«Чему я вас могу научить?» — поразился Моуринью». Интервью гендиректора суперзвездного «Анжи»
Мне всегда было интересно — чем занимаются люди, игравшие в нашем футболе роли значительные, но вдруг отошедшие в тень? Где эта тень? Счастливы ли они?
В моем перечне много имен. Каждого, бог даст, расспрошу. Пока же отыскал в Москве Айваза Казиахмедова. Служившего вице-президентом «Анжи» во времена первого всплеска. Когда Махачкала на границе веков едва не дотянулась до медалей.
Во времена следующего всплеска, памятного всему миру, Казиахмедов был персоной номер два в клубе. После Сулеймана Керимова. Это он вручал перед телекамерами футболки «Анжи» всем великим. Это он украшал автографом их контракты.
А теперь преподает в финансовом университете. Принимает меня на кафедре. Улыбается расспросам о дне вчерашнем.
«Вокруг ЖЭКа»
— От футбола вы отошли?
— Отошел от управления в футболе, когда закончился контракт с «Локомотивом», где был исполнительным директором. Вернулся к преподавательской работе. Сегодня я доцент кафедры маркетинга и спортивного бизнеса Финансового университета при Правительстве РФ.
— Мне-то говорили, вы занимаетесь каким-то полиграфическим бизнесом.
— Это тоже было. Действительно, два года занимался полиграфическим бизнесом. Выпускали журнал «Вокруг ЖЭКа».
— Что-что?
— Создали свой журнал. Где, кстати, был раздел «Спортивная кухня». Я был исполнительным директором издательского дома. Журнал жив и по сей день, довольно востребован. Пригласили друзья, стало интересно... Еще был вице-президентом девелоперской компании «ИНГРАД», отвечал за спортивные объекты. Параллельно делегатом на матчах РПЛ.
Открытая лекция
— Я бы работу со студентами ни на какую другую не променял.
— Вы правы — это настолько интересно! Я же еще в Плехановском преподавал и преподаю до сих пор, это альма-матер. Но сейчас больше занят научной работой в финансовом университете. Возглавляет кафедру профессор Илья Васильевич Солнцев, человек с большим опытом работы в финансовых темах ФИФА, УЕФА и РФС.
— Какой предмет ведете?
— Управление спортсооружениями, менеджмент спортивных команд и организаций. Студенты сейчас хорошо представляют, кто к ним приходит читать лекцию. Мне кажется, им интересно. Ежегодно среди студентов проводится опрос на тему «Преподаватель глазами студентов» — и мой рейтинг 9,82 из 10.
— Это много?
— Это просто супер. Я обожаю практические лекции, выездные. Например, отправиться в «Мегаспорт» или Лужники. Руководят там мои знакомые, принимают с радостью. Все это называется «открытая лекция». Ходим, смотрим. Представитель стадиона рассказывает, я дополняю.
— Мне б такие лекции в 92-м году.
— Ребята в восторге! Вот Лужники — это же не только БСА. Если смотреть только главную арену, это не очень интересно. Стадион и стадион. Они похожи! Но собраться на Воробьевых горах, за два часа обойти целиком спортивный кластер, где и зал бокса, и дворец Ирины Винер, после заглянуть в здание Олимпийского комитета... Ребятам же интересно, где находился весь Госкомспорт!
— Здорово.
— Такие лекции почти не пропускают. Посещаемость отличная. Начинают расспрашивать про стадион — а потом все равно сворачивают на внутрикомандные отношения...
Ужас 84-й минуты
— По футболу-то скучаете? На игры ходите?
— Обязательно! Как не скучать по футболу — если большую часть жизни провел в нем?
— Депутата Терюшкова отодвинули от «Химок» — так на следующем матче позировал возле касс. Улыбаясь, покупал билет. Тоже ходите по билету?
— Пока не случалось. Друзья приглашают в свои ложи.
— Валерия Газзаева спрашивал недавно — готов ли вернуться к тренерской работе. Тот усмехнулся: «Прошу предложений на эту тему мне не делать». Вы в футбол вернулись бы?
— С радостью!
— Я ждал такого ответа.
— Как только представится малейшая возможность — вернусь сразу. В первые руководители не рвусь. Главное, чтоб была интересная задача. Как давным-давно в РФС — когда поручили заниматься лицензированием и сертификацией стадионов...
— Ничего этого в России еще не было?
— Только создавалась система лицензирования. Это еще при Колоскове. Пришло указание от УЕФА: провести! Я возглавил этот отдел. А до этого работал в премьер-лиге административно-финансовым директором с Виталием Мутко. Очень люблю проекты! Довести стартап до пуска. Потом становится скучновато. Тянет что-то опять строить с нуля. Заняться сертификацией стадионов было настолько интересно, что сразу попросил Виталия Леонтьевича отпустить на этот проект. Все писалось с чистого листа! В 2006-м в Любляне присоединились к конвенции по тренерским квалификациям. Категория Pro, A, B...
— Шамиль Лахиялов говорил: «Часто снится наш старый стадион «Динамо», играем на нем...» Вам что-то футбольное снится?
— Очень часто!
— Что именно?
— Да вот тот же стадион «Динамо» в Махачкале. Намоленное место, там удивительный директор — первый олимпийский чемпион Дагестана Загалав Абдулбеков, фантастический человек...
— Прекрасно его знаю.
— С этого стадиона началось восхождение «Анжи» в 99-м году — почти весь состав был из российских ребят. Потом привезли первых иностранцев — Ранджеловича и Рахимича, в воротах стоял Лазо Липоски... Атмосфера была потрясающая! Поле отремонтировали, поставили пластиковые скамейки. Я был вице-президентом того «Анжи" — мы почти дотянулись до бронзы и вышли в финал Кубка России. Что медали, что кубок упустили на последней минуте. Второй мой приход в клуб — завоевали бронзовые медали и опять-таки дошли до финала Кубка!
