Анастасия Брызгалова и Александр Крушельницкий: "Эту бронзу мы выиграли честно"
На фотографиях Саша хмурый, сосредоточенный. Настя – роковая красавица. Испепеляющая взглядом. Кажутся взрослее небольших своих лет.
Насколько ж они другие в жизни! Скромные, почти застенчивые. С юмором, ловящие любой вопрос на лету. Улыбчивые. Знали бы их раньше – болели бы за этих ребят в Пхенчхане в три раза горячее. Хотя куда уж горячее.
Жаль, что так все сложилось…
***
– Наверное, на некоторые вопросы у вас ответов нет. Но задать их обязаны.
Александр: – Задавайте, задавайте…
– Удается сейчас отключиться от грустных мыслей – или в голове до сих пор отнятая медаль?
– Когда даем интервью – естественно, думаем только об этом. Каждый разговор как напоминание.
– Когда остаетесь вдвоем – тоже?
– Нет, вот здесь удается отключиться. Понимаем, что жизнь-то не закончена. Немного спокойнее от мысли, что мы ни в чем не виноваты.
– Отдохнуть куда-то съездили?
– Нет. До лета никуда не поедем. Настя сейчас будет играть в женском чемпионате России, я – тренироваться в одиночестве. Добровольно принял отстранение, работать с профессиональными спортсменами не могу.
– На что же живете?
– В городе была ставка за результат прошлого сезона.
– Вы о клубе "Адамант"?
– Нет, с клубом все сложнее, к сожалению. Мы там состояли. Но оттуда уже попросили.
– Попросили написать заявление?
– Ага.
Анастасия: – Нет! Нас перевели на другие ставки.
Александр: – Это Настю перевели на другую ставку…
– А вас?
– Мне предложили поработать корпоративщиком. Тренировать людей, которые не умеют играть в керлинг.
– Для вас – унижение?
– Я с этого когда-то начинал. Сейчас, получается, вернулся назад. Кроме керлинга у меня не было источника дохода. Значит, остается только это.
– В клубе сыграли на опережение – понимая, что вас ждет дисквалификация?
– Наверное.
– История с допингом финансово тоже прибила вас прилично?
– Сильно. Пока есть ставки Центра спортивной подготовки Минспорта как у членов сборной, за этот месяц заплатили. Дальше – неизвестность.
– Ожидали, что клуб так с вам обойдется – не дожидаясь результатов?
– Честно говоря, нет. Надеялся, что поддержат. Обидно.
– Готовы остаться "корпоративщиком"?
– Посмотрим. Пока рассматриваем разные варианты. Если условия хорошие – почему нет? Я останусь на льду, буду чуть-чуть подрабатывать. Ничего ужасного.
– Объективно – лучшее, что может вас ждать?
– Вернут медали, снимут дисквалификацию. Еще что-то добавят за моральный ущерб. Ха…
– А если реально?
– Что ж тут нереального? Теоретически – шанс есть. Я надеюсь на лучшее, о сроках дисквалификации стараюсь не думать. Когда мне сказали про допинг, выпалил: "Вы что, не верю! Такого быть не может!" До последнего уверен был, что это какая-то ошибка и вот-вот все разрешится. Сейчас подойдут: "Ну ладно, держи свою медаль. Это была программа "Розыгрыш".
– Для себя разобрались – где и когда?
– Нет. До результатов расследования не узнаем никак. Лично мы ничего подозрительного не замечали – чтобы кто-то в плаще крался, подливал…
– Как узнали?
– Сначала в СМИ мелькнула информация – вроде у кого-то на Олимпиаде обнаружили допинг. Потом – звонок президента…
– Федерации?
– Да, Дмитрий Александрович Свищев позвонил Насте.
– Что говорил?
Анастасия: – Я дословно помню. "Настя, у нашего олимпийца нашли мельдоний" – "Какого олимпийца? Здесь много олимпийцев…" – "У нашего!" – "У Саши, что ли?!" – "Да" – "Не может быть!" Я еще думала, это какая-то дезинформация. Потом встретились с тренерами, все подтвердилось. В голове не умещалось, что все это правда. Целый день просидели в оцепенении.
– Что подсказывает интуиция – это было спланировано? Или случайность?
– Конечно, спланировано!
– Вот и мы так думаем.
– Случайно я не мог выпить никак. Даже у доктора нашего не может быть мельдония. Федерация давно не выдает. За месяц до конца 2015-го я перестал его пить.
– Прежде мельдоний вы употребляли – как и все остальные?
– Это пошло еще с Советского Союза. Все употребляли в качестве витаминки. Грубо говоря, таблетка с мелом. Рядовой курс для поддержки сердца.
– Эффект чувствовали?
– Я даже не знал, что пью мельдоний в 2015-м! Пришел в сборную в тот же год. Пил месяца два от силы. Доктор дает витамин – ну и дает. Всё. Что там? Мне было по фигу.
