Газета Спорт-Экспресс № 69 (4349) от 30 марта 2007 года, интернет-версия - Полоса 15, Материал 1

ЛУННЫЙ ПЕЙЗАЖ ЗА КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКОЙ

Когда-то очень давно футбольные поля размечали древесной мукой. Ей на смену пришел мел. Теперь пользуются специальной краской. Ее преимущество в том, что даже сильный дождь не может смыть линии, которые еще и светятся.

Правда, можно в техническом прогрессе найти и отрицательные стороны. Например, футболисты старой школы тоскуют по временам, когда испачканная мелом форма свидетельствовала о том, что ты, дескать, полностью отдавался борьбе. Да и медики, говорят, что еще далеко не ясно, насколько безопасна вся эта химия, призывают, пока не поздно, вернуться к испытанному мелу, который, помимо прочего, еще и обладает целебными свойствами.

СЕКРЕТНЫЙ МЕЛОВОЙ ОБЪЕКТ

Однажды в Мюнхене я познакомился с заведующим хозяйственной части "Баварии", руководившим разметкой тренировочных полей. "Откуда привозят ваш мел?" - спросил я. Выяснилось, что откуда-то с севера ФРГ, где, мол, и можно найти самый качественный продукт. Взял я адресок и при первом удобном случае отправился в путь, чтобы рассказать о предприятии, которое снабжает многие элитные клубы Старого Света.

Однако визит в штаб-квартиру так называемых объединенных германских заводов по добыче и производству мела показал, что знакомство с "меловыми секретами" - не такое уж простое дело. "Даже и не пытайтесь попасть на наши объекты, - заявила мне в дирекции одна грозная дама. - Руководство концерна приняло решение прессу туда вообще не пускать и никаких исключений делать не намерено". Девиз акции - "давайте охранять секреты нашего "белого золота", как делает Coca-Cola с рецептом своей газировки".

Командировка оказалась под угрозой срыва. Но я все же рискнул забраться в глухое провинциальное местечко Легердорф, расположенное в 50 километрах северо-западнее Гамбурга в федеральной земле Шлезвиг-Гольштейн, куда меня направил баварский хозяйственник. "Не обнесен же "прииск" колючей проволокой", - думал я, приближаясь к пункту назначения. Но ошибся: она в наличии была. В связи с возникшими трудностями очень пригодилось, что в качестве проводника я на всякий случай пригласил своего приятеля по имени Томас. Но даже для него, жителя этих мест, открывшийся пейзаж был в диковинку. "Да мы с тобой просто на луну попали!" - воскликнул он.

ПО СЛЕДАМ ДРЕВНИХ ЯЩЕРОВ

Сравнение представлялось довольно уместным. Казалось, в это Богом забытое место в свое время действительно упала луна. И оставила кратер - такой же примерно глубины, как знаменитое Боденское озеро. А по площади "карьер" с сотню футбольных полей способен вместить. Из-за проволоки было видно: его стены так ослепительно белы, что вызывают боль в глазах. Из скал течет вода, которая, скапливаясь внизу, образует большое озеро. В пяти метрах от водной глади "обитает" некое красное чудовище, которое с рыком грызет страшными зубами мягкий камень, равномерно уменьшая его запасы. Сначала откусит кусок слева, потом в центре, потом справа. Не потому ли символом секретного завода и выбрано исчезнувшее животное? К слову, согласно преданиям, здесь покоятся останки многих древних ящеров.

Но как познакомиться с "меловыми секретами" поближе? Удалось выяснить, что порой для местных крестьян устраиваются экскурсии на глубину, но не ждать же у моря погоды. За дело взялся многоопытный в таких вопросах Томас, сам владелец крупного предприятия. Он без промедления занялся поисками тоннеля для коммуникаций и вскоре нашел. Через него мы и попали на запретную территорию. Спуск в котлован занял минут двадцать. Пришлось проходить через разные уровни. На одном из них мы распугали косуль, на другом - чуть не провалились в какую-то расщелину, а когда спустились на самое дно затерянного мира, мои черные кроссовки превратились в абсолютно белые. Зато там мы наконец-то встретили людей. А именно - маленький отряд старателей, которые, собственно, и обеспечивают европейский футбол предметом первой необходимости.

СПАСИБО, КАМРАТ

В кабине гигантской машины с роторным колесом сидел Клаус Камрат, управлявший производственным процессом, в котором участвовали еще два зубастых агрегата. Ведущий старатель оказался солидного возраста - цветом его шевелюра мало чем отличалась от породы, которую он добывает не одно десятилетие. Каждый день к шести утра ветеран капиталистического труда приезжает на своем мопеде на участок, меняет белый защитный шлем и принимается за работу. Восемь часов длится смена, работать надо с понедельника до пятницы, а если поступает спецзаказ, приходится потеть и по субботам, и до ночи. Благодаря Камрату и его помощникам отправляются мешки с мелом в Голландию и Бельгию, в Данию и Швецию, в другие страны, хотя и не столь регулярно. Но большая часть потребляется, разумеется, германскими заказчиками. И когда, скажем, игрок сборной России Иван Саенко забивает очередной гол за "Нюрнберг", мяч нередко пересекает линию ворот, обозначенную мелом, который добыт в Легердорфе.

