«В Ростове Карпин много говорил про правильное питание. В Италии мне это очень пригодилось». Большое интервью с Элдором Шомуродовым
Узбеки на футболе скандируют как исландцы
Нет в Узбекистане, а может, и во всей Средней Азии, болельщиков более горячих и шумных, чем в Намангане. Если в столице, Ташкенте, на футбол чаще всего ходят три-четыре тысячи (как всегда в столицах, есть и много других развлечений), то на уютный и чисто футбольный «Новбахор» регулярно собирается 20-тысячный аншлаг. И децибелы с трибун — любой Европе на зависть.
Не думал, что меня когда-нибудь занесет в эти экзотические края, где 80 с лишним лет назад в эвакуации во время Великой Отечественной оказались мои бабушка и дядя. А теперь я приехал в Ферганскую долину, чтобы живьем посмотреть на игру форварда «Ромы» Элдора Шомуродова за сборную Узбекистана против Киргизии, — и очень рад этому.
Ведь не за шедеврами футбольного искусства добирался больше четырех часов на машине через заснеженный горный перевал из узбекской столицы. А за духом и атмосферой. Их здесь — с лихвой. Как и гостеприимства. Приятно же, когда тебя называют «Игорь-акя»: в Узбекистане эту добавку используют в обращении к старшим и уважаемым людям! Вместе слышится как «игрока» — совсем по-футбольному.
В Намангане после товарищеского матча на Кубок Навруза, о котором вы и не слыхали, зрители двух центральных трибун, как те исландцы на Евро-2016, скандируют: «У! У! У!», а все игроки хозяйской команды в такт им поднимают руки. Коллективный свет фонариков мобильных телефонов — тоже для узбекских поклонников футбола, оказывается, не новость.
А вот пожилой болельщик, выходя с трибуны, крепко жмет руку... полицейскому. За честно отработанные полтора часа. Где еще такое увидишь? И барабанщики здесь есть, причем как у хозяйских, так и у гостевых болельщиков. А когда я увидел мониторы, причем большие, у всего ряда для прессы — вообще обалдел. В РПЛ такого не найдешь.
Во время игры случается сильно позабавивший меня эпизод: народ с противоположной от меня трибуны сильно недоволен решением таджикского судьи на дальней бровке, и тысяч десять узбеков в едином порыве на чистом русском начинают скандировать всем известный заряд с обвинением арбитра в нетрадиционной сексуальной ориентации! Соседи по ложе, на мое удивление, смеются: «Не факт, что они еще что-то по-русски знают, но вот это — четко!» В Ташкенте, кстати, по-русски говорят, и прилично, абсолютно все.
Так что живы еще в центре Азии старые советские традиции. Нет сомнений, что рефери, тоже из бывшей республики СССР, глас народа хорошо расслышали. Ну а стоит ли удивляться после такого лингвистического сюрприза, что при счете 1:1 два решающих мяча у Узбекистана забивает вышедший на замену форвард по имени Игорь Сергеев? Родная речь — она не может не вдохновить.
Про Шомуродова снимают документальный фильм
А сравнял счет, открытый в самом начале матча киргизами, наш герой. Но ему для этого пришлось многое перетерпеть. Например, суровый удар по ногам ближе к концу тайма, после которого он долго не мог встать. И трибуны, его обожающие (хоть Шомуродов в «Новбахоре» никогда и не играл), начали скандировать: «Элдор! Элдор!» А когда он встал и с трудом пошел по полю — возгласы на русском: «Молодец! Мужик!»
— Приятно было это слышать? — спрошу на следующее утро форварда.
— Конечно. Чувствую, что меня во всем Узбекистане любят.
— Почему?
— Потому что любят футбол. Людям приятно, что я играю в Европе.
Парой дней ранее мы говорили об Элдоре с Равшаном Ирматовым, знаменитым судьей, рекордсменом мира по числу отработанных матчей в финальных стадиях ЧМ — 11 на трех турнирах. С 2019 года Ирматов — первый вице-президент федерации футбола Узбекистана, он руководит всей ее операционной деятельностью. И тему Шомуродова, конечно, мы не могли не затронуть.
— Как можно пройти путь из далекого городка Джаркурган на границе с Афганистаном до «Ромы» и Вечного города Рим? — спросил я человека, который прошел схожий путь, только как футбольный арбитр.
