Газета Спорт-Экспресс № 68 (5538) от 1 апреля 2011 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1
РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ
Вальдемарас ХОМИЧЮС
САЛЮТ ИЗ ПРОТЕИНА
В Литве 80-х большую бутылку водки называли "Сабонис", бутыль поменьше - "Хомичюс". Ту самую, что у нас именуется "чекушкой"…
Вальдемарас нашу осведомленность поощрил. Уточнив, что "Сабонис" всегда был "Сабонисом". А вот маленькая бутылочка прежде звалась "Масальскис". Был такой игрок в "Жальгирисе".
Баскетбольная легенда прошлого века работает нынче в Люберцах. Ему везде хорошо - и в родном Каунасе, и здесь, в Подмосковье, и в Малаге, где дожидается семья.
* * *
- Давайте начнем с "Триумфа". Одного нашего футбольного тренера спросили: "Что с вашим приходом изменилось в клубе?" Тот ответил: "Клуб стал более открытым…"
- Хотите спросить - что с моим приходом изменилось в "Триумфе"? Наверное, стало больше демократии. Больше свободы молодым.
- Им нужна демократия?
- Ребятам надо поверить, что работают по собственному желанию. Никто их не заставляет. Кайф от работы - это очень важно. Прежде у "Триумфа" были большие задачи, но после кризиса кое-что изменилось. Сейчас главная цель - работать с молодыми. Решили: опираемся на них. Молодой игрок - он как дерево. Чуть-чуть воды дали - подрос. Но сколько бы ни лил, быстрее не вырастет. Надо ждать. Мы играем сегодня юниорской командой.
- Много для вас странного в российском баскетболе?
- Странно, что все команды хотят быть чемпионами. Это как если бы я вышел биться с Кличко. Хочу его побить, но мастерства-то нет. Надо понимать.
- Бог с ним, с Кличко. Федора Лихолитова вам не хотелось поколотить?
- Понимаю, к чему клоните - мы с Федором поссорились в УНИКСе прямо во время матча. Лихолитов вскоре с клубом расстался. Но я об этом уже забыл. Пусть играет, и все у него будет хорошо.
- Парень не соображал, на кого повысил голос?
- Рабочий момент. На площадке не все себя контролируют.
- Даже вы. Например, в ноябрьском матче со "Спартаком" сами себе залепили рот скотчем.
- В знак протеста! Судьи подходят: "Ты много возникаешь, получишь технический". Но я же не просто так возникаю, да? Я столько лет отыграл в баскетбол и знаю, был фол на самом деле или нет. Периодически это комментирую. Судьям не нравится. А тогда всему залу показал: смотрите, мой рот заклеен. Иногда надо что-то изменить на площадке - и ты устраиваешь спектакль. Специально получаешь технический! Заводятся и болельщики, и твои игроки…
- Это была домашняя заготовка?
- Спонтанно. Один раз мне сказали: "Замолчи!", второй раз: "Сядь!" Я не выдержал и схватил скотч. Судьи, к счастью, не увидели - а то сразу влепили бы мне фол.
- И сколько вы простояли с заклеенным ртом?
- Секунд пятнадцать.
- Как Лев Лещенко, почетный президент "Триумфа", отреагировал?
- Понятия не имею. Хотя он часто заходит в раздевалку, общается с ребятами. Бывает и на тренировках. Он понимает баскетбол. Невероятно страстный болельщик. Как-нибудь посмотрите, какой Лещенко на трибуне. Поразитесь.
- Хоть один тренер на вашей памяти мог себе заклеить рот?
- Я, ребята, и не такое видел. Некоторые тренеры выбегали на площадку, кидались на арбитров. А Бобби Найт схватил стул и врезал игроку по спине. При полном зале. За это его сняли с работы.
- Владас Гарастас, как нам рассказывали, встряхивал "Жальгирис" интересными методами. Мог даже доверить вести игру знакомому журналисту - а сам уйти куда-то.
