плане допинговых скандалов - легкоатлетическим чемпионатом мира-2003 в Париже и Играми в Афинах год назад нынешнее первенство в Хельсинки прошло как-то тихо для ВАДА. Что это: нарушители научились лучше маскироваться или антидопинговые лаборатории расслабились? А может быть, пришла пора трубить о тотальной победе сил добра над силами зла?

- Ваш вопрос я скорее адресовал бы не антидопинговым службам, а легкоатлетическим федерациям и тренерам. Что же касается нашего департамента, то вся его деятельность направлена в два русла, если можно так выразиться: с одной стороны, ловить нарушителей, а с другой - помочь самим федерациям навести порядок. ВАДА же вообще считает, что ее образовательные и информационные программы куда эффективнее, чем карательные органы. Мне кажется, что именно в легкой атлетике профилактика допинга добилась наибольшего успеха. Но все-таки о победе над допингом говорить рано. Жизнь не стоит на месте, и некоторые спортсмены-"химики" тоже учатся тщательнее маскироваться.

-В последнее время стали популярны перепроверки старых проб с турниров пяти- и даже десятилетней давности, связанные с обнаружением новых допингов. Вспомним хотя бы нашумевшее дело лаборатории БАЛКО и THG. В связи с этим вопрос: возможны ли в будущем скандалы, инспирированные пересмотром анализов тестов ЧМ-2005?

- Не думаю, что какие-то перепроверки смогут скомпрометировать результаты этого чемпионата. Хотя с моей точки зрения, система так называемых отсроченных анализов бесчеловечна по отношению к самим спортсменам. Самый яркий и свежий пример - случай с Армстронгом, которого сегодня обвиняют в допинговом преступлении шестилетней давности. На мой взгляд, это тупиковый вариант.

СКАНДАЛ ВЫГОДЕН ЖУРНАЛИСТАМ

-Не кажется ли вам, что нынешняя травля Лэнса Армстронга напоминает средневековую "охоту на ведьм"? Или же у вас есть более информированные источники, которые свидетельствуют в пользу обвинений американца в применении им ЕРО еще в 1999 году?

- Это очень сложное дело. Армстронг - выдающаяся фигура современного спорта, символ торжества человеческого духа над судьбой. Человек с трудной биографией, поднявшийся над обстоятельствами (у него ведь было тяжелое детство), победивший смертельную болезнь и сумевший после этого выиграть семь раз подряд супервелогонку. Великий спортсмен. И понятно, что никакой хитроумный допинг не сделает столь выдающуюся личность, если нет характера и спортивных данных. Но, с другой стороны, мы видим, что зачастую и самые прославленные атлеты не гнушаются применять запрещенные препараты.

Мне трудно сказать, почему французская пресса так ополчилась на самого яркого представителя англосаксонского спортивного мира: есть ли тут политическая подоплека или речь идет о невероятной принципиальности французских антидопинговых служб и ее шефа Жака де Сориза? Гораздо важнее в этом случае юридическая составляющая конфликта - даже если на секунду предположить, что французская лаборатория докажет факт применения Армстронгом допинга шесть лет назад - что же, отменять ту его победу? Или все семь побед? Не стоит забывать и о финансовых аспектах этих успехов - ведь покоритель "Большой петли" получал как прямые призовые за успех в гонке, так и солидные рекламные контракты. И что делать с возможными претензиями тех гонщиков, которые финишировали вторыми в итоговых протоколах? Вот потому я всегда говорил: "отложенные пробы" ведут только к тупику. И в данном случае мы имеем дело с классическим тупиком во всех аспектах этого дела.

- Но тем не менее пока глава лаборатории в Шатенэ-Малабри не заявил однозначно, что пробы 1999 года со следами ЕРО принадлежат именно Армстронгу. В то же время директор "Тура" Жан-Мари Леблан безапелляционно обвиняет американского гонщика и считает того обманщиком. Как это соотносится со спортивной этикой?