Впрочем, сам Камрат, похоже, не в курсе, что, согласно статистике, каждое третье футбольное поле в Германии размечено его мелом. И не было у него времени на обстоятельные разговоры. "Извините, надо дальше копать", - твердил специалист, отмахиваясь от наших вопросов. А его коллеги, в свою очередь, вздыхали: "Не хотели бы мы быть здесь похоронены. Не динозавры же мы в конце концов".

Сейчас в Легердорфе живет меньше 3000 людей, а раньше, до начала автоматизации добычи мела, числилось 4100. Тогда, 30 лет назад, вспоминают старожилы, здесь было значительно больше рабочих мест. В наследство от эры всеобщего благоденствия в деревне остался памятник, на котором написано, что сей монумент символизирует начало периода индустриального развития.

С тех пор много воды утекло в "лунном кратере", много мела было рассыпано на футбольных полях Европы. Семь лет назад правительство Германии подняло налоги, после чего предприятие оказалось на грани банкротства. Местный бургомистр Уве Гатье с тоской поведал нам: "Мы, если честно, ведем борьбу за выживание. В свое время благодаря мелу многое удалось сделать. Ради него власти решились проложить в эту сторону автостраду". А когда его спросили про будущее региона, он поджал губы: "Я был в котловане, наверное, лет тридцать назад. Если вы хотите узнать что-то про нынешнее экономическое положение, ступайте на завод и спрашивайте там". И задумчиво добавил: "Может, чтобы привлечь туристов, нам следует региональный музей как-то обновить". Впрочем, сам Гатье, по-моему, не верит, что это поможет.

ПЛЮСЫ И МИНУСЫ "БЕЛОГО" БИЗНЕСА

В нескольких километрах от завода нами была обнаружена контора, которая и распространяет по Европе столь необходимый для футбола товар. Когда мы вошли, Уве Нордхофф рекламировал его по телефону: "Мы - единственные, кто может этот продукт вам доставить. На германском рынке - мы ведущие". Нам же Нордхофф рассказал, что решил заняться "белым" бизнесом в 1984 году, когда вдруг выяснилось, что использовавшаяся тогда для разметки полей известь плохо влияет на здоровье футболистов: "Состав того порошка был приблизительно тот же, что и в строительном цементе. Если его крупицы попадали на вспотевшую кожу или тем более в глаза, у игроков возникали серьезные проблемы".

Вырезки статей про одного юношу, который из-за злополучной извести ослеп, Нордхофф постоянно носит с собой. Пострадали, пусть не так серьезно, и некоторые знаменитости, в том числе игроки сборной Германии Олаф Тон из "Шальке" и Бернд Ферстер из "Штутгарта". Последнему пришлось четверть года провести на больничном из-за того, что в полученную им ранку попала известь. После этих ЧП Германский футбольный союз принял решение допускать к применению только полностью затвердевшую известь, то есть экологически чистый мел. И Нордхофф со своей продукцией оказался на рынке как нельзя кстати. "Вот только сейчас, - уточнил собеседник, - опять все поменялось. И мел уже постепенно стал устаревать. Сегодня его используют большей частью только на тренировочных полях. На спортивных же аренах в моду входит специальная краска. Исследования убеждают, что будущее за ней".

Так что приходится перестраиваться. В ассортименте фирмы Нордхоффа появились десятилитровые канистры с меловым порошком для самостоятельного размешивания. Половина торгового оборота приходится именно на такую краску. Но сырье для ее производства добывается не в Легердорфе, а на острове Рюген, где мел более высокого качества. Узнав об этом, мы распрощались с торговцем и перебрались с берегов Северного моря на берега Балтийского.

Пейзаж оказался тоже вполне "лунным". Единственное отличие от Легердорфа состояло в том, что до котлована здесь более трех километров, поэтому транспортер, доставляющий сырье, значительно длиннее. У принявшего нашу мини-делегацию заместителя бургомистра по экономической части господина Дальски мы попытались выяснить, чем же мел его региона лучше. Оказалось, рюгенская разновидность содержит микроскопические крупицы гальки какого-то особого сорта, которая и повышает качество продукта. За счет этого влажность в меле сохраняется значительно дольше, что особо ценится стадионными хозяйственниками. По словам Дальски, огромным спросом пользуется и лечебный мел. Его спортсмены наносят на травмированные места, вследствие чего процесс выздоровления идет быстрее.

"Здесь неподалеку можно увидеть ракетную подводную лодку времен СССР, которую ее нынешний владелец переоборудовал в музей. А в области мела сотрудничество между Россией и Германией налажено?" - спросил я у Дальски. И услышал в ответ: "К сожалению, нет. Мы больше торгуем с соседней Польшей, а также Австрией и Чехией".

Легердорф - остров Рюген - Вена