Газета Спорт-Экспресс № 10 (4590) от 18 января 2008 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

СОВЕТСКИЙ "ДОГОВОРНЯК"

В "СЭ" от 24 декабря минувшего года, касаясь итогов матчей в концовке советских чемпионатов между командами немотивированными и испытывающими острую очковую недостаточность, я неосторожно обронил фразу: "Представится случай - опубликую". Возможность высказаться мне любезно предоставили намного раньше, чем того ожидал.

ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ

Пересказывать содержание краткого курса советских договорняков, опубликованного мною осенью 1999 года в нескольких номерах журнала "Спорт-Экспресс ФУТБОЛ", нет надобности. Ограничусь "точечной селекцией" - отберу наиболее яркие картинки и покажу их под иным ракурсом. Чтобы обосновать необходимость возврата к больной теме (и в надежде избежать упреков в плагиате), процитирую себя любимого восьмилетней давности: "Перед вами, не научный трактат (не настолько самонадеян, чтобы уверовать в возможность в одиночку осилить неподъемную ношу) и не справочное пособие. Жаждущих ознакомиться с полным систематизированным перечнем неправедных матчей должен разочаровать. Не стану этого делать. Вовсе не для того, чтобы оградить от излишних волнений легкоранимые, целомудренно-стыдливые душичиновников от футбола, подверженных при одном лишь упоминании о скверне нервному зуду. Отнюдь. Составление подобного перечня - труд непосильный, ибо истинные масштабы бедствия неизвестны.

Задача моя много скромнее: еще раз обратить внимание на уродливое, противоестественное самой сути спортивной борьбы явление, порочащее, унижающее и оскорбляющее Великую Игру и тех, кто искренне ей предан.

Только мы, объединив усилия, в состоянии, пока есть еще шанс, спасти наш футбол от полной деградации и уничтожения. Надеяться не на кого. Люди, признавшие наконец существование зла и призванные зло искоренять, за многие годы не раскрыли в высшей лиге НИ ОДНОГО преступного сговора, хотя счет давно уже ведется не на единицы и далее не на десятки...

Учитывая деликатность темы, полностью исключаю самодеятельность. В работе с фактами не стану руководствоваться ни собственными впечатлениями, ни слухами, насколько достоверными они бы ни казались. Использую книги, газетно-журнальные публикации, архивные документы, содержание телепередач и рассказы участников матчей - футболистов, тренеров, судей, чью анонимность (если они того желали) гарантировал" ("СЭФ", 1999, № 30).

КАК УБИВАЛИ "СПАРТАК"

Эта печальная история случилась в однокруговом осеннем первенстве 1976 года. Перед заключительными восемью матчами определились первая и последняя команды: "Торпедо" - чемпион, минчане в очередной раз покинули высшую лигу. Судьба остальных мест решалась в последнем туре. На "электрическом стуле" могла оказаться одна из шести команд, расположившихся с 10-го по 15-е место. "Спартак" с "Черноморцем" имели по 13 очков, "Шахтер", "Заря", "Днепр" и "Арарат" - по 12. Все они, кроме "Черноморца", встречались с соперниками, стоящими выше на турнирной лестнице.

Позиция "Спартака" на первый взгляд - самая благоприятная. Только на первый. Ему единственному предстояла игра с командой мотивированной - в Киеве с "Динамо", претендентом на серебро. Но даже в случае легко предсказуемого проигрыша "Спартак" мог сохранить место в высшей лиге, если бы оступился хоть один из пяти его конкурентов. "Спартак", как и ожидалось, проиграл. Все до единого мотивированные конкуренты спартаковцев словно по заказу обыграли вполне удовлетворенных своим турнирным положением соперников: "Днепр" - ЦСКА - 1:0, "Заря" - "Крылья Советов" - 1:0, "Черноморец" - "Динамо" (Минск) - 2:0, "Шахтер" - "Локомотив" - 1:0, "Арарат" - "Торпедо" - 1:0.

Редкое до неправдоподобия совпадение!