***
– Легендарный штангист Василий Алексеев говорил нам про Олимпиаду-1980: "Меня отравили свои же". Такое допускаете?
– Это самый последний вариант…
– Вы полагаете?
– Даже не хочется об этом думать!
– Подозрения упали на Горячева и Дуюнову, ваших спарринг-партнеров по сбору в Японии.
– Я такого никогда не говорил. Не знаю, откуда взялись подозрения. Хотя цепляются за все версии, но могу сказать – этих ребят ни в чем не подозреваю. Горячева я фактически привел в керлинг, выиграл с ним чемпионат мира. За счет меня он поднимался…
– Это как?
– Перешел в нашу команду – и все у него пошло. Мы друзья! Он на прошлой неделе играл международный турнир в Сочи – а мы с Настей за ним следили, переживали.
– Сильно удивитесь, если это окажется правдой?
– "Удивлюсь" – это мягко сказано.
– Еще говорили о каком-то подозрительном корейце, крутившемся вокруг вас.
– Да это был просто переводчик, живет в Японии. Насколько знаю, он же наших девочек сопровождал на молодежном чемпионате мира год назад. Ему нравится керлинг, сам занимается в японском клубе. Нас доводил до метро. Показывал, где каток. Всё.
– Ничего подозрительного?
– Абсолютно.
– Сейчас ощущение – любой в вашем окружении может оказаться врагом? Кроме, разве что, Насти?
– Ну… Да! Еще тренеров исключаем.
– Паранойя не разовьется у спортсменов после вашего случая?
– А у нас два года и было что-то на нее похожее. Следили за каждой бутылкой.
Анастасия: – Вспоминаю, Саша чуть отойдет от своей бутылки с водой, я в крик: "Где твоя бутылка?!" – "Да вон она" – "Что ты ее оставил?!"
Александр: – Честно говоря, я в этом плане был даже внимательнее, чем Настя. У нас были особые бутылки – назвали "соской". Металлические. Как покупаем воду – туда переливаем. Удобные и большие. На всех турнирах с нами.
– Говорят, МОК знал о положительной пробе еще до матча за бронзу. Но позволил вам сыграть. Это правда?
– Да. Нам казалось – странно. Уже 12 февраля стало известно, что проба Насти отрицательная. С моей же тянули и тянули. Потом нам объяснили, как собирают пробы, прогоняют через машину. Проверяют по всем запрещенным группам. Если одна вызывает подозрения, достают и проверяют тщательнее. Слишком ответственное дело – объявлять о проваленном допинг-тесте. Думаем, тут злого умысла не было. Сутки на пробу "А", двое – на пробу "Б". Затем CAS. Ну как не дать сыграть? Всё же взвешивают…
– Узнав про допинг, заснуть ночью смогли?
– Только под утро. Плохо было, что и говорить… Даже с трудом вспоминаю, всё как во сне.
– Слезы были?
– А вы как думаете? Конечно, были! Настя, что мы делали? Проклинали весь мир?
Анастасия: – Пытались понять, откуда это могло появиться… Всё перебирали.
– Никакой версии?
– Да версий – тысяча! Вот какая из них точная – не наша работа.
– На телефонные звонки отвечали?
– Нет. Лишь с родственниками поговорили. Мне сказали выключить телефон – я и выключил.
– Кто сказал?
– Кто-то из начальства: "Пока не надо отвечать на звонки. Сейчас будут набирать все, кому не лень…"
– Говорили в качестве версии о бывшей девушке. О лекарстве от похмелья.
– Да столько нелепого наслушались!
Анастасия: – Еще была версия, будто мама мельдоний в пельмешку уронила. Но про похмелье – это совсем забавно…
Александр: – Нет, про бывшую девушку – смешнее. Будто она, никак не связанная с керлингом, вдруг приехала и начала вредить. Десять лет спустя. Ну, бред!
– Кстати! Мельдоний действительно помогает от похмелья?
– Откуда ж мне знать? Вообще не представляю, что помогает от похмелья. Даже не помню, когда оно было в последний раз.
– Неужели?
– Уже два с половиной года не было точно! Мы готовились к Олимпиаде!
– Вы говорите, не можете вспомнить, когда в последний раз было похмелье. После таких новостей напиться не хотелось?
– Ни в коем случае. Не привык я напиваться в сложных ситуациях! Это слишком! Был бы я один – может, так и поступил бы. Но рядом жена, которая всегда поддерживает.
– Часто именно женщина при больших испытаниях сохраняет мужество.
Анастасия: – В первый день мы оба раскисли. Потом начали вместе что-то придумывать, рассматривать версии. Старались не добивать себя сильнее. Вдруг проба "Б" что-то другое покажет?
Александр: – Да, все время надеялись на пробу "Б". Вдруг что-то изменится… А потом купили билет домой. Там уже стало отпускать, рядом с родителями.
