Газета Спорт-Экспресс № 89 (6448) от 24 апреля 2014 года, интернет-версия - Полоса 7, Материал 1

ХОККЕЙ

КАК ДЕЛА?

Он был капитаном в Ярославле десять сезонов подряд. Поучаствовал во всех трех чемпионствах. Пережил уйму тренеров и смену названия. Сейчас ему 42. Он тренирует ярославскую молодежь. Чтоб однажды наверняка вернуться в хоккей взрослых.

Дмитрий КРАСОТКИН КАССЕТА В "ИКАРУСЕ"

ВСПОМИНАТЬ ПРОТИВНО

- Вы тот редкий хоккеист, которого не втянули ни в какой бизнес?

- Предлагали недвижимостью заниматься, строительством. Я всех выслушивал и ни во что не встревал.

- Вы помогали Воробьеву, когда "Локомотив" играл в ВХЛ. Но дальше за Петром Ильичом не пошли.

- Так не мне это было решать. Я остался с молодежью, мне полезнее работать здесь. В МХЛ ребятам по 21 году. Разве это дети? Что тренировать - мое дело, понял, когда команду принял Воробьев. Петр Ильич так учил, что профессия открылась с новой стороны. Я с блокнотом стал ходить на тренировки, записывал за ним. Интересно!

- Как-то спросил Илью Воробьева - самое тяжелое упражнение отца? Он рассмеялся: "Злая собака"…

- Это правда - несколько вариантов игры один в один. Название придумал, скорее всего, Юрзинов. Воробьев "злую собаку" обычно давал после выходного. Борьба хорошо показывает, как ребята…

- …провели выходной?

- В том числе. Показывает, насколько парень способен работать через "не могу".

- Своей молодежи такое даете?

- Даю! Почему нет? И "баллоны" даю. Иногда полезно. Кто-то занимается в тяжелом жилете, кто-то покупает тяжелые накладки на коньки. Я тренировался в тяжелом поясе штангиста. Стоит снять, такая легкость!

- Вас заставляли по 250 раз прыгать через барьеры.

- Вот к этому надо готовить. Сейчас и так у многих мениски больные. А у меня, например, не было ни одной операции на коленях. Уникальный случай. Егор Подомацкий, наш вратарь, сделал на коленках операций пять.

- Заканчивали вы с хоккеем неохотно - побывав в "Северстали", Минске, "Крыльях"…

- Не стоило мне туда ехать, только время потерял. Заканчивать следовало в Ярославле. С "Крыльями" жили в Подольске, базы у команды не было вообще. То накормят, то нет. Никому команда была не нужна. Сначала какие-то деньги дали, а после - только подачки. Тысяч по двадцать рублей. До конца так и не рассчитались. Вспоминать противно.

ЖУТКИЙ ПОЛЕТ

- Сергей Николаев мне рассказывал про первое свое удивление от "Северстали" тех лет: "На команду четыре стукача! Зачем так много? Двух вполне достаточно…" Вы свое первое удивление помните?

- Душа не лежала у меня к этой команде. Почувствовал - как приехал в Череповец чужим, так чужим для него и останусь. Хотя ребята собрались хорошие - Коваленко, Вьюхин, Бардин, Гулявцев, Трубачев, Мухометов… Коллектив веселый, никто на меня не косился - мол, место занял.

- Так что не нравилось?

- Тренировочный процесс настораживал.

- Чем?

- В Ярославле мы гораздо больше работали. А здесь приходилось самостоятельно оставаться, дорабатывать. Город не понравился. Грязненький и скучный. Не мое! Если бы можно было исправить в собственном прошлом одну ошибку - не поехал бы ни в "Крылья", ни в Череповец. Даже если бы денег предложили в два раза больше.

- Вы для Ярославля больше чем хоккеист. Помните свой последний день в "Локомотиве"?

- Проиграли кому-то в плей-офф. Я тоже неудачно сыграл. Не продлили контракт - и все. С одной стороны, это было для меня неожиданностью. С другой, хоккеисты обычно чувствуют заранее, предложат или нет. Здесь была тишина.

- Переживали?

- Очень. Мне ведь до тысячи матчей оставалось игр сорок…

- Вы были в городе, когда случилось несчастье с "Локомотивом"?

- Ехал в этот момент по набережной Которосли. Около педагогического университета показывают странное видео - огромный клуб дыма. Я понять не мог: что горит-то? Прошло полчаса, набирает друг: "Гаишники сообщили, что-то с командой. Проблемы с самолетом". Доехал до дома - и посыпались звонки: "Команда разбилась!" Все тренеры сразу собрались на катке "Торпедо". Ждали новостей до самого вечера. Шоковое состояние, одна мысль - только бы выживших побольше…

- Кого знали особенно хорошо?

- Молодежь знал - Ваню Ткаченко, Собченко, Урычева, Шувалова. Еще Рахунека. С виду не скажешь, что очень здоровый - а разденется: вот это руки! Вот это ноги! В драке был очень убедителен. Причем дрался обычно не за себя, а за кого-то из ребят. А в жизни - добрейший. Улыбался постоянно. С Беляевым, Зиминым и Пискуновым дружили по 25 лет. Зимин был уникальным доктором. Однажды хоккеиста спас прямо на скамейке, тот умирал.

