«Отнес деньги в западный банк. А вскоре обнаружил, что нет ни счета, ни денег». Чемпион мира по шахматам лишился в Германии всех накоплений
Кирилл Зангалис — спортивный журналист, эксперт по баскетболу и шахматам, сейчас является менеджером Сергея Карякина и пиар-директором Федерации шахмат России. С разрешения автора «СЭ» публикует главы из его книги «Незвездные встречи со звездными людьми». В новом материале — история чемпиона мира по шахматам Александра Халифмана.
Высокий блондин с русой бородой
Это была вторая моя шахматная командировка. В мае 2011 года я отправился в Казань на финал претендентского противостояния Борис Гельфанд — Александр Грищук. В этом мире я был совсем новый человек. Мой новый товарищ Марк Глуховский был вечно занят, с Владимиром Барским мы тогда тесно не общались, а Саня Грищук был просто суперзвездой, да к тому же ему явно было не до посиделок. Это соревнование в онлайн режиме комментировал человек, который впоследствии очень тесно вошел в мою жизнь. Александр Валерьевич Халифман — чемпион мира по нокаут-системе 1999 года.
Халифмана я тогда видел мимолетом, когда заходил в кабину комментаторов, чтобы что-то обсудить с Марком. Высокий блондин с русой бородой, напоминающий героя сериала «Викинги», настороженно смотрел на меня, как бы давая понять, что к незнакомым ребятам на рабочем месте он относится не очень.
— Марк, а кто с тобой трудится? — спросил я у Глуховского. — Очень лицо знакомое.
— Ну ты действительно чайник, — улыбнулся Марчелло. — Это же великий Халиф. Один из самых интересных шахматистов. Иди в интернет и учи матчасть!
Я прочитал об Александре Валерьевиче все, что было в сети, и решил, что с таким интересным персонажем после завершения турнира нужно обязательно сделать большой материал.
Однако в Казани этого не удалось. После этого я как-то позабыл о Халифмане. Меня ждал большой путь вместе с Сергеем Карякиным, дела захватили с головой.
Великолепный рассказчик
Для команды Карякина первый турнир претендентов в марте 2014-го в Ханты-Мансийске, на который он отобрался в последний момент по рейтингу, был крайне важен. Это было настоящее испытание для молодого гроссмейстера и меня, его менеджера. Наш спонсор поставил максимальное условие для продления контракта — отобраться на матч с Карлсеном, но, с другой стороны, нам дали понять, что и призовая тройка будет хорошим результатом. В первый игровой день (Сергей сражался с Петром Свидлером) я отправился болеть за своего подопечного в кафе, которое располагалось в том же здании «Шахматной Академии», где проходили соревнования. Недалеко от входа я заметил столик, за которым сидел Марк с каким-то очень знакомым человеком.
— Знакомься, Кирилл, это Александр Валерьевич Халифман, — представил меня Марк. — Саша, Кирилл — менеджер Сергея. Страшно нервничает во время партий. Вам будет как раз хорошо вместе переживать, потому что Александр здесь работает с твоим прямым конкурентом — он секундант Шахрияра Мамедьярова.
— Добрый вечер, приятно познакомиться, — я протянул руку.
Халифман недоверчиво посмотрел на меня, как бы пытаясь сразу же понять, что я за фрукт.
— Кириллос, добрый день, — спокойно ответил он и уткнулся в телефон, продолжая изучать позицию Шахрияра.
Первые партии наших ребят завершились вничью и мы засобирались по своим отелям.
— Александр Валерьевич, может посидим вечерком, поболтаем? — с надеждой спросил я чемпиона мира.
— Ну, заходи к нам с бойцами, — уже приветливо ответил Халифман. — Мне тут помогают два гроссмейстера из Азербайджана — Рауф Мамедов и Эльтадж Сафарли.
— Вот это номер, — воскликнул я. — Так я же их прекрасно знаю! Мы познакомились два года назад на Олимпиаде в Стамбуле. Отлично тогда провели время после окончания турнира. Сидели до самого рассвета и пили коньяк из горла.
