Газета Спорт-Экспресс № 38 (5508) от 22 февраля 2011 года, интернет-версия - Полоса 3, Материал 1

ФУТБОЛ

ЛИГА ЕВРОПЫ. 1/16 финала. Ответный матч. Сегодня ЦСКА - ПАОК

СВОЯ КОЛОНКА

Дмитрий СИМОНОВ

ВЕЧНЫЕ ФАНАТЫ

Г реческие болельщики в своем неистовстве прекрасны и безобразны одновременно. Такого, как у них, безумия на подступах к стадионам и такой феерии внутри арен в России не будет никогда - темперамент не тот. Их свист - это дрель, бурящая твою голову, а барабаны - молот, раскалывающий ее, словно грецкий орех. Их баннер - прозрачная вуаль, таинственно окутывающая трибуны. Их гимн - брачный союз могучего колокола и пронзительной гитары. В Греции фанаты иногда даже тащат на трибуны похоронные венки. Говорят тем самым: единственное, что может помешать нам прийти на стадион, - смерть. Впрочем, для иных и она не преграда.

...Матч ПАОК - ЦСКА Панайотис смотрел вместе с нами. Домашние встречи команды он вообще не пропускает вот уже 13-й год: навечно замер чуть позади скамейки запасных. Даже будку резервного арбитра УЕФА во время игры установили так, чтобы она ему обзор не заслоняла.

Панайотис - на особых правах. Единственный на стадионе ПАОК, кому разрешается не кричать. Потому что камни всегда молчат.

В то утро, 13 лет назад, шел точь-в-точь такой же злой дождь, как в тот день, когда ПАОК играл с армейцами. Почти невидимка, он предательски стрелял откуда-то сбоку, царапая лицо, словно чьи-то бритвенно острые ногти. В машину капли-ножи пробиться не могли - скребли по стеклам, в бессилии сползали по капоту, умирали под колесами. 21-летний Панайотис Катцурис вжимал педаль в пол с такой силой, словно хотел выдавить ее к чертям из автомобиля и разогнаться до скорости света. Он ехал с футбола. Играл пять на пять, с друзьями. В последний раз.

Панайотис мчался всегда, остановиться не в силах. Только на газ, никогда на тормоз. В 17 - дебютный матч в греческой высшей лиге, через пару лет - переход в ПАОК, яркие матчи, первый гол (всего их будет три), блеск в "молодежке", внимание тренеров первой сборной... Кульминацией карьеры тогдашних его партнеров по ПАОК, Загоракиса и Вризаса, станет Euro-2004 и визг десятков тысяч поклонников в аэропорту. Сейчас они сидят в соседних кабинетах - президент ПАОК и его первый зам.

Кульминация жизни Панайотиса Катцуриса наступит шестью с лишним годами ранее. Это будет стена. Визг отказавших тормозов, визг сжимающегося в комок металла, визг проходящей мимо женщины, которая уронит сумку, и из нее посыплются на мокрую дорогу оранжевые футбольные мячи-апельсины...

Какой-то мужчина бросится к нему на помощь, вырвет дверь, покорябает руки в кровь и вытащит наружу парня в изорванной черно-белой футболке ПАОК с числом 17 на спине - вскоре ее изымут из обращения и навечно закрепят за Катцурисом. "Скорую" развернет на проезжей части, врач споткнется и рухнет в грязную лужу, Панайотиса взвалят на носилки, а в его сознании будет медленно затухать мысль: "Меня уносят с поля. Я хочу остаться. Не меняй меня, тренер". Смерть - лучшее средство для превращения в легенду. Он не умер, его просто заменили.

Панайотис превратится в камень. А камни, как известно, не играют в футбол.

Вот уже 13 лет, каждый год, 9 февраля фанаты ПАОК пишут ему послания: "Покойся с миром..." Не понимают, глупые, что, сами того не желая, обрекли его на вечные страдания. Панайотис рожден был футболистом, а стал - болельщиком, вечным зрителем. Памятником, стоящим в считаных метрах от поля, на котором когда-то ускользал от защитников, отдавал передачи и забивал голы.

В отличие от Загоракиса он никогда не постареет, не сменит футболку на деловой костюм, не обзаведется кабинетом и секретарями. Так и глядит на нас со старых фотографий: вечно молодой, до безобразия наглый и до восторга крутой, с утопающими в геле кончиками каштановых волос и кровавой ранкой на носу, полученной то ли во время матча, то ли в уличной драке. Наверное, что-то этот парень в жизни сделал не так. Того, кому Богом дано развивать сумасшедшую скорость и кто отчаянно жмет на газ, непременно впереди ожидает стена. Да только извлечет ли кто-то из истории Панайотиса урок, нажмет ли на тормоза, вспомнив присказку: "Тише едешь - дальше будешь"? Нет. Так думал я, глядя в его вечно распахнутые глаза.

В Москву Панайотис не приедет, как и многие другие, живые болельщики из страны, погрязшей в экономических неурядицах и стачках. Но те, кто на футбольное путешествие все же наскребет (их, говорят, будет тысячи полторы), шороху здесь еще наведут - за себя и за того каменного парня.

Бренно все. Только фанаты вечны.