«Авербух — Карабас-Барабас, абсолютно». Откровенная Навка: про Костомарова, критику мужа и жестокость в спорте
Олимпийская чемпионка в танцах на льду Татьяна Навка стала гостем нового выпуска подкаста «Произвольная программа» на Первом канале. В разговоре с Максимом Траньковым она вспомнила, как создавался их дуэт с Романом Костомаровым, высказалась о жестокости в спорте, рассказала о критике супруга Дмитрия Пескова и объяснила, почему начала делать свои шоу.
Муж — самый большой критик
По словам Навки, ее муж Дмитрий Песков не любит классику. И не понимает, как по ней можно ставить ледовые шоу.
«Табу у нас нет в семье. Я просто умная женщина, не задаю лишних вопросов. Меньше знаешь — лучше спишь. Фигурное катание... У меня муж самый большой критик. Поэтому я перестала ему что-либо рассказывать, заранее показывать, давать слушать. Вот уже когда он приходит, вот тогда говорит: «Ах как красиво, как хорошо!» А когда я ему какие-то полуфабрикаты даю — ой!
Про «Лебединое озеро» он говорил: «Я не понимаю вообще, как это можно делать, это же такая скукотища и вообще ужас, там заснут все». Вот. Понравилось (в итоге). Сейчас «Щелкунчик» — и то же самое. Но он просто не любит классику, поэтому говорит: «Господи! Как это можно вообще ставить?» Гоголя ему было интересно, он был за. Естественно, я спрашивала: «Как ты думаешь вообще, это нормально, что я беру такую тему? Он говорит: «Конечно, ты молодец, это круто. Это нужно».
О том, почему считает свою десятилетнюю дочь-фигуристку талантливее себя
Навка также рассказала о своей дочери — Надежде. Она сыграет роль в ледовом шоу «Щелкунчик».
«Знаешь, как говорят про нее тренеры? Надя, я не знаю, будешь ли ты чемпионкой, но что будешь тренером чемпионов — сто процентов. Это тот случай, когда талант бежит впереди ее работоспособности. Пока что.
Она настолько талантлива, талантливее меня, правда. В харизме, в чувстве позы. У нее потрясающее качество плюс старт: если она прыгает этот прыжок, то всегда делает его на соревнованиях. Я так же. Если я тройной сальхов могла прыгнуть один раз за всю тренировку, то на соревнованиях всегда прыгала. Такое и у нее есть в характере.
Она постоянно что-то себе придумывает: то ножка болит, то ручка болит. И меня это, конечно, пугает. Но я вижу, как сейчас, десять лет исполнилось, она прям взрослеет. Я знаю, что Надя не будет смотреть эту передачу, она у нас поздно проходит. Могу рассказать, чем я ее держу, за рычажки дергаю».
О жестокости в спорте
Не обошлось и без разговора о методах работы заслуженного тренера РФ Этери Тутберидзе. Навка считает, что она к каждой девочке искала свой подход.
«Готова ли я, чтобы моя дочка проходила через жесткое обращение в спорте? Это интересный вопрос. Я разговаривала с Аней Щербаковой и как раз задавала этот вопрос. Я понимаю психологию Ани, Валиевой, Загитовой, Медведевой. Уверена, что Тутберидзе к каждой девочке искала свой подход — и даже не потому, что искала. Это эмоциональный обмен с каждым ребенком: на одного ты можешь так крикнуть, потому что по-другому он не понимает.
Я просто с этим сталкивалась. Как только по головке гладишь, говоришь: «Ты моя хорошая, давай соберись», то она идет и не прыгает, даже не заходит на прыжки. Как только скажешь что-то жесткое — вообще другой человек. Я говорю о спорте. Они все у меня катаются, и я знаю, как с кем...»
Назвала Илью Авербуха Карабасом-Барабасом
Навка и Авербух совместно занимаются созданием ледовых шоу в России на протяжении многих лет. В прошлом Татьяна была участницей постановок Ильи, но затем осознала, что хочет заниматься творчеством самостоятельно и выступать в проектах, которые ей по душе.
«Никаким конкурентом я никому не собиралась становиться. Было безумно страшно. Я шла к этому несколько лет. В какой-то момент я поняла, что мне тоже нужно развиваться самой, что-то делать свое. Я поняла, что Илья Авербух — и он вправе это делать — выбирает то, что он хочет и кого он хочет, и рулит, как шахматами. Это правильно, он руководитель. Карабас-Барабас, абсолютно.
Мне стало это неприятно. Я сказала: «А почему меня сюда берут, а туда не берут? Я хочу туда, куда я хочу, а не туда, куда кто-то другой хочет». И решила делать так, как я хочу. Конечно, безумно рада тому, что рискнула. Я очень страшно переживала, стрессовала, когда выходил мой первый спектакль. Похудела килограммов на семь. Мне снились эти Черноморы, Карабасы-Барабасы, все ледовые шоу. Я не спала. Даже на Олимпиаде так не нервничала, как в первый год. Понимала: ну сколько я еще прокатаюсь у Ильи? Не буду же я всю жизнь кататься? В любом случае это когда-то закончится. И мне нужно дальше что-то делать. Я очень творческий человек».
О создании дуэта с Костомаровым
В 2006 году Навка и Костомаров стали олимпийскими чемпионами. По словам Татьяны, Роман изначально не хотел вставать к ней в пару.
«Изначально я хотела с ним встать еще в 1996-м, когда рассталась с Самвелом Гезаляном. Мы искали партнера, позвонили Роману. А я как-то в то время немножко набрала, была пышечкой. Роман тогда ответил: «Я с этой тетей кататься не буду». У нас еще разница в два года была, он младше меня.
Я встала в пару с Николаем Морозовым, мы два года с ним прокатались. Все подходили и говорили, что надо менять партнера, потому что у нас разница в росте была не очень большой. Практически одинакового роста — он, бедный, набивал себе каблуки, платформу, да. Мне с ним очень нравилось кататься — крутили, вертели, придумывали, прям копались. И Саша Жулин, и вот этот весь творческий союз. Я понимала, что все это — удовольствие, но цель-то — олимпийская медаль.
Была вторая попытка постучаться в дверь опять к Роману Костомарову. Он в тот момент уже увидел меня с другой стороны, я похудела немножко. Роман согласился, но с одним условием, что мы будем кататься только у Линичук: «У Жулина я кататься не хочу».
Год катались, ругались, естественно. Я не знаю пар, которые не ругаются, это нормально. Причем я замечала наше состояние, когда мы не ругаемся. Как Шерочка с Машерочкой, прям вот за ручку: «Ромочка, ну что, поедем туда? Давай сюда». Прогресс останавливался, его нет. Мы такие милые, хорошие, нам все комфортно. Ну не сделали, ничего страшного. И как только начиналось... Вот тут шла искра, какая-то такая сумасшедшая энергия. Доказать надо было друг другу: «Я лучше». — «Нет, я лучше». Кармен и Тореадор — это вот, наверное, абсолютно про нас».
