«Раздевалка для меня превратилась в тюремную камеру. Били коленом». Удивительные истории из жизни Плющенко
Сегодня исполняется 40 лет знаменитому фигуристу, двукратному олимпийскому чемпиону (2006 года в одиночном катании, 2014-го — в командных соревнованиях), серебряному призеру Игр-2002 и 2010, трехкратному чемпиону мира и семикратному чемпиону Европы Евгению Плющенко.
У него была феноменальная карьера. Только вдумайтесь — он участник четырех Олимпиад! Для фигуриста — цифра немыслимая! А Плющенко не просто участвовал — неизменно попадал на пьедестал. В Турине-2006 и Сочи-2014 завоевал золото, в Солт-Лейк-Сити-2002 и Ванкувере-2010 — серебро.
В 2017-м Евгений объявил о завершении карьеры и в тот же год открыл в Москве академию, которую назвал «Ангелы Плющенко». Теперь он успешный тренер, готовит молодых фигуристов.
Но мало кто знает, через какие испытания в юности ему пришлось пройти. Некоторые подробности сам Плющенко приоткрыл в «Разговоре по пятницам» в 2009 году.
— Какой поступок юности сейчас точно не смогли бы повторить?
— Ух, какие вы вопросы задаете... Да все бы повторил. Даже если бы знал, что школу фигурного катания в Волгограде закроют и придется переезжать в Петербург, — все равно бы туда записался. Снова уехал бы от родителей, собирал бутылки, сам себе варил суп, прошел через дедовщину... И снова, наверное, одолел бы этот путь.
— Мы прочли вашу книгу.
— И как вам?
— Есть недоговоренности.
— Так спрашивайте.
— Как понимать вашу фразу о собственных молодых годах — «бродяжничал»?
— Могу рассказать. После утренней тренировки была школа, куда ходил крайне редко. Потому что попал в компанию старших ребят, которые курили, выпивали, дрались и занимались черт-те чем. Вот это называлось «бродяжничество».
— Когда для вас закончились, например, сигареты?
— С чего вы взяли, что они закончились?
— Курите до сих пор?
— Да. Первый раз затянулся в семь лет отцовским «Беломором». Мама наказала. Но через неделю в школе с пацанами подобрал какой-то бычок — и докурил. Дома родители учуяли запах, усадили за стол и предложили купить блок хороших сигарет. Только чтобы курил при них.
— Смело.
— Я расплакался. Пообещал, что курить больше не буду. Но, к сожалению, продолжил. Все старшие вокруг не расставались с табаком.
— Фигурному катанию это не мешает?
— В чем-то даже помогает.
— Сами хулиганили?
— Еще как! Из окон поезда кидали в людей на платформе огурцами и яйцами. Срывал стоп-кран. В метро нырял без жетона, денег не было. Милиция ловила частенько — но что сделаешь с несовершеннолетними?
— На учет могли поставить.
— Обошлось.
— Мы видели сюжет о вашей юности в питерской коммуналке — с тараканами, мышами и соседями-алкоголиками...
— Что я это выдержал — ничего особенного. Я был маленьким, не знал в Питере счастливой жизни. Но стояла цель — занять первое место на Олимпийских играх. Стать классным спортсменом. Меня берет ужас, когда думаю о своих родителях.
— То есть?
— Как они-то все это вытерпели? Мама уехала в Петербург вслед за мной, а отец остался с сестрой. Работал на нас. В Волгограде мама была наездами, когда я отправлялся на какие-то соревнования.
— Самый жуткий штрих из того времени?
— Да их миллион! Помню, как проснулся с утра: «Мама, дай поесть...» И услышал в ответ: «У нас только одно яблоко». Разделили напополам. Прожевал половинку — и побежал на тренировку. Мне было 12 лет, многого не понимал.
— Потом стало легче?
— Сложнее. Денег вообще не было. В квартире пьянки не прекращались, стены ломались. Перегородки были картонные. Когда картонка падала, в нашей комнате оказывалось три-четыре нетрезвых мужика.
— Много было соседей?
— Очень много. Мы сменили не одну коммуналку. До сих пор захожу к некоторым соседям — и не застаю в живых. Алкоголь добил.
— Есть рецепт, как справиться с голодом?
— Когда организм растет, а нагрузки большие, — справиться невозможно. Знаю по себе.
— Хотели бы, чтобы сын через такое же прошел?
— Мой сын должен пройти через достаток. Чтобы у него была хорошая школа и педагоги. Раньше внушали, что мы должны тренироваться в плохих условиях. А сегодня понимаю — это чушь. Можно заниматься на теплых кортах или катках — и добиваться результата.
— В достатке характер закаляется?
— Он закладывается родителями! И тренерами! В Волгограде-то у нас все было — и машина, и квартира, и дача с гаражом. Отец работал, мама занималась мной и сестрой. Но была с детства поставлена цель — и я добивался. Правда, чтобы результат получился, родители должны требовать. Крайне редко ребенок вкалывает сам.
— В книжке вы пишете о дедовщине: «Раздевалка для меня превратилась в тюремную камеру». А потом добавили: «Ни на кого зла не держу». Почему?
— В тот момент, конечно, мне хотелось их разорвать, но не было сил. Это можно сделать сегодня — только зачем? Я выше этих людей. Они меня воспитали, научили злиться. Сделали сильнее. Тогда я доказывал своими прыжками, что лучше их, а они распалялись еще больше. Поэтому мне вновь доставалось.
— Мишин был прав, делая вид, что не замечает дедовщину?
— Об этом спросите у Мишина. Но сегодня в раздевалках дедовщины нет. Я, став старше, однажды туда зашел и сказал, что ничего подобного больше не будет.
— Встречаясь с давними обидчиками, почему-то здороваетесь. С некоторыми играете в бильярд.
— Повторяю — я выше их. А что мне делать — избить? Это элементарно. Дашь задание — их изобьют, без проблем.
— Хоть один извинился перед вами годы спустя?
— Думаю, им просто неприятно. Я со многими из них разговаривал и слышал в ответ — да, они совершили ошибку. Ну и хорошо.
— Среди тогдашних обидчиков был и Ягудин?
— Леха тоже что-то «творил», делал какие-то гадости... Ничего страшного.
— Это не он приложил к вашему плечу раскаленный кипятильник?
— Нет, кипятильником дотронулся парнишка из Кирова. А были мы на соревнованиях в Перми, кажется.
— История вашего противостояния с Ягудиным тянется именно с тех лет?
— Ну да. Все шло от раздевалки. Не скажу, что Ягудин очень уж надо мной издевался, три года разницы — не так много. Были люди гораздо старше, «дядьки», которые оскорбляли и унижали по-настоящему. Били коленом, например. Доставалось, доставалось...