Анастасия: – Я Саше говорила одно – если надо вернуть медаль, то вернем. Значит, пройдем через такое.
– Как возвращали медаль?
– Ее забрали в день отъезда из олимпийской деревни. Тогда же, когда сдавали аккредитацию. Ничего особенного – вытащили медали да положили в сейф.
– Неожиданностью стало, что пришлось отбывать из олимпийской деревни?
– Да мы могли остаться в деревне! Просто там бы дергали постоянно. Перебрались в гостиницу неподалеку.
– Ирина Коржаненко после афинской Олимпиады медаль так и не отдала. Вы такой вариант рассматривали?
Александр: – Нам объяснили: если не вернем, последствия будут скверные, а наказание – максимальное. Получишь самую большую дисквалификацию. Потом не сможешь выступать вообще. Когда возвращали медаль, больше терзала мысль о дисквалификации. Медаль-то еще можно заработать. А вот карьеру завершать не хотелось.
***
– В аэропорту, самолете вас узнавали?
– Да. Сейчас узнают на улицах. Сразу: "О, керлинг!" Просят сфотографироваться.
– Доброжелательно?
– Очень. Понятно, никто в лицо не будет кричать плохое. Может, даже те, кто в интернете пишет гадости, подходят: "Давай сфотографируемся!" Так у нас устроено.
– В самолете тоже фотографировались?
– В самолете не подходили. Вот в Санкт-Петербурге началось прямо с аэропорта. Сейчас в Питере выходили из парадной, садимся в машину – женщина: "Вы в нашем подъезде живете? Рядом с нами?! Как здорово!"
– Еще месяц назад никто не узнавал?
– Нет, конечно…
– Наверняка смотрели кремлевский прием. С мыслью: "Я тоже должен быть там"?
– Конечно. Должен быть – но вот судьба по-другому распорядилась.
– После медали уже прикинули, на что будете тратиться?
– Да. Как только медаль образовалась – сразу и распланировали все, что будет. Мысленно все потратили!
– Что собирались купить?
– Квартиру в Питере – чтоб перевезти из Крыма бабушку с дедушкой. Живут в селе под Феодосией. Родителям хотели помочь. Но – увы…
– Сейчас люди пишут?
– Постоянно! Даже не успеваю все смотреть в соцсетях.
Анастасия: – Болельщики очень сильно поддерживают! Каждый день новые письма. Пишут, что верят нам: "Надеемся, вы еще вернетесь на Олимпиаду…"
– Был кто-то, кто не верит?
– Таких тоже много. Письма: "Из-за вас мы плакали, не надо было жрать мельдоний…"
– Из России?
– Да. Не все понимают. Даже кто-то то ли из спортсменов, то ли из чиновников выступил в таком духе.
– В лицо не говорили?
Александр: – Нет. Разве в лицо такое скажут. Только из-за спины доносилось… Норвежец дал очень некрасивое интервью. Мол, он долго готовился к Олимпийским играм, мечтал выиграть медаль – а русские нечестным способом ее увели. Вот такие мы нехорошие люди.
– Это те самые норвежцы Магнус Недреготтен и Кристин Скаслиен, которые потом вернулись в Пхенчхан за медалями?
– Да.
– Ожидали от них таких слов?
– От этих – ожидали. Единственная команда, с которой мы не общались. Даже нельзя сказать, что отношения "не очень". Просто никаких.
– Противные ребята?
– Ну… Да! Вот бывает – смотришь на человека и не принимаешь душой. Даже со швейцарцами, канадцами все доброжелательно. Да со всеми командами! Только эти выделяются…
– Обыгрывать таких – особенный кайф?
Анастасия: – Да!
– Интересные советы за эти дни получили?
Александр: – Недавно какой-то болельщик посоветовал – пусть, мол, Следственный комитет воспользуется услугами экстрасенсов. Может, это фантастический вариант, но…
Анастасия: – Начинаешь верить во что угодно!
Александр: – Есть же одаренные люди. Только не те, которые по телевизору светятся.
– Сталкивались?
– У меня в детстве был сильный испуг – в Крыму застрял между сараем и домом. Меньше трех лет, совсем кроха. Справа свинки на меня накинулись, слева петух. Ужасно потом заикался! Никакие логопеды исправить не могли. А сейчас хоть что-то осталось?
– Ни следа.
– А потому что отыскали в Ленинградской области бабушку-знахарку. Все ушло. Потом ни разу не заикнулся. Чудо!
***
– Новости от Следственного комитета когда будут?
– Без понятия. Сами в ожидании. Как и все.
Анастасия: – Даже чуть больше. На самую малость.
– В Следственный комитет вас вызывали?
Александр: – Нет. Пока даже не разговаривали.
– Жуков вам что-то сказал?
– Ничего не сказал. Мы с Жуковым не общались. Нас поддерживает Федерация керлинга России. Президент Дмитрий Свищев лично. Тренеры наши.
