Ровно тридцать лет назад в Лужниках произошла страшная трагедия. В давке под занавес матча 1/16 Кубка УЕФА "Спартак" - "Харлем" погибли 66 человек. Непосредственным очевидцем случившегося, чудом избежавшим смерти, был юный Андрей Чесноков, ставший через несколько лет знаменитым теннисистом. Вчера с ним побеседовал корреспондент "СЭ" Александр ПРОСВЕТОВ, который в тот вечер тоже находился среди зрителей в Лужниках.

- В тот день в нашу квартиру залетел воробей, и моя бабушка сказала: "Это к покойнику", - грустно вздохнул Чесноков. - Конечно, я не придал примете никакого значения и пошел на футбол. Причем один. Мне уже было 16 лет, я получил паспорт, так что мог без сопровождения взрослых посещать вечерние матчи.

Была минусовая температура, люди замерзли и стали минут за пять-десять до окончания игры покидать стадион. Сергей Швецов забил гол, когда арбитр уже собирался дать финальный свисток. Ура! Видимо, кто-то из тех, кто уже выходил, захотел вернуться на трибуну. Скользкая обледенелая лестница, да еще не все зрители трезвые. Кто-то упал, на него повалились другие, и образовался затор, эдакая плотина.

- Вы сидели в том секторе, где произошла трагедия?

- Да. Обычно спартаковские болельщики располагались на Северной трибуне (ныне трибуна В. - Прим. А.П.), но в тот вечер всех зрителей, чтобы милиции было проще их контролировать, собрали на Востоке (трибуна С. - Прим. А.П.).

- Мы с двумя приятелями тоже были на роковом секторе, но после матча не стали спешить и благодаря этому избежали давки. Спустились в подтрибунное помещение, попали в пробку. Видел там, как милиционеры тащили бездыханное тело в шинели. Но после этого нас вернули на трибуну. А спустя четверть часа мы покидали стадион через соседний сектор и страшную картину наблюдали издалека.

- Беда случилась только на одном выходе. Мой одноклассник, который был на том матче, вообще ничего не видел. Я же угодил в толкучку. Давление на грудную клетку было адское. Почувствовал безысходность и беспомощность перед лицом смерти. Толпа - бесконтрольная, животная - давила и давила. Перила под тяжестью десятков людей согнулись. Тех, кто был возле них, смяло. У меня вся дубленка была в крови.

К счастью, вместе с каким-то военным мы оказались на своеобразном островке между перилами. Вокруг люди просили о помощи, смотрели на меня глазами, полными мольбы. Невозможное зрелище! Меня хватали за ногу, но я ничего не мог поделать. Пришел домой - и две недели ничего никому не рассказывал.

- Не хотели волновать близких?

- Не мог поверить в случившееся. Мне казалось, что это был сон... В конце концов я перепрыгнул через мертвецов, вышел на улицу. Там стояла "скорая помощь", штабелями лежали трупы. Мне показалось, что их было полсотни. Втроем мы вытащили из-под трупов какого-то парня. Подошел врач, спокойно приоткрыл у него глаз и сказал: "Все". Я залез этому парню во внутренний карман, нашел паспорт: ему было 17 лет.

- В 2007 году голландцы, выступившие с инициативой о проведении матча между ветеранами "Спартака" и "Харлема" в 25-ю годовщину трагедии, пригласили вас в оргкомитет. Но вы ведь тогда в матче памяти не участвовали?

- Нет. Пришел к памятнику жертвам трагедии, давал интервью, беседовал с матерями погибших. Страшно подумать, что пережили родители, узнавшие, что их дети погибли буквально на ровном месте.

- То был самый ужасный эпизод в вашей жизни?

- Это невероятная трагедия, и никто ведь от подобной беды не застрахован. Если бы не холод, от которого спешили убежать зрители, если бы кто-то не споткнулся и на него не стали бы падать другие люди, то, наверное, ничего и не случилось бы. Но все сложилось именно так.

- В результате расследования нашли стрелочника в лице коменданта, но впоследствии все пришли к выводу, что повинна милиция, не открывшая, в частности, металлическую решетку при выходе со стадиона.

- У нас всегда что-то закрывают. Ехал я как-то на частнике. Возле Триумфальной арки гаишник перекрыл движение. А первой в очереди стояла "скорая помощь". Мой водитель и говорит: "Я тоже работаю на "скорой помощи". И рассказал случай о том, как вез из Барвихи тяжелобольного с внутренним кровотечением, а гаишник ему приказал: "Стоять!" И это уже в наши дни. В Афганистан и "горячие точки" посылали почти детей, которые не умели держать в руках автомат, а потом сообщали родителям: "Геройски погиб". Вот если бы государство отвечало за смерть исковыми деньгами - заплатите-ка компенсацию в миллион долларов...

К сожалению, у нас издавна повелось так, что человеческая жизнь ничего не стоит. Не дорожим мы людьми.