Игры заключительного тура провели в три приема - с 10 по 13 ноября. В последний день "Арарату", чтобы опередить спустившихся на 14-ю строку спартаковцев, нужно было обыгрывать чемпиона. Всего-то. Что он и сделал. Люди, знающие что почем, восприняли победу аутсайдера над лучшей командой страны (как и большинство результатов последнего тура) спокойно, с пониманием. Сохранив жизнь ереванцам, "Торпедо" вольно или невольно выпроводило "Спартак" в первую лигу.

Судя по хронометражу матчей, закончившихся с одинаковым счетом 1:0, сценарий к ним написал один режиссер с весьма скудной фантазией. Два мяча из четырех забиты в начале первого тайма (в обоих случаях на первой минуте), два - в начале второго, на одной и той же 51-й. После чего обе команды откровенно отбывали номер.

Еще одна характерная черта для матчей, которые стыдливо называли поначалу "странными" и, по выражению блестящего журналиста Льва Филатова, странно незамеченными: в пяти таких играх последнего тура, в коих решалась судьба и распределение мест десяти команд, судьи показали всего две желтые карточки.

РЫБА ГНИЕТ С ГОЛОВЫ

Через несколько дней отношение к заговорщикам выразили две ведущие газеты - "Правда" и "Комсомолка". 15 ноября главный партийный орган в обтекаемой форме изобличил существовавший в советском футболе порок и призвал мобилизовать на борьбу с ним самые сознательные силы общества: "Были встречи, которые ставят вопрос об уровне воспитательной работы в некоторых командах. Если кто-то ради пресловутого очка готов поступиться высокими принципами советских спортсменов, не в правилах которых уклоняться от борьбы, то решительно должны сказать свое слово коммунисты и комсомольцы команд..."

К кому обращалась газета? Разве не футболисты с комсомольскими билетами и значками с изображением вождя участвовали в постыдных играх и не коммунисты (тренеры и начальники команд) ими руководили?

Более конкретно высказался на следующий день на страницах "Комсомольской правды" Константин Бесков: "...не может, не настораживать какая-то странная предопределенность исхода заключительных матчей осеннего чемпионата, в которых аутсайдеры с удивительной легкостью получали в играх с более сильными соперниками ровно столько очков, сколько им было нужно для того, чтобы удержаться в высшей лиге. И эта предопределенность, к сожалению, проявляется не впервые.

Думается, наша главная беда заключается в том, что вместо решительных мер по оздоровлению футбола его руководители предпочитают заниматься весьма сомнительными реформами, которые, кроме вреда, ничего не приносят...

Я искренне убежден, что вся эта организационная неразбериха происходит оттого, что руководство футбольными делами поручается, на мой взгляд, малокомпетентным в футболе людям".

Браво, Константин Иванович! Не в бровь, а в глаз. Если партия (чьим рупором была "Правда") пыталась поймать не первой уже свежести рыбу за хвост, Бесков метил в голову, откуда начинается гниение. Слова его не потеряли актуальности и в последующие годы.

Дело на сей раз не ограничилось газетными публикациями. О жульничестве, распространенном в нашем футболе, и подтасовке результатов некоторых игр открыто заговорили 25 ноября на заседании президиума Федерации футбола СССР. Называли конкретные матчи, среди которых упомянутые выше, и особенно игра ЦСКА в Днепропетровске. Протоколы заседания гласности не предали, держали их за семью печатями. Отыскал стенограммы выступлений делегатов в Госархиве Российской Федерации.

Отчетный доклад на заседании президиума федерации делал не ее председатель, а один из руководителей Управления футбола Юрий Кабан. Обычная для тех лет практика. Бесправная, безмолвная общественная организация, каковой являлась Федерация советского футбола, фактически находилась в подчинении органа профессионального, Управления футбола СССР при Комитете физкультуры, который чутко прислушивался к "бою курантов кремлевской башни".

Доклад Кабана был составлен по канонам генсековским, что произносились на партсъездах: наряду с огромными успехами отмечались отдельные недостатки. Только в отличие от съездов КПСС полного единения "партии с народом" на заседании не наблюдалось.

