Юрий Каминский: "Проблема России в том, что мы считаем себя мастерами на все руки. А готовиться нужно точечно"
Владимир Иванов
из Зефельда
С Юрием Каминским мы собирались поговорить о тенденциях спринта – едва ли кто-то может рассказать об этом интереснее его. Однако накануне большое интервью проекту "На лыжи!" дала Елена Вяльбе, в котором помимо прочего сказала: "Возвращение спринтерской группы не планируется. Очень жаль, что мы столько времени занимались этой ерундой".
Естественно, что наша беседа началась именно с этого.
– Сколько золотых медалей за последние 10 лет завоевала наша дистанционная команда? – спросил Каминский.
– Легков, Вылегжанин, Устюгов. Три.
– У нас в спринте дистанций в два раза меньше, но мы завоевали четыре золота (Крюков на ОИ-2010 и ЧМ-2013, он же в командном спринте с Петуховым в 2013-м и с Устюговым на ЧМ-2017, – Прим. "СЭ"). Эта статистика – лучший ответ.
Поймите, именно специализация дает возможность бороться за золото. Это касается не только лыж, а любой сферы деятельности. Для меня это очевидная вещь. Каким был Клебо в скиатлоне?
– 30-м.
– А 15 км вообще не бежал. Зато мы не знаем, как с ним бороться в спринте. Потому что у нас нет специализированной группы. Она может существовать в разных формах, но так или иначе быть должна. Из нее выходят люди, которые решают конкретные задачи. Как, например, Крог, который в Лахти-2017 не дал обойти себя в эстафете находящемуся в суперформе Устюгову.
Клебо тренируется в спринтерской группе. Перед Фалуном-2015 в ней работал Нортуг. И чего?
В борьбе за золото все решает специализация
– Насколько я понимаю, посыл Елены Вяльбе в том, что чисто спринтерские рамки ограничивают потенциальные возможности спортсменов. Тот же Крюков не бегал эстафеты, а Клебо бегает.
– А кто Крюкова ставил? На одном из этапов "Тур де Ски" Никита в свое время был седьмым или восьмым в классической гонке на 10 км. Теоретически он мог бы бегать эстафеты, но такая возможность даже не рассматривалась.
Мы можем говорить про невезение, фарт и все что угодно, но в борьбе за золото все решает специализация. С общей подготовкой стать чемпионом малореально. Вспомним чемпионат мира в Валь-ди-Фьемме. Олссон готовился только к марафону – и обыграл там норвежцев. Мы к спринту – тоже первые. Кто еще обошел норвежцев? Да, это сделали мастера конкретных видов, но, если бы люди не занимались специализацией, спринт и марафон тоже взяли бы норвежцы.
– В какой момент вы поняли, что в России узкую специализацию не видят?
– Ее не видит Вяльбе.
– Что она вам говорила на этот счет?
– Я выступал на конференциях с докладами по поводу особенностей лыжного спорта. Приводил статистические данные, по которым было видно, сколько медалей в спринте завоевывают спринтеры, а сколько – дистанционщики. У спринтеров подавляющее преимущество. Двукратное.
Но Елена Валерьевна остается при своем мнении. Хотя здесь мы видим, что командный спринт бежит Глеб Ретивых. Спринтер. А если бы он бежал десятку, сколько бы получил?
– Он, кстати, не хочет бегать только спринт.
– Да он может хотеть все что угодно. Нужно смотреть цифры. Какое у него было лучшее место на дистанции в этом сезоне? 46-е?
– Ретивых связывает это с тем, что ему три года не давали бегать дистанционные гонки и восполнять упущенное сложно.
– Он же отбегал два последних "Тур де Ски" – и что? Его способность – быстрота, взрыв. Что он и продемонстрировал в спринте.
Если у нас спортсмен бежит – его ставят везде. Это спорная точка зрения
– Устюгов и Большунов – уникумы, которые способны бегать все?
– Они имеют хорошую мышечную композицию с точки зрения быстроты и высокую аэробную способность. В велоспорте также есть люди, которые только финишеры, а есть чистые горняки. Есть и такие, кто умеет и то, и другое, но таких мало. Как и в лыжах.
Вот де Фабиани стал спринтером. На дистанции теперь занимает 20-е места. А раньше в призы попадал. Итальянцы готовили его под командный спринт – и свою медаль получили. У французов тоже есть откровенно спринтерская группа.
– Опять же: итальянцы или, например, Юлия Белорукова спокойно закрывают эстафетные этапы.
– У женщин по природе выносливость выше и такой яркой зависимости нет. Но даже у них: что выигрывает на дистанции Нильссон? Ничего. Может быть, Белорукова, если бы сместила подготовку в сторону спринта, смогла навязать ей более острую конкуренцию в спринте.
Проблема нашей страны в том, что мы не готовимся точечно. Считаем себя мастерами на все руки. Вот шведки. Фрида Карлсон: скиатлон – пятая, "разделка" – вторая. Подвели куда нужно. Даже Йохауг "разделку" шла с хрипом, я стоял на трассе, слышал.
А у нас если спортсмен бежит – его нужно ставить везде. И с каждой дистанции выжимать по максимуму. Это спорная точка зрения. Но когда за последние годы мы выигрываем столько медалей, однако почти все они серебряные и бронзовые – это повод задуматься.
Если бы мы не готовили Крюкова точечно – у него вообще бы не было медалей. Никаких. Я предлагал ему попробовать совмещать. Он подумал и сказал: "Так я буду и там, и там десятым. А если сконцентрироваться на одном – есть шанс быть первым".