- Мы еще услышим не один десяток комментариев от всех заинтересованных лиц. И все они будут противоречить друг другу. Повторюсь, ситуация тупиковая и ни с какой из точек зрения не разрешима. Поэтому назвал бы ее скандалом без вариантов развития. Более того, выгоден он скорее редакции L'Equipe, которая с его помощью повышает свою популярность и поднимает тиражи. И это не первый случай, когда пресса использует раскрученное популярное имя, чтобы на волне инспирированного самими же СМИ скандала поднять свои акции. Так что у каждого своя работа: у газетчиков - искать сенсации, у антидопинговых служб - ловить нарушителей, у спортсменов - не попадаться на запрещенных препаратах.

МЕТОДИКА ОПРЕДЕЛЕНИЯ ЕРО - ДЕТИЩЕ ФРАНЦУЗСКОЙ ЛАБОРАТОРИИ

-L'Equipe пишет, что в руки ее журналистов попали данные анализов мочи Армстронга 1999 года. В связи с этим вопрос: можно ли идентифицировать кровяной допинг, каковым является ЕРО, по анализам мочи, да еще столь давним? Ведь в то время этот допинг еще не умели идентифицировать.

- Для справки: главное достижение французской антидопинговой лаборатории Шатенэ-Малабри - именно разработка методики стопроцентной идентификации эритропоэтина по анализам мочи. Причем метод настолько сложный и тонкий, что он был удостоен всяческих похвал от международных научных сообществ. Называется этот метод - двойной иммуноблоттинг. Он теперь широко распространен по миру, и 15 - 16 лабораторий с успехом его применяют, в том числе и московская. А для Шатенэ-Малабри этот метод - предмет гордости и любимое детище. Поэтому если кто и определяет ЕРО без ошибок, так это французы. Вообще же, эритропоэтин появился в медицинской практике в 1985 году и почти моментально был внедрен в спорт. Это было так называемое серое десятилетие, когда об ЕРО просто не знали борцы с допингом, он не ловился и потому безудержно применялся в велоспорте, плавании, легкой атлетике. Особенность этого плода генной инженерии в том, что он точная копия гормона, вырабатываемого в человеческом организме. А французы в 2001 году научились улавливать минорные, мельчайшие различия между искусственным и естественным гормонами. Вначале методика лаборатории Шатенэ-Малабри была сыроватой и допускала ошибки - как в случае с нашей бегуньей Ольгой Егоровой. А уже позже совместными усилиями антидопингового сообщества методика французов была доведена до совершенства.

ДЕЛО ХЭМИЛТОНА - "ВИСЯК"

-Раз уж речь зашла о кровяном допинге и велоспорте, не могу не спросить: как продвигается дело американского велогонщика Тайлера Хэмилтона, выигравшего золото в разделке на Играх в Афинах и в пробе А которого были обнаружены следы гемотрансфузии? Есть ли еще шансы у россиянина Вячеслава Екимова, показавшего в той гонке второе время, стать трехкратным олимпийским чемпионом?

- На жаргоне следователей угрозыска этот случай относится к так называемым висякам. Продвигается дело крайне медленно и к настоящему моменту вышло из плоскости спортивной в политическую. В данном случае мы имеем принципиальное противоречие между ВАДА и американскими спортивными функционерами. Для ВАДА лишить Хэмилтона золота Афин - вопрос чести. Олимпийский чемпион уличен в применении допинга. И с точки зрения Всемирного агентства - это повод для лишения медали. Но американцы говорят: давайте вернемся к формальностям. А они таковы - проба В испорчена, невалидна, и потому по положению Хэмилтона нельзя наказать. Напомню, что, когда мы в свое время пытались защитить Данилову и Лазутину в лозаннском суде, мы также напирали на нарушения в процедуре забора и хранения допинг-проб. Нам это не помогло.

-Какова вероятность, что у более искушенных американских адвокатов этот номер пройдет?

- Поживем - увидим. Хотя действительно в вопросах казуистики американцы посильнее наших будут. Но и для ВАДА вопрос крайне принципиальный, потому как на карту поставлен сам принцип непредвзятости мировых антидопинговых структур.

-И как часто ВАДА возвращается к делу Хэмилтона?

- Довольно часто. Оно рассматривалось в различных судах, в арбитраже. Сейчас рассматривается в самой Америке.

"ДОПИНГ-СКАНДАЛ" - УСТАРЕВШИЙ ТЕРМИН

-Олимпиада в Афинах с ее допинг-скандалами и довольно спокойный чемпионат мира по легкой атлетике позади. Можете спрогнозировать, что ждет нас в плане допинг-разоблачений в Турине через полгода?