Сразу после доклада посыпались вопросы.

- Насколько, по вашему мнению, спортивно проходили игры чемпионата? - выстрелил по стоящей перед ним мишени человек в футбольных кругах известный, зампредседателя федерации (в недавнем прошлом ее глава) Николай Ряшенцев.

Вопрос отскочил от пуленепробиваемого Кабана, не причинив ему ни малейшего вреда:

- Чемпионат проходил спортивно, в острой борьбе. Только в двух последних турах распределились места в турнирной таблице, - спокойно отвел удар докладчик.

На помощь подчиненному пришел начальник Управления Анатолий Еремин:

- Осенний чемпионат прошел по-спортивному - повторил он тем, кто не понял с первого раза.

С мнением старших (по должности) товарищей категорически не согласились некоторые участники заседания, выступившие в прениях.

Николай Ряшенцев:"Закончившийся осенний чемпионат прошел неспортивно, это исказило распределение мест в турнирной таблице. В Спорткомитет СССР по этому вопросу поступило немало писем от спортивных организаций. В связи с этим президиуму федерации следует серьезно рассмотреть итоги сезона..."

Андрей Старостин:"В организации осеннего чемпионата имели место ошибки. На финише ряд игр проведен неспортивно. Был излишний ажиотаж.

Президиуму федерации небезынтересны материалы, которые поступили в Спорткомитет СССР от ДСО профсоюзов и других организаций..."

Потоки писем от отдельных граждан и организаций, небезразличным в отличие от сидящих в высоких кабинетах к судьбе советского футбола, направлялись в Комитет физкультуры, правительство, ЦК партии, редакции газет... Люди возмущались всевозрастающими размерами махинаций, совершаемых на футбольных полях открыто, беззастенчиво. Доказательств у них, разумеется, не было. И ни к чему они. Способные не только смотреть, но и видеть, легко, как домохозяйки, отличали свежий продукт от прогнившего. Опыт к тому времени накопился немалый.

Пробить стоявших насмерть управленцев федерация была не в силах. Она искренне желала очистить наш футбол от скверны, но не могла в отличие от высшего руководства, которое могло, но не хотело.

В итоге "Спартак", сам в немалой степени повинный в постигшем его несчастье, стал, как утверждали работники футбольной федерации, жертвой закулисных махинаций.

ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО НИЧЬЯ

Ничья в футболе - один из трех возможных исходов. С 1938 по 1991 годы, когда за победу премировали двумя очками, стоимость ее превышала нынешнюю и составляла половину выигрыша.

Особым спросом в эпоху чистого, честного, атакующего футбола (30-е - 50-е годы) она не пользовалась. Большинство команд, завершив встречу миром, больше огорчались потерянному очку, нежели радовались добытому. Негативное к ней отношение подтверждают цифры. С 1936 по 1959 годы процент мирных исходов равнялся 24,2.

Со временем популярность ее возросла: в 60-е годы процент увеличился до 30,0, а в следующее десятилетие стал подбираться к границе сорока и однажды ее нарушил. Повышенный интерес к ничьим проявляли в основном середняки, вожделенная мечта которых - сохранить место в высшей лиге. Практика показывала, что при 16 командах для достижения цели хватало 24 - 25 очков. Чем больше ничьих, тем ближе к турнирному экватору. Для решения задачи необходимо было кооперироваться (то есть договариваться) с единомышленниками. Не пускать же это жизненно важное дело на самотек. Договорный вирус, проникший в наш футбол во второй половине 60-х, грозил перерасти в эпидемию. Первыми забили тревогу самые совестливые, порядочные и мужественные журналисты - Лев Филатов, Геннадий Радчук, Алексей Леонтьев, Аркадий Галинский... Аркадия Романовича, наиболее настырного, назойливого, изолировали самым распространенным в "свободной" стране способом - кляпом.