— Мы как раз про это сейчас снимаем документальный фильм, который должен вдохновить наших молодых футболистов. Они иногда не верят в себя, а Элдор доказал, что возможно все. Если есть характер, стремление к мечте, постоянная работа над собой и преданность делу. У него карьера не всегда складывалась гладко, но сила воли всегда при нем, и она никогда не давала ему остановиться на достигнутом. Считаю, что и это не предел, у него еще есть потенциал для роста.
— Многое ли для развития Шомуродова дали несколько лет в «Ростове»?
— Думаю, да. Это был важный этап в его карьере. Российский чемпионат — интересный и атлетичный, он помог ему расти дальше, стал трамплином для прыжка в Европу. Закалку, подготовку для следующего шага в карьере он получил именно в «Ростове».
— Можно ли сказать, что Шомуродов — более амбициозный футболист, чем 90% российских игроков, никуда из своей страны не уезжающих?
— Не хочу сравнивать. Просто скажу, что решение уехать на Апеннины, а потом и успех там говорит о том, что Элдор не боится вызовов в жизни. Будучи в Италии, он понял, как футболист одной из лучших лиг мира должен относиться к делу. Этот опыт принесет пользу и сейчас сборной, где ему найдется что подсказать партнерам, и в будущем, если он захочет стать тренером или руководителем.
Но сейчас Шомуродову, давно не забивавшему в «Роме» и довольно плотно посаженному Жозе Моуринью на лавку, приходится несладко, и поправить настроение и голевой прицел в сборной было очень нужно. Тем более что на игру приехал папа Элдора, Азамат, тоже бывший футболист. Как можно его огорчить? Это не по-узбекски, где к старшим — огромные почет и уважение.
Вплоть до того, что, как мне объяснили, не только родителей, но и старших братьев тут называют на «вы». Уточняю и у самого Элдора, и у его старшего брата Санджара, так ли это в шомуродовском случае, — и получаю незамедлительное «да».
Папа — человек спокойный. Мы сидели на одном ряду через двух человек, и я имел возможность наблюдать за тем, как он реагирует на то, что происходит на поле, в том числе и с его сыном. Когда того травмировали и еще не было ясно, что несерьезно, на отцовском лице не дрогнул ни один мускул. Он не издал ни звука и просто с напряжением вглядывался на поле.
Летом в Джаркургане к дому съезжаются и родной город, и Термез. Если болельщиков немного, их даже пускают в дом
С отцом меня знакомят в перерыве при 0:1. Он приветлив, но от интервью уклоняется. Зато о младшем братишке с удовольствием готов поговорить Санджар, работающий в федерации футбола Сурхандарьинской, самой южной области Узбекистана — там, близ границы с Афганистаном, где родились и выросли Шомуродовы.
— Бывали у Элдора в гостях в Италии? — спрашиваю Санджара.
— Да, мы в декабре всей семьей у него были в Риме. Посетили игру с «Сампдорией» — и Элдор забил! И пошел к нашей трибуне гол праздновать.
— Это был последний на сегодня его гол за «Рому». Насколько болезненно он переживает и безголевую серию, и отправку на скамейку?
— Такое со всеми бывает. Шанс еще будет. Он сам в интервью при переходе в «Рому» говорил, что легко ему не будет, но надо терпеть и работать. И в «Ростове» сначала на замене сидел, и в «Дженоа». Прорвется!
— Могли себе представить, что он станет первым футболистом из Узбекистана, сыгравшим в одном из пяти ведущих европейских чемпионатов?
— У него всегда была мечта играть в одной из пяти топ-лиг. С самых младших лет. Постоянно говорил, что хочет туда! Но о какой-то конкретной стране не говорил.
— А за кого болел?
— За «Челси». Потому что дядя ему футболку «Челси» подарил, когда Элдору было лет семь. Больше всего ему нравились Дидье Дрогба и Фернандо Торрес.
— Что больше всего помогло ему попасть на неизведанную прежде для узбекских футболистов высоту?
— То, что у нас — футбольная семья. Отец и старший дядя Элдора играли в низших лигах Узбекистана, а младший дядя Ильхом стал чемпионом страны и игроком сборной. Элдор пошел по их стопам с детства и всегда знал, чего хочет.
— Вижу, народ его поддерживает. Нет ли зависти в небогатой стране к тем деньгам, которые он зарабатывает в Италии?
— Большинство его любит, критикующие тоже есть. Все зависит от человека, но в основном зависти нет.
— Что происходит, когда Элдор приезжает в Джаркурган?
— Это случается раз в год, летом, и тогда к нам приходит много людей. Все фотографируются, автографы берут. Болельщиков очень много! Весь Джаркурган и даже весь Термез хочет его увидеть. Он покорил сердца болельщиков своей игрой.