- Гарастас всегда говорил тихо. А кричал только в те моменты, когда нам не везло. Но тот матч, когда оставил вместо себя корреспондента, был наверняка товарищеский. В официальной игре Гарастас бы и близко никого не подпустил.
- Как и вы?
- Конечно. Вы, кстати, читали мои интервью?
- Старательно.
- Заметили - я никогда не сваливал вину на игроков! Мне очень нравятся мысли Гвардьолы. Он постоянно хвалит игроков. Хочу быть таким же. Моя беда - готов повторять один раз, два, пять. Но если и с десятого игрок не понимает, меня охватывает злость. Бывает, срываюсь на крик.
- Легендарный Владимир Ткаченко вас обвинял через газеты, что губите карьеру его сыну.
- Но больше же не обвиняет. Это полная ерунда. Думаю, обычная игра агентов. Написали, мол, я президенту одного клуба отсоветовал брать Игоря Ткаченко. А у меня с этим президентом вообще никакого контакта нет.
- Потом со старшим Ткаченко общались?
- С тех пор - ни разу. Я сильно рассердился. Человек не знает - и такое говорит. Младшему Ткаченко, наоборот, помогал устроиться в литовскую команду. Он ответил: " год хочу передохнуть, подлечить колено".
- Самая тяжелая отставка в вашей жизни - из московского "Динамо"?
- Это особая история. Мы тяжело работали. На селекцию больших денег не потратили. Но стоило проиграть один матч, как столкнулся с недовольством начальства. Было ясно, к чему все идет, и спокойно сказал: "Если не нравится моя работа - ухожу".
- Это вы сказали Евгению Гомельскому?
- Да. Подписал у него заявление - и вернулся в Пермь.
- Правильно сделали?
- Конечно. Руководитель должен тебя понимать. Если договорился об одном - и тут же начинается другое, лучше расстаться.
- О чем вы договаривались?
- "Результат нужен в конце сезона, и не важно, что будет поначалу". В итоге команда заняла третье место - только меня в "Динамо" уже не было. Чего я тогда не услышал - то слишком много тренируемся, то слишком много бросаем, то еще что-то…
- Братья Гомельские - разные?
- С Евгением прежде никогда не работал. С ним было нелегко. В клубе проблемы на каждом шагу - с видео, телефонами, не было даже своего кабинета! Я напирал: надо решать эти вопросы. Игроки не рвались в "Динамо". Всякий, кто соглашался, выдвигал условие: тридцать процентов контрактной суммы заплатить вперед. У нас не было менеджера, поэтому я и тренировал, и вел переговоры. Голова шла кругом.
* * *
- Ваша баскетбольная школа в Каунасе существует?
- В Клайпеде. В Каунасе школу закрыл - не давали работать нормально. Не хочу вдаваться в подробности. Помощи никакой, сплошные убытки. Я купил там зал - отдал примерно 300 тысяч долларов. Пришлось от всего отказаться.
- Еще и ваш спортивно-развлекательный центр в Каунасе взорвали. Непросто у вас складываются отношения в родном городе.
- Это был сложный период, 1998 год - не у одного меня взрывали. Когда это случилось, обзвонил друзей. Наскоро все починили. Даже стекла вставили своими руками. Новый год прошел идеально - в клубе собралось больше народа, чем мы ожидали. Взрыв прогремел в ночь на 31-е, представляете?
- Видно, не такой уж большой был взрыв.
- Колонну подорвали.
- Полиция кого-то нашла?
- Нет, конечно. У меня даже версий не было, кто мог сделать. Может, хозяева какой-то другой дискотеки? Хотя я ни с кем не ссорился.
- Как узнали?
- Я живу в пятистах метрах от этого здания. Когда раздался взрыв - чуть из постели не вылетел! На улице выбило окна. Что ж, думаю, такое рвануло? Через пять минут позвонил компаньон. Прибегаю - он в панике: "Что делать?" - "Бери швабру, будем чистить…"
- Этот клуб еще существует?