Способ борьбы с опасной инфекцией выбрали в высшей спортивной инстанции, мягко говоря, довольно оригинальный. 15 января 1973 года Комитет физкультуры разрешился спецпостановлением: "В целях стимулирования активной, наступательной игры, роста мастерства и заинтересованности в победе, а также повышения зрелищности соревнований, предусмотреть в Положении о чемпионате СССР отмену ничьих. В случае, если 90 минут матча не принесут перевеса ни одной команде, победитель будет выявляться с помощью серий 11-метровых ударов".

Формулировка неверная: ничью не отменили, а только урезали в правах. Очко получали выигравшие послематчевую 11-метровую серию. Для половины команд, завершивших встречи миром, ничья приравнивалась к проигрышу.

Каковы последствия реформы? Отмечен существенный "падеж" процента ничьих. Приблизился он к несытым послевоенным годам. Это вовсе не означало, что махинаций стало меньше. В арсенале пройдох было немало иных способов дурачить начальство. Не стал футбол, вопреки предположениям авторов постановления, зрелищнее. Команды, хрустальная мечта которых выжить, с началом матча (особенно на чужих полях) принимали оборонительную стойку в надежде не пропустить удар и достать затем в послематчевой серии счастливый лотерейный билет.

Претенденты на высокие места играли до первого забитого гола. Затем декорации менялись, и перед зрителями представала картина, описанная известным специалистом Виктором Дубининым:"Имея в запасе гол, команда всеми доступными средствами начинала сбивать темп, тянуть время, не допуская ни малейшего риска".

Чему удивляться. Если раньше пропущенный гол при минимальном преимуществе лишал одного очка, то теперь можно было недосчитаться двух. Вот и цеплялись, как могли, за спасительное очко, курс которого в 73-м вырос на 14 процентов. В пламени реформ сгорело 66 очков. Этим объясняется и самый низкий в истории советских первенств процент набранных чемпионом очков - всего 65. Логическим следствием новшества стало значительное увеличение числа побед со счетом 1:0 - 62. В каждом четвертом матче забивали один гол.

Весной будущего года спортивное руководство, словно признавшись в нелепости затеи, отменило послематчевые пенальти и восстановило в правах ничью. Процент сразу пополз вверх и достиг пика в 1977 году.

НИЧЬЯ КАК СРЕДСТВО ПЕРЕДВИЖЕНИЯ

Сороковое первенство запятнало себя вызывающе высоким процентом мирных соглашений. Первыми жертвами ничейного вируса стали киевляне (6 ничьих после 8 игр), "Кайрат" (6 из 9), ЦСКА (7 из 10) "Зенит" (8 из 9). Вскоре переболела большая часть обитателей турнира. Долго держался "Шахтер". Казалось, крепкий рабочий организм выдюжит. Но зараза свалила и его. Болезнь протекала в тяжелейшей форме: 13 ничьих из 15, причем восемь подряд. В одном из туров семь матчей из восьми завершились миром. Общий итог - 107 ничьих в 240 играх, что составило необычайно высокий, рекордный процент - 44,6 (!). Едва ли не каждый второй матч не выявил победителя. Было время, когда, опасаясь ничейной смерти, забили тревогу шахматисты. Шахматы выжили, а над советским футболом нависла смертельная опасность.

Ничья из категории спортивной превратилась в мировоззренческую, в идеологию, если хотите. Еще в 71-м московское "Торпедо" 20 матчей из 30 завершило вничью. Это самый высокий процентный показатель среди клубов (66,7) за сезон. С позиции аутсайдеров и середняков, чей девиз "сам не играй и другим не давай", а цель - не до жиру, быть бы живу, "достижение" автозаводцев - голубая мечта. Вот и предприняли в год, прошедший под лозунгом "Ничья - залог успеха", массовый штурм "Пика "Торпедо". Остался он непокоренным, но на пути к нему обновились клубные рекорды: "Шахтер" достиг отметки 16, "Кайрат", "Нефтчи", ЦСКА и московское "Динамо" - 17. Киев, выигравший чемпионат, ограничился всего 15 и доказал, имею в виду главного тренера Валерия Лобановского, что умелое обращение с половинками 2 очков позволяет достичь высшей цели. Ничья в 77-м стала средством передвижения по турнирной таблице. Километраж зависел от квалификации экипажа и деловых качеств "машиниста". Лобановский продемонстрировал недюжинные способности: разбавляя высококачественное топливо водичкой из-под крана, он довел состав до конечной станции.

