Премьер-лига (РПЛ). Статьи
Интервью с Оздоевым. О критике Орлова, поцелуях Ракицкого и Семаке
Магомед Оздоев пришел в "Зенит" в середине прошлого сезона, на флажке зимнего трансферного окна. Карьера в Санкт-Петербурге началась тяжело – при Роберто Манчини российский полузащитник появился на поле всего четыре раза, а за первые полгода с Сергеем Семаком его игрового времени в сумме не набралось и на три полных матча. Но этой зимой 26-летний Оздоев заметно прибавил – закрепился в основе сине-бело-голубых, вернулся в сборную России, забил "Фенербахче" и отдал победную голевую передачу во встрече с "Уралом". О причинах падения и взлета, отношениях с Манчини и Семаком и родовых башнях в горах Ингушетии Магомед рассказал в интервью "СЭ".
Когда играл в "Локомотиве", Орлов называл меня лучшим опорником России
– Сейчас лучшее время в вашей карьере? Во второй половине сезона резко пошли на взлет.
– Не сказал бы, что это какой-то огромный рывок – считаю, сделал то, что и должен был. Всегда отдавался работе на 100 процентов, уважал тренерский штаб и его решения – и вот выпал шанс выйти и помочь команде. Но это и правда счастливый момент – идти на первом месте, бороться за чемпионство, наслаждаться игрой. У меня немаленькая карьера, много было хорошего, но это время – самое прекрасное.
– При этом первый ваш год в Петербурге прошел очень тяжело.
– Сложно до сих пор, потому что постоянно нужно работать и доказывать.
– Вы читаете то, что о вас пишут? Было много критики в ваш адрес – Геннадий Орлов, например, говорил, что вы – не уровень основного состава "Зенита".
– Честно – я всегда уважительно относился к Орлову, потому что он взрослый человек, и это его личное мнение. А еще могу сказать, что Геннадий Орлов, когда я играл в "Локомотиве", называл меня лучшим опорником России. Поэтому у меня нет вопросов – это работа такая: когда ты играешь хорошо, о тебе говорят хорошо, и наоборот. К этому нужно нормально относиться, просто есть некоторые вещи, которые нельзя говорить, существуют же рамки.
– Недавняя цитата Орлова: "Оздоев набрал потрясающую форму и это помогает ему раскрыться на поле".
– Знаю по себе, что тренируюсь всегда очень хорошо, выкладываюсь. Когда я не играю, то первый вопрос, который задаю тренерскому штабу – ко мне есть претензии по тренировочному процессу? Это самое главное для меня, все остальное – нюансы. Если претензий нет, я всегда спокоен – значит, так сложилось, кому-то другому больше везет, кто-то качественнее тебя, или ты не подходишь под схему. Я к этому нормально отношусь – есть главный тренер, он все решает, и я уважаю его решения.
В прошлом апреле жена во сне увидела, что Семак будет тренером "Зенита"
– Вы чувствовали доверие Манчини?
– Нет. Когда я перешел, у нас не было даже разговора – просто поздоровались на тренировке и все, для меня это было странно.
– Он использовал вас на чужой позиции?
– Смотрите, я перешел, тренируюсь с командой 10 дней, действую в центральной зоне с Паредесом, меня наигрывают на матч с "Амкаром". И в день игры ко мне подходит Манчини и говорит, что я выхожу левым полузащитником. Я говорю – левый полузащитник? А какая у нас схема будет? – "Играем 4-4-2. Ты когда-нибудь играл слева?" – Я могу вам сказать, что никогда не играл слева в полузащите, так же, как и в воротах, хотя однажды по юношам я как-то был вратарем. Если вы говорите, что я сегодня должен сыграть, готов выйти где угодно, но вы поймите – я не смогу быть левым полузащитником, я не Усэйн Болт, чтобы работать на таких скоростях, как фланговые игроки.
В итоге я вышел слева, мы играли 4-4-2, и это было безумие. Я не знал, что делать, и Манчини был мной недоволен. Мне неизвестно, почему было принято такое решение, но он тренер, он так решил – может, хотел обмануть "Амкар" этим.