— И что, болельщиков прямо домой пускают?!
— Когда как. Если людей много, то он выходит к ним, если несколько человек — то в дом приглашает. Много детей из сурхандарьинских школ приходит.
— Кому, помимо родителей и того селекционера из «Машала», скажете самое большое спасибо, что у Элдора все так получилось?
— Сергею Лущану, тренировавшему его в молодежной сборной Узбекистана. Он возглавил «Бунедкор», дал Элдору возможность проявить себя, доверял ему и вывел на новый уровень. Ему дали шанс, и он им воспользовался. После этого многие в Узбекистане поняли, что у парня есть талант и он может играть на более высоком уровне. Элдор попал в хорошие руки, к правильным агентам (агентству ProSports Management во главе с Германом Ткаченко. — Прим. «СЭ»), и они его дальше направляли.
К Валерию Карпину, который первым во взрослом футболе поставил его в центр атаки — до него он играл крайнего форварда. Хотя в детстве тоже в основном в центре. Карпин заметил, что у него есть данные для центрфорварда, дал ему шанс, и результат все увидели. И вообще много чему научил — в первую очередь профессиональному отношению к делу. Когда тренируются и играют — он строгий. В неформальном общении — как друзья. Они близко общаются до сих пор, на каждый праздник поздравляют друг друга, переписываются где-то пару раз в месяц. Дай бог, чтобы и дальше так было!
— Ваш брат производит впечатление скромного человека, о нем по личностным качествам и из Италии позитивно отзываются. Новая страна его как-то изменила?
— Нет, он остался прежним. Потому что у него хорошее воспитание.
— А строго его воспитывали?
— Нет. К тому же он с 12 лет начал профессионально заниматься футболом, уехал в академию клуба «Машал» в 300 километрах от Джаркургана. У нашей семьи был знакомый, селекционер этой академии. Брат жил вдали от родителей и научился себя сдерживать.
— Легко его родители туда отпустили? Возраст-то еще совсем нежный.
— Они все понимали. У нас же футбольная семья. И для успеха нужно чем-то пожертвовать...
В этот момент начинается второй тайм, и мы возвращаемся на трибуну. Вскоре Шомуродов с центра поля убегает один на один, весь стадион вскакивает и... разочарованно выдыхает. Переиграть вратаря Элдор не сумел.
Но насколько же все-таки позитивная обстановка на футболе в Узбекистане! Ни одного злого возгласа — только мимолетное расстройство незабитым голом. Элдора случившееся заводит, злит. И он — заодно со всей своей командой — начинает соперника разрывать. И, наконец, ударом с близкого расстояния сравнивает счет. После чего тут же хватает из сетки мяч и бежит его устанавливать на центр поля. Капитан!
Я следую примеру соседей по ложе и тянусь, чтобы пожать руку отцу Шомуродова. Он откликается, широко улыбаясь. Этот гол — облегчение и для него, и для всех. «Когда долго не играешь, забитые мячи очень важны», — скажет мне на следующий день Элдор. И добавит, что в сборной для него, капитана, забивать очень важно.
При 2:1 за пару минут до конца игры главный тренер сборной Узбекистана, словенец Сречко Катанец, Шомуродова меняет. Весь стадион встает и аплодирует. Элдор никакого недовольства заменой не проявляет. А после свистка его отец, склонившись к выходу для болельщиков, обменивается радостными репликами, кажется, с половиной стадиона.
Общение с Мхитаряном на русском, поздравление Паршивлюка, уроки Калачева и Гацкана
— Папа всегда старается выбраться на футбол, когда я в Узбекистане. Для меня поддержка родителей всегда важна. Даже если плохо сыграл, они находят теплые слова, — расскажет Элдор на следующее утро, когда мы присядем в гостинице сборной за чашкой чая. Его тут, кстати, принято наливать гостям небольшими порциями — если чашка полна, значит, тебя хотят побыстрее выпроводить. Меня, к счастью, никто не выпроваживал — проговорили час. Русский язык Элдор не просто не забыл — а, кажется, со времен выступлений за «Ростов» даже чуть улучшил. Хотя до Пушкина, понятно, еще далековато.
— Много у тебя сейчас русскоязычной практики?
— Да, много с кем общаюсь. Вот сейчас на матч с Киргизией приехал мой агент Кахор Муминов. И в Риме достаточно тех, с кем говорю по-русски. Например, с Мхитаряном. Мы с Генрихом в «Роме» общаемся ближе всех.
