«Чтобы ехать в НХЛ, нужно стать состоявшимся игроком в России». Интервью главного таланта «Торпедо»
Защитник «Торпедо» Антон Силаев — одно из главных открытий минувшего сезона и номинант на приз лучшему новичку чемпионата. В интервью «СЭ» во время Кубка Будущего он рассказал о преддрафтовой шумихе, выступлении в плей-офф, своем стиле игры, общении с Игорем Ларионовым, учебе и многом другом.
Планирую заниматься английским с репетитором
— На Кубке Будущего достаточно много энхаэловских скаутов. Ты говорил, что в начале сезона тебе было сложно абстрагироваться от разговоров про драфт. Сейчас их уже удается воспринимать как белый шум?
— Наверное, тогда это было сказано на эмоциях. Сказал, что они мешали, потому что тогда пошел спад в игре. Может, в этот момент где-то не хватило профессионализма. Сейчас отношусь к этому уже абсолютно спокойно. Понял, что скауты и общение с ними — часть моей работы.
— Самый странный вопрос, который задавали скауты во время преддрафтовых собеседований?
— У всех есть свои интересные вопросы. Даже не вспомню сейчас какой-то один конкретный.
— Как у тебя дела с английским?
— Когда в команде было регулярное общение с Мэдисоном Бауи и Игорем Ларионовым-младшим, то старался их понимать и что-то отвечать им. Пусть говорил и не полными предложениями, но пару-тройку слов связать точно мог. Сейчас пока нет регулярной практики. Но со следующего сезона планирую начать заниматься английским с репетиторами. На данный момент на это нет времени из-за сдачи экзаменов и немного других целей.
— Ты рассказывал, что в какой-то момент у тебя начались проблемы с учебой, и Ларионову пришлось разговаривать о них с твоими учителями.
— Да, учителя общались с Игорем Николаевичем. Была хорошая беседа с моим классным руководителем и директором школы. Сейчас уже все нормально. Буду сдавать на ЕГЭ обществознание, базовую математику и русский. Когда появляется свободное время, то сразу стараюсь готовиться и что-то решать по мере поступления.
Любой профессиональный спортсмен скажет: либо спорт, либо учеба. Отец с мамой всегда говорили: «Антон, либо ты учишься, либо играешь в хоккей». У меня постоянно сидели эти слова в голове. Но когда начал играть в ЮХЛ и МХЛ, то старался совмещать все, чтобы не оставаться дураком.
— У тебя есть цель уйти в топ-5 драфта?
— У вас [журналистов] это любимый вопрос на сегодняшний день? (Смеется.) Совершенно спокойно отношусь к этому. Ну не выберут в первой пятерке. Что поделать? Это лотерея
— Следишь ли ты за Артемом Левшуновым, которого называют наряду с тобой лучшим защитником предстоящего драфта?
— Видел некоторые моменты его игр. Классный защитник с хорошей техникой катания. Но особо за ним не слежу.
— Ты говоришь, что планируешь еще какое-то время развиваться в России. Давай смоделируем ситуацию: ты уходишь в топ-3 и тебе сразу же предлагают твердое место в основе. Прорабатывали ли с агентом вариант с отъездом за океан уже в следующем сезоне?
— Алексей (Дементьев. — Прим. «СЭ») уже давал интервью на этот счет, и я согласен с ним. У меня контракт с «Торпедо» до 2026 года, и торопиться куда-то нет смысла. Считаю, что нужно стать состоявшимся игроком здесь, чтобы ехать в НХЛ и становиться топом уже там.
— Планируешь лично посетить церемонию?
— Да, конечно. После турнира у меня стопроцентно будет три недели отдыха. В это время будет продолжаться подготовка к экзаменам. Думаю, в начале июня начну работать на земле с тренером по ОФП и где-то в 20-х числах полечу на драфт.
— Был ли у тебя интерес к драфт-комбайну?
— Да, очень хотел поехать на тесты. Но из-за экзаменов чисто физически не смогу на них попасть.
Никто не знал, что я играл в плей-офф МХЛ с травмой
— Если возвращаться к серии плей-офф со СКА, то уже удалось с холодной головой понять, чего не хватило «Торпедо»?
— Здесь можно сказать многое. Можно сказать, что не хватило опыта, сил или еще чего-то. Думаю, все зависело только от нас и нашей игры. До сих пор не могу сказать, с чем точно это связано. Уверенно выиграли первый матч, затем отдали игру в овертайме, а после словили какой-то резкий спад. Наверное, все уже объяснил Игорь Николаевич на итоговой пресс-конференции. Могу только согласиться с его словами.
— В СКА постоянно говорят, что они играют в советский комбинационный хоккей. Но во время этой серии не было ощущения, что против вас играет команда с совершенно другим стилем — быстрым, силовым, вертикальным.