- После дефолта все меньше и меньше людей приходило. Потом закончился срок аренды. Чиновники не позволили продлить. Мы вложили туда около 300 тысяч долларов, все пропало.
- Судиться не стали?
- Мой компаньон, кажется, до сих пор судится.
- У вас же была, по слухам, лучшая бильярдная в Литве.
- Была. Как раз в здании спортивно-развлекательного центра. 14 шикарных столов, итальянский камень. Только вот не знаю, где эти столы сейчас. Хорошо напомнили - надо бы выяснить…
- Получается, прогорели?
- Если б я один раз прогорал! Смешнее всего, когда по пути из Болоньи в Рим купил у каких-то прохиндеев видеокамеру. Потерял 500 долларов. Открыли багажник, показали - нормальная камера. Но почему-то в два раза дешевле, чем в магазине. Ненадолго отвернулся - подменили коробку. В той, которую отдали мне, лежала точно такая же камера, но из пластика.
- Прежде вас называли лучшим бизнесменом среди баскетболистов.
- Да какой я лучший?! Просто был капитаном - не хотел, чтоб ребята светились по магазинам. Собирал за границей деньги, сам ездил и покупал на команду. Везли в Союз мохер и магнитофоны. Все тащили огромные сумки. Для того чтобы таможенники не цеплялись, багаж делили между собой. А на Западе особенно хорошо шли советские фотоаппараты.
- Кому они были нужны?
- Так ведь оптика прекрасная. Обычный фотоаппарат там стоил 500 долларов, наши брали по 100. Еще на икру был спрос.
- Сколько вы тогда зарабатывали в "Жальгирисе"?
- 300 рублей. Но у нас в коммерческом смысле башка варила.
- И у кого из баскетболистов варила лучше всех?
- У Тараканова с Марчюленисом.
- Вас на таможне никогда не вязали?
- В 1980-м не дали вывезти в Италию килограмм икры. Написали письмо в клуб, что занимаюсь контрабандой. Икру отобрали. Полгода был невыездным.
- Вы легко отделались. С Белостенного дважды снимали "заслуженного".
- Я не в курсе, за что. Это было намного раньше. Очень Белостенного жалко, такая тяжелая смерть. Как-то увиделись в Москве. Нас всех собрал Сергей Кущенко на Ходынке перед матчем Евролиги ЦСКА - "Таугрес". И мы поняли: с Белым что-то не то творится, исхудал. Хотя ничего не рассказывал про болезнь: "Все нормально, ресторан в Трире…"
- Сейчас какой-то бизнес есть в вашей жизни?
- Баскетбол. Это моя жизнь, кайф, бизнес, свободное время…
- Решись вы бросить баскетбол и сосредоточиться на бизнесе - зарабатывали бы больше?
- Ну и что? Полагаете, я был бы счастливее?
- Сколько знаете языков?
- Пять. Мне языки легко даются. В Испании мы с Сабасом заговорили недели через две. А спустя пять месяцев нас пригласили на рождественскую телепередачу, вырядили римскими гладиаторами. Болтали уже бойко. Потом я отправился играть в Италию - заговорил и там. Главное, радио почти не выключал. Польский знаю с детства. Русский выучил в сборной СССР, Мышкин с Ереминым натаскали. Всё смеялись надо мною: "Знаешь, что такое переносица?" "Конечно, - отвечаю. - С одного места перенести на другое".
- Думаете на каком?
- С вами разговариваю - думаю на русском. Испанский у меня вовсе не забывается, а вот итальянский надо бы освежить.
- Вам все легко дается. Даже дом в Малаге выстроили по собственным эскизам.
