Последний аристократ

Telegram Дзен

Как вчера сообщил "СЭ", в воскресенье вечером на 67-м году жизни умер Владимир Федотов.

Доброта. Совесть. Душевность. Подбираю слово, которое больше всего сказало бы о Владимире Федотове, любимом нашем Григорьиче.

Вот оно. Любимом. Не думаю, что на свете много футбольных тренеров, о которых тысячи людей, знакомых и незнакомых, могут произнести такое личное слово. Не покривив душой.

Тренер - тяжелейшая профессия, в которой невозможно остаться хорошим для всех. Дикие стрессы, отсутствие права на ошибку, ежеминутное внимание - все это обнажает самые глубокие струны подсознания. Будучи большим тренером, нельзя скрыть от людей своей сущности.

Трудно, почти невозможно найти в нашем футболе человека, который не любил бы Владимира Григорьевича. То или иное его тактическое решение могли обсуждать. Человеческое начало обсуждению не подлежало. А спорт - не только голы, очки, секунды, но и воспитание болельщиков и игроков. Не сомневаюсь: Федотов многим из них преподал уроки истинных ценностей.

А еще - побудил учить футбольную историю. Узнавать, каким блестящим форвардом был его отец Григорий Федотов, в честь которого назвали советский клуб бомбардиров. Выяснять истоки игроцкого и тренерского гения тестя Константина Бескова. Читать о знаменитом ташкентском золотом матче 70-го года ЦСКА - "Динамо" с двумя голами Федотова-младшего и легендарной кочкой. Удивляться тому, что он смог опровергнуть постулат "На детях гениев природа отдыхает".

Федотов гордо нес печать рода, ответственность за две великие футбольные семьи. Он не просто был порядочным человеком, но всегда помнил, кого - или память о ком - не имеет права подвести. Он неподражаемо раскуривал трубки и был всегда одет с иголочки. Он, воспитанный в другие времена, в 90-е и 2000-е никогда не торговался с президентами клубов о сумме зарплат, чем те нередко пользовались. Но ему в голову не приходило пойти в этом смысле в ногу со временем.

Потому что он был, наверное, последним футбольным аристократом.

***

"Прости их, Григорьич!.."

Баннер, вывешенный болельщиками "Спартака" на первом же матче после его увольнения из клуба, невозможно забыть. И нельзя забывать. Потому что этот крик сотен, тысяч душ был пронзительно искренним. Людям, для которых "Спартак" - все, невыносимо было думать, что Владимир Григорьевич не простит их любимую команду. Они не знали, как смогут с этим дальше жить. Несентиментальный, а порой жестокий российский футбол, думаю, не знал более человечного обращения.

Такого же, каким был сам Федотов.

До него невозможно было представить, чтобы человека, всю карьеру игрока отдавшего ЦСКА, признали и полюбили болельщики, а тем более фанаты "Спартака". А уж для того, кому судьбой было дано стать рекордсменом армейского клуба по числу сыгранных матчей, это казалось и вовсе невероятным.

Федотов - смог. Несмотря на то, что в прежние времена нанес "Спартаку" долго кровоточившую рану: возглавляя ростовский СКА, обыграл его в финале Кубка СССР 1981 года. Предыдущий раз красно-белые взяли Кубок в 71-м, следующий - в 92-м. А тут вопреки всем ожиданиям зять в Лужниках 9 мая при ста тысячах зрителей победил великого тестя. Эта история стала легендой.

Тот матч был первым, который мне довелось увидеть на стадионе. Я, восьмилетний болельщик "Спартака", заливался горючими слезами и представить не мог, что однажды познакомлюсь с Федотовым и очень его полюблю. Как и тысячи людей, знакомых с ним лично. И миллионы тех, кому так не повезло, кто только на расстоянии мог его видеть, слышать и читать.

Не считаю, что любовь к нему тех же "спартачей" пробудилась из-за сугубо профессиональных причин. Хотя, к примеру, стремление Федотова пестовать красно-белую молодежь поклонники команды не могли не оценить. Но вторым местом их было не удивить. Главное было не в результатах, а в человеке. Болельщик умеет отличить искренность от фальши, а настоящее - от показного.

"Ничто не может быть великим без страсти", - как-то Григорьич процитировал мне Гете. Федотов и жил в соответствии с этим постулатом: его сердце никогда не было ледяным. И теплота от этого сердца передавалась людям.

Не будь Федотов особенным, ни на кого не похожим, никогда бы состоятельные болельщики "Спартака" не построили ему чудесный дом под Москвой. Не знаю подобного факта, связанного с каким-либо другим тренером. Не только в России, но и в мире.

