Газета Спорт-Экспресс № 182 (5355) от 16 августа 2010 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

СУМО

Алан ГАБАРАЕВ: "СЕЙЧАС ЛЮБЛЮ ДАЖЕ ПРОКИСШИЕ БОБЫ"

Алан ГАБАРАЕВ

Родился 31 января 1984 года во Владикавказе.

В 2006-м стал чемпионом мира среди любителей, в январе 2007 года был принят в профессиональное сумо, в ноябре 2008-го дебютировал в высшем дивизионе макуути.

Алан - первый россиянин и третий европеец (после болгарина Котоосю и эстонца Балта), заслуживший третье иерархическое звание сэкивакэ.

ГАБАРАЕВ В МАКУУТИ

26-летний осетинский богатырь Алан Габараев на очень высоком уровне провел июльский супертурнир в городе Нагоя и первым из россиян заслужил третье иерархическое звание профессионального сумо - сэкивакэ. Габараев, в третий раз в карьере получивший право встретиться с лучшими борцами планеты, одержал одиннадцать побед в пятнадцати схватках и на втором турнире подряд занял второе место после непобедимого йокодзуны Хакухо.

На Осеннем турнире в Токио выше Алана в табеле о рангах будут находиться только йокодзуна Хакухо и озэки Харумафудзи, Котоосю, Балт и Кайо.

ПОСЛЕ МАРТОВСКОГО ТУРНИРА Я СИЛЬНО ЗАДУМАЛСЯ

- Как вы сами оцениваете свои достижения на июльском турнире? Выступили в свою силу? Прыгнули выше головы? Или могли показать еще более высокий результат?

- Пожалуй, прыгнул выше головы. Занимая высокую позицию второго маэгасира Востока (это 12-е общее место в рейтинге), я выиграл одиннадцать из пятнадцати схваток, получил престижную премию кантосе и завоевал третий иерархический титул сэкивакэ, минуя звание комусуби.

Эти одиннадцать июльских побед гораздо ценнее, чем двенадцать побед, одержанных в мае. Тогда я был только десятым маэгасира и не встречался с самыми сильными соперниками. А сейчас я со всеми лучшими боролся. Когда я впервые поднялся высоко в рейтинге и в первый раз встречался со всеми сильнейшими, я не боялся, конечно, но очень сильно нервничал. Выиграл тогда лишь четыре схватки. Это было в июле прошлого года. Во второй раз, в марте этого года, я вообще одержал только одну победу.

- В марте была какая-то травма?

- У меня ничего не болело, не было никакой травмы. Просто не шло - и все. После мартовского турнира я сильно задумался. Мне стыдно было. У меня был шок. И тогда я усилил тренировки и стал больше качаться. И борьба у меня пошла. В мае я выиграл двенадцать схваток, сейчас - одиннадцать.

- Так помог тренажерный зал?!

- Нет, не только. Я стал больше делать и сико, и тэппо (сико и тэппо - основные специальные тренировочные упражнения в сумо. - Прим. Д.И.). Сико надо каждый день по 200-300 раз делать. Но в сумо самое главное - это борьба, тренировочные поединки. Если в последние две недели перед турниром, то есть после объявления рейтинга - бандзукэ, ты будешь ходить в тренажерный зал, - беда. На соревнованиях будешь "деревянный". Поэтому я качался только до "бандзукэ хаппе".

- Вы усиленно занимались в тренажерном зале и перед июльским турниром?

- Нет, только перед майским Нацу басе. Перед июльским я ездил домой в Осетию.

- Сколько тренировочных поединков нужно проводить каждый день?

- Важно - с какими соперниками. После мартовского турнира я стал усиленно ходить на дэгэйко (выездные тренировки). Потому что в моей школе Михогасэки только я сэкитори (в профессиональном сумо насчитывается около 700 борцов, и только 70 лучших имеют статус сэкитори. - Прим. Д.И.). Ежедневно по утрам я ездил на дэгэйко, а вечером посещал тренажерный зал. Раньше же качался два-три раза в неделю. Что касается тренировочных поединков, моя норма - 25-30 схваток. Бывает, успеваю провести за тренировку 35-40 поединков.

- Вы много тренируетесь с озэки Балтом. Это потому, что его Оноэ-бэя и ваша Михогасэки-бэя - родственные школы?