- Только отремонтировал. Сделал пол с отоплением. Я во всех квартирах что-то додумывал. Могу хоть маляром быть, хоть сантехником. От физического труда лучше себя чувствую. Вот жил в Казани пять лет. Чтоб к дому проехать на машине, приходилось расчищать вручную всю улицу. Метров сто. Но мне это было в радость. Как-то поколол семь кубов дров.
- Тоже в Казани?
- Да. Заказал грузовик дров для камина. Когда их у порога свалили, соседи ахнули: "Ты что?" Но я быстренько управился. Сам оттащил в подвал. Дом пропах березовыми чурками. Красота!
- Как люберецкую квартиру оформили?
- Там было очень аккуратно, но не хватало уюта. Какого-то столика, комода, телевизора, картин. Все купил. Теперь ощущение, что живу в этой квартире лет десять.
- Кто-то из баскетболистов вашего времени за границей приобрел картину, повесил в гостинице - а уезжая, забыл снять. Это были не вы?
- Нет. Кажется, Коля Дерюгин. Я однажды купил штук тридцать пластинок. В аэропорту поставил, чтоб поздороваться - и все, забыл про них. Кому-то достались. Pink Floyd, Boney M, АС /D С …
- Какую музыку ставите в раздевалке "Триумфа"?
- Ставлю, к сожалению, не я. Ребята гоняют свою попсу. Я русскую музыку люблю. Но в машине у меня сейчас стоит литовский диск.
- Правда, что у вас постоянно болит нога?
- Правда.
- Последствия какой травмы?
- Чемпионат Европы-95. После нее так толком и не вернулся в большой баскетбол. Хотя три года считался играющим тренером.
- Вы 16 лет живете с болью?
- Хрящ в колене - боль терпимая, это не зуб и не голова. Помню, отыграли чемпионат Европы, заняли второе место. Колено уже ныло, но никому слова не говорил. На обратном пути в самолете раздуло, как дыню. Но вроде отпустило - и я вместо больницы поехал на просмотр в Турцию. Тренер говорит: "Какой-то у тебя бег странноватый…" Прошло десять дней - я перед турками извинился: "Надеялся, что переборю боль. Не получается".
* * *
- Вы же всего добились тяжелейшим трудом. Вместе с женой посреди ночи отправлялись в зал - она передавала вам мяч, а вы отрабатывали бросок. Став тренером, встречали игрока, который столько бы работал?
- В "Триумфе" есть такой - Егор Вяльцев. Болит, не болит - пашет. А жена моя - умница. Вставала и шла, когда я просил. Дочки просто дрались за то, чтоб подавать мне мячи.
- Если узнаете, что ваш игрок всю ночь с женой в зале отрабатывал броски - что скажете ему наутро?
- "Ты молодец, но одного раза не хватит". Я пришел в баскетбол в 14 лет, не умея ничего. Бывают люди вроде Карелина - им качаться не надо, природа все подарила. Чуть-чуть помоги природе - станешь суперменом. У меня такого не было. Однако уже в 1979-м в составе сборной СССР стал чемпионом Европы. В 20 лет.
- Вы человек увлекающийся. Впервые поучаствовав в автогонках, взяли первый приз.
- Это в Испании было ралли города. На презентации машин организаторы устроили шоу - слалом на автомобилях. Нужно было проехать между фишками. Нас с Сабасом пригласили как гостей. Он за руль садиться не стал, а я с двумя дочками решился. Почему нет? Я же бешеный насчет машин. Взял BMW. Пристегнул дочек сзади, отъездил первый круг. Организаторы подбегают с круглыми глазами: "У тебя пятое время! Будешь дальше участвовать?"
- Соперники были серьезные?
- Много профессиональных раллистов. Еще один заезд - у меня второй результат. BMW скользит, задний привод. Теряешь время - и перед финалом я пересел на маленькую Lancia. На одну сотую обогнал местную легенду автоспорта. Но с машинами у меня не всегда здорово складывалось.
- То есть?
- Однажды после игры ехал из Марбельи, недалеко от дома сморило за рулем. Знаете, от чего проснулся?
