25 июня, 07:00
На данный момент от большого числа международных соревнований (особенно командных) отстранены несколько стран. Россия и Белоруссия — главные пострадавшие, КНДР время от времени отстраняет себя сама (как в случае с последними Олимпиадами), не решен вопрос с Афганистаном — де-факто он отстранен везде, кроме крикета, но где-то выступает под старым флагом. По допинговым и вопросам вмешательства государства в спорт нейтральный статус иногда приходится принимать на себя самым разным сборным — но это кратковременные истории, как с Индией, Кувейтом или Гватемалой.
Но если бы МОК и международные федерации были жестче и последовательны в своих правилах, спортивный мир мог бы выглядеть совсем по-другому.
Выступая на Петербургском международном экономическом форуме, министр спорта Михаил Дегтярев назвал основной аргумент в спорах с иностранными функционерами:
— Мы говорим с чиновниками на любой встрече, что в мире сейчас 20 вооруженных конфликтов разной степени «горячности». Иран и Израиль обмениваются ударами. И что, мы будем выгонять их спортсменов? Был конфликт Пакистана и Индии. Будем их тоже выгонять с мировых стартов? И всем все понятно, когда мы с этого начинаем диалог. Давайте всех спортсменов удалим, тогда ничего не останется. И это наш аргумент в том числе в исках во все суды к МОК — и в CAS, и в швейцарский суд.
Мы решили подкрепить слова министра делом — и изучить, какие сборные и чьи клубы под реальной угрозой отстранения, если бы за вооруженные конфликты спортсменов отстраняли.
В подобных темах сложно разграничить конфликты по степени их «вооруженности», также мало имеет смысла изучать, кто правее и виноватее — стороны, как правило, имеют диаметрально противоположные мнения по данному вопросу. Поэтому планку задаем максимально жесткую. При любом намеке на участие в военных действиях — отстраняем. Во что превратятся соревнования при таком раскладе?
Сейчас идет клубный чемпионат мира по футболу. На нем удобно показать, как последовательная политика международных спортивных инстанций сильно изменила бы состав его участников.
Во-первых, он бы ни в коем случае не проходил в США — американцы еще до бомбардировок ядерных объектов Ирана официально объявили о воздушной операции в Йемене. Таким образом, чемпионат точно бы пришлось переносить в мирную Канаду, и никакой «Интер» из Майами с Лионелем Месси на него бы не пустили — тем более что именно во Флориде Дональд Трамп, играя в гольф, планирует свои политические решения. Также отстраняем другие клубы МЛС — «Сиэтл» и «Лос-Анджелес».
Однако и в Канаде проводить турнир тоже нельзя — в йеменской операции «Страж процветания» участвует канадский флот. Пока переносим турнир в соседнюю Мексику, параллельно исключаем из турнира «Челси», «Манчестер Сити» (британская авиация бомбит йеменские города), удалиться по той же причине придется любителям из «Окленд Сити», которых и так не отпускали с работы на складе.
Из 32 участников осталось 26. В Мексике проводить турнир тоже невозможно — там идет война наркокартелей, и погибших на ней за последний год — 8208 человек, это седьмое место в мире. Вероятно, клубам «Пачука» и «Монтеррей» тоже придется сказать «скатертью дорожка».
Пока еще многие европейцы в игре. Но ненадолго. «ПСЖ» с Матвеем Сафоновым никогда бы не выиграл Лигу чемпионов — потому что справедливый УЕФА отстранил бы французские клубы за многочисленные военные операции в северной Африке (сейчас активность французов, надо признать, там уменьшилась). Есть вопросы и к «Баварии», «Боруссии», «Интеру», «Ювентусу», «Реалу», «Атлетико», «Порту» и «Бенфике» — Германия, Италия, Испания и Португалия состояли в международной коалиции, которая воевала в Афганистане до 2021 года. Получается, из европейских клубов в чемпионате мира мог участвовать только зальцбургский «Ред Булл». Солидно.
Нельзя допускать до турнира и «Видад» из Касабланки — Марокко до сих пор занимает большую часть Западной Сахары, нарушая международное право, и периодически отлавливает сторонников независимости этой территории. Что делать с южнокорейским «Ульсаном», если его страна не может подписать мирный договор с северным соседом? В 2024 году на границе Корей погибло 30 человек, конфликт все еще не затухает.
«Аль-Хиляль» из Саудовской Аравии также не имеет права участвовать — из-за столкновений с Йеменом. Итого на клубный чемпионат мира в лучшем случае можно было допустить 12 из 32 участников.
Как мы понимаем, сильно изменился бы медальный зачет Олимпиад. В парижских Играх участвовали 204 сборные. Если открыть список полыхающих сейчас конфликтов, выбывает как минимум половина Африки — Судан, Чад, Нигерия, Конго, Мозамбик, Эфиопия, Эритрея, Мали, Буркина-Фасо, Нигер и еще с десяток стран. Особенно показателен в данном случае кейс Руанды — «Атлетико» ходит в футболках с рекламой туризма в данную страну, Международная федерация автоспорта проводит в руандийской столице Кигали церемонию окончания сезона с участием звезд «Формулы-1» — но армия Руанды зашла в соседнее государство Конго и помогает местным сепаратистам, а президент набрал 99,2% голосов на выборах и строит жесткий режим.
От принципиального подхода пострадала бы также Южная Америка. Колумбия, Эквадор и Венесуэла. В Колумбии давно идет война с легендарной ФАРК, Эквадор поддерживает колумбийские власти, а Венесуэла — скорее повстанцев. За 2025 год в той войне уже 1300 погибших.
Само собой — в медальной таблице никаких Израиля, Ирана, Палестины, Ливана, Сирии, Мьянмы, Индии, Пакистана и так далее.
В командном зачете тогда третье место занял бы Узбекистан — после Китая и Японии, хотя и китайцы, судя по своим действиям, в какой-то момент могут присоединиться к черному списку. На реальной Олимпиаде узбеки были 13-ми, но впереди них сплошные страны НАТО и прочие проводящие военные операции государства. К ним, кстати, можно было бы причислить Кыргызстан и Таджикистан, между которыми в 2022 году был серьезный приграничный конфликт с убитыми и ранеными.
А на зимнюю Олимпиаду, вероятно, и вовсе не нашлось бы кворума участников. Оно нам надо? Правда, не факт, что такие логичные аргументы воспримут в международных организациях. В расследовании, как говорится, главное — не выйти на себя.