– Было ощущение, что Манчини уйдет?
– У моей жены отличная интуиция. Она всегда помогает мне, когда что-то не так. Как-то раз она проснулась год назад – еще апрель, чемпионат полным ходом идет, до конца пять-шесть туров – и спрашивает: "У вас какие-то изменения что ли, тренера поменяли?" – "Да нет, а что такое?" – "Ничего, во сне сегодня видела, что Сергей Богданович у вас будет тренером".
Я ей отвечаю – никаких изменений вроде нет, у нас команда за Лигу чемпионов борется, как и Семак с "Уфой" – за Лигу Европы. С трудом, говорю, верится, что Манчини уберут – человек первый год работает, только переехал. Жена мне – "уверена на 90 процентов, что тренером будет Семак". Потом, когда он только приехал на совет директоров, я ей показал фото в сети, и она сказала – "теперь на 100 процентов".
Несколько раз пропускал тренировки – нужно было быть в больнице с детьми
– Семак, в отличие от Манчини, сразу поговорил с вами?
– Сразу после его прихода разговора не было, но мы ведь знакомы очень давно – еще со сборной. Дело тут вот в чем – во всех командах, где бы я ни играл, мне в пример как футболиста всегда ставили Семака. Что, с учетом моей позиции, не удивительно. Поэтому когда Сергей Богданович еще выходил на поле – я всегда за ним наблюдал. Тот же Семин часто спрашивал: "Ты видел как Семак играет?" – "Да". – "И что ты заметил?" – "Он всегда там, где нужен". – "Да! – говорил Семин. – Вот ты и наблюдай за ним почаще. Семак постоянно в движении и ищет пространство, где может оказаться мяч. В итоге сам в этом месте и оказывается. Он вроде бы и не работает на максимальных скоростях, но быстрее всех". По моим наблюдениям, так и получалось.
Так что могу сказать – очень многое для себя я почерпнул именно у Семака-игрока. Ведь у меня, по сути, та же позиция – box-to-box, как сейчас принято говорить.
– У Семака за предыдущие полгода спрашивали, есть ли к вам претензии?
– Первый разговор состоялся в августе, когда я на некоторые матчи даже в заявку не попадал. Тогда спросил у Сергея Богдановича – какова моя ситуация в команде? Тем более, до закрытия трансферного окна оставалось очень мало времени, около недели. Сказал, у меня нет претензий ни к кому, ни к одному человеку в "Зените", но я вижу, как складывается ситуация и, может быть, стоит искать команду – мне надо играть. Ответ был один: "Вопросов к тебе нет – жди своего шанса. Работаешь ты прекрасно. Тренируйся так же. А что жизнь так складывается – ты же сам все понимаешь. Это футбол!". Еще Сергей Богданович сказал, что прекрасно понимает, как мне было тяжело. Из-за семейных нюансов.
– О чем речь, если не секрет.
– После переезда в Петербург детям не очень пошел на пользу местный климат, и в какой-то момент футбол на время ушел на второй план. Мучились с ними обоими с конца августа до января. Хочу в связи с этим сказать отдельное спасибо тренерскому штабу. Они приняли это, поняли и помогли. Когда отпрашивался по необходимости и реально не мог приехать на тренировку, потому что надо было быть в больнице – отпускали. Так случалось несколько раз. В зимний отпуск из-за этой ситуации уехал заранее, еще до того как освободилась вся команда – и даже за несколько заключительных осенних туров. Вернее, не в отпуск ушел, а уехал в связи с состоянием детей, чтобы быть рядом. Тогда же и состоялся еще один разговор с Семаком.
– Что он сказал на этот раз?
– "Самое главное – это семья. Ты должен быть рядом, так что поезжай без вопросов. Никаких других команд не ищи – жду тебя обратно".
– Как сейчас здоровье детей?
– Все хорошо. Обнаружили, в чем была проблема, и вылечили.
Сразу сказал – если Азмун отличится в первом матче, будет забивать много
– Вы с Азмуном вместе выступали в "Рубине". Ждали, что он с ходу так ударно включится в игру "Зенита"?