— А там — новая трагедия.
— Да. Снова проиграли по пенальти — уже ЦСКА... Вы про сны спрашивали? Вот недавно приснился матч в Варшаве!
— С «Рейнджерс»?
— Да. У нас Илюша Цымбаларь играл, в составе «Рейнджерс» — Канчельскис. Хоть на поле не вышел. Там были другие звезды — Каниджа, де Бур, тренировал Дик Адвокат... Вот этот «фильм» прямо прокрутился перед глазами — и ужас приближения к 84-й минуте. Когда пропустим гол после рикошета. Штрафной, удар в «стенку» — отскок от ноги своего, мяч летит в ворота... Вы помните, как мы вообще оказались в Варшаве?
«Керимов лично летал в Ньон, встречался с Платини»
— Вот и расскажите.
— В конце 90-х события на Кавказе. УЕФА принимает решение — вообще никаких международных матчей на Северном Кавказе. Как мы ни старались, как ни упрашивали — словно в стену уперлись!
— Не слушали?
— Надо отдать должное УЕФА — прислали комиссию. Кстати, во главе с Теодором Теодаридисом, который сейчас генеральный секретарь. Прилетел в Махачкалу с группой товарищей из УЕФА, все осматривали. Потом появились представители «Глазго» — проверили все вплоть до гостиницы.
— Что ж вы не напоили их до беспамятства?
— Не удалось!
— Вот это печально.
— Думаю, это не помогло бы. Гостиницы Махачкалы в то время оставляли желать лучшего, что называется. Для команды что-то приличное нашлось бы — но там же еще болельщики приедут! Плюс встал вопрос приема самолета определенного класса. Много моментов! Еще и гражданам Великобритании на уровне правительства было запрещено посещать территорию Северного Кавказа. Вернее, «не рекомендовано». «Глазго» обратился в УЕФА как раз по этому пункту — «не можем ехать!».
— Все понятно.
— Мы тогда ответили: «Ok! Давайте встречаться в Москве. Или в любом другом городе Российской Федерации...» Играл же «Терек» в Москве! Мы даже предложили «Рейнджерс»: сами выбирайте город, выбирайте стадион. Но впервые за всю историю УЕФА было принято странное решение — играть на нейтральном поле. Причем все определится в одном матче. Как? Почему? Тогда Герхард Айгнер был генеральным директором...
— Он русских ненавидит. Это факт известный.
— Тогда я этого не знал. Потом рассказали — относится как-то так... Вот нас и затащили в Польшу. Без шансов отыграться.
— Кому нейтральное поле подходило больше?
— Шотландцам. Мне так показалось. Болельщиков почти не было. Ну кому мы нужны в Варшаве? Пришли работники посольства. Кто-то из поляков просто так забрел. На огромном стадионе собралось тысячи две... Потом история повторилась!
— Когда?
— Через 11 лет. «Анжи» выходит в Лигу Европы — и опять нам не дают играть в Махачкале! Хотя все события на Кавказе давно закончились!
— Что-то пытались доказать в УЕФА?
— Сначала сочинили письмо — я лично составлял. До сих пор помню: «УЕФА говорит о ценности развития футбола. Наш акционер вкладывает деньги в это развитие, содержит академию, строит стадион, базу. Вы должны способствовать!» В частных беседах с руководством УЕФА было полное понимание, как казалось. Потом Сулейман Абусаидович и я несколько раз летали в Ньон. Лично встречались с Платини!
— Что говорили?
— Просили только одно: «Пришлите комиссию. Нет причин отказывать — в Европе ситуация сложнее!» Как раз в Израиле что-то творилось. Никто матчи переносить не собирался.
— Что Платини?
— Четко сказал — комиссию мы вам пришлем.
— Ну и?
— Вместо комиссии мы увидели письмо за подписью Маркетти. Это директор по проведению соревнований УЕФА. Читаем: «По таким-то причинам комиссию, к сожалению, прислать не можем...» Даже не приехал никто!
— Какая неприятность. Даже личного обаяния Керимова не хватило?
— Вообще-то Керимов — уникальный переговорщик. Бесподобно разговаривает — тепло, мягко... Лично участвовал во всех разговорах с УЕФА!
— Располагающий, судя по телекадрам.
— Очень. Просто потрясающий человек. Я это увидел на встречах с болельщиками. Даже в офис к себе приглашал. Как матч в Москве — говорит: «Собираем актив!»
— Много приходило?
— Человек сорок. Все в одной комнате. Керимов на часы не смотрел — подолгу рассказывал, как пробивался наверх... Социальные истории для него имели громадное значение. Сколько к нему обращались за помощью — не помню ни одного отказа! Кому деньгами поможет, кому лечением за границей. Все безвозмездно.
«Через месяц понял — зря ушел из «Анжи»
— Я слышал, в родной Дербент отправляет каждый год большие миллионы.
— Я вам другое скажу — Сулейман Абусаидович финансировал хадж в Мекку огромного количества людей, строительство мечети на проспекте Мира.
— Эта мечеть тысячу лет стоит.
— На месте старого здания было выстроено новое.
— Чувствую, впечатлил вас.
— Не то слово. Харизма! А поддержка мне была каждую секунду.
— Сегодня у вас есть его телефон?
— Давно не созванивался. Последний раз общались году... в 2016-м. Есть телефон приемной. Никаких проблем поговорить не будет, если наберу. Просто Сулейман Абусаидович крайне занятой человек. Беспокоить без повода не имеет смысла.
— Главный урок, который получили в «Анжи»?
— Не принимать поспешных решений.
— Урок «не принимать поспешных решений» обычно доходит через те самые поспешные решения. Ваши?
— Я считаю, что рано ушел из клуба.
— А что там делать-то было еще?