— Ого, — улыбнулся гроссмейстер. — Да ты же наш человек...
С этого дня Халифман превратился для меня просто в Шефа — его уважительное прозвище, которые он заслужил благодаря прекрасной тренерской работе.
— О, Рауф, Эльтадж, здорово, парни! — я обнял своих старых знакомых. — Теперь мы друзья-соперники. Ну, думаю, что вы не боитесь разведчика в вашем лагере.
Нужно отметить, что ребята жили не в том отеле, в котором я остановился, но получилось так, что в свой номер я попал за три недели только два раза. Азербайджанское гостеприимство оказалось настолько радушным, что я уже и не хотел никуда от них переезжать.
Турнир складывался в дебюте очень неудачно для Карякина и Мамедьярова. В итоге Серега все-таки вырвался на второе место, а Шах стал четвертым. Результат при восьми сильнейших гроссмейстерах планеты на тот момент вполне удовлетворительный.
За это время ребята стали мне настоящей семьей. А Шеф оказался не только замечательным аналитиком и шахматистом, но и великолепным рассказчиком. Чуть позже мы вместе с уже известными журналистами Кружковым и Голышаком собрали все эти байки в один «Разговор по пятницам».
В параллельных классах с Перельманом
— Вы так и остались без диплома, почему не закончили ВУЗ?
— В тот момент выхода не было. Либо учиться, либо ездить по шахматным турнирам. Когда бросал университет, не предполагал, что загремлю в армию. Солидные дяди с погонами с военной кафедры другого института клялись, что все будет нормально: «Да какая армия? Мы переведем, не волнуйся!»
— А потом?
— Пропали. Законы были хитрые — всё на тоненького. При смене вузов существовали две категории. В первом случае отсрочка от армии сохранялась, во втором — сразу сгорала.
— У вас были ситуации, когда понадобился бы диплом?
— Нет. Тут что-то от лукавого. Если речь о работе шахматным тренером — какое к этому имеет отношение диплом матмеха?
— У молодых гроссмейстеров тоже дипломов нет?
— Подавляющее большинство без школьного образования! Нет диплома у Карлсена, Каруаны, Грищука... Вообще это легенда, что для игры в шахматы надо быть интеллектуалом в жизни. Ученым масштаба Ботвинника или певцом вроде Смыслова. Ратмир Холмов был грузчиком. При этом замечательный мужик и шахматист.
— За три курса матмеха насмотрелись на странноватых студентов?
— Чудаков хватало. Абстракции запредельного уровня, заблудиться в этом внутреннем мире проще простого. Я же еще в школе учился с Гришей Перельманом, в параллельных классах.
— Школьник Перельман всюду ходил с мамой?
— Нет. Гриша был веселый парень, анекдоты рассказывал, в шахматы неплохо играл. Если Иванчук при знакомстве целиком был «там», к внешнему миру имел касательство относительное, то Перельман одной ногой все-таки находился «здесь». Но иногда взгляд резко менялся. Вроде только что Гриша был с нами, и вдруг мыслями уже где-то далеко. Игры разума!
— С тех пор виделись?
— Нет. Я уезжал на три года в Германию, а когда вернулся — Гриша окончательно ушел в себя. Живет уединенно.
— Получи вы миллион долларов, как Перельман — на что потратили бы?
— Это вопрос — кому бы миллион достался? Мне 30-летнему? Или сегодняшнему?
— Сегодняшнему.
— Сейчас у меня такое подавленное состояние, что засунул бы миллион в трехлитровую банку — и спрятал в место понадежнее. На собственном примере знаю, насколько полна жизнь неприятными неожиданностями. Мечты во что-то вложиться у меня нет. Но есть вещи, от которых лучше страховаться. Я в курсе, сколько в нашей стране стоит нормальная медицина.
— Почему подавлены?
— По причине неопределенности будущего. Хотелось красиво отметить юбилей, а потом думаю: да гори огнем!
— Неопределенность в тренерской работе?