— Слышал, во время матча Узбекистана с Ираном вы с Сердаром Азмуном подкалывали друг друга на русском.
— Было такое. Он чуть-чуть хуже меня говорит. А в Италии, когда играли с «Аталантой», немного общались и с Миранчуком, и с Малиновским.
— Они правда дружат?
— Да, конечно.
— С кем-то из «Ростова» отношения поддерживаешь?
— С Карпиным общаюсь, виделись с ним этой зимой в Дубае. Иногда переписываемся с ребятами в мессенджерах и социальных сетях. В последний раз — с Песьяковым. Спросили, как друг у друга дела, я передал всем общим знакомым привет.
— Ты, парень родом из Узбекистана, играешь в знаменитом клубе, одной из лучших лиг, живешь в одном из самых знаменитых городов мира. А большинство футболистов РПЛ не хочет никуда уезжать. Как думаешь, почему у тебя больше амбиций, чем у российских игроков?
— Может, не хотят рисковать. Когда я пришел в «Дженоа», это был большой риск. Новый, более сильный чемпионат, непонятно было — заиграю или нет. Но у меня в голове с детства было, что хочу там играть.
— У тебя были разговоры с ребятами из «Ростова» на эту тему?
— Когда перешел в «Рому», разговаривал с Паршивлюком. Он хвалил меня, говорил, что я выбрал правильный путь, и это пример для многих игроков. Считаю, что у многих в России есть талант, чтобы играть в серии А. Просто там немного другое отношение к футболу, усилий надо приложить больше. Нужно думать только о тренировках, а не о чем-то другом.
— Твой первый контракт в «Ростове» был на 10 тысяч долларов в месяц, хотя в Китае, Катаре, Саудовской Аравии ты мог получать в десять раз больше. Что тебя заставило предпочесть российский клуб?
— Не думал о деньгах, когда уезжал в Россию. Сначала хотел просто показать себя. И годы в «Ростове» мне многое дали. Одна из главных вещей — профессионализм, которому научился. Его у меня стало гораздо больше, чем было в Узбекистане, и это очень помогло.
— Кого назовешь лучшими друзьями среди российских футболистов?
— Со всеми хорошо общался. Все ребята в «Ростове» были отличные! Но больше всех — с Паршивлюком, Песьяковым, Байрамяном и Зайнутдиновым. Вот с ними и на связи.
— А кто из партнеров в «Ростове» тебе больше всего дал для роста как игрока и личности?
— Калачев и Гацкан были лидерами команды, когда я туда только перешел. Они стремились побеждать, говорили жестко и всегда помогали. Но «Ростов» был в первую очередь силен как команда.
— Знаешь, что Карпин вернулся в «Ростов», оставшись в сборной?
— Да. Но с возвращением пока не поздравлял.
— Кстати, как относишься к отстранению сборной России от стыков ЧМ-2022?
— Не думаю, что это правильно. Спорт должен быть вне политики.
Карпин и питание
— Чему самому важному Карпин научил тебя за время совместной работы в «Ростове»?
— Отношению к футболу в психологическом плане. Если плохо тренируешься, вызывал в свой номер, спрашивал: «Что случилось?» Интересовался причинами — даже выходящими за рамки футбола. Объяснял, что это потом скажется на игре. Как будешь тренироваться — так и сыграешь. Он любил шутить, но говорил много серьезных и правильных вещей.
— На твоей последующей адаптации в Италии сказались его тогдашние уроки? Может, рассказы про то, как он осваивался в Испании?
— Да. Например, то, что он говорил про правильное питание. Со временем понимаешь, что оно очень важно для футболиста. В Европе это давно все знают и профессионально к этому подходят. Он много чего о европейском футболе рассказывал.
— В сборной он запретил сладкое и мучное. В «Ростове» то же самое было?
— Сахар он прямо не запрещал. Там мы вместо белого использовали коричневый. И Георгич всегда говорил есть его поменьше. Допустим, в чашку кофе класть не две ложки, а одну.
— Плов твой любимый не запрещал?
— На базе запрещал, конечно. Но за ее пределами я его иногда кушал. (Улыбается.) За весом следил, все было нормально.
— Сейчас проверим, до какой степени ты обитальянился. Плов или паста?
— Плов.
— В каждом регионе Узбекистана — свой плов. Тебе какой больше всего нравится?
— Свадебный.
— В Италии удается любимое лакомство поесть?
