Россия
«Он не затерялся бы и сейчас». Великому волейболисту Константину Реве — 100 лет
Ревы нет с нами уже два с лишним десятка лет, выдающийся волейболист ушел из жизни в первый день осени 1997-го. Но и сейчас Константина Кузьмича помнят и чтят в мире спорта. В 2005-м Реву включили в Зал славы волейбола в американском Холиоке. В 2009-м его именем назван Кубок России среди мужчин. И субботним вечером перед финалом чемпионата страны сезона-2020/21 в Москве обязательно состоится торжественная церемония, где будут чествовать знаменитого игрока. А значит, память о себе он действительно оставил — хорошую, долгую, на года.
Парень с Трехгорки
Биография Константина Кузьмича отлично известна, но основные ее вехи стоит повторить. Он родился в 1921 году на территории нынешнего Глуховского района Сумской области, теперь это Украина. Хотя уже с 1930-го Костя и его семья жили в Москве, на Пресне в районе Шмитовского проезда. Рядом стоял знаменитый стадион Трехгорной мануфактуры — сейчас на его месте не менее известное здание с редакцией газеты «Московский Комсомолец», а почти 80 лет назад будущая легенда волейбола начинал здесь заниматься спортом параллельно с дворовыми футбольными баталиями.
Футбол вообще занимал особое место в жизни Ревы — он был левым крайним форвардом в команде «Красное знамя» той самой Трехгорки, в 1938-м стал чемпионом Москвы среди юношей вместе с Виктором Чистохваловым и Владимиром Деминым, будущими игроками знаменитой «команды лейтенантов» ЦДКА. В мире волейбола хорошо известна история, как Реву звал в «Спартак» сам Николай Старостин. В итоге Рева в 1939-м действительно оказался в красно-белой команде — но волейбольной. И годом позже впервые в карьере стал со «Спартаком» чемпионом СССР. Чуть менее известно, что Константин на хорошем уровне занимался легкой атлетикой, хотя опыт выступлений в прыжках в высоту и длину, несомненно, тоже очень помог ему впоследствии.
А дальше была война, приостановившая карьеру талантливого волейболиста, — Рева провел ее, служа в войсках ПВО в Подмосковье, но порой находилось время и для спорта. Например, в 1942-м его отпустили из действующей части сыграть за «Спартак» на Кубке Москвы. Заканчивал войну Константин Кузьмич слушателем Военного института иностранных языков Красной Армии, и с этого момента его карьера была связана с армейским клубом, неоднократно менявшим название. ВИИЯКА, ЦДКА, ВВС МВО, ЦДКА, ЦСК МО — а имя ЦСКА он получил уже после того, как завершил карьеру сам Рева. В составе армейцев Константин еще семь раз выигрывал золото чемпионата страны и стал, пожалуй, самым знаменитым игроком той команды. Многие вспоминают, что зрители ходили на волейбол специально, чтобы посмотреть на Реву. Как ходили на футбол на Боброва или, по словам известного тренера Вячеслава Платонова, «в Пушкинский театр на Черкасова или Симонова».
А вот как игру Ревы описывает его многолетний партнер, а впоследствии вице-президент ФИВБ Владимир Саввин, с которым Константин Кузьмич играл еще в команде института иностранных языков:
«Всесторонне физически подготовленный, он сохранял мощь и легкость прыжка в течение всего соревнования. Ни одного лишнего движения! Ни намека на какой-либо шаблон! В каждой игровой ситуации Рева неизменно находил самое рациональное решение.
Разбег, прыжок, удар — все эти действия нападающего выполнялись Ревой легко, красиво и с максимальным эффектом. Разбегался он предельно экономно, всего два-три шага, и не столько для увеличения высоты прыжка, сколько для того, чтобы занять наиболее удобное, оптимально выгодное положение по отношению к мячу и провести сокрушительный удар. А ведь зачастую даже известные мастера оказываются после разбега в невыгодном для удара положении: мяч или далеко от них, или, наоборот, чересчур близко, а порой даже оказывается за спиной игрока. У Ревы этого не бывало. Сделать удар ему всегда было удобно.
Заканчивая разбег, Рева слегка приседал и тут же взлетал над сеткой, придав своему прыжку нужное направление. Он не только высоко прыгал, но и оказывался в воздухе в наиболее удобной для удара позиции. Можно было позавидовать той уверенности, с какой он управлял своим телом и координировал движения в безопорном положении".
Легенда
А еще Рева стал основным игроком сборной СССР, в составе которой он стал чемпионом мира и Европы. И слава его гремела по всему Союзу. О чем единодушно вспоминают те, кому повезло не просто смотреть за его игрой, а и выходить с Ревой на площадку.