– Зато теперь вы можете давать совет людям, которые отправляются на Олимпиаду.
– Я бы посоветовал не пить и не есть! Нам порой кажется, что только так можно избежать какой-то подставы. Аккуратность – первое дело.
– Вы-то были аккуратными.
– Вы бы знали, насколько! А все равно – не спасло…
Анастасия: – Если отпил из бутылки – все, выкидывай. Лучше в магазин ходи сам, покупай воду и еду.
– Вы – совсем молодые ребята. Перенесли такой удар. Держитесь из последних сил – чтоб не послать всех вокруг с их советами и интервью?
Александр: - Нет! Запас сил еще есть. Потихоньку выбираемся из ямы. Поначалу-то руки опустились. Продолжалось это дня три. Вообще не понимал, что творится. Ум отказывался принимать. А сейчас – полегче.
– Эти три дня на людях не появлялись?
– Съездили куда-то в магазин, купили еды. Готовили сами в квартире. За пределы олимпийской деревни не выходили. Понятное дело, ни на какие мероприятия не ходили.
– К следующей Олимпиаде останетесь молодыми – и многое еще успеете привезти.
– Вот это мы прекрасно понимаем! Главное, чтоб все с дисквалификацией решилось. Чтоб ОКР не ущемляли в правах – можно было ехать под флагом всем спортсменам. Иначе после допинговой истории МОК "прикроет" нас в любой момент. Нам бы только шанс!
– Допустим, вам выписывают два года. Это перечеркивает следующую Олимпиаду?
– Нет. Мы к Пхенчхану фактически готовились два с половиной года. В 2016-м выиграли чемпионат мира. Поняли – есть шанс на медаль. На все оставалось два года. Оказалось – достаточно.
– Если случится дисквалификация, ни в сборной, ни в клубе тренироваться вы, Александр, не сможете?
– Да, не имею права.
– Что делать?
– Можно тренироваться одному. В моей жизни уже был такой период. В 2011-м работал инструктором на курорте под Санкт-Петербургом. Там горнолыжные склоны, несколько комплексов. Люди приезжают отдыхать.
– Сколько там прожили?
– Месяца полтора. Людей на керлинг приходило маловато, дорожка в моем распоряжении была всегда. Тренировался один. Соревновался – левая рука против правой.
– Реально после такого вернуться на уровень Олимпиады?
– Вполне. Почему нет? Многие говорят, что мы лучшие в стране. Одни из лучших в мире. Будем держаться. Тем более, у нас сейчас такая злость – на ней можно многое сделать.
– Выступать с другим партнером для Насти – немыслимо?
Анастасия: – Вероятность есть, что сыграю несколько турниров с другим партнером. Но пока буду играть с девочками. Пройдем чемпионат России – там уже посмотрим. Сезон заканчивается. Если будет большая дисквалификация – проведем время с пользой для семьи. Расширимся, ха!
– Возьмете паузу в карьере?
– Ну да. А чего время терять?
Александр: – Мы и рассчитывали на эту паузу. Правда, думали, обстоятельства будут приятнее. Настя собиралась года на два сесть дома. А я бы поиграл. А получается – наоборот…
– С кем играли бы?
– С мужской командой. Есть у нас хорошая. Мужской классический керлинг сильнее женского намного. Большая разница.
***
– В России интерес к керлингу растет?
– Конечно! Хочется верить, после нашей победы – а не после истории с допингом. Люди пишут – стали залезать в интернет, узнавать правила. Что-то понимают. Еще рассказывают – идут в секции, а там инвентаря не хватает.
– Правила часто приходится объяснять людям?
– Очень часто! Люди говорят: "Я ничего в керлинге вашем не понимаю – но прикольно… А какая там цель? В мишень попасть?" Ну да, отвечаю. Почти.
– Какие премиальные в вашем виде спорта?
Анастасия: – Это тайна!
– Есть же официальные премиальные от международной федерации за победу на чемпионате мира.
– Международная – ничего не выплачивает. За чемпионат мира получаем тысячи две с половиной евро. Это от нашей федерации. Приезжаешь на международные турниры, этапы Кубка мира – вот там есть призовой фонд.
– Максимум, сколько можно заработать?
– 3500 евро на турнире в Швейцарии. Сейчас в Сочи такой же.
– Чтоб зарабатывать в керлинге – надо выступать на вашем уровне. Кто ниже – тот не получает почти ничего.
– Да. У нас-то зарплата в сборной, есть коэффициент. Который зависит от результата.
Александр: – Но мы не жалуемся! Нам есть, с чем сравнивать. Еще два с половиной года назад получали 13 тысяч рублей на двоих. Как-то выживали.
– Долго?
– Полгода. Настю сняли даже с питерской ставки, один я получал 13 тысяч. Сборы выручали – там, во-первых, суточные платили. Во-вторых, кормили! Это было спасение.
Анастасия: – Работали за еду!
– Шли в магазин – высчитывали, что можете себе позволить, что нет?