Ученый муж, человек приземленный, прагматичный, став у руля киевского "Динамо", он обогатил советский футбол многими научными открытиями, в частности, изобрел "выездную модель" с победной формулой: 15 + 30 = 45 (75). Первое число - количество очков на выезде (15 ничьих), второе - дома (все победы), третье - сумма очков. В скобках - процент, гарантирующий выигрыш чемпионата. Это в идеале. Близки к нему были киевляне в 77-м: 14 побед, 15 ничьих (11 - на выезде) при одном поражении. Впервые в нашем отечестве чемпион половину турнирных встреч завершил миром.

ЛОБАНОВСКИЙ ЗАЩИЩАЕТСЯ

По заказу, без согласия соперников, даже такой классной команде, как киевская, положить в копилку 15 половинок невозможно. Характер некоторых ничейных матчей вызвал недвусмысленные подозрения. Футбольный обозреватель Юлий Сегеневич о поведении киевлян после игр в Москве с "Динамо" и "Локомотивом" писал: "Откровенный практицизм сквозил в действиях команды, хорошо усвоившей, что ничьи в гостях, подкрепленные успешным выступлением на своем поле, рано или поздно отольются в металл домашних наград. Так стоит ли в таком случае обострять игру, если суммарное мастерство составляющих команду игроков позволяет ей добиваться результата, запланированного заранее".

Звучали обвинения и более серьезные: слегка завуалированные или довольно прозрачные намеки на предварительный сговор: "Руководители ворошиловградской "Зари", видимо, были настолько уверены в "мирных намерениях" киевлян в игре с ними, что даже не испугались прогневить судью М. Мкртчана, вынудив его ночевать перед встречей на лавке аэровокзала". ("Футбол-Хоккей" № 36 от 4 сентября 1977 года). Игра, как и предполагалось, победителя не выявила - 1:1.

Постоянные упреки в излишнем миролюбии вынудили Лобановского, обычно сдержанного и невозмутимого (по крайней мере внешне), объясниться с журналистами. 31 июля на страницах "Советского спорта" он популярно растолковывал дилетантам: на протяжении длительного сезона у футболистов может произойти спад функционального состояния, отсюда и невыразительная игра в ряде матчей.

Истина азбучная, вроде и возразить нечего. Однако...

1:1, 0:0, 4:0, 1:1, 2:0, 2:0, 1:1, 1:1. Это результаты матчей киевского "Динамо" с 27 мая по 5 июля. Три победы, одержанные дома, сопровождались хвалебными отчетами об игре и отменной физической форме футболистов. Рецензии на пять гостевых ничьих, сработанных по канонам выездной модели, - прямо противоположного свойства.

Если такая классная команда на протяжении сорока дней трижды испытывает резкие перепады функционального состояния, то следовало усомниться в методах тренировочного процесса и квалификации тренера. Лобановский, судя по сложившемуся о нем мнению (правда, не все его разделяли), специалист высокой квалификации. Значит, лукавил. Как и на пресс-конференции после заключения мира во Львове. Не отвергая прямо тяжких обвинений в сговоре, он попытался успокоить пишущую братию: "Над нами, как и над "Карпатами", довлеет необходимость бороться за очки. Для "Карпат" - это вопрос пребывания на следующий год в высшей лиге, для нас - чемпионское звание".

Странно. Тренер говорил о необходимости борьбы в матче, в котором борьба напрочь отсутствовала. Так почему не боролись, тем более в острейшей ситуации, когда за девять туров до конца киевляне с тбилисцами имели по 28 очков? Надо полагать, уверен был Валерий Васильевич в правильности избранной им стратегии. И оказался прав. Вернув после небольшого перерыва чемпионское звание, авторитета киевская команда своему славному имени не прибавила.