- Кажется, это был Андрей Емелин. Остановилось сердце, шайба неудачно попала.

- Да, ситуация была тяжелая. А за день до вылета "Локомотива" в Минск я приехал в команду. Хоккеисты еще на льду - а Саша Беляев сидит на ящике в коридоре, грустный-грустный. Хотя грусть - это вообще не про него. Я подошел: "Саша, что-то случилось?" - "Сезон не начался, а я устал. Так раньше не уставал…" Вгляделся в него - действительно, человек просто выжатый.

- Печально.

- На следующий день, 7 сентября, я позвонил Андрею Зимину, доктору. Команда как раз ехала в автобусе в аэропорт. Что-то ему говорю, а он отвечает шепотом: "Прилечу из Минска, тебе наберу. Сейчас неудобно. Давай, пока…" Я удивился.

- Чему?

- Обычно, когда первая игра, все едут радостные. И вдруг такой голос. Это был последний человек из команды, с которым разговаривал. Мало кто знает - ведь у нашего поколения тоже был жуткий полет. Кто был в том самолете, тот не забудет.

- Что произошло?

- Летали мы из Рыбинска на маленьком Ан. В который через хвост заходишь. Места не хватало, баулы сваливали прямо у туалета. А Саня Беляев садился на них сверху. До сих пор картина перед глазами. Такими были первые чартеры "Локомотива".

Однажды откуда-то возвращаемся, туман над городом страшный. Молодые понять не могут - что все летим и летим? Я сижу у иллюминатора, сам из Рыбинска - вижу сквозь туман, что уже два раза пролетали над этим местом… Два часа кружили!

ГДЕ Ж МОИ ЗУБЫ?

- Сейчас никто не помнит, что Ваня Ткаченко едва заиграл в "Локомотиве".

- Его в аренду отправляли в Нижнекамск. В "Локомотиве" Вуйтек дал Ване последний шанс - и тот зацепился. Попал в хорошую тройку к Королеву и Петереку. Мы смотрели - поражались: какая троечка образовалась, загляденье! Все быстрые, небольшого росточка, с пасом… Даже странно было вспоминать, что еще недавно Ткаченко в аренду отправляли.

- Матчи из собственной юности пересматриваете?

- Недавно попросили сравнить тот хоккей с нынешним. Стал смотреть игры 96-го года, чемпионского 97-го… Вообще другой хоккей. Бросается в глаза количество зацепов. Все гораздо медленнее. "Арены" еще не было, атмосфера забавная. Никаких иностранцев. Первый классный легионер, с которым я столкнулся в нашем чемпионате, - Ян Петерек. До сих пор играет в Чехии!

- А в других командах?

- Ян Бенда из Казани мне нравился. Это потом уже приехал Ягр…

- С Ягром у Ярославля особые счеты.

- Вот этот матч я пересматривал раза четыре!

- Вижу, поняли, о чем я.

- Как не понять - это впервые у нас дрались команда на команду. Началось с того, что кто-то задел Ягра. Ролик с той дракой в Ярославле еще долго крутили. Даже вратари с лавок повыскакивали.

- Первый матч на "Арене" помните?

- Дворец еще строился, мы поехали смотреть. Глазам не верили. Зашли в раздевалку, комнатку Саши Беляева, медицинский кабинет… Потом крышу соорудили - снова поехали. Уходить не хотелось. Должны были первый матч провести против "Лады" Воробьева, но что-то не сложилось, перенесли. Играли с Нижним. Столько народу пришло, мы озирались - неужели за нас так болеют?! Особенное впечатление это на Вовку Антипова произвело. Два гола забил.

- Ваша ярославская карьера кажется сплошным праздником.

- Радостного больше. Но было начало сезона-2003/04. Ужас какой-то. Мы чемпионы, состав тот же - а игры нет. Понять не могли: что творится?! Вот тогда свиста с трибун наслушались.

- Да и шрамы на вашем лице говорят - не все было празднично.

- Ухо разрезали коньком, но это ерунда. Помню другое. На "Арене" выношу шайбу, мне крюком с размаху попадают под маску. Я не понял: боли нет, а рот полон крови. Доехал до лавки, языком вожу во рту, пальцем попробовал - где ж мои зубы? Один под корень вынесли, от второго какие-то крошки. Шесть часов оперировали.

- На сборах насиделись?

- В плей-офф сажали за три дня до матча. Однажды целый месяц не выпускали. Развлечений не много - либо волейбол, либо собрание. На всю команду - один телефон в холле. Если проиграли накануне - всю тренировку "челноки" бегаем…

- Тяжело?

- Тяжелее было лет пять подряд ездить в Адлер. Гостиница, напротив стадион. Кросс - 25 кругов по 400 метров.

- Трудоголиков встречали?

