Защитник Павел Валентенко в интервью Sport24 рассказал, как ему жилось в США. Ранее воспитанник нижнекамского хоккея выступал за «Нефтехимик», за океаном — в системе «Монреаля» и «Рейнджерс», а затем — за «Авангард», «Торпедо», «Спартак» и «Югру». В 33 года Валентенко решил закончить карьеру хоккеиста.

— Как вам жилось в Америке?

— Первый год прошел в эйфории. Я наслаждался каждым днем. Потом, когда все стало обыденностью, начал очень тосковать по России. Мне не хватало общения с русскими. Хорошо, что у меня в командах всегда были те, с кем можно было поговорить по-русски. В первый год был Сергей Костицын, во второй — Миша Грабовский. В «Рейнджерс» играл Женя Грачев, в фарм-клубе «Коламбуса» играл Максим Майоров, мы жили недалеко друг от друга. Это спасало. Плюс супруга приехала. Но я не назову себя человеком, который захочет жить в Америке. Я патриот.

— Жизнь в США и Канаде вас изменила?

— В плане хоккея я точно изменился. АХЛ — это такая мясорубка, где в основном играет молодежь, которая хочет пробиться в НХЛ. За место в составе игроки готовы убиваться. Я вернулся оттуда более жестким, уверенным в себе. Из-за того, что площадки меньше, нужно было быстрее соображать. Чуть-чуть зазеваешься, и тебе башню снесут. Мне там понравился менталитет хоккеистов. Они очень профессионально относятся к своей работе. Для молодых клубы организовывали собрания, на которых рассказывали, как правильно питаться, что можно пить. У них нормально после игры выпить пива. Если в России после матча тебя увидят с бокалом, то это все, штраф. В Америке с тренером можно после хоккея встретиться в баре, посидеть и пообщаться на разные темы.