- Нет. В Оноэ-бэя, кроме Балта, есть два сэкитори - Ямамотояма и Сакаидзава. Но они в последнее время часто травмируются. А озэки тоже необходим хороший спарринг. Я думаю, от наших совместных тренировок есть польза и мне, и Балту. Еще я часто хожу на дэгэйко в Токицукадзэ-бэя. Там всегда собирается много сильных борцов.

- Вы раньше говорили, что считаете для себя примером 129-килограммового озэки Харумафудзи из Монголии...

- Готов повторить эти слова и сейчас. Я его очень уважаю. Харумафудзи силен духом. Хотя это очень легкий спортсмен. Он просто много тренируется. Может быть, я не прав, но мне кажется, что ему не хватает веса, еще килограммов двадцать. Несмотря на то что я два раза уже у него выигрывал, должен признать, что он техничнее. И стартовый рывок у него мощнее, чем у меня, хотя мой вес 160 килограммов. А на турнире бывает всякое. Бывает, что более сильный борец уступает более слабому. Кстати, после поражения Харумафудзи подошел ко мне, похвалил, поздравил. Наверное, он знает, что я считаю его примером для подражания. Кроме того, Харумафудзи часто дает мне советы. Например, перед схваткой с Тотиодзаном он обратил мое внимание на сильные стороны этого соперника.

ХАКУХО - НЕ РОБОТ

- Хакухо выиграл три турнира подряд с результатом дзэнсе (все победы). Он сегодня на голову выше всех? Вообще сейчас реально победить Белого феникса?

- Он же не робот, не Шварценеггер. А любого человека можно победить. Но на данный момент Хакухо - самый сильный человек в мире. Это надо признать. И надо уважать его.

- Вы уважаете Хакухо как борца, как йокодзуна или как человека?

- Это идеальный борец, идеальный йокодзуна и человек тоже идеальный. Приведу такой пример. Мы случайно оказались после турнира в одном ресторане в разных компаниях. Он первый подошел ко мне, поздравил и не позволил заплатить за еду. Хотя мы не являемся большими друзьями.

Хакухо приехал в Японию, когда весил чуть больше шестидесяти килограммов. И он вырос как на дрожжах, всего добился своими руками. Как много мужества ему надо было проявить, чтобы доказать всем, чего он стоит! Правильно говорят: что суждено, то и будет. Но слава и почет не придут к тебе, если ты не будешь идти к ним сам.

- Как вы готовитесь к поединкам? Просматриваете видеозаписи схваток с участием своих соперников?

- Да. Перед поединками по утрам я буквально несколько минут просматриваю схватки. Просто захожу в интернет, набираю имя противника в строке поиска и смотрю все, что находится за последнее время. Вообще незнакомых соперников у меня уже не осталось. Даже с самыми сильными я боролся уже по два-три раза.

- На июльском турнире вы впервые победили целый ряд очень сильных борцов: Балта, Кисэносато, Котосегику, Какурю, Хомасе...

- Может быть, пришла уверенность в собственных силах. Раньше в голове все время крутилась мысль: как бороться с сильнейшими профессионалами? Но сейчас для меня все равны. Кроме йокодзуна. Когда с Хакухо борешься, даже дохе кажется каким-то другим.

- Из сильнейших богатырей вы не побеждали только йокодзуна Хакухо, озэки Котоосю и Кайо.

- Да, только троих. Я считаю, для меня это очень неплохо. Потому что в высшем дивизионе макуути я выступаю лишь чуть больше года. Сейчас мне 26 лет. Думаю, что еще четыре года я буду находиться на пике формы. Не хочу загадывать, что будет дальше. Что суждено, то суждено. Конечно, надо надеяться на Бога. Но и самому стремиться к тому, чтобы Бог тебе все дал.

- Что для вас ценнее: две подряд поощрительные премии кантосе и прилагающийся к ним хороший гонорар или назначение на пост сэкивакэ?

- Конечно, продвижение в сэкивакэ. Хотя и два кантосе в виде маленьких кубков бесценны для меня. Первый я отвез домой в Осетию, второй бережно храню в своей токийской квартире. У меня просили кубок в качестве сувенира, но я сказал, что ни за что не отдам. Лучше заплачу два миллиона иен.

- Для вас принципиально, что вы сразу станете сэкивакэ, минуя ступеньку комусуби? Ведь зарплата и бонусы у обладателей третьего и четвертого иерархических званий абсолютно одинаковые.