– Я сразу сказал – если Азмун отличится в первом матче, то будет забивать много. И ему то же самое повторил. Сказал – не нервничай, спокойно, у тебя точно будут моменты, за матч минимум пять – потому что у него феноменальные скорость и прыжок, защитнику легко 5-6 метров привозит. Для нападающего это лучшее, что может быть. Еще сказал ему, что класс футболистов здесь гораздо выше, чем в его прежних командах, и свои голы он будет щелкать.
– Ваша футбольная связка работает как и в Казани?
– Я всегда знаю, что мне нужно делать, когда он находится в той или иной позиции. Так же и с Дзюбой, потому что я Артема знаю с 19 лет, когда мы первый раз вместе приехали в сборную. И мне хватает пары тренировок, чтобы понять, что делает футболист и как под него подстраиваться. Это моя работа как центрального полузащитника.
Если бы удар Перейры пришелся в голеностоп, его разорвало бы
– Матч с "Краснодаром". Со стороны фол Перейры выглядел жутко. О чем подумали в первый момент?
– Мысли были ужасные. Чувствовал – что-то не так, но сначала не хотел трогать ногу, не зная, что там внизу, думаю, подожду лучше докторов. Потом все же решил пощупать – вроде нога не пополам. Боль начала чуть отпускать, врач посмотрел, сказал – нормально, кость выдержала. Хорошо, что удар пришелся в берцовую кость, она жесткая – если бы ниже, в голеностоп, думаю, его разорвало бы. Повезло еще, что не с другой стороны ударили.
– Как вы потом отыграли еще несколько минут?
– Немного отпустило, я сказал врачу, что попробую, но когда сделал пару рывков, вернулся в штрафную и хотел подпрыгнуть, почувствовал резкую боль. Пришлось садиться. Наверное, адреналин начал уходить и заморозка перестала действовать.
– Что вам сказал Мартынович?
– Не помню. Что-то вроде "вставай!", а я ему ответил – занимайся своим делом. Не в такой форме, конечно, шел, разговор.
– Перейра извинился?
– Нет, он еще и после игры был недоволен, разговаривал о чем-то. Суть не в этом, счет на табло – это все отражает.
– Вы выросли на Кавказе. На поле удается сохранять хладнокровие?
– Я справедлив и спокоен – до того момента, пока человек не переходит грань. Если я виноват, всегда признаю вину и скажу – извини.
В Краснодаре не стал целовать Ракицкого. Уже жена начала ревновать!
– Поцелуй в лысину Ракицкого – кто это придумал?
– Все было спонтанно. Просто пожелал ему удачи, подсказал свое видение, как лучше ударить, куда надо попасть – я дольше играю в России, понимаю, какие маневры делают вратари.
Так было и в матче с "Локомотивом" – я с Гильерме вырос, можно сказать, мы хорошие друзья, общаемся семьями. Знаю и сильные его качества, и другие – это даже не слабые точки, а, скорее, излишки роста. Он очень высокий, его руки могут ворота закрыть, и если низкий вратарь за счет прыжка может вытащить, то Гиля – за счет рук. Поэтому все зависит от удара.
– Вы еще и советы Ракицкому даете.
– Команда – это как дорогой часовой механизм, который должен постоянно работать, помогать друг другу, чтобы стрелочка ходила как нужно, а не опаздывала. Поэтому всегда подсказываем друг другу и ждем помощи от каждого. Это здорово – так и добываются большие победы.
– В Краснодаре снова подсказали ему?
– Да, но целовать не стал – хватит. Уже жена начала ревновать! (смеется) А вообще я считаю, что игроки с таким ударом – они уникальны для стандартов, их немного в мире. "Щекой" пробить с такой силой! Мы передачу только отдать можем, а он бьет и кладет как хочет. Такими были Бэкхем, Михайлович, Жунинью Пернамбукану. Ракицкий даже на тренировках штрафные не отрабатывает – с такой-то левой ногой зачем это нужно?
– Гильерме на вас не обиделся?
– Да нет, это игровой момент. Я всегда говорил, Гиля входит в тройку лучших вратарей России за последние 10 лет. В нашей стране не много таких голкиперов, которые так вводят мяч рукой и ногой. Он рукой может выдать пас на 40 метров – по сборной видели же.