— Я рос в Чистополе, есть такой провинциальный город в Татарстане, — вспоминает в разговоре с «СЭ» чемпион мира-1960 Нил Фасахов. — Однажды я сидел в Доме пионеров, журналы листал. И вдруг мне попалась на глаза статья о сборной СССР по волейболу. Я уже знал, что в ней есть такой игрок — Константин Рева. Наш тренер говорил, что это уникальный волейболист. И тогда, будучи 14-летним мальчишкой, я и подумать не мог, что через несколько лет буду на площадке рядом с ним. Но так и случилось, в 1955 году мы с Константином Кузьмичом встретились в Сухуми на сборе перед чемпионатом Европы. Меня тогда впервые пригласили в национальную команду и на том турнире в Бухаресте поставили рядом с Ревой. Мне тогда было 22, а Костя — уже маститый ветеран, но все это первенство мы провели бок о бок. Но увидел я его впервые еще за несколько лет до того.
— При каких обстоятельствах?
— В 1952-м сборная СССР выиграла в Москве домашний чемпионат мира и поехала в турне по стране. В том числе проводила матч и в Казани, где я тогда играл за «Динамо». Костя, когда я его впервые встретил, был в военной форме — гимнастерка, галифе, хромовые сапоги, портупея. И на колодке надето четыре золотые медали с чемпионатов мира и Европы. Перед игрой со сборной Казани Рева сидел и беседовал с кем-то на трибуне. Рядом было свободное место — дай, думаю, подсяду, посмотрю, послушаю. Впоследствии я даже спрашивал Костю, помнит ли он этот случай. А когда мы вышли на разминку, я через сетку следил за каждым его ударом. А ведь там были такие люди, как Гиви Ахвледиани, Михаил Пименов, Владимир Щагин. Но Рева даже в такой компании очень выделялся. Мне казалось, что он сейчас разорвет мяч в клочья, такая была мощь.
И действительно, через пару лет, к середине 50-х, Рева был в сборной СССР последним представителем первого послевоенного поколения, собравшего все возможные титулы на международной арене — два чемпионата мира и два чемпионата Европы подряд. А вокруг него росла талантливая молодежь — например, будущий двукратный олимпийский чемпион Григорий Мондзолевский:
— О Константине Кузьмиче я слышал еще тогда, когда только увлекся волейболом и начал в него играть, — сказал нам Мондзолевский. — А впервые попал в одну команду с Ревой в 1956-м, когда в составе сборной СССР мы поехали на чемпионат мира в Париже. К тому моменту он остался в команде последним из старой гвардии — Алексей Якушев, Владимир Ульянов, Порфирий Воронин и другие. Вот из этой плеяды Рева единственный продолжал играть в сборной. Конечно, с приходом большого количества молодежи рассчитывать на победу не приходилось — так и вышло, мы заняли третье место. Но при этом Константин был единственным игроком, на которого можно было положиться в любой трудный момент.
Шесть результативных подач
Конечно, мы не могли упустить случая и спросить у прославленных ветеранов, какое впечатление на них производил Рева как игрок. И еще раз поразиться их памяти на мельчайшие детали.
— Прежде всего, это был универсальный нападающий, — отмечает Мондзолевский. — Не могу сказать, что Рева вообще был волейболистом без слабых мест — у него хромал прием, действия в защите. Но в атаке он был непревзойденным игроком. Причем очень разносторонним. В арсенале у Кости были и прямой удар, и боковой, которым он владел в совершенстве. Плюс у него была очень хорошая подача. Конечно, тот волейбол и нынешний сравнивать почти невозможно. Физические данные игроков были совсем другие — посмотрите, те же Рева и Фасахов были по 184 см ростом, а сейчас даже либеро в командах под 190, а нападающие почти все за 2 метра. У нас таких было всего несколько человек на весь чемпионат СССР. Поэтому тогда игра была более техничной, атакующим игрокам приходилось изощряться, искать варианты обыграть блок. Сейчас, по моему мнению, сама игра стала более быстрой и комбинационной, но атаки — в основном мощные и прямолинейные.
Действительно, технический арсенал Ревы был очень широким. «Мельница» — когда он выпрыгивал, занося для удара одну руку, и, перевисев блокирующих, бил другой. «Крюк» — боковой удар мимо блока. Мог и «забить кола» вертикальным ударом в площадку мимо соперников. И делал это с невероятной эффективностью — часто вспоминают финал ЧМ-1949, когда за четыре сета игры против сборной Чехословакии Рева атаковал 81 раз и только пять мячей соперникам удалось отразить. После этого вся мировая пресса была в восторге.
— Думаю, он не затерялся бы и сейчас, в современном волейболе, — считает Фасахов. — Может, не выделялся бы так на общем фоне, но был вровень с ведущими игроками. Я от природы левша, хотя тоже научился играть обеими руками, и мой удар с левой некоторые считали сильнейшим в мире. Но у Кости, который был правшой, этот же элемент был ничуть не слабее. А правая, конечно, могучая. Сам я всегда считал его эталоном, но он себя никогда не выделял из команды.
Причем подачу Константин Кузьмич начал совершенствовать, уже будучи известным игроком. Как и тот самый удар с левой. Вот что рассказывает Мондзолевский:
— Да, Рева правша, но в определенный момент карьеры решил подключить к игре и левую руку. Специально готовил ее. Однажды мы приехали на сбор национальной команды на черноморском побережье — не то в Сочи, не то в Сухуми. И вот он все свободное время сидел на берегу и левой рукой бросал в воду гальки — разрабатывал руку.