— Многое было что делать! Просто до этого два года прожил в режиме нон-стоп, а я человек с большим чувством ответственности. Видно, перегрузился. Мне нужно было просто уйти в отпуск недели на две-три, вполне хватило бы.
— Ушли сразу после «смены курса»?
— Еще год отработал. Пост директора оставил в марте 2014-го. А членом совета директоров оставался до лета, уже работая в «Лиге ТВ».
— Я и не подозревал что ваш уход из «Анжи» был столь драматичным.
— Да ничего драматичного! Уходил легко. Мы же обсуждали на заседаниях какие-то перемещения. Как раз и контракт у меня заканчивался. Я попросил: переместите меня, хочу сменить проект... Это единственное, за что мне обидно в истории с «Анжи», — рано ушел, поторопился. Ну и не выиграли первое место. Я чувствовал — уже могли. Было близко.
— Даже в плавных уходах есть «последняя капля».
— Да не было ничего. За что себя и корю — это было спонтанное решение! Вот не надо было этого делать!
— Когда поняли, что ошиблись?
— Через месяц.
— По каким признакам?
— Просто отдохнул. Чувствую — в голове крутится и крутится эта работа! Настолько прикипел! Не хватало энергетики. Организм требовал: надо решать вопросы по команде, академии...
— Так попросились бы назад.
— Поезд ушел...
— Мне-то казалось, к моменту вашего ухода клуб стремительно пикировал вниз. У вас было другое ощущение?
— Было ощущение перестройки — и она казалась оправданной. Вот стремились-стремились к результату — а не получалось... Решили сделать ставку на молодежь, на своих парней. К тому моменту академия уже два года как работала. Кстати, созданная с нуля. Это действительно считали «изменением вектора».
— После «смены курса» Керимов продолжал пару лет владеть командой. На играх уже не появлялся?
— Я, оставаясь в «Анжи» еще год, видел его постоянно. Сулейман Абусаидович даже на тренировки приезжал. Может, чуть реже, чем прежде.
— Он был прав, решив поменять тот самый «вектор»?
— Думаю, да. Но это было не только его решение, а общее, совета директоров. Мы вместе все обсуждали.
— Со стороны казалось — Керимов с утра проснулся и передумал вкладываться...
— Ничего подобного. Керимов все обсуждал с советом директоров. Возглавлял совет очень уважаемый человек Константин Ремчуков. Этот совет часто собирался. Никакой спонтанности лично для меня в том решении не было.
— Значит, задолго до того, как это было объявлено, вы уже представляли, что смена грядет?
— Представлял? Пожалуй, нет...
— Что поняли о самом себе за время в «Анжи»? Какие качества открыли?
— Не ожидал, что быстро адаптируюсь к новому масштабу. Смогу настолько легко руководить огромным количеством людей.
«Со сменой курса зарплату никому не сократили»
— Как объявили команде, что проект сворачивается?
— Вообще не было никаких объявлений.
— ???
— Это со стороны казалось — все случилось в одночасье. Внутри все было плавно. Растянулось на несколько месяцев! Никаких слез и трагических прощаний не было.
— Говорили, интерес Керимова подкосило поражение в финале Кубка по пенальти от ЦСКА.
— Не думаю. После этого было еще открытие «Анжи Арены», всякие мероприятия.
— Вы через сокращение зарплаты вдвое прошли?
— А кто сказал, что сокращали зарплату?
— Разве не было такого? Странно. Где-то я читал — сокращали.
— Не было такого! Мы шли по пути оптимизации расходов — да. Это нормально. Но зарплаты сотрудников никто не трогал.
— Говорят, Меленстен улетел за вещами — и тут звонок от вас: возвращаться в «Анжи» не надо.
— Тоже неправда. Решение действительно озвучивал я, но при личной встрече. Подписали соглашение о расставании.
— Последний большой игрок, который оставался в «Анжи»?
— На «ж»... Он куда-то в Эмираты уехал...
— Жусилей?
— Точно, Жусилей! Вот он, кажется, последним отбыл.
«Я поехал в Голландию прояснять вопрос с райдером...»
— Это же вы представляли всех новичков?
— Я. Майки вручал перед телекамерами.
— Самое памятное представление?
— Диарра и Бурмистров. Собрались в РИА «Новости» на Зубовском бульваре. Атмосфера потрясающая. Я смотрю — ничего себе! Сколько журналистов собралось!
— Да, толпа приличная. Я помню.
— Впервые действующий игрок мадридского «Реала» переходил в российский клуб! Кто-то спросил про квартиру — Лассана усмехнулся, взял микрофон: «О чем вы говорите, какая квартира? Главное — влиться в команду!»
— Диарра взяли за пять минут до закрытия трансферного окна.
— А что тут удивительного? Такое часто происходило — и не только с Диарра!
— Вы же были лицом «Анжи» в той сделке, подписывали все бумаги?
— Совершенно верно. Но мне больше с Диарра запомнился другой момент. Первая его игра на стадионе «Динамо». У него никто из соперников мяч отобрать не мог! Крутил как хотел! Я даже не представлял, что можно так укрывать мяч телом, так ставить корпус...
— В переговорах с футболистами вы участвовали?
— Никогда.
— А я-то хотел спросить — что за голландский тренер отказал «Анжи», не захотел идти помощником к Хиддинку?
— Да вы что? Какой голландский тренер отказался бы? Наоборот, голландец пришел по рекомендации Хиддинка. Йелле Гус в академию. Кстати, вот с ним я вел переговоры. Набирали для академии местных тренеров, но нужен был человек, который поставит процесс на поток. На год, два — не больше. Посоветовали с Хиддинком — он сразу назвал это имя. Я поехал в Голландию прояснять вопрос с райдером. Очень мягко обо всем договорились. Мне удалось договориться на приемлемых для нас условиях. Он не один приехал в академию!