- От удара?
- До этого не дошло. Звук камней на насыпи, шуршали под колесом. Внизу обрыв. Словно меня кто-то за плечо ухватил. Наверное, ангел-хранитель. Еще полтора метра - и все, я покойник. Вырулил обратно, остановился - такой адреналин, что потом полночи не мог заснуть. И в Перми был неприятный случай.
- Снова за рулем?
- Да. Ехал зимой проселочной дорогой, стемнело. Музыку заслушался и не заметил, как разогнался до 90 километров в час. А там лед сплошной. Вдруг вижу - через полсотни метров резкий поворот. Бью по тормозам, но меня продолжает нести. За эти секунды вся жизнь промелькнула перед глазами.
- Обошлось?
- Кое-как повернул, после чего занесло, и уткнулся в кусты. Это лучше, чем овраг, который был впереди. Если б туда улетел - до свидания. С тех пор езжу аккуратно. Хотя раньше обожал скорость. Как-то в Испании так мчался, что две полицейские машины обогнал!
- Представляем, в какую сумму вам это встало.
- Испанским полицейским взятки предлагать бессмысленно, поэтому сказал правду. "Я нажал на газ и такой кайф испытал, что забыл обо всем на свете. Но в этом месте регулярно проезжаю. Если еще раз хоть на километр превышу скорость - сразу двойной штраф выписывайте". Как ни странно, подействовало. Отпустили.
- Когда-то вы и мотоциклы любили.
- В юности. На велосипед с маленькими толстыми колесами поставили движок от мопеда. Я на этом драндулете напоминал Волка из "Ну, погоди!". Зимой по льду рассекал. А когда постарше стал, решил на "Яве" прокатиться. Думал, что все умею, попытался в поворот войти, не сбавляя скорости, и упал. Ничего, слава богу, не сломал, но ободрался сильно. Больше к мотоциклу не подходил.
- Вы и акваланг освоили. Первое погружение помните?
- За это спасибо Кущенко. Во времена "Урал-Грейта" он пригласил нас с Сергеем Беловым в Ниццу, где снимал летом виллу. Кущенко долго уговаривал нырнуть с аквалангом, в красках расписывал, как это чудесно. Инструктора для меня нашел. И я согласился. После нескольких теоретических уроков тот говорит: "Теперь будешь сдавать экзамен, чтобы получить сертификат". Мы опустились в воду метров на двадцать. От страха бросало в дрожь. Особенно, когда инструктор показал жестами: снимай маску. Первая мысль: никогда! На такой глубине - и без кислорода?!
- А инструктор?
- Настаивает. Я скрепя сердце подчинился. Задержал дыхание, думал, секунд на сорок меня точно хватит. Но и пятнадцати не прошло, как инструктор махнул рукой: мол, надевай обратно. Затем он ладонь к подбородку поднес. Что означает жест, я не понял, но на всякий случай вырвал у него шланг с кислородом. Всплываем, и он говорит: "Все отлично, но одну ошибку допустил". "Какую?" - "Я показал, что у меня воздух заканчивается, а ты вместо помощи вырвал шланг и сам дышать начал".
- Что удивительного видели на морском дне?
- В Ницце давным-давно снимали фильм про затонувший город. И на 30-метровой глубине сохранился макет этого города. Фантастическое зрелище. Понравилось нырять с аквалангом и на озере в районе Клайпеды. Очень красивые места. Там когда-то на острове замок стоял. Потом ушел под воду - как и разрушенный мост. Все это можно увидеть, потрогать руками. Полно раков, рыбешек. Был момент, когда я совмещал работу в "Динамо" и сборной Литвы. Обе команды готовились в тех краях. Я разрывался, потому что в день у меня набиралось по четыре, а то и по шесть тренировок. Единственной отдушиной был тихий час. В это время садился в машину, ехал на озеро и плавал с аквалангом. Помогало хоть как-то отвлечься и не сойти с ума от баскетбола.
