Газета Спорт-Экспресс № 96 (7040) от 6 мая 2016 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

ХРОНИКА

МОЙ “СЭ”

Заместитель шефа отдела футбола, который работает в “СЭ” уже 18 лет, вспоминает яркие моменты из своей журналистской карьеры.

ПОЖЕЛАНИЕ ОТ ЯШИНА, МАНТИЯ ОТ КОЛЛИНЫ

Александр БОБРОВ

ЯШИН

“Ты их, Борь, наверное, под копирку делал, - кивнул на нас с братом Лев Иванович Яшин, улыбнувшись нашему отцу. - Ну, пошли”. Году так в 1982-м легендарный вратарь возглавлял советскую футбольную делегацию, отправлявшуюся куда-то за рубеж, и вместе со сборной страны приехал на Красную площадь, чтобы по существовавшей в то время традиции зайти в мавзолей. И нас взял с собой за компанию. А потом передал свои фотографии с пожеланиями: брату - успехов в спорте, мне - в жизни. Почему-то так разделил.

В спорте, получилось, я задержался дольше, чем мой близкий родственник, работавший в “Сатурне”. Вот уже 18 лет скоро минет, как я переступил порог ставшей родной редакции на Красина. Еще половину этого срока - и догоню по футбольному стажу отца. У папы, Царствие ему Небесное, отсчет остановился в 2010-м.

ГОЛЛИВУД

В августе 1991-го, еще не убрав далеко в шкаф офицерскую форму и не сдав ни одно из двух удостоверений красного цвета, вовсю помогал вчерашним потенциальным противникам. Граждане США пожаловали в Москву делать гангстерские фильмы. Не удивляйтесь: к экономной экономике стремились не только в СССР. Менахему Голану так было удобнее и дешевле - снять советскую столицу вместо Нью-Йорка. И целую американскую улицу построили не так далеко от Кремля, и бары нашли, и синагогу. И пивзавод использовали, и Нескучный сад, и декорации в Останкине поставили.

Съемки шли днем и ночью. Времени катастрофически не хватало. Жил с иностранной частью группы в “Байкале”. То ли там в киоске, то ли у метро обнаружил новую газету. Необычную. Непривычную. И невероятно интересную. И влюбился в нее на долгие годы.

А спустя семь лет неожиданно услышал названия тех американо-советско-российских малобюджетных фильмов в кабинете Владимира Михайловича Кучмия. Из его уст. Он без запинки произнес и имена нескольких актеров. Дара речи я не терял, но сильное потрясение испытал. Ведь те “творения” кинематографа высоким качеством не отличались.

Намного позже узнал, что наш главный редактор готовил двухтомник “Энциклопедия кино. Старый новый Голливуд”. Потому и знал десятки и сотни фильмов. В том числе такие “шедевры”, как “Колл Бешеный Пес” (его, кстати, снимал будущий обладатель “Оскара” и один из лучших операторов современного кино Януш Камински) и “Убить Голландца”.

А перед тем, как оказаться в просторном кабинете Кучмия, просидел не один день в курилке на лестнице. В ожидании Михаила Пукшанского, заведовавшего тогда в “СЭ” футболом. Приходил, ждал, отправлял весточки внутрь редакции через еще не знакомых мне людей. День, два, три - не помню, сколько это длилось, пока меня наконец не удостоили аудиенции, а после нее и места в забитой журналистами комнате.

Удивительно, но в том далеком 1998-м мы действительно сидели на головах друг у друга. Мне еще, можно сказать, повезло, что на время освободился стол и компьютер Алексея Матвеева. Нынешний директор спартаковского музея тогда отсутствовал по весьма уважительной причине - писал кандидатскую.

Не знаю, как другие коллеги, а я несколько месяцев трудился за очень и очень символическую плату. Но скудность гонораров не смущала, благо были некоторые накопления, оставшиеся с предыдущей работы. А с августа 1999-го (снова этот месяц) вошел в штат, не предполагая, что задержусь в доме на улице Красина на долгие-долгие годы.

НЕРВЫ КОЛОСКОВА

В “СЭ” работалось легко - газету уважали, любили, такое же отношение распространялось и распространяется на ее сотрудников. Ну а меня нередко выручало то, что многих людей в мире футбола я знал и раньше, а другие шли на контакт, будучи в хороших отношениях с моим отцом, в разные годы работавшим в Федерации футбола СССР, в Российском футбольном союзе, ПФЛ и РФПЛ.