— Да. Настоящий кайф — помогать шахматистам из сильного мастера превращаться в классного. Но огромного спроса на эту работу нет.
Деньги просто исчезли
Это была очень классная поездка в Тромсе в августе 2014-го. Норвегия, северный город, прекрасная природа и красивейшие фьорды. Шеф приехал во главе сборной Азербайджана, с которой уже сенсационно выигрывал чемпионат Европы. Тот турнир я запомню навсегда. Халифман сумел создать такую классную атмосферу в коллективе, что парни из Баку играли вдохновенно и после семи туров единолично возглавляли турнирную таблицу. Это были действительно классные деньки. Я присутствовал на всех собраниях команды, где Мамедьяров, Раджабов, Мамедов, Гусейнов и Сафарли мечтали об олимпийском золоте. Несмотря на то, что я был в составе российской организации, искренне переживал за ребят. В них были искренность и страсть, они буквально наслаждались этим турниром. Мушкетерам не хватило совсем чуть-чуть до сенсации. Их обыграл прагматичный Китай, в результате чего Азербайджан поделил второе место, что до сих пор остается высшим достижением сборной в истории соревнований.
После турнира Шеф был очень расстроен, хотя я, уже в статусе его закадычного друга, пытался утешить.
— Александр Валерьевич, вы с ума сошли, — говорил ему я. — Вы же прыгнули выше головы!
Но Шеф был грустен и неожиданно вспомнил Лас-Вегас, город, в котором он стал чемпионом мира.
— Как разлетелись ваши полмиллиона долларов за чемпионское звание?
— Можно, перекурю? Это больная тема... Полмиллиона не разлетелись, а улетели. Я решил, что нужна та самая «подушка безопасности». Отнес деньги в западный банк. Время спустя обнаружил — ни счета, ни денег.
— Что ж за банк?
— Пока не скажу. В Германии. Помню этот момент — спокойно прихожу: «Сколько у меня на счету?» Девочка щелкает клавишами: «Такого счета не существует». Я проверяю циферки, показываю: «Вы не ошиблись?» — «Он закрыт пять лет назад». Дальше завязалась переписка.
— Что выяснили?
— Мне присылали дивные ответы на немецком языке. Оказалось, за пять лет до этого кто-то написал: «Прошу все мои деньги снять с такого-то счета и перевести в другой банк». Ни даты, ни точной суммы. Когда я показывал эту бумажку людям, связанным с банковским хозяйством, даже в нашей стране, они хохотали: «Да по такому «документу» 100 евро не переведешь!» Это долгая и грустная история, которая еще не закончилась...
— Так вы судитесь?
— Пока нет. Видимо, буду. Западные юристы огорчили до невозможности. Это в кино показывают, как дама пролила на себя кофе, отправилась в суд и выиграла миллион. Потому что на стаканчике не написано, что кофе горячий. На самом деле, если частное лицо судится с мощной корпорацией — все настолько спорно!
Первый юрист сказал, что дело выеденного яйца не стоит, и мне сейчас все принесут. Вместе с компенсацией за моральный ущерб. Потом заговорили иначе: «А если банк приведет пять свидетелей, которые подтвердят, что именно ты сделал перевод? Ксерокс паспорта у них есть, ты же открывал счет». Подпись на бумажке не моя и не слишком похожа. Как говорится, «в общих чертах». Но ни одна почерковедческая экспертиза не дает стопроцентную гарантию. Суд может принять во внимание — а может не принять. Это не ДНК, не отпечаток пальца.
— Ваша версия — что произошло?
— Сговор на определенном этапе. Уверен, мошенничество со стороны отдельного клерка, а не организации.
— В каком году вскрылось?
— В 2008-м. Пять лет счет не проверял. Ну, лежит и лежит. Хранил бы в трехлитровой банке — что, раз в неделю ее надо откапывать? После Лас-Вегаса на волне успеха прилично зарабатывал, что-то добавлял. Затем стал реже бывать в Европе, и в банке не появлялся.
— Сколько было денег?
— Около 600 тысяч долларов.