— А с кем?
— Еще приехал парень, который помогал Хиддинку в сборной Турции. Уж Йелле Гус ушел, а этот турок оставался и работал. Они жили в Махачкале все время. Дали им «Тойоту Камри» одну на двоих. Не жаловались.
— Вроде бы «Анжи» предлагали Хуммельса?
— Вот про Хуммельса я не слышал. Хотя кого только не приписывали — я поражался!
— Какому слуху особенно поразились?
— Сначала Ширера нам сватали в какой-то роли. Потом Гаттузо.
— Что ж не взять Гаттузо — если в списке Красножана был Тевес и Хедира.
— Возможно. Я-то пришел одновременно с Хиддинком, Красножана уже не было. Как и планов на Тевеса. Последний крутой контракт, который подписал тот «Анжи», — это Виллиан. Бесподобный футболист.
— Да, Виллиан — это было мощно.
— Такой спокойный, тактичный. Ничего не клянчил. Вот этим нас всех поразил: сам пытался найти машину, снять квартиру. Ладно, думаем. Познакомили его с риелтором — ходили, выбирали...
«Гордееву и Чистякову сообщал об отставке по телефону»
— Проверяли футболистов где-то в Италии, кажется?
— Совершенно верно, в Италии. Потом появились две хорошие клиники — одна в Бельгии, другая в Мюнхене. В этих двух мы лечили Сашу Кокорина. Он только перешел в «Анжи», пятка его беспокоила. Довольно долго его выхаживали.
— Кокорин — рискованный актив.
— Нам так не казалось — ясно было, что вылечится и заиграет. Какого-то молодого иностранца проверили в клинике — нашли кисту. Врачи говорят: «Он может всю жизнь с этим отыграть и не заметить. А может выскочить через три игры...» Мы подумали — и не стали покупать. Хотя обо всем вроде договорились! С кем-то подписали с особым пунктом — в случае обнаружения недугов контракт аннулируется.
— Самая тяжелая часть работы — увольнять людей?
— Безусловно. Ничего тяжелее нет.
— Это же вы звонили главному тренеру Гордееву — говорили, что продлевать контракт ему не будете?
— Да, я. Было крайне неприятно. Я же Андрея знаю еще со времен того «Анжи», когда он сам играл. Парень просто замечательный, добрейший!
— Что ж не встретились?
— Наверное, надо было его пригласить на разговор. Насколько помню, Андрея не было в России. Это случилось в январе. Решал-то не я! Приходит новый тренер, говорит: «Этот человек мне нужен, этот — нет». Решил тренер — а объявлять пришлось мне!
— Так с Гордеевым и не увиделись?
— В тот момент — нет. А надо было сесть за стол, выпить чаю... Точно не по телефону такие вещи говорятся! Если я допустил эту ошибку — готов извиниться перед ним.
— Через газеты мягко попрекнул вас бывший гендиректор «Анжи» Герман Чистяков. Объявили ему об увольнении по телефону, когда тот догуливал отпуск. Возвращался через несколько дней — и вполне можно было сказать лично.
— Не видел, не читал. Но объявлял действительно я.
— Решали, что надо расставаться, тоже вы?
— Я.
— Почему?
— Потому что у меня был свой взгляд на административную структуру клуба. Чистякова в ней не видел. Пригласил людей, которые подходили под мою модель. Обычная история.
— Он недоумевал — к чему такая спешка?
— Надо было оформлять другого человека. С точки зрения кадровой работы все очень просто: пока не уволил одного — нельзя брать другого. Я не только увольнял. Я и отстаивал людей, которые мне были интересны.
— Еще вас упоминал в интервью один из сотрудников того «Анжи». Дословно: «Был перерыв на сборные, Гус уехал. Айвазу Казиахмедову, новому гендиректору, захотелось на Суперкубок в Монако. В перерыве какие-то бумаги сбрасывал ему, он подписывал...»
— Это кто-то по незнанию, полагаю, высказался. Мне даже не обидно. Сказали и сказали.
— Вам действительно «захотелось в Монако»?
— Во-первых, не «захотелось» — на финал Суперкубка приглашает УЕФА. Рассылает во все клубы, участвующие в еврокубках. Мы участвовали. Получили официальное приглашение. Теперь выясняется, что «мне захотелось». Это же две разные вещи, согласны?
— Наверное.
— А главное, в этот же день УЕФА всегда проводит семинар для руководителей и клубную жеребьевку. Нам же соперник выпадает! Находиться в этот момент в Монако — моя обязанность как генерального директора клуба. Там и спортивный директор «Анжи» Хасан Биджиев находился, и руководители других российских клубов. Сразу же после жеребьевки проходят встречи руководителей клубов, обмениваемся презентациями о клубе, стадионе, гостиницах... Это первое знакомство с соперником! Кто участвовал в еврокубках — тот знает. Что здесь комментировать?
— Еще знаю случай — Красножан хотел выгнать пресс-атташе. Тот на сборах сфотографировал расписание дня команды — выложил в соцсети. Его отстояли?
— Нет, этот случай был до меня. Как-то просили уволить административного работника — а я считал, что он толковый сотрудник. Отстоял! Уже я ушел — а он продолжал работать.
«Все предложения по игрокам до Хиддинка доходили»
— Главная ваша ошибка на той должности?
— Как начинается подготовка к значимым матчам — часто доходило до крика. Не всегда мог сдержать эмоции, стоило быть сдержаннее. Вот готовились к открытию «Анжи Арены». Один из моих заместителей, показалось, медлит. Я разнервничался. Накричал. Потом чувствую — переборщил. Если не извинюсь, просто потеряю человека. А он отличный работник!
— Извинились?
— Да. Пошел и извинился. Нашел мужество.
— К селекции вы отношение имели?