От журналистов в ту пору не прятались ни игроки, ни тренеры, ни арбитры. Еще можно было легко попасть в подтрибунное помещение, поймать футболиста у дверей раздевалки, зайти в судейскую. Вот, например, один из Дней Победы 9 Мая отпраздновал с Сергеем Хусаиновым. После того как он отработал на матче “Спартака” с ЦСКА. Потом ему составили огромный список претензий от красно-синих. А сразу после игры, помню, настроение было отличным.

Еще не существовало десятков интернет-изданий, а на встречи руководителей клубов, которые проходили в одном из помещений динамовского стадиона, приезжал часто только корреспондент “СЭ”. Не изобрели и не произвели еще всевозможные гаджеты, потому способ передачи материалов был один - диктовали тексты стенографисткам по телефону, которые при этом оказывался под рукой не всегда.

Не вызывали еще повышенного интереса заседания исполкома РФС, оттого удивило присутствие на одном из них десятков телекамер и огромного числа незнакомых журналистов, не замеченных ранее в любви к футболу. Слово тогда держали Вячеслав Колосков и Георгий Ярцев. Причина наплыва СМИ стала понятна уже вскоре после начала беседы. Над моим плечом промелькнула рука с пластиковой бутылкой - а из той в направлении президента РФС и главного тренера сборной полилось содержимое. Сок, кажется, или какой-то газированный напиток.

Акцию такую протестную организовали одни деятели. “Поливальщика” скрутили и провели с ним профилактическую беседу. Вроде не били. Удивился в тот раз выдержке Колоскова - стряхнул с костюма и с папок капли, улыбнулся… Мне бы его нервы.

ФУТБОЛ ЗА КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКОЙ

Как-то с желтой прессой перепутали. Один из актеров, игравших в фильме о гардемаринах, почему-то решил, что его снимок, среди прочих сделанных мной в Варшаве, на следующий день окажется в издании, чье название созвучно с нашим. Может, не в настроении был. Или голодный - тогда прием в российском посольстве только начинался.

А поводом для поездки команды звезд российской эстрады послужило приглашение на благотворительный матч со сборной польских артистов. Его организовала жена президента Польши Иоланта Квасьневска. Средства, вырученные от игры, должны были пойти семьям погибших моряков подводной лодки “Курск”.

За нашу “Старко” в том сентябре 2000-го сыграли Владимир Пресняков-старший, Андрей Мисин, Сергей Беликов, Николай Трубач, Борис Хмельницкий, Андрей Заблудовский, Леонид Стуликов. А вышеупомянутый популярный актер раздавал автографы.

Принимали нас тогда здорово. Заглянул в раздевалку замечательный польский артист Даниэль Ольбрыхский, поприветствовал, раскланялся.

И в 2012-м, во время Euro-2012, от общения с жителями соседней с нашей страны остались самые приятные воспоминания. Один протоиерей Эугениуш чего стоит. Не говоря уж о многочисленных представительницах слабого пола, которые украсили своим присутствием университетский Вроцлав, принимавший матчи чемпионата Европы.

Четыре года назад памятники нашим погибшим солдатам и офицерам не рушили. Наоборот, порадовался, с какой любовью местные жители ухаживали за кладбищами во Вроцлаве, Познани и Варшаве, где довелось побывать лично. Неужели на их место пришли вандалы? Неужели над могилами надругались те, чьи предки в 1945-м благодарили моих бабушку и дедушку, в составе 3-й и 4-й танковых армий воевавших где-то в районе Вроцлава (или Бреслау, как его в то время называли)?

Нескольких “новых поляков” видел в концлагере “Гросс-Розен”, где организовали необычную выставку “Герои в тюремных робах”. В том числе о футбольных матчах, которые в середине 1943-го неожиданно разрешил проводить начальник лагеря.

“С одной стороны - 11 откормленных, обутых в кожаные бутсы, безнравственных бандитов; а с другой - одиннадцать худых венгров в обуви на деревянной подошве... Венгры бились мужественно. Их пинали, бросали наземь, но они поднимались, своим мастерством отвечая на грубость и хамство... И покидали игровое поле после окончания проигранного матча побитые и с синяками”. Это из воспоминаний бывших узников лагеря.

Но вернемся к “новым полякам”… В мемориальный комплекс почти одновременно с нами приехал мужчина лет 40 - 50 с двумя молодыми парнями. Все были одеты подобно тем, кто исповедует нацистскую идеологию. Марка одежды, высокие ботинки, стиль…Смотрелось это в концлагере жутковато.