– Разумеется.
– Не "Доширак" же вы ели?
Александр: – Не-е-т, слава богу! Но и не лобстеров.
– Что вам тогда очень хотелось – но не могли себе позволить?
– Машину хорошую.
– Какая-то у вас была?
– Да та же, которая и есть. Она, видимо, теперь и останется. "Пежо-206". Совсем маленькая, Настя когда-то покупала.
– Красненькая?
Анастасия: – Да, красненькая. Я с девочками ездила на молодежный чемпионат мира, заняли третье место. Премиальных хватило, чтоб купить маленькую машинку. Не новую, это понятно. Еще год копила. Пока ездит, хоть и десятилетняя…
– А за что вас, Настя, сняли со ставки?
– Результатов не было. Вот и отцепили.
– Тяжелое время?
– Мы так друг за друга взялись! – Настя смотрит на Сашу с нежностью. – Думали – если вот сейчас не прорвемся, придется идти работать. На 13-то тысяч не проживешь долго.
– Была в вашей жизни большая эйфория, чем от олимпийской бронзы?
Александр: – У меня – от первого чемпионата мира. Он был определяющим – чтоб больше не жить на 13 тысяч.
Анастасия: – А для меня большая эйфория – первый победный чемпионат мира. Это Казань, 2016-й. Получается, за полгода выиграли два чемпионата мира в разных дисциплинах. В Казани вообще было классно – все трибуны орут, болеют за тебя…
***
– Бронза в Пхенчхане была для вас пределом?
– С канадцами-то сражаться тяжело. Но выйти на них в финал – почему нет? Со швейцарцами играли здорово, только не везло страшно…
– Помните момент, когда в полуфинале стало что-то проваливаться?
Александр: – Да ничего у нас не проваливалось! Просто всю игру швейцарцам везло – даже если бросок идет не так, как надо, камень поворачивается в нужную сторону. Всегда! Не знаю, от чего это зависело. У нас – наоборот. По мелочам все не так. Сантиметры решали… Это сейчас я последний полуфинальный бросок не вспоминаю, а тогда он не отпускал. Потом до матча с Норвегией лежал – заснуть так и не смог. Все крутилось перед глазами.
– Что можно было сделать?
– Исполнить слабее. Не стоило мудрить в той ситуации. Не те соревнования, чтоб экспериментировать.
Анастасия: – Критики оживились после того матча! Говорили, что надо было выбивать камень соперника. Хотя выбить его было невозможно. На Олимпиаде нельзя рисковать! Мы старались все это не читать и не смотреть. Но как-то долетало.
– Неужели не продолжали обсуждать такую игру весь вечер?
Александр: – А играли-то поздно вечером. Потом сразу забрали на допинг-контроль. Домой приехали, перекусили – уже за полночь. На игру вставать в 6.
– Настя заснула?
– Настя спит отлично! Вырубается моментально! Только скажет себе: "Пора" – и все.
– На матч за бронзу собраться было тяжело после такой ночи?
– Ничего сложного. Перед всеми решающими матчами чемпионатов мира я не спал. Мне так даже легче. Прежде что только не делал, чтоб заснуть. Даже овец считал. Вроде отогнал мысли о керлинге, – вдруг снова накатывает. Мысленно играю, завожусь…
– Снотворное пробовали?
– Я вообще не любитель таблеток. Если б доктор не давал витамины – даже их не ел бы. Если поспал часа два-три перед игрой – вполне хватает. Могу потом днем прилечь.
– В дабл-миксте на Олимпиаде не было равных канадцам Джону Моррису и Кейтлин Лоус.
Анастасия: – Это уже их второе олимпийское золото.
– Они сильнее вас, объективно?
Анастасия: – Да.
– В чем?
Александр: – В керлинге ключевую роль играет опыт. Я за свою жизнь сделал тысячу бросков, а Джон – десять тысяч! Ну и кого вероятность ошибки выше?
Анастасия: – Но это не значит, что канадцев не можем обыграть. Если б действовали против них так же, как в матче за бронзу с норвежцами, думаю, до самого конца борьба бы шла камень в камень.
Александр: – Между прочим, Моррис до сих пор служит начальником пожарной части. Керлинг для него – хобби.
– Даже в Канаде на заработки в вашем виде спорта семью не прокормишь?
– Как раз там с деньгами проблем нет. Керлингом занимаются два миллиона человек, по популярности он уступает лишь хоккею. Полно спонсоров, солидные премиальные. Но многие все равно предпочитают кидать камни вечером. Днем же трудятся в офисе, у кого-то собственный бизнес. Ну а Джону нравится тушить пожары.
***
– Перед броском часто руки дрожат?
Александр: – Случается. Вспоминаю 2016-й, победный чемпионат мира по дабл-миксту в Швеции. Оставался решающий бросок. Ух, как меня колошматило!
– Что делать в такой ситуации?