- Деньги здесь совершенно ни при чем. Выше меня на следующем басе будут только йокодзуна и озэки. Для меня это очень важно. И что бы ни было дальше, обо мне теперь всегда будут говорить как о борце, носившем высокое звание сэкивакэ. Это очень почетно.

- Важно для вас, что вы стали первым российским сэкивакэ?

- Мне это приятно. Дай бог, чтобы больше россиян приехало в Японию. Я от чистого сердца желаю им подняться в озэки и в йокодзуна. Но на данный момент мне повезло. Или, можно сказать, я дорос до этого. Я думаю, что честно заслужил звание сэкивакэ.

- Сколько спонсорских гонораров кэнсе вы получили на этом турнире?

- Четыре. Один за победу над Харумафудзи и три в последний день после схватки с Хомасе.

- Кэнсе для вас особые деньги? Или они идут в общий доход?

- Обычно я просто достаю из конверта 30 000 иен и кладу в кошелек. На этом турнире я очень хорошо боролся - и решил три кэнсе отдать своим адъютантам-цукэбито. Чтобы им тоже хорошо было, чтобы они тоже радовались.

- Много неудобств вы испытываете из-за того, что в вашей школе, кроме вас, нет сэкитори?

- С одной стороны, это даже приятно. Потому что ко мне обращено все внимание. А неудобство только одно. Нет сильных соперников для тренировок. Поэтому приходится выходить на дэгэйко. А это отнимает время, нужно настраиваться. Тренироваться с сильными борцами в родной школе было бы, конечно, удобнее.

- Во время турнира не проводятся выездные тренировки. Вам хватает того, что могут дать вам в спарринге одноклубники гораздо более низкого уровня?

- Да, польза есть. Зачем во время турнира перенагружаться?! Мне хватает шестидесяти минут, чтобы разогреться как следует, подготовиться к своему поединку, который будет через три-четыре часа. Я, честно говоря, не могу понять тренеров, заставляющих учеников в турнирные дни проводить по 30-40 схваток. В третьем, не элитном, дивизионе (макусита) есть парень из России, Николай Иванов, Амуром его зовут. Он на тренировке руку поломал и снялся с соревнований. А у него был шанс на этом турнире подняться в дзюре и стать сэкитори. Я из-за этого очень расстроился.

- А вы сами знаете свою меру? Или тренер подсказывает?

- Уже сам знаю. Как только я поднялся в дзюре, мой тренер подошел ко мне и сказал: "Ты уже взрослый человек, сам знаешь что тебе надо, тренируйся теперь так, как считаешь нужным". Но я никогда не разрешаю себе халтурить. Сейчас я живу на съемной квартире рядом со школой и могу приходить в клуб в любое время. Но я ни разу не позволил себе появиться на тренировке после 7.30. И пока тренер не уйдет с тренировки, я ни за что не сойду с дохе. Так я его уважаю.

- Когда вы "отделились" от школы Михогасэки?

- После того как поднялся в высший дивизион макуути. В ноябре позапрошлого года выиграл турнир в дзюре и поехал домой, чтобы украсть Марину, такой у нас есть обычай. Она ждала меня два года. Сейчас мы живем в Токио втроем. В феврале этого года у нас родился сын Сармат.

- Перед свадьбой вы спрашивали разрешение у тренера-наставника?

- Да, спрашивал. И тренер меня благословил. Вообще мой наставник - замечательный человек. Он очень помогал нам перед родами. Марину устроили в хорошую больницу. О-ками-сан (супруга главы школы) навещала, носила подарки, цветы, помогала в общении с врачами. Для нас ояката Михогасэки и О-ками-сан действительно как вторые родители.

ДВА ГОДА РЕЗАЛ МЯСО

- Когда вы узнали о том, что существует борьба сумо?

- Давно я слышал, что сумо - это такая экзотическая борьба, где толстяки борются. Сам я с тринадцати - четырнадцати лет начал заниматься вольной борьбой. А когда мне было семнадцать, в наш спортивный зал пришел тренер с веревкой, начертил круг и позвал самых больших. Мой вес тогда составлял 90 килограммов, и меня тоже выбрали. Мне понравилось. Потом нас на сбор в Подольск отвезли. Вскоре я выступил на чемпионате России среди кадетов и занял второе место. С тех пор занимался параллельно двумя видами спорта. По утрам на вольную борьбу ходил, по вечерам - на сумо. Два раза становился чемпионом Европы среди молодежи. В сумо у меня получалось лучше, чем в вольной борьбе. Я был быстрее толстых соперников. В 2002 году в городе Осака я занял третье место на чемпионате мира среди юниоров. Победил Балта, который тогда худым был, но проиграл в полуфинале 190-килограммовому Ямамото (сейчас его зовут Ямамотояма). Я весил немногим более восьмидесяти килограммов, он снес меня одним ударом.