ШТРАФ ОТ НЕПОМНЯЩЕГО

Благодаря “СЭ” и Валерию Непомнящему с Леонидом Колтуном удалось вернуться во времена курсантской молодости. Довелось провести год в Китае в конце 1980-х, когда только-только начались студенческие обмены. Нас тоже выдали за студентов и отправили совершенствовать знания (такие же китайские “студенты” следовали противоположным путем в СССР). Опыт уникальный - во всех смыслах. Не думал, что вернусь когда-нибудь в провинцию Шаньдун.

Но так сложилось, что две китайские команды возглавили два российских тренера. К тому же один из них приехал в тот самый город Цзинань, где я учился и набирался житейского опыта. За Непомнящим туда же пожаловали Сергей Кирьяков, Сергей Нагорняк, Николя Уэдек… В общем, на неделю полетел в гости в “Цзянсу Шуньтянь” и “Шаньдун Лунэн”.

Нынешний “Цзянсу” известен во всем мире благодаря громким трансферам Рамиреса и Алекса Тейшейры. А тогда...

Нет, в целом на условия подготовки не жаловались. Клуб жил в очень живописном месте. 8 полей, расположенных каскадом одно под другим. Поле с искусственным покрытием. Несколько жилых корпусов, в которых размещаются все команды, от мальчишек и девчонок до взрослых. Тренажерный зал, столовая.

Поразил медицинский кабинет, в котором практически отсутствовало оборудование. Да еще питание игроков, мягко говоря, странное, если учесть выделяемую на него сумму в 50 юаней (6 долларов) на человека в день (вполне достаточно при тех ценах) и богатство китайской кухни в целом. Какие-то куриные крылышки, жареный картофель, огурцы, помидоры, лук, что-то еще - и так изо дня в день, на обед и на ужин! Хорошо, хоть фрукты попадались. Колтун хмурился, спорил, но изменить рацион никак не мог.

Рассказывал он, как китайцы пытались навести порядок в судейском корпусе: “Арбитров заставили вернуть деньги, заработанные нечестным образом. Предупредили, если брали, принесите. Кто откажется - тюрьма. Они принесли порядка 4 миллионов долларов США. А один уперся, судья международной категории. Дали ему лет десять. Уже сидит”. Если не ошибаюсь, так тот арбитр в тюрьме и сгинул.

У Валерия Кузьмича дела в клубе организованы были куда лучше. И питание, и восстановление оказались совсем на ином уровне. Да еще врач Андрей Пяткин баню там сварганил и китайцев к ней приучил. Досталось мне, помнится, от Непомнящего - за нарушение распорядка дня. Попал в команду - живи по ее правилам. А я на обед опоздал.

Ну не мог не побывать в родном Шаньдунском университете, рванул туда на такси и задержался в общежитии. Учителя знакомого встретил, с которым в 1988-м без закуски пили страшную китайскую водку. За Цзяцзялина (Гагарина то бишь) и за вечную советско-китайскую дружбу. Встретил меня, узнал, вспомнил. Слово за слово... в общем, в “Шаньдун” вернулся позже положенного.

“СЭ” живет и работает 24 часа в сутки. Не верите? А вот мои соседи по купе в поезде, шедшем из Цзинаня в Пекин, поверили. Их Вячеслав Короткин заставил это сделать. Только я приноровился к храпу кого-то из трех граждан Поднебесной, только задремал - звонок на мобильный. Напоминание, что мне через день-два-пять куда-то там идти. “Конечно, помню, Слав, - отвечаю. - Только это в Москве вечер. А тут, в вагоне, глубокая ночь”. Проснувшиеся китайцы русскую речь поняли. Тем более что я ее сдобрил китайским же добрым словом, тем самым, которое они за секунды до меня громко произнесли. Закивали потом уважительно - работа есть работа.

ТБИЛИССКАЯ ТРАГЕДИЯ

Знали о нашей газете и в Грузии. Многие - вплоть до того самого президента, который очень любил свой галстук. Летом 2008-го Шота Арвеладзе прощался с большим футболом, завершал свою яркую игровую карьеру. В Тбилиси тогда съехались звезды - Луи ван Гал, Микаэль и Бриан Лаудрупы, Роналд и Франк де Буры, Данни Блинд, Арон Винтер, круглый как шарик “нефтяной король” Тиджани Бабангида, Дамиано Томмази, Андрей Канчельскис...

Пригласил Шотико и меня. Жить я собирался у нашего грузинского собкора Мамуки Кварацхелии. Он любезно пообещал встретить ранним утром в аэропорту. Как и договаривались, только самолет коснулся посадочной полосы, позвонил ему на мобильный. “Выезжаю. Жди”, - отреагировал Мамука.