— Только если дома жена сделает. Но продукты там все-таки другие и получается не так, как здесь.
— Не обижаются ли родители, когда в отпуске от каких-то блюд отказываешься?
— Наоборот, родителям тоже многое советую! Для их здоровья важно правильно питаться. Но если мама, когда была у меня в Италии, привыкла к этому, то папе тяжело.
— Когда-то в «Спартаке» Карпин штрафовал чуть ли не за каждые сто граммов лишнего веса. И в «Ростове» так же?
— Говорил, что будет штраф, но не каждый раз реально наказывал. Только если много лишнего веса. Я ни разу на штрафы не попадал.
— Ты Карпина вообще боялся? Сложно с ним было работать?
— Нет, он ругал только за отсутствие самоотдачи. В остальном — всегда поддерживал и объяснял.
— Какая самая яркая шутка Карпина в твой адрес, которая тебе запомнилась?
— Та самая, про «кривоногого». Он многих так называет, не только меня. Когда на тренировке бьешь неправильно или где-то ковыряешься — всегда так говорит. Я не обижаюсь.
— Карпин рассказывал, что вначале ты играл у него так, что он хотел тебя назад в Узбекистан отправить. Это прикол?
— Нет, правда. У нас был первый сбор после отпуска, я дома почти ничего не делал, приехал в очень плохой форме. В первой двусторонке ужасно сыграл. Из-за этого, может, у него такая мысль и возникла. Но потом набрал форму, и он начал ко мне по-другому относиться. До того руководство хотело меня в аренду отдать, чтобы я больше играл. «Арсенал» и «Тосно» хотели взять. Мирзов даже звонил, спрашивал, поеду ли. Но Карпин меня оставил.
(Кахор Муминов: «Мы общались с руководством «Ростова». Оно действительно рассматривало «Арсенал» и «Тосно». Это был первый сбор в сезоне-2018/19. Продавать его клуб не собирался, речь шла только об аренде для большей игровой практики.
У каждого футболиста есть свои особенности — кто-то долго вес сбрасывает, а кто-то дома сидит, месяц ест не переставая, а потом за пару тренировок все убирает. Элдору удалось справиться с проблемами быстро.
На втором сборе уже начали говорить о продлении контракта. Его конкурентом был форвард основного состава сборной Исландии Сигурдарссон. Элдор забил той весной «Краснодару» и «Спартаку», после чего Сигурдарссону стали искать команду").
— Та ситуация с возвращением из отпуска стала для тебя уроком?
— Да, теперь всегда еду в отпуск с тренировочной программой и выполняю ее.
— Ты приходил в «Ростов» в роли крайнего нападающего, Карпин переделал тебя в центрального. Сложно было перестраиваться?
— Нет. Я и в сборной порой в центре играл, и в детстве. До того как остановиться на позиции в центре атаки, Георгич меня везде перепробовал, даже опорником и правым защитником.
— Кем?!
— Да, в двух матчах я справа в обороне играл. С «Сызранью» на Кубок и с «Уралом». Во втором случае уже не очень получилось, и на этом эксперимент закончился. Но когда играешь со слабой командой и много атакуешь, для меня это было хорошо, потому что много времени проводил впереди.
Покормить коров и овец — и только после этого играть в футбол
— Ты — пример для многих, как можно добиться, казалось бы, невозможного, живя в любой точке земного шара. У тебя есть объяснение, как мальчику из Узбекистана, с границы с Афганистаном, удалось попасть в серию А и заиграть в ней?
— В первую очередь, Аллах дал то, что я просил. Но только просить — мало. Если ставишь цель, всегда бывают сомнения. Нужно их преодолеть, стремиться к цели и идти вперед, не отвлекаясь ни на что другое.
— И когда у тебя были самые большие сомнения в себе и своей способности реализовать мечту?
— Больших — не было. Всегда знал, что у меня есть время и мечта, к которой надо идти.
— Из стран топ-5 ты хотел в какую-то конкретную?
— Нет, все равно было. Только болел за «Челси» — в детстве у меня была футболка этого клуба, которую подарил дядя.
— С фамилией Дрогба?
— Нет, без фамилии. Просто когда смотрел игры «Челси», было видно, что он лучший игрок команды. И нападающий. А я сразу пошел в нападение, потому что мой папа там играл. Но потом уже переиграл на многих позициях и в атаке, и в полузащите.
— Самого Дрогба когда-нибудь в жизни встречал?
— Нет.
— И с Моуринью не общался в «Роме» о том, как он сделал из Дидье суперфорварда?