— История тянется шесть лет. Не пора ли ускориться?
— В Германии на ответ предусмотрены четкие сроки, оговоренные законом, — четыре месяца. Немцы их используют по полной программе. Причем ответы из серии — «она утонула». «Что с моим счетом?» Четыре месяца спустя письмо: «Ваш счет закрыт такого-то числа 2003 года. С уважением». Шлю второе письмо: «Закрыт на каком основании?» Еще четыре месяца — приходит та самая филькина грамота с поддельным автографом.
— У вас есть ощущение, что банк это дело расследует?
— Ощущение, что от меня отмахиваются. Скорее всего, понимают, что их косяк. Но признать — неприемлемо. Репутация! Меня юристы предупредили: банк пойдет до конца. У него серьезные адвокаты. Не предугадаешь, что будут изобретать и додумывать. Возможны встречные иски.
— Ваше внутреннее равновесие здорово пошатнулось после этого?
— Если б сразу дошло — было бы плохо дело. Но доходило постепенно. Сначала-то думал, ерунда, сбой программы. Это же банк, а не МММ! Мне казалось, на Западе отрегулировано все идеально. На улице обидят — полиция разберется. Машина на тебя наедет — тоже, пусть за рулем хоть сын бургомистра. Но когда оказываешься в финансовых непонятках против корпорации — большой вопрос, кто и с чем разберется.
— Помните, как рассказывали жене?
— Звонил ей в тот же день, перепроверял циферки счета. Софья не приучена к роскошной жизни. А на нероскошную нам хватает.
Чудеса случаются
Мы очень много общались, очень часто перезванивались и встречались на турнирах. За это время я выучил Шефа, как мне казалось, досконально. Если честно, то все эти его банковские дела, тренерские терки с руководством, вечные подозрения в заговорах против него — это именно его натура, может быть, даже развитая с годами мания преследования. Да, у Шефа был непростой путь. В свое время его сделали «невыездным», потому что он жутко не нравился Каспарову (признан в России иноагентом. — Прим. «СЭ»), потом он не нашел общего языка с руководством Азербайджана, несмотря на все его заслуги. К тому же Валерьевич в свое время был не дурак выпить, что тоже не всем нравилось. О его похождениях ходили легенды, но это не мешало ему всегда качественно и добросовестно работать. А какое у него тонкое чувство юмора, которое насквозь пропитано характерной для него иронией...
Кстати, в одной из моих глав есть герой — Рауф Мамедов. Помните ту историю с победой Рауфа и полным триумфом на чемпионате Европы? Мало кто знает, что 50 процентов того успеха — Халифман. Он согласился помочь своему ученику абсолютно бесплатно, так как у Рауфа были серьезные трудности. И дебютная подготовка Мамедова была едва ли не лучшей на том турнире. Одна из решающих партий с Даниилом Дубовым тому подтверждение.
А примерно три года назад Шеф заболел. Тяжело и очень серьезно. Не имею права писать о том, что за недуг обрушился на чемпиона. Но когда он прислал фото, где он похудел на 30 кило и вместо густой шевелюры был гладко выбритый череп, я, признаться, подумал, что дни моего друга сочтены. Требовалась срочно большая сумма, чтобы экстренно помочь чемпиону. Но в такие моменты все предпочитают забыть твой номер телефона...
Шеф ничего у меня не просил, но я знал, что нужно срочно что-то делать. Я обратился за советом к Сереге Карякину, с которым Халифман никогда не работал и даже не был близко знаком. Серега, в свою очередь, похлопотал перед к товарищем-олигархом, на следующий день на счету Александра Валерьевича была нужная сумма. А еще через пару дней началась химия...
И вы знаете... чудеса случаются — сейчас Халифман с той же прекрасной шевелюрой! Только вот с работой туго. В глобальный кризис шахматные тренеры не очень востребованы. Может быть, сейчас сборная какой-нибудь страны и призовет Шефа на помощь. Ведь олимпийские медали еще никто не отменял, а Халифман их добывать умеет, как никто...