Ждал я долго. Очень. Спустя часа полтора-два поинтересовался у местных, как долго ехать до Тбилиси. Оказалось, что мой друг мог уже несколько раз съездить туда и обратно. Куда же он пропал?! Взял такси, нашел его дом. Дверь открыла мама, тоже удивившаяся отсутствию одного из ее трех сыновей.

Через какое-то время появился один из братьев, прошептал, чтобы не слышала мама: “Мамуку нашли за городом, связанным и избитым. Он в больнице”. Позже выяснилось, что в ту ночь жестоко избили с десяток оппозиционеров, публично выступавших против режима Саакашвили. Среди них оказался и мой друг, наш журналист.

Телефон Кварацхелии прослушивался. Как только он получил мой звонок и поехал в аэропорт, его машину блокировали неизвестные. Профессионально и очень сильно побили, вывезли куда-то за город, но сохранили жизнь. Сценарий выбрали именно такой - напасть, пока в автомобиле не оказался чужестранец. Меня решили не трогать.

Потом не пускали было к Мамуке в больницу. И дали добро при условии, что пойду в палату без фотоаппарата. Камеру забрали и при входе в банкетный зал, где среди множества гостей Арвеладзе оказался Саакашвили. Возможности фотографировать президентская охрана лишила только корреспондента “СЭ” - остальные спокойно снимали торжество.

Маме Мамуки мы ничего не сообщали. Она сама все узнала. Случайно. Спустя какое-то время увидела на стенде газету, а в ней рассказ о нападении на сына. Бросилась к стоявшему рядом особняку прокурора. Дальше ворот, конечно, не прошла. Но высказала, выкрикнула, выплакала все, что думала в тот момент.

Информация об избиении Кварацхелии не без помощи “СЭ” дошла до швейцарского Ньона - Мамука работал и работает на УЕФА, выполняя обязанности пресс-офицера на международных матчах. Его здоровьем и судьбой озаботились и братья Лаудруп. На какое-то время Мамуку оставили в покое. Но только на время.

ЭТО ДОПИНГ?

Маленький стадион в заштатном Уотерфорде президент РФС покидал с черным лицом. Таким - ничего и никого не видящим и не слышащим - Колоскова не видел никогда. И дело было не только в поражении молодежки Андрея Чернышова от ирландцев. Или, возможно, совсем не в нем. Тогда как раз разразился допинговый скандал.

В день игры стало известно, что в состав сборной не набирается и 18 человек. Хотя из Москвы полетело предостаточно игроков. Но заболел Кусов, а затем “вдруг” оказались в лазарете спартаковцы Белозеров, Павлюченко и Павленко. По результатам медицинского обследования их исключили из заявки.

Какое-то время спустя вспомнил сценку в ресторане гостиницы. Утром в день матча спустился на завтрак. Врач Анатолий Щукин раскладывал на столах, места за которыми вот-вот должны были занять футболисты молодежной сборной, какие-то цветные препараты. “Допинг?” - бросил я на ходу в сторону доктора и отправился набирать еду. Я-то еще ничего не знал и просто не слишком удачно пошутил. А вот Щукин… Интересно, что он тогда подумал о корреспонденте “СЭ”?

РФПЛ, ПИВЗАВОД И КОРОТКАЯ ПАМЯТЬ

Премьер-лига создавалась в конце 2001 - начале 2002 годов “на коленке”. Первые собрания руководителей клубов поначалу проходили в ВИП-зоне лужниковского стадиона, а под офис РФПЛ выделили несколько помещений на Кутузовском в бывшем административном здании Бадаевского пивзавода. Что-то помогали сделать сотрудники “Зенита” (его руководитель Виталий Мутко одновременно возглавлял и РФПЛ), сайт бесплатно и без особого желания ваяли ребята из соседствовавшей с лигой большой компании. Ее владелец занимался строительством, со временем стал одним из богатейших людей России, а потом оказался в международном розыске и был задержан в Камбодже. Сотрудников РФПЛ тщательно подбирали сам Мутко и спортивный директор Борис Бобров.

Свою лепту в организацию работы лиги внес “СЭ”. Именно наша газета организовала и провела конкурс на лучший логотип-эмблему РФПЛ. Несколько недель по электронной почте, письмами и по факсу в редакцию летели сотни эскизов - профессионально сделанных и совсем любительских.

Предварительный отбор вел ваш покорный слуга, первые месяцы совмещавший работу в газете с должностью пресс-атташе лиги. Дневал и ночевал то на Красина, то на Кутузовском. Блестяще выполненных проектов хватало - глаза разбегались. В итоге к концу февраля удалось определить главных претендентов на весьма существенный денежный приз: победителю конкурса обещали заплатить три тысячи долларов.