- А как не сойти с ума, участвуя в матче продолжительностью 24 часа? Причем не один раз - четыре!
- Зато вошел в "Книгу рекордов Гиннесса". Три таких матча состоялись в Испании, один - в Литве. При этом формат менялся: играли двумя командами, три на три или целый турнир организовали. Заявилось на него больше двадцати команд. Проигравшие постепенно отсеивались.
- Сколько времени вы проводили на площадке?
- По полтора часа. И столько же отдыхаешь. Терпимо. Кстати, это была моя идея - организовать такой матч в Литве под открытым небом. Если в Испании играли любители, то мы собрали профессиональных баскетболистов, в том числе из "Жальгириса". В центре Паланги соорудили площадку.
- С погодой угадали?
- Как бы не так! Шел дождь, но мы и не думали сворачиваться. Хотя играть было невыносимо. Деревянные доски намокли, скользко, разгоняешься под кольцо - а остановиться не можешь. Бросаешь мяч на ходу в его сторону и вылетаешь с площадки. Ребятам объяснял: "Это не обычный матч - на максимуме постоянно не побегаешь, экономьте силы". Но один парень из "Жальгириса" с первых же минут завелся. Носился туда-сюда, сверху забивал. Прошло часа четыре - и его увезли в больницу. Переутомился.
- А вы как выдержали?
- Не представляю. Лишь когда матч закончился, понял, что дико устал. Все тело болело. До гостиницы надо было пройти километр. Так это расстояние еле-еле осилил за полтора часа. Шел как робот… Вообще-то к баскетбольным шоу мне не привыкать. Помню, в 80-е наш "Жальгирис" дружил с артистами каунасского драмтеатра. Время от времени играли с ними в баскетбол. Чтоб уравнять шансы, на площадку мы выходили то в ластах, то в боксерских перчатках. Было весело.
* * *
- Самый грязный игрок вашего времени?
- Тут нет равных югославам. Плюнуть, ударить исподтишка - для них это в порядке вещей. Использовали любые провокации.
- Даже такие звезды, как Петрович, Кукоч, Раджа?
- Кроме Кукоча. В 1985-м на чемпионате Европы я не выдержал, подошел к югославской скамейке и сказал Петровичу: "Ты классный баскетболист. Но если не закончишь с грязными приемами - пожалеешь". Тот поутих. А год спустя "Жальгирис" встречался в финале Кубка чемпионов с "Цибоной". Накич потолкался с Крапикасом, на выручку поспешил Сабонис. Югослава он не бил - просто пуганул рукой. Но хитрый Накич рухнул, будто кувалдой огрели. В итоге Сабаса удалили, и финал мы проиграли.
- Как узнали об аварии Петровича?
- В июне 1993-го в Польше проходил квалификационный турнир к чемпионату Европы. Сборные Литвы и Хорватии жили по соседству. С Драженом виделись перед самым отъездом. Он с подругой Кларой на машине поехал в Германию. На следующий день нам рассказали, что Петрович погиб. А Клара выжила.
- И вышла позже замуж за немецкого футболиста Оливера Бирхоффа.
- Правда? Не знал…
- Помните, как на Олимпиаде в Сеуле поили Петровича на допинг-контроле?
- Это сейчас там безалкогольное пиво приносят. Раньше давали нормальное. После матча организм обезвожен, поэтому комиссар матча нам говорил: "Набирайте пива сколько угодно - только не затягивайте со сдачей анализа". Мы-то с Сабасом быстро отстрелялись, а Петрович - никак. Вот и накачали пивом так, что пришлось его из комнаты под руки вытягивать. Разве с Сабасом кто-то сможет потягаться?
- А вас хоть раз выносили - как Петровича?