– Стиснуть зубы. Постараться успокоиться. Вернуться из Швеции с золотой медалью было очень важно. Мы ведь поехали туда против всей воли человечества!
Анастасия: – Выгрызли путевку! Вопреки всему!
– Ждем подробностей.
Александр: – Давай, рассказывай.
Анастасия: – Привезли на сбор две вторых команды – мужскую и женскую. Формировать дуэты для дабл-микста. Мы с Сашей, конечно, хотели играть вместе. Тренеры запретили.
– Почему?
– Сказали: "Вы – пара в жизни, в игре это будет мешать. Саша, ищи другую партнершу".
Александр: – А я ответил: "Нет! Только Настя!"
Анастасия: – Не знаю, почему тренеры заранее поставили на нас крест. В мировом керлинге немало успешных пар – и муж с женой, и брат с сестрой… При этом никаких ультиматумов я не выдвигала: или со мной играешь, или ни с кем. Наоборот, уговаривала: "Ну, появится другая девочка, не беда. Это же сборная! Нельзя упускать такой шанс…" Но Саша проявил фантастическое упорство. Почему-то был уверен: если будем вместе, порвем всех!
– А дальше?
– Мы пролетели мимо сборной. Начали пробиваться через чемпионат России. Выиграли отбор, попали на "мир". Но все равно в нас никто не верил.
– В какой момент отношение изменилось?
Александр: – После того, как выиграли отбор.
Анастасия: – Нет – чемпионат мира. Хотя даже победу в Швеции многие восприняли скептически. Отмахивались, мол, да им просто повезло. Приехали черные лошадки…
Александр: – Темные лошадки.
Анастасия: – А я что сказала?
Александр: – Черные лошадки.
Анастасия: – Разве?
– Да, Настя. Ничего страшного.
Александр: – О, теперь хоть свидетели есть. А то обычно как? Скажет что-нибудь, поправлю – и слышу: "Я такого не говорила!"
Анастасия: – Ха-ха… В том же 2016-м мы выиграли в Казани чемпионат среди смешанных команд. Вот тут все всколыхнулись. Когда запахло олимпийской медалью, тон сменился сразу.
– И разлучить вас больше не пытались?
– Нет. Бывало другое. Если в прошлом сезоне на каком-то турнире занимали второе место, начинались разговоры: "Да, маловато у вас потенциала для Олимпиады, в 2016-м играли лучше…" Но мы старались не обращать на это внимания.
Александр: – Главное, чувствуем – с каждым годом прибавляем. Прежде были молодые, зеленые, победы вырывали на азарте и характере, не особо углубляясь в тактику. Теперь же совсем иной подход. Спокойнее стали. Мудрее.
– В жизни у вас друг к другу претензий меньше, чем на льду?
– Да в жизни у нас все прекрасно! А в игре… Раньше действительно могли задурить, завестись на пустом месте. Но поняли, что это неконструктивно, заканчивается всегда плохо. Либо поражением, либо никакого удовольствия от победы. Одна усталость.
– Самый живописный случай, когда у вас полыхнуло?
Александр: – Ой, какой бы выбрать…
Анастасия: – Берн помнишь?
Александр: – Не-а.
Анастасия: – Этап Кубка мира, стартовый матч. С первых минут все наперекосяк. Слово за слово – эмоции захлестнули, про микрофоны забыли. Так до конца игры и собачились. А потом в телефоне сообщение от родителей: "Вы с ума сошли?!" Болельщики в соцсетях тоже писали: "Ребята, только не подеритесь!" Ну и тренер, разумеется, напихал.
– Матч-то как закончился?
– Выиграли. Негатив выплеснули – и дальше уже играли спокойно. В итоге за весь турнир ни одного поражения!
– О чем думаете, когда пересматриваете такие матчи?
– Стыдно… Я и Олимпиаду пока не могу себя заставить посмотреть. Психологически тяжело.
Александр: – А я наткнулся в интернете на матч с норвежцами – и переключать не стал. Я-то знаю, что эту бронзу выиграл честно.
– Впечатление?
– Сыграли мы хорошо. Пожалуй, единственный матч, который в Пхенчхане оба провели на высоком уровне.
– Настя свое падение в четвертом энде прокомментировала емко.
– Да? Не заметил. Что сказала-то?
Анастасия: – (смущенно, шепотом) Ж…а болит.
Александр: – Хм… (закрывает лицо руками.)
Анастасия: – В пылу борьбы про падение забыла сразу. Лишь наутро почувствовала боль. Но это ерунда. Хуже, когда коленкой ударишься об лед. Или локтем.
Александр: – Брэд Гушу, канадский скип, олимпийский чемпион-2006, года два назад рухнул в "доме". Вытирал камень, щетка ушла из-под тела. Надо было отпустить ее, сгруппироваться, упасть на руки. А он завалился вместе с ней. Разбил лицо в кровь, получил сотрясение. Целый сезон восстанавливался.