— Тоже нет.
— Родители тебя строго воспитывали?
— Наоборот, всегда поддерживали в любых ситуациях. И всегда оставляли выбор за мной в футбольном плане — что делать, куда переходить. А ни о чем другом, кроме футбола, я в плане будущего не думал.
— Ты родился в крохотном Джаркургане, в 40 километрах от Термеза, рядом с афганской границей. Какие у тебя главные воспоминания о детстве?
— В Джаркургане я прожил до 12 лет, когда уехал в академию «Машала». Помню, что у нас было много коров и овец. Все мои друзья и братья, как и я, любили футбол, играли при первой возможности. Но родители говорили, чтобы сначала скот покормили, а потом на стадион шли. И в памяти осталось это чувство: «Ну, быстрее бы уже!»
— Близость границы с опасным Афганистаном не сказывалась на обстановке?
— Нет, все было спокойно. Хорошо, что негатив до нас не доходил. Плюс родители всегда подходили к моему воспитанию внимательно, проверяли, где я и что делаю.
— Родители до сих пор живут в том же доме, где ты рос?
— Да. Папа очень этот дом любит. Он практически сам его и построил.
— Бывший игрок «Анжи» и «Краснодара» Одил Ахмедов, сейчас один из вице-президентов федерации футбола Узбекистана, по совету Сергея Галицкого открыл свою детскую академию. Ты о том же не задумывался?
— Бывает, такие мысли посещают. Но пока такие планы строить рано, нельзя отвлекаться от футбола. В будущем, если все будет хорошо, я этим займусь.
— То есть когда закончишь карьеру, точно вернешься в Узбекистан?
— Да, обязательно вернусь!
— Слышал, что тебе, как и всем узбекским детям, приходилось собирать хлопок.
— Бывало. Тогда я был маленьким, и нам надо было собрать немного хлопка — в четвертом классе норма была килограмма по три. Куда-то специально не ездили, собирали рядом с домом.
— Ты как-то рассказывал, что мог к хлопку камень доложить — для веса.
— Да, это проверенный способ! (Улыбается.)
— Знаю, в Узбекистане с таким уважением относятся к родителям и старшим братьям, что разговаривают с ними на «вы».
— Да, так и есть. И я в том числе.
— Слышал, ты большую часть зарплаты отправляешь родителям.
— Раньше всегда было так. Сейчас что-то и для себя получается откладывать. На дом, например.
— Родители были у тебя в гостях в Италии?
— Да, перед Новым годом. А мама до этого еще раз. Их все поразило. От Рима много положительных эмоций было.
— Рим или Самарканд? Последний меня просто потряс. Это один из самых красивых городов, которые я видел в жизни.
— Так и есть. Трудный вопрос! Но так как я из Узбекистана, мне Самарканд всегда будет ближе. Но Рим тоже очень красивый. Кстати, в Генуе многие знают про Самарканд. Но когда меня спрашивали о нем, я еще не говорил свободно на итальянском.
— У тебя уже есть ребенок. Насколько семья тебя изменила?
— Не скажу, что изменился, когда женился, а вот когда родился ребенок, возникли другие ощущения. Большое чувство ответственности появилось. В моей жизни это самое важное событие. По такому случаю папа в Джаркургане зарезал барана. У него было три больших барана, теперь осталось два.
— По узбекским традициям далеко не всегда жених успевает толком познакомиться с невестой. Ее часто выбирают родители, и до свадьбы молодожены едва знакомы. Как было у тебя?
— Невесту я сам нашел и полюбил! Познакомились через одного друга.
— Свадьба у тебя проходила в два этапа — «европейский», в Ташкенте, и национальный, в Джаркургане. На первом, говорят, пятьсот человек было?
— Точное число не назову, но очень много! (Улыбается.)
Ривалдо за руку выводил меня на поле. Никогда этого не забуду!
— Ты с детства мечтал играть в Европе. Можешь вспомнить момент, когда эта мечта у тебя родилась?
— Точный — нет. Это потихоньку накапливалось. Я должен был расти как футболист, плюс все в Узбекистане об этом говорили. И родители, и я хотели, чтобы играл в Европе.
— Из «Машала» ты перешел в один из ведущих узбекских клубов «Бунедкор», за который задолго до тебя играл Ривалдо, а тренировали его Зико и Сколари. Брал ли в детстве у них автографы?
— Более того, когда «Бунедкор» играл с «Машалом», Ривалдо выводил меня за руку на матч! Так удачно получилось — лучший в свое время игрок мира меня на поле выводит! Никогда этого не забуду. Тем более что и фотография осталась.