— Никакого. Вся работа с агентами — мимо меня. В клубе был спортивный директор Хасан Биджиев. Занимался только он. Хиддинк ему очень доверял. Кстати, я был инициатором приглашения Биджиева. Когда-то он работал в «Локомотиве» техническим директором, отвечал за лицензирование. Прекрасно владеет английским. Претендентов на должность спортивного директора было много, все люди очень известные. Но я настоял — надо брать Биджиева! Меня он просто поражал — казалось, знает всех людей в мире, которые могут помочь информацией! Сам постоянно ездил куда-то, смотрел футболистов. Ну и к чему мне в селекцию лезть?
— Один из ваших селекционеров, Владислав Бондаренко, рассказывал — не было ничего бессмысленнее селекционной службы в том «Анжи». Смотреть и предлагать можно было кого угодно — но брали все равно тех, на кого укажет Герман Ткаченко.
— Бондаренко проработал в «Анжи» недолго. Парень неплохой, его приглашал Биджиев. Но здесь я с Владиславом не согласен. Все их предложения выносились на совет директоров. Решение принимал главный тренер.
— До Хиддинка вообще эти предложения доходили?
— Всегда!
— Надо же. А то я уж усомнился.
— Каждый вечер я видел одну и ту же сцену: Биджиев с Хиддинком сидят, рядом чашки с капучино. На экране какой-то футбол. Обсуждают, обсуждают и обсуждают игроков. Перед ними целый перечень.
— «Анжи» подарил вам хоть одного друга, с которым общаетесь до сих пор?
— Валера Колотило, мой заместитель. Тот же Хасан Биджиев. Я видел в нем огромный потенциал. А оказалось, возможности еще больше. Вы же помните, как он курский «Авангард» довел до финала Кубка? Ну и Олег Андреев, директор по безопасности. Вот уж действительно боевой офицер.
«Даже в России Керимов летал за командой»
— Керимова вы знали задолго до «Анжи»?
— Нет-нет. Познакомились только в клубе. Уважаемый человек из дагестанских политиков меня порекомендовал, я приехал на беседу в офис Керимова. Сначала я пообщался с советом директоров. Они что-то решили — и случилась встреча с Сулейманом Абусаидовичем. Впервые в жизни увиделись. Переговорили — в тот же день мне сообщили: «Вы приняты».
— С Керимовым говорить легко?
— Я даже не думал, что настолько. За все время знакомства у нас не было ни одного тяжелого разговора. Ноль пафоса.
— Репортеров Financial Times он как-то домой к себе приглашал. Вы бывали?
— Много раз. Да и команда тоже. Обедали вместе. Выездные международные матчи Сулейман Абусаидович не пропускал, даже в России летал за командой.
— Летали на его самолете?
— На игры я летал только с командой.
— Я тут вычитал любопытное: мол, на старом махачкалинском стадионе «Динамо» Керимов не мог появиться. Были проблемы с безопасностью. Так и было?
— Я не видел никаких проблем! Он всегда там был — полно фотографий в интернете, можно посмотреть... Сулейман Абусаидович на такие вопросы внимания не обращал. Крайне спокойный человек. Он часто появлялся на тренировках в Лужниках, заходил в раздевалку к ребятам. Очень любил общаться с футболистами. Одна его фраза до сих пор в ушах. Часто ее повторял.
— Что за фраза?
— «Делать добро». Очень душевный человек.
«Из того «Анжи» Это'О меньше всех был склонен гонять людей пинками»
— Футболисты передавали пожелания Керимову через вас?
— А не надо было ничего передавать. Керимов постоянно появлялся в команде, они общались напрямую. Все вопросы задавались тут же, записываться на прием не приходилось. Самуэль меня очень впечатлил, просто выдающаяся личность! Начитанный, прирожденный политик! Я ему так и говорил: «Посмотри, Джордж Веа пошел в политику — и каких успехов добился. Тебе надо туда же...»
— Веа забрался высоко.
— Это'О такой... Наставник по натуре. Сколько раз видел — подходит к кому-то из футболистов, приобнимет: «Может, какая-то проблема? Чем тебе помочь?» К нему в команде относились с огромным уважением. Или приезжаем в какой-то российский город. К гостинице явились камерунские студенты, человек десять. Просто поддержать. Развернули флаги.
— Вышел?
— Не просто вышел. Достал деньги, каждому в карман засунул какую-то копеечку. Они на такое и не рассчитывали! Потом мне сказал: «Я представляю, как им здесь живется. Надо поддерживать...»
— Какие его рассказы помнятся?
— Как в Милане ограбили... Впрочем, об этом пусть сам рассказывает. Про семью постоянно говорил. Даже в Махачкалу его жена и дети приезжали.
— Говорят, в Москве осмотрел штук пять квартир. Ни одна не подошла. Так и остался жить в гостинице.
— Нет-нет, жил он в квартире. Ему сняли. Семья то прилетала в Москву, то улетала.
— Зато на недавнем чемпионате мира Это'О гнал кого-то пинками. Вот это политик.
— Я посмотрел, поначалу удивился... Это'О, который с таким уважением относился к журналистам и болельщикам! Вообще из того «Анжи» Самуэль меньше всех был склонен гонять людей пинками. Наоборот, учил: «Просят тебя сфотографироваться? Улыбнись и сделай!» Думаю, этот человек его сильно допек. Сэм очень толерантный человек, но если к нему подойдут без уважения или с дурацким вопросом — ответит. Молчать не станет. Тут я на стороне Сэма.
Ещенко на стуле
— Самое большое удивление внутри клуба?
— Я только приступил к работе, отправился на первый сбор в Австрию. Мне как директору клуба выдали спортивную экипировку. Инициалы, логотип «Анжи», все как положено. Там встретился с Хиддинком, с которым был знаком прежде.
— Откуда?
— По сборной, по «Челси».