***
– Тренировки у вас каждый день?
Анастасия: – На сборах-то? Конечно. Утром и вечером, по полтора-два часа. Плюс ОФП.
– Сколько длится отпуск?
– Весь июнь. Обычно уезжаем в теплые края.
– Лучший отпуск в вашей жизни?
– Медовый месяц, Испания…
Александр: – Египет.
Анастасия: – Ты что, какой Египет?!
Александр: – А мне там было классно.
Анастасия: – Значит, медовый месяц ты грустил?
Александр: – Нет, не грустил. В Египте что понравилось? Был отдых в прямом смысле слова. Купались, загорали. Когда все время в движении, хочется иногда просто поваляться на пляже.
Анастасия: – А в Испании на одном месте не сидели, постоянно мотались то в горы, то по музеям.
Александр: – Горы я обожаю. В Крыму поднимались на Ай-Петри, в Сочи – на Ахун, в той же Испании – на Монтсеррат.
Анастасия: – В монастырь на Монтсеррат ездили с экскурсией, а на самую высокую точку уже вдвоем полезли. Ступенек нет, карабкались по скалам… Восторг!
Александр: – В детстве каждое лето я проводил у бабушки с дедушкой в Крыму. Там все горы и бухты облазил, да не по одному разу. Когда родители приезжали, брали палатки, могли рвануть куда-нибудь дня на три. От нашего села до Черного моря тридцать километров, до Азовского – сорок.
– Плаваете хорошо?
– Нормально. Однажды Андрея, младшего брата, вытащил из морской пучины. Разница у нас пять лет. Он был совсем крохой, попал в волну, испугался, начал задыхаться. И тут появился я.
Анастасия: – Спасатель Малибу.
Александр: – Ага, в черном плаще. Причем эпизод, как вытянул брата из воды, у меня вообще не отложился в памяти, представляете? Может, не думал, что он тонет? Если б Андрей недавно сам не рассказал, я бы так и не узнал об этой истории.
Анастасия: – А Сашу потом отблагодарил. Подносил ремень заботливо.
Александр: – Ну да, любил, когда меня дома наказывали.
Анастасия: – Даже если Саша его не трогал, просто мимо шел, – тот поднимал крик. Из вредности. Когда родители начинали ругать Сашу, маленький Андрюша на цыпочках заходил в комнату, вешал на ручку двери ремень и убегал.
– Как прошло ваше первое свидание?
Анастасия: – Ой, так давно это было!
Александр: – Шесть лет назад.
Анастасия: – Вспоминай, куда меня приглашал.
Александр: – В кино же отправились, да? А-а, нет, сначала был турнир в Питере. Церемония закрытия, банкет, танцы. Это можно назвать первым свиданием?
– Вам виднее.
– Мы сидели в баре, разговаривали.
– Танцевали?
– Я – не любитель. Но Настя вытащила. Разве мог ей отказать?
Анастасия: – Ты же не танцевал!
Александр: – Ну… Двигался… Уже что-то.
Анастасия: – Да, не танцевал он, а ходил под музыку. Наш единственный танец был на свадьбе. Два дня репетировали. Кстати, это идея Саши. Я-то предлагала импровизировать, а он: "Нет, нам нужен профессионал!"
Александр: – Без него бы не справились. А так все получилось отлично. Кружились, четыре поддержки было. Настя меня даже поднимала!
– Ого.
– Вы что, поверили? Шучу!
– А мелодия какая?
– Не помню. Настя выбрала, я не возражал. Если честно, мне было все равно.
– У Константина Зырянова на свадьбе выступал "Цирк дю Солей". Если б у вас был неограниченный бюджет – кого позвали бы?
Анастасия: – Андрея Малахова – на роль ведущего. Вчера были у него на программе, 10 марта должны показать. Андрей нам понравился. Добрая душа.
– Как на первых порах вы удивляли друг друга?
Александр: – Я был очень милый. И быстро завоевал сердце дамы.
Анастасия: – Когда только начали встречаться, Саша срывался ко мне со сборов, которые проходили где-то далеко за городом. Приезжал на электричке. Смотрю в окошко – идет ухажер, букет красных роз. А я письма ему писала.
– От руки?
– Конечно. Покупала открытки, наклеивала стразики, фотографии – и вручала в конвертиках. Помнишь?
Александр: – Еще бы! Все сохранилось, лежит дома рядом с важными документами.
– Вы из тех петербуржцев, кто никогда не смог бы жить в Москве?
Анастасия: – Питер – уютнее. Роднее.
Александр: – Москва – город красивый, но шумный. Народу слишком много, не протолкнуться… А вообще мечтаю поселиться на каком-нибудь острове. Лес, природа. Красота! Мог бы жить там даже в палатке.
Анастасия: – Это мне нужны магазины, развитая инфраструктура. А Саша по натуре отшельник.
– Если б в Петербурге могли жить где угодно, какое место выбрали бы?