А когда уже я сам в «Бунедкоре» играл, один известный болельщик пообещал подарить мне и еще двоим игрокам новые айфоны, если выиграем. И мы выиграли. Он выполнил обещание! Я тогда еще айфон себе позволить не мог.
— А в Риме у тебя уже были встречи, которые запомнишь на всю жизнь? Общался, например, с Франческо Тотти?
— Пока нет. И встреч таких еще не происходило.
— Привыкание к какому месту было самым сложным? Ростов после Узбекистана, Генуя после Ростова, Рим после Генуи?
— Генуя после Ростова. Во-первых, тогда была пандемия, все было закрыто. Во-вторых, в Италии, да и вообще в Европе — совершенно другой менталитет. Просто полностью! И язык, конечно, тоже, который тоже нужно было учить.
— Герман Ткаченко рассказывал, что в «Дженоа» ты стал зарабатывать в пять-шесть раз больше, чем в «Ростове». Не мог звездняк начаться от таких денег?
— Как раз это для меня было не так сложно. Всегда советуюсь в таких вопросах с родителями, и они подсказывают, как поступить. И с агентами мне повезло. Без них было бы тяжело. Они очень помогали во всем. Когда подписали с ними контракт, был расписан план, как уехать в Европу. И все шло по этому плану.
— Подписали, когда ты в «Бунедкоре» играл?
— Да. Меня им посоветовал Самвел Бабаян, тренировавший «Пахтакор» и сборную Узбекистана.
— Мог ли остаться в «Ростове», если бы вы тогда прошли израильтян и сыграли в квалификации Лиги Европы с «Тоттенхэмом»?
— Думаю, да — остался бы тогда в «Ростове». Сложилось по-другому. У меня в начале того сезона была небольшая травма, из-за которой совсем не забивал. Но интересу «Дженоа» это не помешало.
— Никто в новой стране, новых клубах не задевал тебя высказываниями вроде: «Да откуда ты приехал?», «Что, у вас там в футбол играют?»?
— Нет, ни разу такого не было. Все только помогали. Трудно было, что вначале не мог с ребятами общаться, но они видели, что я учу язык, хочу его знать. Отсюда и отношение.
— Уже можешь в какой-то мере назвать себя итальянцем?
— Тяжело, но я стараюсь. И уже хорошо понимаю по-итальянски. Для этого потребовалось месяца три.
— Одеваться стал уже как итальянец?
— Есть такое. (Улыбается.)
— Как отнесся к тому, когда твой соотечественник Остон Урунов выложил знаменитое фото из ЦУМа?
— Сказал ему, что не нужно так делать. Потом на него давление было. Сам я в соцсети только футбольные фото выставляю. В жизни все меняется, возможно, придется быть активнее. Но сильно ничего не изменится.
(Кахор Муминов: «Элдор сделал Остону внушение, объяснил, что болельщики не поймут. Узбекистан небогатая страна, и не надо такие вещи выпячивать. Но Урунов молодой, потом извинился. Отношение к старшим — это в Узбекистане очень серьезно, тем более что Элдор — лидер и капитан сборной»).
— Из-за того фото Урунов в «Спартаке» и не смог себя проявить?
— Да как-то все не так сразу пошло. Эта история, много травмировался, а потом тренер поменялся.
— Слышал, что ты — человек верующий. Делаешь намаз пять раз в день, как положено мусульманам?
— Да.
— Сборная Узбекистана дважды в истории была очень близка к выходу на чемпионаты мира, а в этот раз даже не дошла до последнего отборочного этапа. Как у капитана, у тебя есть понимание, что случилось?
— Сейчас идет смена поколений. Много молодежи, поэтому в игровом плане сделали шаг назад. Строится новая команда, пришел новый тренер. Стараемся собрать коллектив, который выполнит эту задачу.
— Как складывается контакт со Сречко Катанецом?
— Хорошо. Иногда на итальянском общаемся — он ведь много лет там отыграл!
Никакой обиды на Моуринью после матча с «Ювентусом» у меня не было
— Ткаченко рассказывал, что из Рима для вас и для него последовали строжайшие инструкции по переговорам — вплоть до того, во что нужно быть одетым на их разных этапах.
— Да. Всегда знал, что в топ-клубах строгие правила, но когда это чувствуешь сам как игрок — ощущения другие.