— ???
— Я же работал в Национальной академии футбола вице-президентом. А Хиддинк — у Романа Аркадьевича в «Челси». В клубе с ним встречались. А когда Гус работал в нашей сборной, я трудился в «Русском доме» от РФС. В Зальцбурге. Так вот, приезжаю на сбор, Хиддинк меня тепло встретил. Вдруг присмотрелся: «Знаешь, сними вот этот спортивный костюм. Обязательно!» Я оцепенел — а он продолжает: «Тебе не надо это носить! Надень лучше джинсы, рубашку, галстук, если хочешь. Но в спортивном тебе ходить нельзя, ты босс, а не футболист...» Меня это поразило!
— Все правильно сказал.
— Разумеется. Босс должен отличаться. Вообще Гус веселый. Вот кто любил хохмы-то! Это он ввел — если приходит новый человек в команду, должен встать на стул и спеть что-то на своем языке. Но на каком бы языке люди ни пели — ярче всех выступил Андрей Ещенко. Просто отличился на этом стуле, ребята умирали со смеху.
— Кто-то из футболистов говорил: «Гус в «Анжи» нас вообще не тренировал».
— Да бросьте...
Поле в Махачкале стоило 60 миллионов рублей
— Матчи той команды пересматриваете?
— Ни разу не пересматривал. Не люблю! У меня многое из того времени перед глазами, будто все сфотографировано. О чем говорить, если я финал Кубка против «Локомотива» помню до секунды! А это 2000-й год! Вы-то помните?
— Весьма трагично проиграли.
— Джанашия сравнял на последней секунде — проиграли по пенальти. Но за всю историю «Анжи» для меня главный матч — с «Ливерпулем» на стадионе «Локомотив». Гол Траоре. Вот я вам рассказываю, а в голове этот эпизод словно мультик прокручивается. Заброс — и Траоре перекидывает вратаря из штрафной... Выигрываем 1:0! Я беру программку, пробегаюсь по составу «Ливерпуля» — а там все! Джеррард, Суарес — все на поле! Но по качеству футбола лучшие — два других матча.
— Это какие же?
— Очень понравился матч в Москве с «Удинезе» — кажется, 2:0. Ну и с АЗ 5-0.
— Кто-то из «Спартака» романцевских времен рассказывал про еврокубковые выезды: преследовали бытовые ЧП. То в Ливерпуле на разминку дадут один мячик, то где-то вовсе кинут волейбольные мячи...
— У нас была только одна история — в Удине, кажется. Хозяева подошли, смущаясь: «Просим вас не тренироваться на основном поле. Дождик...» Отправили на какую-то синтетику.
— Хиддинк рассвирепел?
— Наоборот! Гус только улыбнулся: «Никаких проблем, нам же самим завтра играть на этом поле. Зачем убивать?» Беда в том, что не всякому футболисту можно работать на синтетике. Меня еще во время игр удивляло: «Почему этого нет в составе?» Слышу в ответ: «Нельзя на синтетике играть, он после «крестов»...»
— Обычное дело.
— При том, что лучшие поля в России — именно синтетические!
— Где?
— Считалось, в Лужниках просто роскошная синтетика. На Петровском для того времени сделали очень неплохое натуральное поле. Когда пришел Сулейман Абусаидович, сразу перестелили у нас в Махачкале. Первое, что сделали, — как раз поле на «Динамо»!
— Сколько такое стоило?
— Я занимался сертификацией стадионов — поэтому могу представить порядок цен. В Махачкале все делалось по высшему разряду — думаю, такая история обошлась миллионов в шестьдесят рублей. Синтетика — порядка 27-30 миллионов. В Махачкале стелили травяное, натуральное. Оно гораздо дороже. Требуется хорошая система дренажа. А современные поля делают еще и с прошивкой!
— Это для меня новость.
— Да, синтетическими нитками. Выращивается трава — а потом загоняется особая машина, которая еще пришивает эту траву. У нас сейчас много таких.
Обед с Аньелли, птичка от «Ливерпуля»
— Вы вспомнили, как играли с «Удинезе». Кто-то из футболистов поражался — там стадион хуже, чем у нас во второй лиге.
— Вот это правда. Стадион там не фонтан, совсем простенький. Говорят, сейчас чуть реконструировали.
— Как же так?
— Да и сам Удине — город мелкий. Приезжаем в гостиницу. Кто-то из ребят хочет жить по одному, тут впервые вариантов никаких: строго по двое. Иначе номеров не хватит. Спрашиваем: «Вы же три дня назад играли с «Ювентусом». Те тоже по двое жили?» «Да, — отвечают. — По двое...» При этом в «Удинезе» феноменальный коллектив!
— Команда?
— Нет, сам клуб. Менеджмент. Я всегда обращал внимание на менеджмент в разных клубах. Даже в УЕФА. Я же был там членом комитета по лицензированию. Вот в Италии поразил подход!
— Что такого?
— Всегда есть предыгровая встреча менеджеров. Могут устроить официальный ужин накануне матча. Или обед в день игры. Приходят первые лица клуба. Когда «Локомотив» встречался с «Ювентусом», на обед приходил лично Аньелли. Представьте — хозяин «Fiat», «Ferrari», Jeep!
— Уже представил.
— Если играли с «Баварией» — был Карл-Хайнц Румменигге. Ладно, он председатель правления «Баварии», дважды получал «Золотой мяч»... Так еще и один из совладельцев клуба!
— Это серьезно.
— Если «Тоттенхэм» — на обеде во главе стола господин Леви. Владелец клуба. В Москве, когда «Анжи» играл с «Тоттенхэмом», мы замечательно с ним отужинали. Думали: чем ответит в Лондоне? Наверняка ведь что-то придумает!
— Ну и чем ответил?
