ФУТБОЛ
Григорий ИВАНОВ: "СКАЖУТ ИГРАТЬ В ФЕВРАЛЕ - НИКУДА НЕ ДЕНЕМСЯ. ТОЛЬКО ЗАЧЕМ?"
На вопросы "СЭ" ответил руководитель "Урала" - одного из самых стабильных клубов первого дивизиона.
- В Москву на конференцию ПФЛ летали?
- Нет, я на такие мероприятия обычно командирую нашего вице-президента Бориса Яркина. Опытный человек, всех в мире футбола знает. Если потребуется - доведет до каждого позицию нашего клуба.
- В этот раз пришлось не клубную позицию с трибуны излагать, а письма к руководителям страны подписывать.
- Никто никаких писем не подписывал. Люди просто проголосовали за предложение, которое высказал руководитель клуба из Мурманска. Для его команды переход на новый вариант календаря, как я понимаю, вопрос жизни. Там условия для футбола и так суровые, а станут еще сложнее.
- А ваше личное отношение к этой инициативе?
- Меня во всей этой истории больше всего удивляют не письма и единодушие клубов, а тот факт, что, когда обсуждаются перемены в российском футболе, никто не говорит о болельщиках. Их словно нет. А люди уже голосуют - ногами! - за вариант с зимним футболом. Даже в Питере любимая всеми команда в ноябре полного стадиона не собирает. Потому что холодно очень, а за просмотр игры нужно платить. Я на днях сходил на хоккей и могу ответственно сказать: вот там комфортно. Туда люди и пойдут, когда встанет выбор между футболом в снег или хоккеем в теплом зале.
- В Катаре, где пройдет ЧМ-2022, летом очень жарко. И ничего - там проблему собираются решать при помощи климат-контроля на стадионах.
- Катар, наверное, свою проблему в итоге решит. Деньги у этой страны есть, население небольшое. Разберутся. А мы тепловые пушки для согрева болельщика точно не организуем. Дороговато, да и эффективность затеи сомнительная. А если на улице минус 25? Как тогда проблему решать? Боюсь, и пушка замерзнет...
- Манежи же собираются строить. Там тепло и снега не будет.
- Во-первых, манеж - это только три тысячи болельщиков. Типовой проект рассчитан на такую вместимость. Наш регион строить манеж собирается, но, окажись команда в премьер-лиге, всех желающих мы туда не усадим. Цель же у нас именно такая, и отказываться от нее никто не собирается. Предположим, в первом туре к нам приезжает "Спартак". Это конец февраля. У нас зима, на стадионе снег, на улице - минус 20. Словом, нужно играть в манеже. Как мне тогда билеты продавать?! И потом, домики для футбола под крышей построят далеко не везде.
- Это почему?
- Да потому, что мы получили право проводить чемпионат мира по футболу. Это деньги, и большие. Федеральный центр будет финансировать именно эту программу, а не манежи в Хабаровске или Мурманске.
- Екатеринбург в заявке на чемпионат мира фигурирует, и его мэр даже заявил, что будет строить 50-тысячный стадион, назвав и место будущей стройки. Как это понимать? У вас ведь арена уже есть, нужно только довести ее, что называется "до ума".
- Если два хороших стадиона в городе будет - разве плохо?
- А готов сегодня Екатеринбург к приему гостей со всего мира?
- Да, проблемы с гостиницами у нас нет. В город одна за другой приходят гостиничные сети мирового класса. У нас большой современный аэропорт. Людям есть куда сходить, как провести время. В этом смысле все хорошо. Плохо, и не только у нас, с тренировочными базами. Об этом никто пока не говорит, а пора задуматься: куда мы поселим команды, которые приедут на время чемпионата мира в Россию? В Москве, Подмосковье, Краснодарском крае эту проблему решают уже сегодня, а в остальных регионах ничего подходящего нет. Нужна же не только хорошая гостиница, но и поле рядом с ней. В городах сборные во время больших турниров обычно не живут. А за городом у нас, скажем, две команды в хороших условиях поселить - проблема. Я думаю, и в Казани, и в Самаре с этим не все гладко.
- В Екатеринбург под чемпионат мира придут инвестиции, развитие футбола получит толчок. Словом, вам с РФС ссориться не с руки...
- Да мы и не ссоримся. Я человек здравомыслящий и понимаю: скажут играть в феврале - будем играть, никуда не денемся. Кто-то, наверное, в итоге от футбола откажется, но выходить из РФС и проводить свой турнир команды второй лиги не будут, верно? И куда выходить?! У меня с Толстых не самые простые и радужные отношения. Я не раз его критиковал, даже ругал за организацию соревнований, далекую от идеала. Одно судейство - повод для очень долгого разговора. Есть и другие больные темы. Но как руководитель, который строил систему и занимался модернизацией нашего футбола, Толстых все уже всем доказал. Я его, безусловно, уважаю. Он делает все, чтобы голос клубов, входящих в ПФЛ, был услышан. Понятно, что у Гинера и руководителя клуба второй лиги разная жизнь, разные цели и задачи, но выслушать людей нужно. Я в этой истории не могу понять еще двух вещей: почему друг друга заинтересованные стороны совершенно не хотят услышать и почему губернаторы регионов стоят в стороне от всего происходящего? Многие клубы в регионах - социальный проект, который живет во многом за счет регионального бюджета.
- Что об этом говорят люди, которые руководят вашим регионом?
- Они люди государственные и понимают: нужно будет играть в феврале - будем играть. Другой вопрос - зачем?! Ни я, ни власти Екатеринбурга на это повлиять не в силах. Больше волнуют иные вопросы: каким будет календарь, как просчитать бюджет на сезон длиной в полтора года, как провести работу по комплектованию команды и как потенциальному победителю первой лиги выжить потом в премьер-лиге, если летняя пауза будет предельно сжатой? Пример "Алании", которая комплектовалась этой зимой на бегу, не убеждает, что можно все сделать быстро и хорошо.
- Как думаете, чем вся эта история закончится?
- Для этого и письмо написали. Туда, где всех, мол, рассудят. Позиции-то давно обозначены, люди идейно расходятся, друг друга не слышат... Мутко свою позицию высказал: он против. Колосков, мудрый, опытный человек, который видел в футболе все, говорит: рано! Толстых, который заставлял клубы менять лавки на пластиковые стулья и монтировать подогрев, говорит: восемь лет на эту работу потратили, восемь! А тут - манежи, вторые стадионы... Да, хорошее дело, но кто его потянет? Много таких клубов? Менять жизнь к лучшему нужно, но какой будет цена этих перемен? Вот, собственно, главный вопрос.
Андрей АНФИНОГЕНТОВ