— «Рома» тебя купила в два с половиной раза дороже, чем сезоном ранее «Дженоа». Предложение из Рима было единственным? А то ведь говорили еще о «Ювентусе», других командах.
— Мы выбирали, и «Рома» оказалась самым хорошим вариантом из всех. Я был уверен, что здесь заиграю.
— Уверенность не поколебалась?
— Нет. Если все буду делать правильно, то все получится.
— Как ты сам переживаешь непростую ситуацию в своей клубной карьере? Хочешь ли остаться в «Роме» в следующем сезоне, если принципиально ничего не изменится? А то в итальянской прессе публиковались твои цитаты, которыми вроде как остались недовольны в Риме.
— То, что я сказал в смешанной зоне в сборной на узбекском, потом неправильно перевели на итальянский. Ни о каком желании уйти из «Ромы» я не говорил. Хочу остаться и доказать, чего стою. Просто ни один игрок не может быть доволен, редко выходя на поле. Я переживаю, но переживаю нормально. У всех футболистов бывают такие периоды. Здесь главное — терпение и работа. И тогда все будет хорошо. Знал, что будет сложно, — но жду от себя большего.
— У тебя не возникло ощущения, что Моуринью поставил на тебе крест?
— Вообще нет. Так же работаем, как и раньше.
— Тэмми Абрахама брали из «Челси» за 40 миллионов евро, в разы дороже тебя. Ты понимал, что в основном тебе придется выходить на замену?
— Понимал. Но когда я переходил в «Рому», Абрахама еще не было. Мы с ним в хороших отношениях. И я вообще по всей карьере спокойно отношусь к необходимости выходить на замену.
(Кахор Муминов: «Элдор — один из лучших в мире по выходам на замену. Что в «Ростове», что в «Дженоа» он выходил со скамейки и решал. Послушайте, он ведь до сих пор лучший в «Роме» и всей серии А по показателю «гол плюс пас» на минуту, проведенную на поле. Это ли не показатель полезности и умения принести пользу, сколько бы минут тренер ни доверил тебе провести на поле? Играл бы Элдор больше — больше бы забил и отдал. Это очевидно». А если возвращаться к «Ростову», помните знаменитый гол «Краснодару» на 90-й минуте в синей резиновой шапочке для бассейна после столкновения головами с Мартыновичем? Это он тоже на замену вышел").
— В феврале вы с Мхитаряном переболели ковидом. Легко перенесли?
— Да. Это был омикрон. Болел три дня.
— В «Дженоа» ты играл под 61-м номером, в «Роме» вернулся к своему 14-му.
— Да, он был свободен.
— С учетом того, как мало ты сейчас играешь, нет мысли о том, чтобы в следующем сезоне снова надеть майку с 61-м?
— Нет. Не суеверен, не обращаю на это внимания.
— Вы же с Моуринью познакомились несколько лет назад в Москве, а теперь встретились в «Роме». Он оказался таким человеком, каким ты его себе представлял?
— Да, очень требовательным. И очень хорошим в тактическом плане.
— Известен факт, как он мотивировал юного ганца Феликса Гьяна, пообещав купить ему кроссовки за 800 евро, если он забьет.
— И купил!
— Тебя ничем подобным не пытался вдохновить?
— Нет. Гьян же молодой совсем, а я уже поопытнее. (Улыбается.)
— После поражения от «Ювентуса», когда вы вели 3:1 и проиграли 3:4, он персонально покритиковал тебя. Насколько болезненно ты к этому отнесся?
— Так получилось, что как раз после моего выхода на замену все пошло не так. Перед третьим, кажется, голом я ошибся. Так что никакой обиды на его слова не было. Есть только желание порадовать болельщиков. Они у «Ромы» просто потрясающие. На стадионе в каждой игре сумасшедшая атмосфера. И за его пределами часто узнают. Даже если накидываешь капюшон.
...Пройдет три дня после полуфинала Кубка Навруза, и в финале Узбекистан все в том же Намангане справится с Угандой, добавленной организаторами к трем среднеазиатским командам для экзотики, — 4:2. Раскрепощенный Шомуродов после гола в матче с киргизами сделает хет-трик. Впереди него за всю тридцатилетнюю историю национальной команды только бывший форвард киевского «Динамо» Максим Шацких, и дистанция — уже меньше десяти мячей. Нет сомнений, что она будет преодолена.
В Рим Элдор возвращается не только с четырьмя голами, но и с отличным настроением. И засомневавшемуся в нем Моуринью, а может, и кому-то другому во главе «Ромы» он еще все обязательно докажет.