— Приезжаем в Лондон — Леви приглашает в какой-то невероятный закрытый клуб-ресторан, где все в стиле Bentley. Это надо было видеть — женщины в шляпках, строжайший дресс-код... Человек с улицы туда просто не зайдет!
— Сильно.
— Помимо руководителей там же сидят еще и менеджеры. Спортивный директор, руководитель коммерческой службы, ответственный за коммуникации... Каждый такой обед — узнаешь что-то новое! В Ливерпуле тоже было любопытно, все они пришли с маком в петличках.
— Красота какая.
— Какой-то праздник там у них был. Вручили нам статуэтку — красную птичку. Символ клуба.
— Ну и где сейчас смотреть символ?
— Стоял на «Анжи Арене». Наверное, и сейчас там.
— Так чем удивили люди из «Удинезе»?
— Они с таким воодушевлением рассказывали, на чем строится клуб!
— Так на чем?
— Приобретают молодых игроков, воспитывают и перепродают. Прекрасно себя чувствуют. Клуб «Удинезе» содержится только за счет этой истории. Очень небогатые!
— Там же были известные футболисты, я помню.
— Какие-то звезды мелькали. Против нас вышел Ди Натале, бывший игрок сборной Италии. Майку мне потом подарил.
— Ого. Вот это сувенир.
— Вот еще о чем жалею — не собирал майки! Сейчас была бы сумасшедшая коллекция... Сколько работал в футболе — была возможность получить майку и Пеле, и Марадоны. Да кого угодно в мире. Но вот как-то не думал об этом. Но вот майка ди Натале сохранилась. Он в Удине доигрывал. «Удинезе» может позволить только таких звезд. Чтоб учил молодых — и тянул в еврокубки. Это тоже какие-то деньги. Обо всем этом мы говорили потом с Керимовым. Что тоже изменило взгляд на футбол — оказывается, можно на своих кадрах жить!
Табло в Алкмааре
— Самое забавное, что случалось во время такого обеда?
— Играем с АЗ Алкмаар. Приезжаем туда, видим симпатичный стадиончик. Вот они устроили ужин прямо на арене.
— Это что-то немыслимое?
— Да нет, клубы частенько такое практикуют. Принимают в VIP-ложах, скай-боксах. Рядом ресторан, еда готовится здесь же. Все с видом на поле. Очень атмосферно и красиво. Вот сижу я за столом — и замечаю, какое у них простенькое табло. Места хватает только на названия команд и счет. Причем если кто-то забьет десять — это все, критическая ситуация.
— Места не хватит?
— Не хватит!
— Как быть?
— Склоняюсь к менеджеру: «У вас же счет только до девяти? На двузначное число не рассчитано?» Тот усмехнулся: «Ну да». Я продолжаю: «А если завтра 10:0?» Тот нахмурился, что-то припомнил: «Да, был у нас такой случай, 11:1. Мы начали цифру гонять заново».
— Выкрутились.
— Потом рассмеялся: «Но завтра до этого не дойдет!» Ну, ладно. Я услышал и услышал. Начинается игра. Забиваем первый гол, забиваем второй. Третий! Четвертый!
— Где этот товарищ из АЗ?
— Тоже ищу его глазами. Стоит рядом — бледный! Тихонечко говорю: «Табло не испортится?» Он вздохнул, ничего не ответил. На этом вздохе Лахиялов выходит и забивает пятый...
— Кстати, в команде пошел слух, что на поле в Удине когда-то Муссолини устраивал расстрелы.
— Надо ж. Это для меня новость. Помню еще одну историю — мы играли в Ливерпуле. Вдруг под окнами нашей гостиницы собралась толпа. Что такое? Оказывается, фанаты «Эвертона». Просили, чтоб мы обыграли «Ливерпуль». Я был поражен!
— «Энфилд» многим футболистам не понравился. Раздевалки крохотные.
— Мне тоже не понравился. Там есть особый дух, это не отнимешь. Дух великих побед. Намоленное место — вроде нашего «Динамо». Но если встряхнуться, трезво посмотреть вокруг — понимаешь: старенькое строение. Ничего особенного.
— Говорили ваши игроки так: «Словно большая заброшка».
— Это точно, подобраться к «Энфилду» сложно. Подступы какие-то странные. Все в городской черте. А потом я приехал на новый стадион «Тоттенхэма» — и понял: ничего лучше в мире пока нет...
— Что в нем такого? Какие фишки?
— Там не просто «выезжающее» поле — оно еще и делится на три части. Все эти три фрагмента закатываются под трибуны — в район парковки. Все это делается, чтоб освободить место для американского футбола. Это первое!
— Как интересно. Не знал.
— Второе — у них своя система подсветки для травы. Кто-то выкатывает лампы на больших бандурах, а у «Тоттенхэма» они выезжают из-под поля. Разъезжают по всему газону. Сам свет особенный — разноцветные лампы, ультрафиолет... А третий момент вообще уникальный!
— Это что?
— Система отражения звука. Просто невероятная. Похожая сделана на «Уэмбли». Вот стадион наполняется, ревет — а зеркала VIP-лож установлены под определенными углами по всему стадиону.
— Звук остается внутри?
— Вот именно — звук остается внутри!
— Как здорово.
— Когда мы проходили обучение в УЕФА по стадионам, нам говорили: проектировать чашу надо так, чтоб был эффект «кипящего котла». Атмосфера будет просто нереальная! Даже если стадион не полный, все равно отражение мощное.
— Это для нас актуально.
— А как на этом стадионе закрывается и открывается крыша! Очень советую — найдите в интернете фильм про новый стадион «Тоттенхэма». Минут сорок идет. Не пожалеете.
— Студентам своим показывали?
— Да. Впечатление большое. Например, есть АT&T Stadium в Далласе. Вмещает под сто тысяч. Там играет команда «Далласские ковбои». Но на этой арене есть и баскетбол, и футбол, и даже хоккей!