- Нет. Удар держать умею. Сколько бы ни выпил - с ног не падаю. Был эпизод на универсиаде в Палермо в 1997-м. Я уже тренировал литовскую сборную, ее костяк составляли игроки моей команды "Олимпас" из Плунге. Ребятам полностью доверял. Но выяснилось, что накануне решающего матча они загуляли. Мы продули и потеряли шансы на медали. Расстроился ужасно. Выпил с друзьями водки, потом поднялись на крышу отеля. Перелез через перила и ходил по краю - демонстрируя, как хорошо себя чувствую.
- Какой был этаж?
- Шестой или седьмой. Никакого страха не испытывал. Так я к чему рассказываю?
- К чему?
- Ноги у меня крепкие - в любом состоянии могу идти. Хотя возвращение в номер, честно говоря, далось уже с трудом. Брел по этажу, опирался об стены, - и мне казалось, что они двигаются.
- Легенды ходят, как баскетбольная сборная отмечала победу в олимпийском Сеуле. Из команды на церемонии закрытия Игр спустя два дня появился один Тараканов. А вот где были вы, например?
- Не помню. Там все было как в тумане. Сплошная эйфория. В память врезалось почему-то другое - Сабас костюмы в магазине заказал. И вот шли мы по Сеулу вдвоем абсолютно счастливые, на шее - золотые медали. А корейцы подходили и предлагали их купить. Мы хохотали: "50 тысяч долларов - медаль ваша". Долго плутали, пока отыскали этот магазин. Еще запомнилось, как на следующей Олимпиаде в Барселоне праздновали бронзу - первую в истории сборной Литвы.
- Да уж, Елена Баранова нам в интервью вспоминала, как Сабонис тогда в Олимпийской деревне огромную бутылку водки разбил.
- Водка - мелочь.
- Еще что-нибудь разбили?
- Больше ничего. Но в номерах устроили салют. Из бутылочек с протеином. В комнатах было белым-бело. Впрочем, на фоне кубинцев - мы ангелы.
- А что кубинцы?
- В день отъезда из Олимпийской деревни вынесли все, что можно - вентиляторы, телефоны, настольные лампы…
* * *
- Что Александра Яковлевича Гомельского могло вывести из себя?
- То ли Йовайша, то ли кто-то из литовцев однажды обратился к нему: "Тренер, скажите…" Гомельский взорвался: "Я вам дам "тренер"! Что за дела?" Не понравилось, что назвали его на западный манер. А мы-то в Литве привыкли обходиться без отчеств. Гарастаса называли по имени - Владас или "тренер".
В конце 70-х меня впервые взяли в сборную на матчи в Америку. Одним из наших соперников была университетская команда из Мичигана. Гомельский указал на темненького парня: "Закрой вот этого". А он как начал меня возить! За две минуты я получил три фола. Гомельский тут же убрал с площадки, напихал: "Совсем защищаться не умеешь". Кто же знал, что это был Мэджик Джонсон… Гомельский был очень требовательный. Доставалось от него даже в юбилейном матче ветеранов, в котором он руководил нашей командой. Стоило пару раз ошибиться, как начал мне эмоционально выговаривать. Я рассмеялся: "Александр Яковлевич, может, хоть сегодня будете спокойнее реагировать? Мы уже сами тренеры…"
- Игроки обманывали Гомельского?
- Была история на турнире в Болгарии, когда едва не погорели. Гомельский куда-то уехал, вернуться должен был не скоро. Вся команда собралась в баре. Сидели, выпивали. Вдруг в полпервого ночи углядели его в дверях. Бутылки и бокалы мгновенно попрятали за спину и под стол. Делаем вид, что беседуем. Заходит Гомельский: "Что расселись? Спать пора. А ну по номерам". Пауза. Никто не двигается. Как уйти, если за спиной спиртное?
- Что придумали?
- Кто-то один встал, отвлек Гомельского вопросом и увел в сторону. Тот как будто ничего не заметил. Но после зашел в комнату, где жил я с Куртинайтисом, и хорошенько нам вставил. Считал, что мы главные заводилы. Но мне в таких вопросах ближе мнение Гарастаса. Правильно он говорил: "Если можешь совмещать гулянки и работу - ради бога. Нет - пей молоко".