– Крестовский остров.
Александр: – Не согласен!
Анастасия: – А что? Сосновая Поляна?
Александр: – Нет! Набережная на насыпном острове, где строится новый жилищный комплекс. Там вид очень крутой.
Анастасия: – Да на Крестовском лучше!
Александр: – Чем? И квартиры дорогущие, по 80 миллионов…
***
– Саша, вы любите футбол, болеете за "Зенит"…
Анастасия: – Я тоже! И люблю, и болею!
– Вместе на стадион ходите?
– По возможности. Правда, на новой арене из-за бесконечных разъездов еще ни разу не были.
Александр: – Ничего, теперь свободного времени будет много.
– Самый памятный поход на футбол?
Анастасия: – Как-то "Зенит" играл в Москве с ЦСКА. Мы здесь были на сборах. Друзья, которые за ЦСКА болеют, предложили с ними матч посмотреть. На армейской трибуне.
– Для дамы из Петербурга это испытание.
Александр: – Да уж. Файеры, кричалки, мат-перемат…
Анастасия: – Хотелось всех побить, но сидели тихонечко, не подавали виду, за кого болеем. Мы ж хотели живыми уйти.
– В "Зените" был у вас любимец?
Александр: – Кержаков и Аршавин.
Анастасия: – А у меня – Малафеев. Люблю вратарей. К тому же Слава отыграл за "Зенит" всю карьеру. В современном футболе нечасто встретишь такую верность клубу. Мне потому и Акинфеев нравится. Тоже никуда из ЦСКА не уходит.
– Как вам нынешний "Зенит"?
– Аргентинцы – хорошие ребята. Быстрые, техничные. Особенно Паредес, Дриусси и… Как же его… А-а, Ригони!
Александр: – Начали-то они неплохо. Но сейчас из них разве что Паредес выделяется.
– В Манчини верите?
– В таких случаях говорят – надежда умирает последней. Летом "Зенит" здорово укрепился, прекрасно стартовал. Даже Кокорин начал забивать. А потом что-то сломалось – и никак не ладится.
– Три вопроса к Манчини.
Анастасия: – То, что Дзюбу в Тулу отдали – уже минус один вопрос. Никто не понимал, что такой игрок делает в "Зените".
Александр: – А я рад, что Лодыгина из ворот убрали. Многовато ошибок допускал. Лунев понадежнее. Ну а вопрос… Почему Ерохин? Человек абсолютно ничем не выделяется – но на поле выходит регулярно. Впрочем, рассуждаю как дилетант.
– Вы же сами когда-то играли на первенство города.
– Всего год. Да и то, совмещая с керлингом.
Анастасия: – У Саши великолепная реакция. Поэтому и в футболе, и в хоккее на воротах стоял.
Александр: – Вот хоккеем занимался серьезно – с четырех лет до двенадцати. Сначала на позиции защитника. Как-то перед матчем с мальчишками из школы СКА все наши вратари слегли с температурой. Я сказал, что готов отправиться в рамку. Денег на качественную экипировку не было, форму выдали допотопную. Потрескавшиеся щитки из коричневой кожи – до сих пор валяются в моем гараже. А ловушка была жесткая, несгибаемая, шайбу не ухватишь. Но если попадала туда – застревала. Наша злая дворовая команда победила СКА – 9:3. С того дня я играл только в воротах.
– Почему закончили?
– Команда держалась на энтузиазме тренера. Классный был мужик. После его смерти все развалилось. Я на биатлон переключился. Ненадолго. Освоил коньковый ход, и интерес угас. Затем был настольный теннис, волейбол, футбол. А лет в пятнадцать учительница физкультуры, она же классная руководительница, привела меня в керлинг.
– Не самый очевидный выбор.
– У нее дочка занималась, вот и мне предложила. Попробовал, понравилось, втянулся. Теперь без керлинга свою жизнь уже не представляю. Чем он хорош – играть можно хоть до семидесяти.
– Даже на Олимпиаде?
– Там предел – лет сорок. Так что, надеюсь, у нас в запасе еще ни одна Олимпиада.
Анастасия: – Даже если сбудутся худшие прогнозы, и мы не попадем в Пекин-2022, продолжим готовиться к Играм-2026. Нам будет 33. Для керлинга – пора расцвета. Когда есть и опыт, и практика, и железное спокойствие. Мы столько пережили, что нам уже ничего не страшно. Надо просто выходить и играть. Да?
Александр: – Да!
– Настя, как изменили Сашу последние события?
– Более разговорчивым стал. Раньше был скованный, не любил давать интервью. А сейчас вошел во вкус! Ну и, конечно, теперь мы никому не доверяем.
– Саша, а Настя изменилась?
– Я убедился, что она очень сильный человек, с внутренним стержнем. Стойко перенесла все испытания, еще и меня поддержала, ни в чем не упрекала. За это ей благодарен. С женой мне повезло, это точно.