— Тоже удивительный стадион?
— Не то слово. Крыша закрывается и открывается, одна из стен распахивается целиком, чтоб все проветривалось. В Техасе летом жара страшная. Вы видели где-то раздвижные стены?
Лучший стадион — у Галицкого
— Для вас лично — стадион номер один в стране?
— Мне больше всего нравится стадион Галицкого.
— Лучше питерского?
— Тот классный! Зимой тепло, поле сохраняется. Агрономы потрясающие. Чаша очень хорошая. Но! Он очень большой. А у Галицкого компактный и в то же время технологичный, современный. Трудно не влюбиться. Но их сложно сравнивать. Разница по вместимости в два раза!
— Стадион номер три в вашем личном списке?
— Лужники. Интересная арена. Там замечательный футбольный отсек. То место, где располагаются спортсмены, судьи, смешанная зона, выход на поле... Раздевалки огромные, шикарные.
— В Махачкале построили «Хазар». Вдруг выяснилось, что там какая-то роза ветров — на стадионе невозможно играть. Мяч сносит.
— Там было четыре трибуны — с открытыми проходами. Когда в морском городе строится стадион, надо учитывать розу ветров. Пришлось проводить реконструкцию — и закрывать эти проходы. Сделали технологические тоннели, чтоб фуры могли заезжать на стадион. Добавили козырьки. Не столько от дождя, сколько от ветровых потоков.
— Все исправили?
— Сейчас все отлично!
— Можно играть, не травмируя психику?
— Так даже мы там играли после реконструкции! Со стороны моря там гостиничное здание, еще сделали скай-боксы. Как раз я консультировал ребят, которые занимались этим стадионом.
— Сейчас кто-то на «Хазаре» играет?
— При мне поменяли название на «Анжи Арена». Сейчас на нем играет «Динамо» Махачкала. Люди ходят, смотрят. Я рад, что Гаджи Муслимович руководит таким процессом. Просто бальзам на душу.
— Кстати! Гаджиеву вы хоть раз объявляли об отставке?
— Нет. Никогда. Ни в первый мой приход в «Анжи», ни во второй. У нас отличные отношения. Как-то со мной, тогда молодым менеджером, обсуждал бутсы вратаря. Говорю: «Да какая разница — те или эти?» — «Нет, ты не понимаешь! Вся суть футбола в мелочах!» Гаджи Муслимович — могучая личность.
Моуринью и кепка Оборина
— Самое ваше интересное знакомство в тот период?
— В Москве с господином Леви. А когда я уже работал в «Локомотиве» — Аньелли, конечно. Спрашиваю: «В фильме «Форд» против «Феррари» все правдиво?» Тот задумался — и ответил: «Многое было. Но художественный вымысел тоже присутствует». А работая в комитетах УЕФА познакомился с Инфантино, Платини, Блаттером, Чеферином, Теодаридисом...
— Вроде с Моуринью вас жизнь сводила.
— Я руководил поездкой в той группе тренеров, которые ездили к нему в «Челси». Сергей Капков организовывал встречу. Слуцкий был, Гаджиев, Бердыев, Шевчук...
— А, это тогда Моуринью вышел к вам в халате и шлепанцах, произнес: «Всем привет!» — и ушел?
— В шлепанцах или кроссовках — не помню. Поприветствовал нас довольно деликатно. А потом добавил: «Не знаю, чему я могу вас научить. Сам учился по книгам советских тренеров».
— Говорили, сломался Моуринью, увидев кожаную кепку тренера Оборина.
— Это не так. Я все помню хорошо.
— А как?
— Моуринью говорил так: «У вас великолепная тренерская школа! Чему вас учить?!»
— После чего отправил на беседы с вами кого-то из помощников?
— Это были отдельные встречи с ассистентами — например, выступал помощник Моуринью, который отвечает за электронную систему контроля за футболистами во время матча. Прямо на базе «Челси» нам демонстрировали всю эту систему. Посмотрели тренировку, которую проводил Моуринью. Никаких секретов!
— Что-то удивило?
— За одну тренировку поменяли три поля. Полчаса работают — переходят на другое!
— Вот это да. А зачем?
— Сохраняют качество травы. При том, что у них на базе этих полей несметное количество. Как раз тогда Шевченко получил травму, так специально для него сделали какую-то песочную яму. Там восстанавливался. Работал отдельно от команды. А уже при Хиддинке была вторая поездка в «Челси» — тогда позволили обойти всю базу.
— Ну и как вам?
— Просто великолепная. Настолько функциональная — ничего лишнего! Там база — это место для тренировок и проведения симпозиумов, пресс-конференций. Бассейн, тренажерный зал, комната для питания... Я хожу, осматриваюсь: чего-то не хватает. Потом понял! Догадаетесь, чего нет?
— Сдаюсь.
— Жилых корпусов!
— Вот это номер.
— Чуть поодаль академия, занимаются старшие возраста. Рядом с основным составом, чтоб была коммуникация. Вот для молодежи какие-то номера есть. Я все обошел, заглянул на парковку. На одном месте написано manager. Спрашиваю: «Это для генерального директора?» «Нет, — отвечают. — Это место Хиддинка».
— Что за автомобиль был у Хиддинка?
— Не помню. Меня удивил автомобиль Анелька. Крохотная спортивная машинка — то ли Lotus, то ли Ferrari... А вообще, в этих VIP-ложах кого только не было.
— Капелло, например.
— Да! Вообще-то с Фабио мы часто встречались. Очень интересный собеседник. Как-то в Коверчиано на базе сборной Италии под Флоренцией смотрел, что он придумал. Капелло сделал небольшое поле с большими воротами. Играют одиннадцать на одиннадцать. Это настолько интересно смотрелось — борьба в плотном пространстве!