БРАТАНИЕ

В подобных грехах в разной степени обвиняли едва ли не всех участников высшей лиги. Гавриил Качалин назвал заговорщиков поименно. В меру сил и возможностей (в условиях несвободной печати) изобличали их и журналисты.

Закрыть глаза на разразившийся в стране ничейный бум было невозможно. Пишущих о футболе, включая статистиков, поразил неимоверный рост ничейных матчей. Но никто не обратил внимания на технологию - из чего сложился невиданный по масштабам вал. Прежде чем дать ответ, проведу еще один небольшой статистико-исторический экскурс в прошлое.

О природе ничьей, вернее, ее размерах мы говорили. Чуть подробнее расскажу о ничьих обоюдных, заключенных между двумя командами. Случаются они, разумеется, в двухкруговых турнирах. Явление в условиях естественных, то есть в футболе экологически чистом, редкое, как снег в равнинной местности закавказских республик. С 1939 по 1959 годы их процент равнялся 6,7. Самый низкий отмечен в 45-м. Тогда дважды сыграла вничью только одна пара из 66 (две игры из 132), что составило 1,5 процента. В 60-е годы процентный показатель возрос значительно - 13,0.

В начале следующего десятилетия отмечен наивысший в советском футболе коэффициент - 14,2. Нездоровый душок, сопровождавший встречи миротворцев, вынудил власти, как вы уже знаете, наказать всех, правых и виноватых, послематчевыми экзекуциями. Подействовало. В 1973 году обоюдный мир заключили всего четыре пары из 120 - 3,3 процента. Вдвое ниже естественного фона времен честной игры. Однако на следующий год, как только отменили послематчевые пенальти, "экологическая" ситуация ухудшилась почти в пять раз - 15,0 процента: обе встречи завершили вничью 18 пар. Футбольный "Грин Пис" безмолвствовал, что вконец раззадорило обнаглевших пацифистов. В 1977 году братались в ходе сражений уже 26 пар - 21,7 процента!

Я ТЕБЕ - ТЫ МНЕ

Тут уж долготерпению гуманного, толерантного (к махинаторам) начальства пришел конец. Разоблачать, тем более наказывать, заговорщиков власти и не пытались, искоренять зло не желали. А в целях уменьшения его размеров ввели лимит на ничьи: всякие - боевые и "левые". С 1978 года высочайшим указом всем участникам чемпионата позволили воровать, прошу прощения, играть вничью не более восьми раз (с 1979 года - 10 раз). За каждую сверхлимитную очки не начисляли. Люди сведущие отнеслись к нововведению с большой долей скепсиса. Перед началом сезона-78 великий вратарь и тренер сделали безошибочный прогноз.

Лев Яшин:"Конечно, с пресловутыми "договорными ничьими" бороться необходимо, и весьма жестко. Но явится ли новое условие чемпионата панацеей от всех бед, сказать трудно. В конце концов "высокие договаривающиеся стороны" могут договориться и по-иному: дескать, ты выигрываешь на своем поле, а я - на своем поле".

Константин Бесков:"Лимит ничьих замышлялся как средство борьбы с договорными ничьими, с суррогатом настоящего футбола, который в последние годы не раз предлагался зрителям... Но где гарантия, что любители добывать очки малой кровью не станут обмениваться по сговору поражениями".

Как в воду глядели. Правда, итоги года вызвали у обозревателей и статистиков неописуемый восторг. Поводом послужило сокращение "валового продукта" со 107 (44,6 процента) в 1977 году до 59 (24,6) в следующем. Почти в два раза в течение года сократилось количество ничьих - факт небывалый в нашей истории. Более чем в четыре раза уменьшилось число мирных договоров и между "сладкими парочками": с 26 (52 игры) в 77-м до 6 (12) в 78-м, что составило всего пять процентов - ниже среднего показателя для самого благополучного в советском футболе времени.