На общем собрании решили, что лучше всего подходит тот логотип, что сохранился и поныне, - круглый в цветах российского флага с годом основания лиги. Его разработали ростовчане Денис Гранаткин и Алексей Бондарев.

Не знаю, вспомнили ли их в год десятилетия РФПЛ те, кто организовал празднование круглой даты. А вот об одном из первых руководителей лиги забыли. Я, уж извините, об отце. Жаль…

ОРДЕН ДЛЯ ЗАХАРОВА

Один из наших судейских конкурсов “Золотая мантия” выиграл столичный арбитр Игорь Захаров. Чествовали его и других лауреатов, как всегда, с размахом. В тот год праздновали в одном из ресторанов на Новом Арбате. Потом победитель любезно вызвался подбросить Игоря Рабинера и меня в редакцию “СЭ”. Едва отъехали - тормозит гаишник: “Вы хотя бы одни из фар включили, а то движется какая-то темная масса. Непорядок!” Расчувствовавшийся Захаров на радостях, оказывается, забыл обо всем на свете.

Офицер помимо извинений, казалось, ждал еще чего-то. И тут арбитр сделал неожиданный ход. Убрал лацкан пальто, обнажив знак, коим наша газета награждала всех победителей конкурса. “Меня только что “Спорт-Экспресс” признал лучшим судьей России”, - отчеканил Захаров. “Проезжайте”, - после непродолжительной паузы молвил гаишник, отдав честь.

Золотой мантией (она считалась переходящим призом) и орденами от “СЭ” награждали лучших рефери несколько лет. Идею конкурса как-то подсказал Леонид Федун. Кучмий слова владельца “Спартака” запомнил. И через какое-то время я оказался в кабинете главного редактора: “Это интересно. Давай, придумывай”. Разработали систему выставления оценок, получили поддержку в РФС и в Коллегии футбольных арбитров, которую в то время возглавлял Николай Левников…

Первая церемония награждения получилась впечатляющей! К нам в гости пожаловал сам Пьерлуиджи Коллина. Вот только награждать ему пришлось не ставшего первым Валентина Иванова, а его родителей - олимпийских чемпионов Валентина Козьмича и Лидию Гавриловну. Сам же судья в тот момент зарабатывал на жизнь, обслуживая матч в Катаре.

Первый приз тогда изготовили шикарный! И единственный в своем роде! Здоровенный орден на цепи - из золота и серебра общим весом более полкилограмма. Мастера, создававшие то чудо, гарантировали: через некоторое время цена приза подскочит до невероятных цифр. Хороший “мерседес” в обмен на него - минимум, на что можно рассчитывать.

Поначалу оценки судьям ставили не только мы, но и клубы. Открытыми для “СЭ” были и оценки инспекторов. Из трех составляющих выводили средний балл.

Не верьте, когда игроки заявляют, что их оценки газетчиков не интересуют. Не раз был свидетелем того, насколько внимательно футболисты штудировали те страницы, где мы публиковали так называемые компоты - всю статистику по матчу. То же самое относилось и к судьям.

Один из арбитров даже устроил небольшой скандал, заставив клуб изменить в сторону повышения выставленный балл. После одной из игр “Сатурна” его представитель сообщил нам, что работа Юрия Баскакова оценена “тройкой”. Через какое-то время подмосковная команда заявила, что допущена “техническая ошибка”. Как выяснилось, арбитр пожаловался кому следует. И качество его судейства повысилось до “четверки”. Нам не жалко - исправили.

Как-то отношения с руководством судейского корпуса обострились. Вплоть до того, что до нас дошла такая информация: победителям “Золотой мантии” запрещают появляться на церемонии награждения. Понятно, что авторитетнейших Захарова и Игоря Егорова было не остановить. А вот Алексею Ковалеву, занявшему третье место, чинили всяческие препоны. Но рефери из Тамбова все равно пришел в гости к “СЭ”. Не знаю, совпадение ли, но после этого карьера Ковалева, увы, как-то быстро завершилась.

МОЯ СЕМЬЯ

…Футбол - любовь всей жизни. Журналистика захватила давно и надолго. Работа занимает большую часть дня, недели, месяца, года. Отдаваясь ей с упоением, не замечаешь, как летит время. За 18 лет, что я в “СЭ”, распались, к сожалению, одна за другой две семьи. Бывших жен, видимо, не устраивал, в том числе, и недостаток внимания, и особенности профессии, и необычный график супруга.

И, наверное, то, что делил чувства к ним с любовью к газете, ко всему, что с ней связано. А как иначе? “СЭ” давно стал частью меня, моей семьей.