А вскоре мы с приятелем поехали на чемпионат Европы в Германию. Нам тогда по девятнадцать было. После соревнований решили остаться там, чтобы денег заработать. Спорт забросили. Переехали потом в Бельгию, устроились на мясокомбинат. Два года работали, мясо резали, света белого не видели. На работу выходили и в четыре утра, и в час ночи, когда позовут. Руки ужасно мерзли, на голову шапку надевал. Но мы молодые были, все терпели. А по понедельникам по вечерам "Евроспорт" тогда сумо показывал. Я ни одной трансляции не пропустил, за грузина Коккая очень болел. Как-то во время репортажа вдруг сказал одному другу: "Когда-нибудь и я там буду". Недавно, месяца три назад, он мне позвонил. Говорит: "Молодец! Настоящий мужчина, сдержал слово!"

Через два года я вернулся домой в Осетию, купил машину, квартиру. И снова стал сумо заниматься. Выиграл чемпионат республики, чемпионат России среди взрослых, на чемпионате Европы второе место занял. А осенью 2006-го стал чемпионом мира. И решил пойти в профессионалы.

Когда приехал в Японию и столкнулся со здешними трудностями, сравнивал их с теми трудностями, какие во время работы на мясокомбинате были. Может быть, тот опыт помог мне быстрее подняться в сэкитори.

- В финале чемпионата мира вы победили Итихара. Он как чемпион Японии среди любителей получил право дебютировать в профессиональном сумо сразу в третьей категории макусита. А вас отправили в начальный, шестой, дивизион дзенокути вместе с 15-16-летними мальчиками. Это не было ударом по самолюбию?

- После того как я стал чемпионом мира, я вернулся в Осетию. Как положено, зарезали быка. Все у меня тогда уже было: квартира, машина, хорошая "спортивная" зарплата, невеста. Но я "загорелся". Говорю Марине: "У меня мечта - косичку сделать".

А как только визу оформил, в Японию приехал, сел во встречавшую меня машину и сказал: "Моя мечта сбылась". Привезли меня из аэропорта в Михогасэки-бэя. Я с гордостью вошел в школу с красивой красной сумкой с надписью "Россия" и говорю: "Спортсмен приехал". Раздеваюсь, спрашиваю: "Где мне искупаться?" А они переглядываются: "Ничего себе, новичок приехал с замашками сэкитори!" В первую ночь я заснуть не мог, в ужасе был. Всех на полу положили. Кто-то храпел, кто-то сидя спал. Я про себя думал: "Куда ты попал, чемпион мира?" Утром меня будят, гонят на тренировку. Я говорю: "Отстаньте, я всю ночь не спал". Потом вышел все-таки на тренировку, в это время боролись рикиси из дивизионов сандаммэ и дзенидан. Как они головами сталкивались! Я думаю: "Ничего себе! Это четвертый-пятый дивизионы. Как же я буду бороться с сильнейшими?!" А я перед собой цель поставил: если за два года не стану сэкитори, вернусь в Россию. Потом стали заставлять меня работать по хозяйству. "Как высоко мне надо подняться, чтобы ничего не мыть, не стирать, не готовить?" - спрашиваю. "До второго дивизиона дзюре", - отвечают. Но я сразу стал побеждать на тренировках всех одноклубников - даже тех, что в третьем дивизионе макусита выступали. И много проводил тренировочных схваток: по 40-50 в день. Я во что бы то ни стало хотел пробиться в сэкитори. Даже научился на шпагат садиться. У меня есть видео, как меня растягивали. Думал, ноги сломаются, но все терпел.

Очень трудно было сначала в профессиональном сумо. И по телефону звонить домой не давали. Я один раз вышел из школы к автомату, за мной тут же прибежали, чуть до драки дело не дошло. Пришлось самому ояката Михогасэки вмешаться. Я пытался объяснить, что я из другой страны, что родные должны знать, где я, куда звонить, если что-то случится. И мой тренер меня понял. Мы пришли к компромиссу. Мне выдали мобильный телефон, но об этом никто как бы не знал. И звонил я домой только тогда, когда никто не видел. Ояката Михогасэки, наверное, уже тогда понимал, что я далеко пойду. Но он, конечно, не мог поставить меня выше старших учеников.

