«Добирался с молитвами». Олимпийский чемпион греб 1300 километров из Петербурга в Москву — и рассказал, как это было
Если и есть примеры идеальной популяризации редкого вида спорта, про который вспоминают раз в четыре года, то это сумасшедший вояж олимпийского чемпиона Лондона в гребле Юрия Постригая из Петербурга в Москву. Когда-то про такой 233 года назад написал Александр Радищев. Времена изменились, вид транспорта и маршрут другой — но Постригай своей авантюрой в стиле Жюля Верна попал во все заголовки.
«СЭ» расспросил российского гребца о самом интересном в самом быстром заезде в истории России и одном из самых длинных. Две недели (2-16 июля) из Питера в Москву — официальный рекорд. Маршрут Постригая выглядел так: Санкт-Петербург — через Ладожское озеро и Свирь вышел в Онежское — далее Вытегра, Волго-Балтийский канал и выход в Белое озеро — через Шексну достиг Череповца — по Рыбинскому водохранилищу дошел до Волги — через Мышкин и Калязин добрался до канала имени Москвы и финишировал в Москве.
В шторм в Рыбинском водохранилище греб без сопровождения
— Юрий, грести 1300 километров в принципе не очень легко, наверное, но что было самым сложным?
— Встречное течение. Причем я изначально думал, что все-таки будет хотя бы пополам встречное и попутное — ведь когда гребешь, меняются реки, озера, водохранилища. Но так вышло, что дожди шли почти каждый день, плюс большая часть вообще маршрута — процентов 80 против течения. И где узкие реки, это ощущалось прямо, существеннее, чем на широких.
— Как вы вообще решились? Это вызов, желание поставить рекорд, коммерческая идея?
— У нас есть турнир, Кубок братьев Агеевых и олимпийских чемпионов Юрия Постригая и Александра Дьяченко, сокращенно — ААА Cup. Захожу я как-то на планерку, и мне с порога: «Юра, шальная идея, что думаешь — из Питера в Москву на байдарке?» Говорю: я за. И все. (Смеется.) Так эта идея заселилась в мой мозг, я начал думать о ней, спать с ней. Благодаря тому, что у меня есть хороший знакомый Кирилл Диденок и у него большое агентство, мы докрутили и пришли к VK Fest. Потому что у них как раз были две точки, где они поочередно проводили свои фестивали. Нужно было соединить два города. Конечно, проще было бы из Москвы в Питер — большая часть по течению, но пришлось, наоборот, грести. На профессиональной байдарке, в которой сможет сидеть только профессиональный гребец, не на какой-то там широкой лодке. Обычный человек перевернется секунд за 10, она очень узкая, шаткая. На больших волнах и профессионалы могут перевернуться.
— К вам не подходили сотрудники органов власти, не говорили — вы вообще кто, больной, что ли? Потому что в Москве и на пруду на своей лодке непросто прокатиться.
— Со мной был катер сопровождения, были спасатели, то есть, в принципе, я был под присмотром. Приходилось брать на себя смелые решения, когда из-за шторма в Рыбинском водохранилище греб один, без катера, километров 60. Ребята из сухопутной команды ждали меня на машине в определенной точке, пока я был без связи, вокруг же леса. Вот добирался на свой страх и риск с молитвами Господу.
— Получается, любой человек может взять лодку и грести куда хочет, препятствий нет.
— Зависит от человека. Если у него есть понимание, цель, желание — может, легко. Просто под свою ответственность. Если ты не нарушаешь законы, не заходишь на какие-то режимные территории, то какие претензии могут быть? Рыбаки же ездят куда хотят, ловят рыбу, к ним нет вопросов. Так же и гребец. И неважно, будет он там на туристической байдарке или на другом судне, просто все на страх и риск этого человека.
— Читал про британку, которая хотела грести по Волге, но из-за слишком назойливого внимания прекратила еще в Тверской области.
— Я пока греб, мне тоже присылали разные истории, что там какие-то люди туда догребли, другие еще куда-то. Прекрасно, когда люди стараются и делают какие-то подвиги. Это прям круто. Правда, тут важно, на словах или нет. На заборе тоже пишут, а без бумажки вы... ну, понимаете. Если есть подтверждение маршрута, то этому больше доверия.
Мы включились по полной программе — оператор, видеофиксация, GPS-трекинг, который отслеживал расстояние. И эти данные мы передали организаторам Книги рекордов России, они вынесут свой вердикт в ближайшее время.
На шлюзе никакие доводы не помогут — какие рекорды, чего?
— Как вы проходили шлюзы? Все были предупреждены заранее или приходилось объяснять на месте, тащить волоком лодку?
— Я перед шлюзом залезал в лодку, чтобы все было безопасно для барж и других судов и меня не засосало к ним под винты. А дальше на катере в порядке живой очереди пускали. Был день, когда мы на шесть шлюзов подряд потратили 11 часов. Потому что есть регламент, большие суда пускают в первую очередь, если есть встречное движение. Даже если очереди нет, ты тратишь на шлюз порядка 40-50 минут. Но в общем и целом никакие доводы не помогут — какие рекорды, чего, куда? Это их не интересует. В Вологодской области мне очень помог Сергей, который главный по шлюзам в регионе. Диспетчер не хотел пускать, там был какой-то танкер с щебнем или газом. Большие суда платят за проход, маломерные просто ждут очереди.