К слову, если кто забыл, последнюю на сегодня победу в Лиге чемпионов - в Лиссабоне над "Спортингом" - "Спартак" одержал именно при Федотове. И единственный раз за последние шесть лет вышел в ее групповой турнир тоже при нем.

Спартаковские болельщики не оставили его в беде, когда недавно Федотова поразила жестокая болезнь, и во время матча в Краснодаре вывесили баннер с пожеланиями выздоровления. Но ему суждено было прожить - так и не придя в сознание - еще всего восемь дней.

Теперь, когда его нет, нельзя оставить Любовь Константиновну в ее горе одну. За отцом и мужем она была как за каменной стеной. Дочь Бескова и жена Федотова своей любовью вдохновляла их на то, чтобы доставлять радость миллионам болельщиков. Вернуть родных людей нельзя. Не забывать - можно.

***

Пытаюсь понять, почему он при своей известности, корнях, контактности, достижениях как игрока большую часть тренерской карьеры проработал на периферии - в Ростове, Саратове, Липецке, Новороссийске? Почему ему до "Спартака" не доверяли ведущих клубов, с которыми можно было бы достичь совсем иных результатов?

И прихожу к выводу: потому, что в нашем футболе не в чести было хорошее воспитание. Руководителей куда чаще убеждали тренеры, которые орут на игроков, беснуются, унижают. Главным принципом советской страны и ее спорта был страх.

Интеллигентнейший Федотов, от которого и грубого-то слова было не услышать, в эту концепцию не вписывался. Родившись в советскую эпоху, он не был ее продуктом - и в этом было как его величие, так и трагедия.

За несколько дней до отставки из "Спартака" я спросил его:

- Если бы посадили команду на три дня на базу, подействовало бы?

- Невозможно жить прежней жизнью, - убежденно ответил Федотов. - Игроки взвыли бы, озлобились, а работать лучше не начали бы! Уверяю: и Тарасов, и Бесков сегодня работали бы в иной манере, чем когда-то, у них было великолепное чутье. Нет, мы не будем возвращаться к сталинскому режиму. Футбол - часть нашей жизни. Изменились и он, и она.

Выразив в нескольких фразах свое кредо, он умолчал об одном: он придерживался его и в прежние времена. И сильнейший встречный ветер не позволил ему прыгнуть в тренеры с великими победами.

Вот только победы и достижения - очень разные вещи. Любовь, которую снискал Федотов, была достижением, которое перекрывает любую победу.

В одном из недавних интервью "СЭ" Владимир Григорьевич признался, что воспитывал Романа Павлюченко разными методами. "Мог и по мордульке", - выразился он, и когда я это прочитал, на меня нахлынула волна нежности. В этом трогательном слове "мордулька" - весь Федотов. Никогда не поверю, что он хоть раз действительно ударил будущего форварда "Тоттенхэма" по лицу. Пожурил за что-то, легонько похлопав по щеке, возможно. И даже наверняка. Он ведь их, игроков, очень любил. Жаль, не все это понимали и ценили.

Любовь Константиновна, которую Федотов любил без памяти и которая так же любит его, в одной из наших бесед сказала: "Мои учителя внушили мне такую мудрость: чем хуже человек знает свое дело, тем больше он свирепствует. Эту мудрость я адресую тем, кто обвиняет Володю в излишней мягкости".

Обвиняли, увы, до последнего времени. И увольняли за ту же мягкость, что он, человек очень ранимый, всегда воспринимал близко к сердцу. А потом всякий раз выяснялось: беда была совсем не в ней.

"Офисная работа - в глубине души для него трагедия, хотя он никогда вслух в этом и не признается, - говорила мне Любовь Константиновна в пору работы Федотова спортивным директором "Москвы". - Он всегда рвется туда, на поле".

В апреле 2007-го федотовский "Спартак" дважды, в чемпионате и Кубке, на выезде обыграл "Зенит", будущего чемпиона страны, обладателя Кубка УЕФА и Суперкубка. Невозможно поверить, что это было меньше двух лет назад.

Никогда больше мы не услышим рингтона его мобильника с мелодией Лиги чемпионов. Никогда больше не увидим, как он с наслаждением раскуривает трубку, без которой его невозможно было представить. Никогда больше не воспримем его боль, как свою, что происходило, думаю, с любым из любивших его людей во время каждой встречи и телефонного звонка. Ну а если где-то нам не хватало времени, а может, мудрости, чтобы набрать ваш номер и услышать неподражаемые нотки вашего голоса, - простите нас, Григорьич.

Мы вас никогда не забудем.

Игорь Рабинер

Редакция "СЭ" выражает глубокие соболезнования родным и близким Владимира Федотова.