- А как тренер-наставник убедил вас, что надо заниматься грязной работой по хозяйству?

- Это не тренер уговорил. Это старшие ученики убедили. От работы по хозяйству я примерно неделю отлынивал. Говорил, что не понимаю, чего от меня хотят. Но потом один парень принес электронный переводчик, сунул мне под нос: "сигото" - "работа". Тогда аргументов у меня не осталось. И я начал кастрюли мыть. Важно было себя поставить на новом месте. Но наглеть было нельзя. Меня могли просто выгнать.

- Значит, серьезных конфликтов у вас не было?

- Нет. Но мне приходилось драться, бить одноклубников. Я пришел в профессиональное сумо чемпионом мира, мне уже 23 года было. И я не мог терпеть, когда 16-летние сопляки пытались надо мной издеваться.

- Вы не держите зла на тех, кто "давил" вас на первых порах?

- Не могу сказать, что я их простил. Но я их понял. Дисциплина должна быть, должно быть деление на старших и младших. И если ты вошел в мир профессионального сумо, надо это принимать. Сейчас я уже со всеми подружился. Один из моих бывших врагов теперь является моим цукэбито.

- А адъютантов вы сами выбираете?

- Нет, тренер назначает. Но у меня был один очень нерадивый цукэбито. Он делал все только из-под палки. И потом жаловался ояката, что я его бью. Тогда я схитрил, сказал, что не понимаю японский язык этого парня. И мне поменяли адъютанта.

- Кого из борцов вы считаете своими друзьями?

- Трех грузин: Коккая, Гагамару и Тотиносина. У нас менталитет похожий - кавказский.

- В конце 2008 года вы перенесли серьезную операцию...

- В Японии написали, что у меня чуть ли не рак был. Мама звонила в панике. На самом деле у меня щека воспалилась в том месте, где зуб мудрости. Я, наверное, прикусывал щеку - и шишка появилась. В Токио мне сделали сложную операцию. Брали ткань из бока и пересаживали. Потом врачи сказали мне: "Lucky boy!" Я две недели есть не мог, сильно похудел. Перед турниром невозможно было нормально тренироваться. И все же я выиграл пять схваток на январском Хацу басе в 2009-м.

- Вы привыкли к японской кухне?

- Когда приехал в Токио, даже рис не мог есть. А сейчас все люблю, даже прокисшие бобы натто. И жена тоже. Мы когда дома были недавно, нам очень не хватало японской пищи.

- Сумо для вас - это что?

- Я люблю сумо. И в Бельгии я очень по нему скучал. Чуть-чуть разлюбил, когда был в нижних дивизионах, когда испытывал трудности по приезде в Японию. Но снова очень полюбил как спорт, как борьбу. И в то же время для меня это работа. Если бы денег не платили, здесь бы никто не боролся. Мне нравится делать свое дело. И нравится, что мой труд материально вознаграждается.

- Вы чувствуете себя счастливым человеком?

- Вот мое счастье (показывает на жену и сына).

- Вы хотели бы, чтобы Сармат стал сумотори?

- Если он сам выберет этот путь, я мешать не буду. Но рекомендовать ему большой спорт я не собираюсь. Лучше учиться, учиться и еще раз учиться.

- Можно по большому счету сравнивать профессиональное и любительское сумо?

- Правила одинаковые: надо уронить или вытолкнуть соперника. Но здесь все красивее, серьезнее. Здесь не надо надевать под маваси шортики. Любительское сумо мне многое дало. Я думаю, что опыт, накопленный там, помог мне быстрее подняться в сэкитори.

- Что в сумо самое главное?

- Самое главное - голова. Сила, конечно, тоже нужна. Но с одной только силой ничего не получится. Ты будешь побеждать, если только у тебя будет работать голова. И еще необходим хороший татиай (стартовый рывок).

- Вы закрываете глаза, когда исполняете стартовый рывок?

- (Задумывается.) Нет, не закрываю. Потому что я стараюсь атаковать рукой. Очень важно, чтобы она попала туда, куда я планирую (показывает в область подбородка). И мне нужно это видеть. А идти вперед со старта головой я не люблю. Так можно шею поломать. Болельщики хотят видеть жесткий контакт, это понятно. Но нам надо и о своем здоровье думать. Будет у меня жизнь и после сумо. И я не хочу в 30 лет ходить с палкой.

