Газета Спорт-Экспресс № 200 (4480) от 3 сентября 2007 года, интернет-версия - Полоса 10, Материал 1

ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ

Голы: Ренату, 14 (0:1). Индзаги, 55 (1:1). Янкуловски, 62 (2:1). Кака, 87 (3:1).

Нереализованный пенальти: Кака, 87.

"Милан": Дида, Оддо, Неста, Каладзе, Янкуловски, Амброзини, Гаттузо (Эмерсон, 73), Пирло, Зеедорф (Брокки, 89), Кака, Индзаги (Джилардино, 88).

"Севилья": Палоп, Даниэл Алвес, Драгутинович, Поульсен, Хосе Луис Марти (КЕРЖАКОВ, 65), Дуда (Мареска, 74), Хесус Навас, Эскюде (Луис Фабиану, 82), Сеиду, Ренату, Кануте.

Наказания: Гаттузо, 7. Дуда, 68. Поульсен, 70 (предупреждения).

Судья: Плауц (Австрия).

31 августа. Монако. Стадион Луи II. 18 000 зрителей.

В ночь на субботу по московскому времени "Милан", легко превратив во втором (тайме 0:1 в 3:1, завоевал Суперкубок УЕФА, который в начале каждого евросезона разыгрывают в Монако победитель Лиги чемпионов и обладатель Кубка УЕФА. Подобные финалы давно стали гала-матчами, своего рода шоу, в которых - да простят меня его участники - от ножа на результат никто не играет. Вот и в этот раз поединок на "Луи II" оказался скорее приложением к пафосной футбольной тусовке - с высокими официальными лицами, спонсорами и всякой праздничной мишурой.

Мне, впрочем, как и абсолютному большинству других зрителей, этот матч надолго запомнится тем, как все его участники - и футболисты, и тренеры, и болельщики - отдали дань памяти 22-летнему защитнику "Севильи" Антонио Пуэрте, который, образно выражаясь, принял смерть прямо на футбольном поле за несколько дней до игры в Монако. Поминовение это получилось очень трогательным, совершенно искренним, таким, что я, человек уже много чего повидавший, в какой-то момент не смог сдержать слез. О том, как футбольные люди умеют помнить своих даже не героев - солдат, и хочу рассказать.

Еще за полтора-два часа до начала матча на подступах к стадиону обратил внимание, что примерно половина болельщиков "Севильи" идут на игру в футболках с 16-м номером и надписью Puerta на спине. Нет, лица их не были скорбными, а настроение - похоронным. Скорее наоборот - боевым. Они шумно настраивали себя и свою команду на победу, всем видом показывая: Пуэрта с ними, клуб не понес никакой утраты.

Едва попав в ложу прессы минут за сорок до стартового свистка, тут же поймал себя на мысли, что это в первую очередь матч памяти и только потом - Суперкубок. Почти во всех секторах, занятых севильскими инчас, были вывешены баннеры с понятным всем содержанием: "Пуэрта с нами!", "Прости, что не спасли тебя", "Tы не умер - просто Бог заявил тебя в свою команду..." Тифози "Милана", расположившиеся на противоположной трибуне тоже развернули на первых рядах громадный плакат со словами: Onore a Puerta (в дань памяти о Пуэрте).

Дальше - больше. Минут за десять до начала матча, когда команды уже разминались на поле, многоголосая севильская инчада громко затянула: "Пуэрта! Пуэрта!" Не прошло и десяти секунд, как хор поддержали две миланские трибуны - и музыка эта казалась всепоглощающей, как звуки органа в рижском Домском соборе. Мурашки по коже!

То, что было на поле, вы наверняка видели сами по телевизору. Вся "Севилья" - и футболисты, и тренеры, и технический персонал - вышла на поле в футболках с 16-м номером и надписью "Пуэрта", в траурных повязках. Миланцы же написали фамилию не дожившего до матча игрока на футболках - прямо под номером. Вышли обе команды из-под трибун под все то же неистовое "Пу-эр-та! Пуэр-та!".

Затем объявили минуту молчания. Весь стадион встал, утих секунд на тридцать - сорок - и в этой оглушительной тишине кто-то из севильских фанатов, как показалось, на весь мир прокричал: "Храни его, святой Антонио!" - намекая на ангела-хранителя Пуэрты. А потом вся интернациональная аудитория разразилась аплодисментами, да такими, что Пуэрта наверняка услышал их на небесах.

Гол на 14-й минуте (жаль, не на 16-й - было бы просто мистическое совпадение) андалусийцы, разумеется, тоже посвятили одноклубнику. Пару секунд спустя после того, как послал мяч в ворота Диды, Ренату вскинул руки с вытянутыми вверх указательными пальцами к тем самым небесам. Мол, вот он, гол для тебя, Пуэрта! Ты не ушел, ты с нами!

Кстати, забегая вперед, скажу, что примерно так же отметил свой гол и миланец Кака, только он в порыве указал не на небо, а на фамилию Пуэрты на спине.

Ну а самая впечатляющая сцена состоялась в перерыве. Два фаната "Милана" с огромным свертком направились к севильской трибуне прямо по беговой дорожке ("Луи II", как и "Динамо" с "Лужниками", - стадион старой формации), однако были заблокированы бдительной охраной под ложей прессы. Разбирательство, в том числе переговоры с начальством по рации заняли несколько минут, прежде чем тифози разрешили продолжить путь. Оказалось, они решили передать испанским собратьям тот самый баннер в память о Пуэрте. Что с успехом и сделали, развернув его на всеобщее обозрение - под соответствующее объявление диктора и овацию стадиона. Болельщики "Севильи" тут же разместили плакат рядом со своими, а фанаты "россонери" возвращались на места под громкие аплодисменты и одобрительные возгласы трибун.

К этой картине можно добавить еще массу деталей - и то, что на табло перед матчем и в перерыве показывали фрагменты игры Пуэрты, и то, что кто-то из фанатов "Севильи" весь матч простоял на верхнем ряду сектора, размахивая громадным полотнищем (как только сил хватило) с изображением умершего футболиста, и то, как после игры братались болельщики обеих команд, вспоминая Пуэрту.

После игры нападающий "Севильи" Александр Кержаков не был расположен обсуждать тему Пуэрты, однако по всему было видно, что он, как и остальные, тяжело переживает утрату товарища.

- Я был тронут тем, как и наши, и миланские болельщики отдали дань памяти Пуэрте во время матча, - отметил он в смешанной зоне. - Впрочем, по-другому и быть не могло, ведь футбольная команда, футбольный мир - одна семья. И радости, и горе у нас на всех одни.

В этом я с Кержаковым абсолютно согласен. Кстати, почти те же слова накануне на встрече с прессой сказал и президент УЕФА Мишель Платини, правда, несколько в другом контексте. Футбол - действительно одна семья, и если уж в ней случается горе, то и переживать его надо вместе - так, как это сделали в Монако на матче памяти Пуэрты, где трагедия получилась оптимистической. Хотя, конечно, не приведи господь, чтобы подобная смерть случилась где-то на наших стадионах.