У нас много спортсменов, которые могут достойно выстрелить в одной-двух конкретных дистанциях. На все сразу нельзя подготовиться чисто физиологии. Да, в состоянии высокой работоспособности Нортуг, Устюгов и Большунов могут бороться за призовые места в разных гонках. Но это – уникумы. Таких людей единицы. А остальным нужно концентрироваться на том, что получается. Целенаправленно работать над этим, а не мечтать сразу обо всем.
Устюгов допустил такую же ошибку, что и Крюков в Сочи-2014
– Тактика. Крюков в этом был дока. Как вы над ней работали?
– Тактика – важнейший аспект. Можно сколько угодно говорить про рюкзачников-норвежцев, но они используют то, что приносит им успех. Эти навыки тоже нужно тренировать. Ведь если все так просто, почему остальные не делают то же?
Не зря Крог готовился в спринтерской команде три года. В эстафете в Лахти он провел идеальную гонку, был просто совершенен в мелочах. Гасил атаки Устюгова, который на тот момент был гораздо сильнее, и делал это настолько классно и по-спринтерски, что можно в учебники заносить.
А сейчас мы видим, что лидеры сборной совершают ошибки, которые даже юниоры в спринтерской группе не делали.
– Так как вы с Крюковым работали над тактикой?
– Проводились самые разные занятия. Вплоть до того, что перед Сочи мы тренировали падения. Ребята втроем плотно ехали на спусках и специально толкали друг друга. В спринте нужно быть готовым ко всему. Хороший спринтер – это тот, кто просчитывает потенциально опасные варианты, и обходит их стороной. Все угодили в завал, а один нет – значит, он классный спринтер.
– Разберите с профессиональной точки зрения эпизод между Устюговым и Клебо в полуфинале спринта.
– Устюгов совершил ту же ошибку, которую в четвертьфинале сочинской Олимпиады – Никита Крюков. Накануне с Гафаровым и Петуховым мы отрабатывали как раз-таки "закрывание калитки" на спуске. Видишь боковым зрением, что другой спортсмен собирается атаковать, и делаешь полшага в сторону. Закрываешь пространство, в которое хочет вклиниться соперник. И Гафаров применил это против Крюкова. Он даже не видел, кто это. Своего бы Антон, может, и пустил. Но все было сработано на инстинктах и, по идее, правильно. Виноват был Крюков, который не просчитал такой вариант.
Здесь абсолютно та же история. Сережа просто въехал в Клебо. При чем здесь норвежец? Он сделал все по-спринтерски. Если лезешь в такую калитку, нужно делать это очень быстро. А для этого, опять же, требуются спринтерские навыки. Вот у нас было упражнение, когда ребята ускорялись каждые 5 сек. 5 идешь, 5 ускоряешься. Работали на молниеносный взрыв. Моделировать нужно разные ситуации. На 100 процентов уверен, что у Устюгова таких тренировок не было.
А по наитию получается не всегда.
Иверсена нужно было "убивать" в командном спринте
– За счет чего здесь можно было бороться с Клебо?
– Если говорить про командный спринт, то нужен был дистанционщик, который своим темпом убивал бы соперников. Вариант с Большуновым на первом этапе кажется перспективным. Финишера, как и в велоспорте, на финиш нужно привозить. Я всегда настаивал на том, чтобы с Крюковым тимспринт бежал Петухов. Алексей здорово держит скорость.
В Валь-ди-Фьемме была показательная в этом смысле гонка. Петухов передает первым, Крюков опускается на пятое-шестое место – не выкладывается, следующий этап – то же самое. На заключительный круг Петухов снова отправляет Крюкова первым. Ему, сохранившему силы, остается выдержать небольшой отрезок и финишировать так, как умеет. Что и было сделано.
– Если бы здесь первый этап бежал Большунов, кто был бы финишером?
– Я не знаю конкретного состояния сборной России сейчас. Устюгов, насколько я слышал, заявил, что просто не выдержит третий повтор. Так что мне сложно говорить.
Но ведь и соперников мы не просчитали. Еще по 2017 году было понятно – Иверсен скорости не выдержит. Значит, нужно "убивать" Иверсена. Но кем? Не Ретивых. Глеб – финишер. Нужно быть в команде, что иметь представление о каждом из спортсменов.
– На этом чемпионате мира многие наши спортсмены говорили: спринт стал злее. Это так?
– На один повтор сейчас научили готовить многих. Квалификацию прошел японец Миязава, у британца Клунье 12-е время. Три-четыре спортсмены впервые пробились в тридцатку. Но они сразу вылетели. Их готовили на один раз. Теперь будут на второй, чтобы они еще четвертьфинал прошли. Естественно, они становятся злее. Пробивают себе место под солнцем. В некоторых стартах сейчас тридцатка в спринте вмещается в 4 сек. Хотя еще недавно было не меньше 7.
– И как же быть?
– Мы уже проходили этот путь. Когда Крюков вышел на всероссийский уровень, все тоже казались злыми. У нас постоянно были поломки, падения. Не хватало опыта. Нужно было учиться бороться в жестких условиях, а это – опять-таки специализация. Над быстротой нужно реально работать. Уделять этому много времени.
В российской сборной себя уже не вижу
– С российской стороны интерес к вашим наработкам сейчас есть?
– Со мной работали два молодых спортсмена. И Владимир Рыбкин вот недавно выиграл спринт на всероссийских соревнованиях. Хочется передать им то, чем я владею. Но тренеры в очередь не выстраиваются, если вы об этом.
– Не исключаете, что ваша спринтерская группа в том или ином виде еще будет воссоздана?
– В российской сборной я себя по разным причинам уже не вижу. Возможно, появятся талантливые ребята в Казахстане – попробую реализовать с ними. Может быть, индивидуально продолжим работу с Рыбкиным. А что было, то было. Мне, конечно, обидно слышать, что я занимался ерундой, но отношусь к этому философски. Жизнь продолжается.