- Сколько килограммов вы выжимаете на ручном динамометре?

- Правой - около восьмидесяти, левой - чуть меньше. Точно не помню, давно уже не измерял.

- Есть ли у вас принципиальные соперники?

- Нет. Пожалуй, все соперники для меня равны. За любую победу дают один белый шар. А не сможешь забирать белые шары, будешь получать черные.

ГОРД, ЧТО ПРЕДСТАВЛЯЮ РОССИЮ

- Во время церемонии выхода на дохе перед вашим появлением диктор произносит: "Аран, Россия, Владикавказ, Михогасэки-бэя". Вы чувствуете гордость, что представляете в Японии Россию, Северную Осетию?

- Конечно. У меня даже мурашки по коже бегут в такие моменты.

- Слышно, как из зала поддерживают?

- Да. Но я этого почти не замечаю, потому что сильно концентрируюсь на схватку. Я даже арбитра-гедзи перед собой почти не вижу.

- А обращаете внимание, сколько спонсорских кэнсе выделяется на поединок?

- Да, обращаю. Кэнсе для нас хорошее подспорье. Все мы здесь за свой хлеб боремся - для себя, для своей семьи. Многие считают, что у меня очень большая зарплата. Но много денег на налоги уходит, на разные вещи. В Нагоя наша школа останавливалась далеко от Дворца физкультуры и спорта, где проходил турнир. Мне на такси пришлось потратить за 15 дней около двух тысяч долларов.

- Где ваш дом?

- Конечно, в Осетии.

- Нынешние 162 килограмма для вас предельный вес?

- Когда я приехал в Японию, у меня 120 килограммов было. А вес идет - и сила идет. Но 162 килограмма для меня предел. Я даже носки не мог надеть, и одышка начиналась. Сейчас я похудел до 155. Но и это много. Может быть, со стороны выглядит, что жизнь у борцов сумо легкая и красивая. На самом деле это не так. Мы идем на многие жертвы. В каком еще виде спорта надо по 15 дней подряд выступать?! Сами поединки часто оказываются скоротечными. Но к ним нужно очень серьезно готовиться, долго настраиваться на схватки. Я не смогу выступать до 38 лет, как железный человек озэки Кайо. Умру я здесь (смеется).

- Кайо действительно все борцы очень уважают?

- Конечно. Но японцам легче. Они в своей стране живут и выступают. Здесь все рядом, все свое. А для нас, европейцев, только то, что мы находимся в Японии, - уже стресс. Коккай десять лет борется, и болит у него все. Балт сказал вам в интервью, что чувствует себя на сорок лет. И я тоже так себя чувствую.

- После неудачного для вас мартовского турнира вы сказали японским журналистам, что каждый день заливали поражения водкой. Вы так шутили?

- Да, я с ними шучу, но они не понимают юмора. Хотя пить вообще-то я умею.

- После сумо чем хотите заниматься?

- Хотелось бы сделать что-нибудь для детей, в бизнесе добиться успеха. Открыть свой клуб, а лучших учеников отправлять в Японию, если получится.

- Когда Сармат в первый раз придет в Кокугикан, чтобы поболеть за папу?

- Он уже приходил в мае.

- В профессиональном сумо вы одержали ровно 150 побед. Какая из них для вас самая памятная?

- Победа, позволившая мне подняться из макусита в дзюре и получить статус сэкитори. После нее моя жизнь очень сильно изменилась. Я тогда на седьмом небе был от счастья. Я, можно сказать, на волю вышел.

- Вы перед сентябрьским турниром станете сэкивакэ. Ставите уже перед собой новую цель?

- Я всегда перед собой цель ставлю. Сначала я хотел подняться в дзюре, потом - в макуути. Теперь моя ближайшая цель - стать озэки. Для этого я все буду делать, буду очень стараться.

- Что для вас важнее: стать озэки или выиграть турнир?

- (Задумывается.) Стать озэки. И турнир выиграть, уже будучи озэки. Ну а если выбирать что-то одно, звание - важнее. Кто становится озэки, на века остается в истории.

- Что вы хотите передать своим болельщикам?

- Я очень благодарен всем, кто болел и продолжает болеть за меня, кто верит в меня. Я всегда читаю все, что пишут обо мне на форумах. И очень хочу радовать вас красивой борьбой и новыми победами.