- Роман Ляшенко. Если ошибется - словно сам на себя обижается. Переживает, остается после тренировки. Поэтому и уехал в "Даллас", играл с Майком Модано.

- Вы ведь не верите, что Роман сам повесился?

- Не верю. Темная история. Как и самоубийство Трасеуха. Я знал этих ребят, играл с ними - никогда бы они с собой не покончили. Тогда на наш город какая-то черная череда накатила - погибли Жашков, Трасеух, Ляшенко… У Романа мама, молодая еще женщина, год спустя умерла, не выдержала.

КАПИТАН В 25 ЛЕТ

- Был хоккеист, против которого ничего не получалось?

- Мне против Уфы тяжело игралось. Какие-то они были непредсказуемые - Цулыгин, Семак, Денисов… Вот против Денисова было туго. Праворукий, быстренький.

- А еще против кого?

- Против Нижнекамска. Очень уж холодный старый дворец. Раздевалки неуютные.

- Тренеры той поры не очень доверяли игрокам, но могли довериться экстрасенсам.

- В "Торпедо" только психолога приглашали на базу. Матча четыре продержался. Потом убрали.

- В "Торпедо" 90-х платили хорошо?

- Я получал 130 рублей, числился рабочим на моторном заводе. Стоял в очереди в заводскую кассу. В 1999-м и 2000-м "Торпедо" брало бронзу. А зарплату не видели полгода. Начальство сказало: "Потерпите, скоро все будет". Как только клуб переименовали в "Локомотив", сразу деньги появились. Сами не верили, что можем столько зарабатывать.

- Капитаном вы были лет десять?

- Ровно десять. Тарасенко уехал в Тольятти, и вдруг вместо него капитаном становлюсь я, 25-летний! До сих пор не понимаю, почему Воробьев назначил. Но он же и разжаловал - отношение, говорит, "не то". Потом вернул эту буковку.

- Жена пришивала?

- Саня Беляев подправлял. Эта буква на липучке была. Петр Ильич внушал трепет. В коридоре старались лишний раз не сталкиваться.

- В вашей команде чуть поиграл Владимир Кречин. Так он рассказывал, на команду было два "мерседеса", у него и Егора Подомацкого. Парковали эти машины подальше от дворца, чтобы Петр Ильич не увидел. Ревниво относился к таким вещам.

- Петр Ильич на хорошие машины нервно реагировал. Сам-то он пригнал из Германии какой-то пикап, еще от клуба прикрепили к нему старый "вольво" с водителем.

- А вы ездили на автомобиле для того времени экзотическом. "Альфа-Ромео", кажется?

- Да. Жуков пригнал две из Италии. Одну взял я. Поездил и перепродал зубному врачу из Рыбинска. А самый своеобразный автомобиль был у Сеича - Николаева Сергея Алексеевича. Армейский джип. Но он вообще человек особенный. Каждая установка как спектакль. Начинал спокойно, а чем закончит, предсказать было невозможно.

Как-то возвращались поездом, проиграли кому-то. Встречает нас старый "Икарус". Сеич кассету дает водителю: "Поставь. Пусть посмотрят, что с ними делали". Тот ставит - бог ты мой, порнография!

МОСКВА - НЕ МОЙ ГОРОД

- Мне Сеич рассказывал, как подтягивался в сорок лет на одной руке.

- А нам показывал в 87-м году! Увидел перекладину - вот, говорит, смотрите. Попробуйте повторить. В последнем его интервью вычитал, что учил меня и Юшкевича правильно бросать.

- Не было такого?

- Вспомнил - учил. Хорошо бросить не так просто. Если глубоко заворачиваешь крюк - шайба у тебя низом будет летать. Наоборот - по верхам.

- В последнее время его встречали?

- Тяжелая картина. Такой был крепкий мужик - а тут приходил на "Арену", двигался уже плохо, память терял…

- За эти годы хоть раз были близки к тому, чтоб уехать из Ярославля насовсем?

- Нет. Хоть звали в Чехию, Финляндию. Даже московское "Динамо" один год приглашало, при Крикунове. Сам отказывался. Москва - не мой город.

- Приезжает к вам гость. Куда ведете первым делом, чтобы все понял о вашем Ярославле?

- Сначала домой, с семьей знакомить. Потом - на рыбалку. Но это в Рыбинск надо ехать. Там огромное водохранилище и такая рыбалка, что кому угодно понравится.

- Борис Майоров мне как-то показывал, какую рыбу вытащил - ему рук не хватило.

- Я судаков с лодки ловил по три килограмма. И удочкой, и сетями. Ночь провести в лодке, среди деревьев - это просто здорово. А охотник номер один у нас Илья Горохов. Я ходил на глухаря и тетерева. Даже на кабана, но тот не вышел. Да у меня и ружья своего нет. Больше рыбалка нравится.

- Вас можно встретить около полыньи?

- Вполне. В зимней рыбалке одним днем не обойтись, надо дня на три уезжать. Есть мечта - махнуть в Карелию на недельку. Какие там озера…