Еще одна роскошная история — об одном из последних матчей в карьере Ревы. В 1958-м ЦСК МО, в котором тогда выступали и Рева, и Мондзолевский, и Фасахов, до последнего тура вел борьбу за золотые медали чемпионата СССР с московским «Динамо». В заключительном матче, который мог решить судьбу золота в пользу бело-голубых, дело дошло до тай-брейка. Слово Нилу Фасахову:
— Ахвледиани выпустил Реву со скамейки на подачу, мы на тай-брейке проигрываем 9:13. Костя идет, спрашивает меня: «Нил, что делаем?» Отвечаю: «Подавай свою, она у тебя стабильная». Он начинает бить с такой силой, что мы быстро выигрываем одно очко, затем соперники не принимают две подачи подряд. В следующем моменте динамовцы неудачно разыгрывают, перекидывают мяч нам, и Виталик Коваленко сравнивает счет. Костя снова спрашивает, что делать дальше, я говорю: «Кузьмич, теперь давай крученую». И следующий мяч «Динамо» снова неудачно принимает. А вот затем при счете 14:13 они проводят атаку, Юрис Асе бьет в пятую зону. Там стоит Юра Чесноков, он поднимает мяч, но тот по диагонали летит в сторону второй зоны, где играю я, и в аут. Пришлось приложить все силы, чтобы сыграть, хорошо, мяч летел под левую руку. Ударил я тихо-тихо, но Гера Смольянинов, стоявший у «Динамо» напротив, не ожидал такого поворота. Вот и выходит, что Рева, выйдя на замену, без разминки выполнил шесть подач подряд, а мы взяли шесть очков. Вот это характер, вера в себя и воля к победе!
В дополнительной встрече армейцы снова обыграли «Динамо» и стали чемпионами.
Человек-душа
Всегда интересно и то, какими великие игроки были в жизни, в быту, за пределами площадки. И здесь Рева выделялся на фоне других спортсменов. И с коллегами поддерживал очень теплые отношения, и в семье царила идиллия — с супругой Валентиной Дмитриевной они сыграли золотую свадьбу.
— К Кузьмичу я относился с настоящим благоговением, — говорит Мондзолевский. — Это был человек удивительной душевной доброты. Никогда от него было не услышать ни одного грубого слова. Даже в игре, если я, будучи связующим, ошибался в передаче. Костя никогда не ругал, наоборот, поддерживал. Говорил: «Не волнуйся, сейчас все исправим». Когда я в 1957 году только перешел в ЦСКА, самый теплый прием в команде мне оказал именно Рева. Отношения у нас были просто прекрасные, хотя долго поиграть вместе нам не пришлось, в 1958 году после того самого финала с «Динамо» Костя закончил свой спортивный путь. И в семье у него было так же — прекрасная супруга, которая о нем отзывалась только хорошо, дочка, внучки, все в один голос говорят, что это был человек-душа.
Если у вас будет свободная минутка, обязательно найдите в соцсетях страницы, посвященные Реве, которые ведет его внучка Евгения Гурова. С большой теплотой и любовью она рассказывает о своем деде, делится уникальными фото из его архива и воспоминаниями, написанными самим Константином Кузьмичом. Поверьте, на это не жалко потратить и несколько часов.
— Дед любил спорт самозабвенно и сумел передать эту любовь всем членам семьи, — отмечает Гурова. — Его дочь Елена Смолина, моя мама, не стала известным спортсменом, но получила звание заслуженного врача России за работу в области спортивной медицины, со сборной страны по большому теннису. Я с удовольствием занималась волейболом — конечно, в ЦСКА, по семейной традиции, и старалась приучить к нему своих детей. Но мы тоже не пошли в большой спорт. Тем не менее спортивный характер, закаленная тренировками воля к победе помогают и нам достигать поставленных целей.
Сейчас младшая правнучка Ревы Мария осваивает азы этой увлекательной игры под руководством прекрасного тренера Елены Ефимовой. Кто знает — может быть, ей суждено подхватить и нести спортивное знамя семьи?
— Константин Кузьмич, как исключительно талантливый человек, был талантлив во всем. Он прекрасно рисовал с детства, играл на гитаре, они с бабушкой составляли чудесный дуэт. Был прирожденным рассказчиком — фантазия его была безгранична. Он сочинял удивительные сказки, а какие захватывающие мемуары он оставил мне в наследство!
Дед был чрезвычайно требователен к себе и очень мягок с коллегами, друзьями и домочадцами. Из него можно было вить веревки, особенно мне, единственной внучке. Но слушалась я его беспрекословно, так как его слово всегда было законом.
Чему дед научил всех нас своим примером? Трудолюбию и ответственности. «Если ты любишь свое дело, отдавайся ему целиком», — всегда говорил он, и эти его слова стали нашим жизненным кредо.
