ЧЕМПИОНАТ ЕВРОПЫ

23-летняя Дарья Клишина в шестой попытке вырвала бронзу чемпионата Европы.

Соревнования по прыжкам в длину получились на редкость нервными. Сначала из-за непогоды старт перенесли на полчаса, а затем из-за нерасторопности судей девушки провели в секторе практически 2 часа. Как эти самые судьи объяснили свою неадекватность немке Мелани Боушке – остается только гадать.

Для тех, кто не видел – сразу после окончания шестой попытки итоговый протокол выглядел следующим образом: Элоиз Лезюр первая, Ивана Шпанович – вторая, Боушке – третья, Клишина – четвертая. Спустя несколько минут на третьей строчке непостижимым образом значилась уже россиянка, а немка опустилась на шестую позицию. Мы-то собственно, не против, но как такое возможно?

– Сегодня судьи дважды допустили ошибку – замерили один результат, а на табло вывели другой, – объяснила в микст-зоне Клишина. – И рассказали обо всем только после окончания прыжков!

– То есть вы до последнего момента не знали, что выиграли медаль?

– Нет. Но я в любом случае рада, что выиграла ее шестой попыткой. А бронза на чемпионате Европы… Я не особо довольна, но и не сильно расстроена.

– Как отреагировала на пересчет результатов немка?

– Судьи в любом случае допустили большую оплошность. По крайней мере, нужно было сразу сообщить об ошибке в подсчетах, а не тянуть до последнего момента. Она, наверное, была уверена, что осталась третьей, и естественно отреагировала на такую развязку слезами. Я ее понимаю.

– Поэтому не стали бегать по стадиону с российским флагом?

– Я его просто не нашла (улыбается). Наверное, большинство зрителей так и не поняли, что я стала третьей.

– Когда Шпанович сразу прыгнула 6,81, понимали, что при таких погодных условиях – это серьезная заявка на итоговый успех.

– Нет, первую попытку все успели выполнить без дождя, поэтому каждый мог выстрелить. А вот затем стало холодать, начался дождь и результаты пошли на спад.

– Вы во время своей дебютной попытки бежали с очень напряженным лицом. Ветер?

– Да, пыталась с ним бороться. Это плохо, разбег получился зажатым. Пробежала отталкивание и прыжок получился просто ужасным. Вторая попытка было очень хорошей, но я много не доступила. Толкнулась с резины и вышло всего 6,41.

– В заключительной шестой попытке у вас было идеальнейшее попадание на планку. Рисковали?

– Я просто пыталась воспользоваться последним шансом. Заканчивать выступление на чемпионате Европы с результатом 6,53 было бы ужасно.

– Не было мыслей, что не выиграй вы медаль, снова пошли бы разговоры о том, что вы скорее красавица, нежели спортсменка?

– Я думала не об этом, а о том, чтобы сделать технически хороший прыжок. А после шестой попытки я, если честно, вспомнила юношеский чемпионат мира 2007 года, который выиграла заключительным прыжком. Я знаю, что могу собираться и эти мысли помогли.

– Что вам сказал тренер Лорен Сигрейв после соревнований?

– Если что-то не получается, он жалеет меня. Никогда не ругает. Естественно, у нас еще будет разбор ошибок, но это потом. Тем более он знал, что у меня сильно болит пятка. Отбила ее еще на этапе "Бриллиантовой лиги" в Париже. С тех пор прошло немало времени и становилось все легче, но здесь жесткая дорожка – и боль быстро вернулась.

– Вы любите, когда вас жалеют?

– Если выбирать между "ругать" и "жалеть", то второе все-таки приятнее. И тренер скорее все-таки не жалеет, а поддерживает.

– Правомерно говорить, что боль в пятке помешала показать более высокий результат?

– Не люблю ссылаться на внешние проблемы, но, на самом деле, мне очень больно. Сейчас даже дотронуться не могу до пятки. В этом плане я достаточно сильный человек, чтобы терпеть, но все-таки ставить жестко ногу на планку не могла. Как бы не пыталась обмануть голову, организм подсознательно страховался.

– И все-таки: вы расстроились бы, если остались без медали?

– Не без этого, но не сильно. Так сложилось, что этот сезон для меня пристрелочный. Мы меняем некоторые технические элементы, много работаем над последними шагами в разбеге и сейчас просто нужно собрать пазлы в общую картину. Уверена, через год летом я буду чувствовать себя гораздо лучше и именно чемпионат мира в Пекине станет для меня основной платформой перед Рио-2016.

– Ваше лицо наряду с двукратным чемпионом мира Давидом Шторлем на афише к чемпионату Европы. Чувствуете себя звездой?

– Да почему сразу звездой? У меня ведь даже не лучший результат сезона в мире.

– В том-то и дело. И при этом вы все равно на плакатах.

– Это выбор организаторов. Я видела этот плакат, но не зацикливаю на подобном внимание.

– Но это приятно?

– А почему нет? Люди приходят смотреть легкую атлетику и гораздо лучше, когда они за тебя болеют, чем просто сидят, и не замечают.

– Вы не считаете себя звездой, но знакомы с Марией Шараповой. Она то уж точно нерядовой спортсмен, согласны?

– Она, конечно, всемирно известна, но в жизни Маша обычный, приятный человек. Просто на корте и в микст-зоне она обязана быть Марией Шараповой. Это ее образ, бренд. Дома все по-другому.

– Были у нее в гостях?

– Она как-то приезжала на сбор во Флориду, там у нее дом, и я была у нее на ужине.

– О чем говорили?

– В основном о спорте. Там было несколько агентов, поэтому выбирать особо не приходилось.

– Как насчет показательного матча с ней?

– Нет, пока я останусь в своем секторе (улыбается). Пусть она к нам приходит! Хотя смотреть теннис интересно. Однажды я побывала на "Уимблдоне" – у них совершенно иная атмосфера. В легкой атлетике на стадионе принято громко шуметь и активно болеть, а в теннисе нужна идеальная тишина. Даже зайти нельзя во время розыгрыша!

– А Евгения Малкина как привели на чемпионат мира в Москве?

– Ну, вы загнули, привела… Просто летом у него межсезонье. Я бы сама пришла на чемпионат мира по любому виду спорта, если бы он проходил во время моего отдыха. Это же интересно! Мы просто общаемся, как знакомые, никто никому не парень и не девушка. И никогда не были.

– Правда, что вы любите летать?

– Люблю длинные перелеты. Расцениваю их, как день отдыха. А что, покушала – и спать часов на 10. А я очень люблю спать (смеется).