Юрий Никифоров: "Был уверен, что уедем с Цымбаларем в "Перуджу"
Сегодня в Москве, в манеже "Сокольников" состоялся турнир памяти бывшего полузащитника "Спартака" Ильи Цымбаларя, который ушел из жизни 29 декабря. Воспоминаниями о друге и партнере по команде поделился экс-защитник красно-белых Юрий Никифоров.
Виталий АЙРАПЕТОВ, Александр ЛЬВОВ
из Москвы
– Как узнали о смерти Ильи?
– Я с семьей ехал на машине в Мадрид, чтобы улететь на следующий день в Чехию. Мне позвонил брат, телефон взяла супруга, так как я был за рулем. Глядя на ее лицо, сразу понял, что что-то произошло. Она попросила меня заехать на заправку. Если честно, я подумал, что что-то случилось в семье. Когда остановил машину, жена первым делом дала мне две таблетки валидола и сообщила эту страшную новость. Я просто был в шоке, не знал, что сказать… Потом набрал номер брата. Он сказал: "Илюшка ушел…". Я начал расспрашивать: как, почему? Но у него не было никакой подробной информации.
На следующий день я уже позвонил жене Ильи, его детям, они мне объяснили ситуацию… До сих пор, честно, не знаю до конца, что же все-таки стряслось в тот день. Мы как-то с ним общались на Рождество в прошлом году, и я понял, что у него были серьезные проблемы с сердцем. Видимо, оно остановилось…
К сожалению, не мог чисто физически присутствовать на похоронах. Позвонил его родственникам, извинился, они меня поняли. Поверьте, я сейчас не оправдываюсь, главное, что Илюшка остался в моем сердце. Когда буду в Одессе, обязательно схожу на его могилу.
– Вы же вместе с Цымбаларем приходили в "Спартак"?
– Точно. Мы также мечтали вместе уехать за границу. К сожалению, не сложилось…
– А вспомните, как вас приняла команда?
– Мы сразу приехали на базу. Олег Иванович спускался по лестнице, поздоровался с нами. Практически сразу же отправились на турнир в Германию. Никаких проблем с вливанием в коллектив не возникло, все было хорошо.
– Быстро поняли, что попали в свою команду?
– Конечно, нужно было какое-то время на адаптацию. Но нам было довольно легко, так как со многими игроками мы уже пересекались в юношеских сборных, помимо нас в "Спартаке" уже был Витя Онопко, который приехал из Украины. Так что очень быстро привыкли к новым реалиям. В общем попали в родную команду.
– Цымбаларь – настоящий спартаковский игрок?
– Да. Это был игрок от бога. Что он вытворял на поле левой ногой! Можно, конечно, что-то натренировать, но игра Ильи левой ногой – это точно божеский дар.
– А правда, что Цымбаларя позвали в "Лацио", а он поставил Дзоффу условие, что перейдет в римский клуб только с Никифоровым?
– Хочу прояснить эту ситуацию. Мы играли на чемпионате Европы в Англии. К сожалению, не вышли из группы. На следующий день к нам приехали жены, мы сидели в номере, и нас вызвало руководство "Спартака". Тогда переводчиком команды работал Логофет. Сказали, что нами серьезно интересуется "Перуджа". Мы консультировались с Игорем Шалимовым, он сообщил, что команда только вышла в серию А и у нее хорошее финансовое положение. Представители итальянского клуба объявили нам наши возможные зарплаты и спросили, хотим ли мы уехать. Мы дали свое согласие и оговариваем личные контракты прямо там же, в номере. Оставалось договориться о трансфере клубам. Помню, пришли к женам радостные и объявили, что вдвоем едем в Италию! Лично я был уверен на 99 процентов, что окажемся в "Перудже". Наша мечта осуществлялась на глазах.
Через какое-то время Илье сказали, что к нему приехали представители "Лацио", который тогда тренировал Дино Дзофф. Илюшка пошел на встречу, вернулся через полчаса и рассказал, что произошло. Его действительно звал сам Дзофф, но Цымбаларь сказал, что мы с ним уезжаем в "Перуджу". Тренер ответил: "Я хоккейными командами игроков не покупаю". Вот такая вот история. А то, что Цыля ездил специально в Рим на переговоры, – выдумка журналистов.
Вернулись в Москву и поняли, что "Перуджа" и "Спартак" не договорились… Стало ясно, что нам вдвоем будет уехать очень трудно.
– Вы в итоге уехали в "Спортинг", а Илья остался.
– Да, я отправился в Хихон, а через полгода мне позвонил Алексей Касаткин, который работал переводчиком в клубе, и сказал, что Цымбаларя хочет купить "Расинг", но до него никак не могут дозвониться. Помню, я как раз находился в аэропорту, набрал другу и сказал, что его зовут в Сантандер, который расположен рядом с Хихоном. Илюшка ответил, что уезжает в лондонский "Арсенал". Я ему, конечно, пожелал удачи. Но не сложилось... Оказывается, когда он туда прилетел, с ним никто не собирался сразу подписывать контракт, а сказали: надевай бутсы и иди на поле. То есть его позвали только на просмотр. Очень странная история! Было дико об этом узнать. Зачем дергать человека, который играет в сборной, звать в "Арсенал" чисто на просмотр. Не знаю, что там в итоге произошло, но Илья так никуда и не уехал…
– Самый яркий эпизод в вашей футбольной карьере?
– Наверное, гол, который я забил в ворота "Нанта". Илья тогда мне здорово навесил. Потом шутил, мол, видел мою башку и в нее целился (смеется).
А вообще невозможно забыть его лучезарную улыбку, его жизнерадостность. Таких людей я больше не встречал. Как он издевался над защитниками на тренировках, делал из нас дураков и все это с шутками-прибаутками! Бывало, обыграет тебя, как ребенка, бежишь за ним злой с мыслью – ну все, сейчас я тебе ноги оторву, а он поворачивается и так непринужденно улыбается. На него просто невозможно было обижаться!
– А после завершения карьеры он вам не жаловался, что остался не востребован в футболе?
– Никогда. Жаловаться и ныть – это не про Илью. Он никогда ни на что не жаловался, ничего не просил. Ни-че-го. От него исходил только позитив.