– Семак сказал, что долго быть на первом месте – психологически сложно. Вы тоже это чувствуете?
– Да, тяжело всегда лидировать, но могу сказать вам – это прекрасное чувство. Мы живем, чтобы быть чемпионами.
Отец вывез нас из Чечни перед войной
– Немного истории. Вы родились в Грозном, но футбольная родина – Ингушетия, верно?
– Да, в маленьком возрасте, перед началом войны, родители перевезли нас из Чечни, поэтому все воспоминания детские связаны с Ингушетией. Можно сказать, о Грозном я ничего не помню.
– Уехали заранее или когда что-то уже началось?
– Насколько я знаю, заранее – папа сказал, что были какие-то предположения, нестабильная ситуация, поэтому маму с детьми он вывез в 1994-м. Бабушка долго не хотела ехать, до последнего думала, что ничего не будет, поэтому выезжала уже в период войны.
– Война – запретная тема в семье или родные рассказывали вам что-то?
– Из всех бабушек-дедушек мне довелось расти только с бабушкой по папиной линии – слушал ее рассказы, но для меня они всегда были тяжелыми, поэтому я никогда не говорил об этом.
– Второй дом – станица Орджоникидзевская?
– Да. Сначала мы переехали в один из районов Ингушетии, Сунженский, потом некоторое время жили у тети, а затем уже обосновались в этой станице. Ее недавно переименовали в Сунжу, теперь это город.
– Род Оздоевых – один из самых старинных в Ингушетии?
– Да, и один из самых больших, если не самый большой. Насколько мне известно, нас насчитывается около 90 тысяч человек. Очень много родственников.
– Вы свою родословную до какого колена знаете?
– Знаю от первого поколения. У папы есть старинная бумага с фамильным древом.
Наши родовые башни считаются наследием
– У вас есть родовая башня. Расскажите об этом.
– У всех больших родов есть башни в горах Ингушетии – там изначально оседали предки, от которых ведутся родословные. Они бывают жилые и оборонительные. У последних из бойниц простреливалось все ущелье – откуда бы ни наступал враг, дозорные зажигали огни, и сигнал передавался от башни к башне. Сделаны они очень прочно, строители были уникальными людьми – приезжаешь туда и попадаешь в историю. Время на строительство одной башни давалось – ровно год. Если не успевал, считалось, что ты не достоин этого.
Наши родовые башни называются В?внушки . Это две башни, которые стоят на неприступной скале – вход есть только с одной стороны . Ко второй башне вообще не подступиться – между ними был натянут канат, по которому туда и перебирались люди.
Несколько лет назад мы заходили туда, поднимались – они большие, у одной башни внутри есть еще одна, человек 10-15 могут разместиться. Эти башни сейчас считаются наследием, и каждый род обязан следить и ухаживать за своими башнями.
– А еще вы открыли футбольную школу в Сунже.
– Да, работает уже четвертый год, результатами я очень доволен, как и тренерский штаб. Самое главное – доволен папа, он там генеральный директор, за всем следит и видит прогресс детей.
Не смотрел ни одной серии "Игры престолов"
– Сын есть, дом вы родителям построили. Дело за деревом?
– Дерево сажал – и не одно.
– О чем тогда мечтать в этой жизни?
– Только об одном – чтобы дети выросли достойными своих родителей. Это самое главное – чтобы передать им то, что передали нам наши родители. Дочь растет, глядя на маму, сын – на отца, так было всегда. Личный пример – это и есть воспитание.
– Как-то вы написали в Инстаграме "Зима близко". Любите "Игру престолов"?
– Если честно, не смотрел ни одного сезона. Все говорят вокруг, но у меня не так много свободного времени. Хотя сериалы иногда смотрю. Из того, что действительно зацепило – "Табу", очень жду второй сезон, мне нравится Том Харди. Еще "Настоящий детектив" – первый сезон там самый сильный. Мэтью Макконахи – топовый актер, как и Леонардо Ди Каприо. Они вытаскивают любой фильм.