- Уходил бы от термина "допинг-скандал". То, что раньше именовали этим словосочетанием, сегодня уместнее называть просто "допинг-случаем". И думаю, что проблемы с допингом в Турине будут - все-таки контроль становится все жестче и жестче, появляются все более изощренные формы дизайнерских допингов. Система допинг-траффика также подстраивается под жесткий контроль. Случай с БАЛКО - лучшее подтверждение этой мысли: многие фармакологи работают в "серой зоне", то есть с теми самыми пресловутыми дизайнерскими допинг-препаратами. Как ни парадоксально, но случаи применения допинга становятся обыденными в мире спорта и уже не вызывают столь большого резонанса, как раньше. Борьба с запрещенными препаратами идет, и война эта перешла в позиционную фазу - то есть не стоит ждать каких-то потрясений как в Турине, так и в дальнейшем.

-Вы говорили о так называемых серых зонах. Есть ли у вас данные о новых дизайнерских допингах, появившихся в период после БАЛКО и тетрагидрогестринона?

- Сейчас в разработке находится с десяток новых допингов, которые можно назвать дизайнерскими. И хорошо, что в нашей стране наладилась система организованной борьбы с этим злом. У нас есть квалифицированная антидопинговая аналитика, разведка, своя система допинг-контроля, хорошая лаборатория, которая становится все лучше и лучше, поскольку мы закупаем самое современное оборудование, на которое Федеральное агентство выделяет солидные средства.

ГАРАНТИЮ ДАЕТ ТОЛЬКО СТРАХОВОЙ ПОЛИС

-Как вы оцениваете деятельность нового директора лаборатории Григория Родченкова?

- Он специалист самого высокого класса. Признан мировым антидопинговым сообществом, у него большое количество друзей и партнеров по работе в международных лабораториях. Благодаря ему сотрудничество России с зарубежными антидопинговыми службами вышло на новый, более высокий уровень.

-Довелось слышать, что статус российской лаборатории в последнее время повысился и она получила еще одну аккредитацию помимо аккредитации ВАДА. О чем речь?

- Работу любой солидной антидопинговой лаборатории можно сравнить с ядерной стратегической ракетой. Чтобы ее запустить, нужны два ключа. Один из этих "ключей" - аккредитация ВАДА. То есть агентство должно убедиться, что лаборатория способна распутывать самые сложные случаи. Для этого присылаются контрольные пробы с самыми ничтожными следами трудно идентифицируемых запрещенных препаратов. Если лаборатория не справляется с тестом - она лишается права работать на крупнейших международных соревнованиях. Но кроме того есть и второй "ключ": лаборатория должна соответствовать международным общелабораторным стандартам ISO (International Standart Organisation). И вот эту аккредитацию получить еще сложнее, чем вадовскую. Здесь учитываются квалификация персонала, качество оборудования, способ хранения проб и много чего другого. Так вот в нашей стратегической ракете оба "ключа" на месте.

-Ошибки в работе лаборатории, как в случае с Коржаненко в Афинах, когда домашняя лаборатория дала добро на участие атлета в Играх, а ВАДА поймала его на допинге, не влекут автоматической потери одного из "ключей"?

- Жизнь есть жизнь, и стопроцентной гарантии не может дать никто. Тем более в таком тонком деле, как борьба с допингом. Уж на что греческая лаборатория была напичкана суперсовременным оборудованием и укомплектована грамотными специалистами, так и она умудрилась упустить некоторых своих спортсменов накануне Олимпиады. А в случае с допингом мы имеем дело со сверхнизкой концентрацией вещества. В одной пробе оно проявляется, а в другой может и не проявиться. Единичная ошибка - еще не повод для лишения аккредитации. Лаборатория может ее потерять только тогда, когда проколы в ее работе станут систематическими, а сама она не будет вести научную работу и перестанет быть частью международного сообщества. Кроме того, пользуясь случаем, хочу через "СЭ" предупредить: тот, кто надеется, что лаборатория в случае чего подстрахует и прикроет грехи, пусть не обольщается...

Ровшан АСКЕРОВ