Газета Спорт-Экспресс № 249 (6313) от 5 ноября 2013 года, интернет-версия - Полоса 11, Материал 2

ХОККЕЙ

ОТСТОЯЛСЯ

Слава МАЛАМУД

Лет этак шесть назад, сидя в ложе прессы ванкуверской арены и глядя под ее, арены, своды, задался ваш корреспондент одной гипотетической мыслью. Мысль заключалась в том, что лядащий Ванкувер был главным канадским городом-неудачником в НХЛ (второе пришествие Виннипега тогда еще не состоялось), и праздновать и чествовать ему было особенно нечего. Единственный обладатель Кубка Стэнли (команда с роскошным названием "Ванкувер Миллионерс" 1915 года выпуска) не имел даже баннера под сводами. Единственный игрок с увековеченным номером - бывший капитан Стэн Смил - был звездой сугубо местного небосклона.

И подумалось мне тогда поделиться этими мыслями с местными коллегами. И спросилось мне тогда у них на предмет того, что как же, мол, номер 10, а? Неужто Павла Буре в элитную компанию к Смилу не поднимут? Коллеги чесали в затылках и англоязычно соглашались, что оно, конечно, да - должна рано или поздно грянуть "Бьюрэй", но, видимо, все-таки грянет поздно, а не рано. Достижения Русской Ракеты неоспоримы, любовь к нему ванкуверчан была пламенной, в Зале славы парню быть, но номер в отставку - дело сугубо личное, семейное. Тут огромное значение имеет то, как игрок из команды ушел.

Уходил Буре из "Ванкувера" не слишком элегантно. Грустным было расставание. Да и до этого карьера Павла протекала на западе Канады неспокойно. Бурлили эмоции, кипели страсти. Достаточно лишь вспомнить тот самый славный 1994-й, когда по Ванкуверу поползли слухи, что этот наглый русский грозит отсидеть плей-офф в целях контрактного шантажа.

Буре потом утверждал, что эти слухи распустил менеджмент "Кэнакс". Да и вообще никогда не скрывал своих разногласий с клубом. Есть даже все основания предполагать, что принятие Павла в Зал славы долгое время изо всех сил тормозил тогдашний генменеджер "Кэнакс" Пэт Куинн.

В общем, эти самые семейные отношения между Буре и "Ванкувером" на идиллию никак не тянули. А в таких случаях перед тем, как повесить под потолок номер, всегда требуется некоторое время для "отстоя пены". Буре отстаивали десять лет. Был бы канадцем - наверное, скостили бы срок как минимум вдвое, но тут уж ничего не поделаешь. Се ля ви.

И, кстати, надо сказать, что по этой же причине Буре и стал первым из плеяды великих воспитанников советского хоккея, пришедших в НХЛ в 1990-е, кто удостоился такой чести. Других тоже мурыжат по ряду причин.

91-й номер Сергея Федорова обязан висеть под сводами "Джо Луис Арены". Но 19-й номер Стива Айзермана там есть, и 5-й номер Никласа Лидстрема тоже, а "Федс"… Его пока "отстаивают", чтобы забыть контрактную забастовку 1997-1998 годов и прочую натянутость отношений. Хозяин клуба Майк Илич, видимо, все еще имеет зуб и на Сергея, и на папу его, и на обмен с "Анахаймом".

Как не быть под сводами арены в Баффало 89-му номеру Александра Могильного? Кто еще в истории "Сэйбрз" забросил 76 шайб за сезон? Кто еще когда-либо сбежал откуда-либо в Баффало? Но Александр Великий (первый, аутентичный) ушел из команды сникшим и нелюбимым, и баффалоиды ему этого не простили до сих пор. Черт возьми, они даже номер Гашека вешать под потолок не спешат, а кто был или будет в истории этого клуба более великим?!

Могильный и Федоров - двое из трех россиян, набравших тысячу очков в регулярных сезонах НХЛ. Могильный - единственный, кто сумел это сделать в менее чем тысяче матчей. Другой российский "тысячник" - Алексей Ковалев, и он, наверное, своего часа не дождется. Просто потому, что лучшие свои годы разделил примерно поровну между "Питтсбургом" и "Рейнджерс", не став в итоге легендой какого-то одного клуба.

Игорь Ларионов? Бесспорная легенда, но вряд ли "Ванкувер", "Сан-Хосе" или "Детройт" расщедрятся для него на такую честь. Вячеслав Фетисов? В "Нью-Джерси" все закончилось грустно (победный гол Стефана Матто в полуфинале-94 - на его совести), а в "Детройте" он был недолго. Сергей Зубов? Заслуживает, но "Даллас" все-таки сначала уважит Модано и Белфора.

Так и вышло, что из всех российских звезд первого НХЛовского набора Ракете выпало стать первопроходцем. Тут и величие бесспорное, и явная привязка к одному клубу, и "отстоялся" более чем достаточно. По крайней мере столько, сколько потребовалось "Ванкуверу", чтобы понять: ничего лучшего, чем в плей-офф 1994-го, клуб за все это время не сотворил, и никто более яркий за него так и не сыграл. И уж тогда "Кэнакс" закатил своей главной звезде 1990-х такой вечер памяти, чтобы разом смыть все эти десять лет ожидания.

Федоров, Зубов и, может, Могильный воспоследуют. Овечкин, Дацюк и Малкин - без сомнения. Но путь под своды арен НХЛ россиянам проторила все-таки Ракета. И для игрока, лучше всех остальных олицетворившего начало постсоветской эры хоккея, эта честь вполне заслуженна.

Вашингтон