Все эти факты - красноречивое свидетельство нечистоплотности большинства участников чемпионата-77. Другой вопрос - стал ли наш футбол чище? Печальный прогноз Яшина и Бескова сбылся и, к сожалению, остался незамеченным. Если в ничейном чемпионате обменялась победами 21 пара, то в "лимитированном" - в два раза больше: 40!

Итожим.

1977-й. Обмен ничьими - 26, победами - 21, сумма - 47 (94 игры), 39,2 процента от 240 турнирных матчей.

1978-й. 6+40 = 46 (92 игры) - 38,3 процента.

Ничего, по сути, не изменилось.

Сказав "а", надо было произнести "б" - ввести лимит на обоюдный обмен двумя очками, что логично вписалось бы в избранный властью способ борьбы с договорняками. На этот шаг не решились и вновь приняли исходную страусиную позицию, чем их подданные безнаказанно пользовались.

В период лимитированных ничьих (продолжался вплоть до 1988 года) показатели 78-го посрамили не раз. В 84-м обменялись победами 44 пары (88 игр), в 83-м - 48 (96), в 82-м - 52 (104), в 85-м - 53 (106). То же и с общим процентом по обмену очков (ничьи+победы). Несколько раз зашкаливало за отметку "40". Рекорд зафиксирован в 1985 году - 43,8 процента. Цифры 1978 года, должно быть, испытывали комплекс неполноценности рядом с этими исполинами. Но, как уже было сказано, на бойкий обмен победами внимания не обратили.

С учетом всего здесь изложенного попробуем ответить на два вопроса.

1. Существовали в СССР договорные матчи? Несомненно. Основания:

а) проникновение (с преодолением мощных оборонительных цензурных редутов) на страницы печатных изданий разоблачений (конкретных матчей или явления в целом) авторитетными журналистами, заслуженными футболистами и тренерами - Яшиным, Бесковым, Качалиным... (публикация полного списка заняла бы слишком много места). Ни одно обвинение комитетчики не опровергли;

б) судорожные телодвижения компетентных спортивных организаций. Не в силах (или не желая) искоренить порок, они весь свой начальственный пыл направили исключительно на уменьшение количества мирных договоров. Действовали по уже опробованному в стране принципу: лес рубят - щепки летят. Их нисколько не волновало, что от введения искусственного, беспрецедентного в мировом футболе и противоречащего сути спортивной борьбы закона пострадали те, кто не договаривался и добывал очки в честной борьбе обильно пролитым на поле потом. Принятые в 73-м и 78-м реформы не что иное, как признание высшей властью существования в стране договорняка. А вы говорите, нет доказательств;

в) статистика. Бесстрастные цифры свидетельствуют - только после гонений на ничью, введения лимита, их число сокращалось. Особенно в 78-м - на целых 20 процентов в сравнении с предыдущим сезоном. За всю историю советских чемпионатов максимальное падение составляло 6 процентов.

Пока начальство почивало, договорщики бойко обменивались ничьими, как только ввели ограничения, так же живо стали меняться победами. Облик нашего чемпионата остался перекошенным, разве что флюс с одной стороны перешел на другую.

Раз уж мы убедились в существовании договорных ничьих (пока речь только о них), попытаемся ответить на второй вопрос - вычислить, пусть весьма и весьма приблизительно, процент ну хотя бы недоброкачественных, обоюдных ничьих.

При естественном ходе событий, как свидетельствует статистика 30 - 50-х годов, их должно быть не более 7 процентов. Применительно к 1977 году - 9 пар, то есть 18 игр из 240 (7,5 %). Мы-то знаем, что дважды пошли на мировую в 77-м 26 парочек. Так что же получается - 17 пар 34 раза заключали мир еще до начала "военных действий"? А это ни много нимало 14,2 процента, или три с половиной десятка матчей. Не считая "странных" игр в ходе и особенно на последних финишных метрах.

Об этом чуть подробнее. За два десятилетия (1970 - 1991) перед закрытием занавеса 80 процентов матчей завершились в пользу тех, кому нужнее (включая и ничейные результаты, если для достижения цели хватало очка), независимо от места встреч и класса соперников. Таковы факты. Оставлю их без комментария.