— Где вы останавливались, ночевали — в палатках? Или к народу просились?
— Везде по-разному. В Калязине, например, через моего второго тренера Сергея Косилова нашли местного тренера по парусному спорту, мы у него передохнули, ребята приготовили мне еду, растерли меня, размяли, и я дальше погреб. Дмитрию из Калязина большая благодарность, что нас приютил. Ночевали иногда в деревнях, где население по переписи — семь человек, где связи нет, иногда в небольших городах. Я был против палаток. Хотя у нас они были с собой, но катер не позволял сходить на маленькой глубине, то есть нам нужен был причал. Пару остановок мы планировали с палатками, но потом это поменяли, потому что все-таки надо нормально восстанавливаться. Один раз семья нас приютила на мансарде, впятером на раскладушке, им тоже спасибо. Ничего — уютно, весело, интересно, новый опыт. Где-то вообще не было вариантов остановиться, и ребята находили ночлег на 30 километров вглубь материка, так сказать. Команда — капитан и два спасателя — ночевала на катере, а мы уезжали с другом и двумя членами команды на землю.
— Как вас встречали в парке Горького? Хипстерам объяснили, кто вы такой?
— Там разная аудитория. С любовью и с непониманием тоже — что это за вид спорта? Но очень многие следили за этим событием, кого-то я вдохновил. Только к парку Горького не получилось подъехать, потому что там очень высокий берег. Нужно сооружать плот, причал. То есть я мог пристать к берегу, но не достал бы до него. Поэтому я закончил в Серебряном Бору, прошел московский седьмой и восьмой шлюзы, а в парк Горького уже на такси приехал.
Нейтральный статус? Решает каждый, я хочу, чтобы о гребле знали
— В Москве полно самокатов, может, после вашего примера надо лодки у пристаней поставить? Пусть народ на работу гребет.
— Смотря какие лодки. Гребля на байдарках и каноэ все-таки эксклюзивный вид спорта, это как болид «Формулы-1» — дорогой инвентарь, поэтому его надо грамотно популяризировать. Мы в рамках фестиваля старались это сделать, у нас был свой шатер у пруда, все желающие могли грести. У нас есть школа в Марьино, клуб гребных видов спорта, где уже более 100 спортсменов, мы ходили в округе по школам, говорили о гребле. Я, например, нигде не видел в фитнес-залах байдарочных тренажеров, только для академической гребли изредка. У нас на фестивале он был, можно было посоревноваться, больше 200 человек попробовали, мы дарили подарки.
О гребле надо говорить, выводить в тренды, ради чего в принципе и делаются все эти экстраординарные поступки. Мое путешествие показывает, что гребля — интересный, красивый вид спорта.
— Какой следующий маршрут у вас? Дудинка — Красноярск? Или вернетесь на Волгу?
— Знаете, я, когда загораюсь какой-то идеей, потом начинаю погружаться в нее. Как актер, который в роль вживается. Сейчас у меня, соответственно, полное опустошение. Я устал, нет сил вообще думать о каких-то новых рекордах. Самое главное сейчас — быть с семьей, вернуться в нормальный режим, а дальше будет видно. Сейчас с женой поедем на пару дней в лес просто передохнуть, в дом отдыха. Сейчас нужны массажи, бани, все эти восстановительные процедуры, чтобы привести тело в порядок. Потому что оно перекошено немного.
— Вам теперь надо со спринтов в карьере на марафоны переходить. Вы же продолжаете карьеру, так понимаю?
— Конечно, перед фестивалем соревновался в Москве на чемпионате России, занял пятое место на дистанции 500 метров. В августе у нас на Гребном канале проводится Кубок братьев Агеевых и олимпийских чемпионов Юрия Постригая и Александра Дьяченко, соревнования всероссийского уровня, планирую там выступать. Потом у нас Кубок доброй воли с участием дружественных стран, некоторые заезды в парке Горького пройдут, всех приглашаем, это зрелищно.
Насчет марафонов — нет, я люблю только спринты. А этот маршрут был больше работой над собой — проработать те моменты, где я был слаб. И проработал, победил для себя. Первая, вторая, третья пульсовые зоны — вообще сейчас идеал, то, что надо.
— Раз про карьеру зашла речь — что вы думаете про нейтральные статусы и тому подобное? Поддерживаете тех, кто выступает на таких условиях?
— Каждый сам принимает решение и ответственность несет сам за себя. У нас же не должно быть коллективной ответственности, так? Каждый отвечает сам за себя. Но вы знаете, как у нас все устроено, если руководство наше сказало, что можно, — тогда начинаем искать решения. Если разрешают нейтральный статус, почему бы и нет? Я гребу и просто хочу, чтобы о моем спорте знало как можно больше людей.