- Что за насекомое укусило вас на чемпионате мира-82 в Колумбии за два дня до финала?
- То ли комар, то ли паук. Произошло это на лужайке перед отелем, где играли в гольф. Поначалу не обратил внимания на боль в ноге. Но на следующий день покраснела и распухла. Мы договорились поехать на ранчо к одному литовцу, который жил в Колумбии. Он, к счастью, оказался врачом. Осмотрел ногу: "Похоже на заражение". Рванул с нами в гостиницу, где вколол антибиотик. О том, чтоб играть в финале с американцами, не было и речи. Хотя Гомельскому сказал: "Если кто-то получит фолы и будет очень нужно - выйду". Но справились и без меня. Я уже не то что бегать - ходить не мог. И после матча Мышкин на плечах отнес меня в раздевалку.
- Был у вас шанс попасть в НБА?
- В 1986-м сборная отправилась на матчи в Америку без Сабаса, Курта и меня. Мы с "Жальгирисом" играли в Турции в еврокубках. Сборная уступила два матча, что воспринято было как ЧП. А мы с "Жальгирисом" победили и 1 ноября прилетели в Москву. У меня великолепное настроение - в этот день родилась дочь. Только и мысли о семье. Но в аэропорту встретил человек из Спорткомитета и вручил билет в США: "Ты обязан срочно присоединиться к сборной". Деваться некуда - полетел. В оставшихся матчах набирал много очков, все получалось. В американской газете помню заголовок: "Кто остановит русский паровоз?" - и моя фотография. Так вот, под конец турне в наш отель приехали представители "Хьюстона", предложили контракт.
- Что ответили?
- "Большое спасибо. Остаться в Америке не могу. Дома родители, дети, жена…" Через пару лет началась перестройка, открылись границы. Но было поздно.
- Верили, что у Сабониса, измученного травмами и операциями, получится в НБА?
- Я вам отвечу словами самого Сабаса, который однажды сказал: "Если б знал, что в НБА играть так легко - уехал бы раньше". В Европе приходилось гораздо тяжелее.
- У кого-то из "Жальгириса" 80-х судьба сложилась трагично?
- Помните Чивилиса? Отличный был игрок. Умер в 41 год. Он всегда держался особняком. Очень любил пиво, много курил. Даже когда играл, день у Чивилиса начинался так: глоток пивка, сигарета - и лишь после этого открывал глаза. Последний раз виделись, когда Сабас собрал всю команду. Пошли поиграть. Чивилис вышел на площадку, мы смотрим: заторможенный, никакой координации. Бросаешь мяч, он уже мимо пролетел, а Чивилис только пытается его поймать. Но мы и представить не могли, что дела его так плохи. Оказалось, у него целый букет - цирроз, туберкулез. Сгорел моментально.
- Остальные игроки вашего "Жальгириса" при деле?
- Бразис, Куртинайтис, Крапикас - тренеры. Сабас - президент "Жальгириса". Лекараускас уехал с семьей в Америку, работает с детьми. Йовайша - помощник мэра в родном Аникщяе.
- Кстати, вас в политику звали?
- Да. Но мне это неинтересно.
- Удивитесь, если Сабонис когда-нибудь станет тренером?
- Он в шутку говорит: "Уже надоело бездельничать. Возьми к себе помощником". Но мне кажется, Сабонис - идеальная кандидатура для президента баскетбольной федерации Литвы. Тем более что нынешний руководитель - Гарастас - на третий срок баллотироваться не собирается. Летом после чемпионата Европы он уходит.
- Выглядите вы счастливым человеком.
- Я самый счастливый человек на свете! У меня три дочки. А самое главное - живы родители. Папе - 81, маме - 77. Каждый день я молюсь за их здоровье.
Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