— Против них было интересно играть. Они много атаковали, но во втором раунде отлетели «Автомобилисту». Значит, нашлась команда поинтереснее и сплоченнее.
— В конце сезона у вас образовалась чрезвычайно молодая оборонительная линейка, когда в основу подняли Дмитрия Бреуса и Арсения Варлакова. Не было ощущения, что вам не хватает более взрослых людей в обороне?
— Честно, не могу сказать, что мы как-то сильно уступали в обороне. Мы старались играть правильно и рационально. Да, были моменты, где мы как-то проседали. Но чтобы нас как-то дико переигрывали...
— Когда спустили на плей-офф в МХЛ, уже был не таким голодным до хоккея?
— С одной стороны, после серии со СКА эмоции как-то поутихли. Но просто на тот момент никто не знал, что я играл с травмой. Спокойно отнесся к критике, потому что многие люди не знали точных деталей. Вообще не обращал внимания на то, что говорили диванные эксперты.
Если говорить про команду, то «Чайка» очень хотела выиграть Кубок Харламова. У нас было много ребят, которые поднялись с низов. Например, знаю трех ребят, которые играли со мной в ЮХЛ, и в них не видели потенциальных игроков основы. Если бы за спиной у этих парней был бы еще один сезон в МХЛ, то команда стала бы еще увереннее и опытнее. Да, может быть, не хватило этого самого опыта. Но ссылаться на это — последнее дело.
— Многим запомнился момент с твоим удалением за выброс клюшки в серии с «Локо». Никите Артамонову за его неприличный жест в адрес скамейки соперников Ларионов устроил публичный разнос. Был ли у тебя с ним разбор полетов?
— Да, Игорь Николаевич сразу же позвонил мне и спросил, что случилось: «Кому-то колено оторвал? Судью обозвал? Выбросил кого-то за борт?» Ответил: «Нет, просто сломал клюшку и выбросил на автомате, чтобы не получить удаление». Кто ж знал, что получится ее кинуть на 20 минут?
Игорь Николаевич спокойно все объяснил. Плюс дал понять, что сейчас будет много диванных экспертов, которые будут говорить, что я кидаю клюшки в соперников. Сказал даже не переживать по этому поводу и посоветовал рационально сыграть в следующей игре, как я умею. Ларионов изначально просил меня играть правильно и беречь свое колено, чтобы не усугубить травму
— За этот сезон научился убирать телефон и абстрагироваться от критики?
— Да, хотя это и очень тяжело. Все равно из-за учебы и собеседований со скаутами не получается вылезать из интернета. У меня постоянно включен либо ноутбук, либо телефон.
Если есть возможность, то всегда играю в тело
— В чем тебе советуют прибавлять скауты?
— Практически во всем том же самом, о чем мне говорит Игорь Николаевич. Он все эти вещи обсуждает со скаутами. Считаю, что мне удалось за этот сезон добавить в катании и работе клюшкой.
— Многие отмечали то, как ты здорово прошил трафик кистевым от синей линии в матче с «Ак Барсом». Если брать такие набросы, то Робин Пресс — лучший игрок лиги в этом компоненте?
— Да, один из лучших точно. Но если брать щелчок, то, наверное, назову Никиту Нестерова, который прошивает все на своем пути.
— На кого из защитников ты ориентируешься, когда дело заходит о работе на чужой синей линии?
— Мне всегда нравились два защитника — Виктор Хедман и Расмус Далин. Можно отметить многих, но пристальнее всех слежу именно за ними.
— Как в начале сезона взрослые игроки в КХЛ реагировали на то, что их бьет пацан в маске?
— Если есть возможность, то всегда играю в тело — это мой стиль игры. Меня с детства к этому приучали — большой защитник всегда должен идти в силовую. Хотя сейчас хоккей стал более быстрым и приходится куда чаще играть клюшкой. Против некоторых команд банально тяжело подстроиться «в тело».
— Атанасова с его низким центром тяжести реально поймать на силовой?
— Он как раз один из тех нападающих, кого тяжело поймать. Василий — маленький, юркий. Против таких надо действовать в отборе клюшкой. Я со своим ростом при силовой могу либо ногу ему оторвать, либо получить 5+20 за то, что въеду ему в голову.
— Как сильно по команде ударила ситуация с отстранением от игр и тренировок Антона Сизова?
— Особо никак не ударила. Просто поговорили об этом внутри коллектива. Но то, что было в этой беседе, должно остаться в команде.
— Алексей Кручинин сказал, что он был выведен из состава, потому что не оказывал должного влияния на молодежь. Ты заметил какую-то разницу в плане его вклада в раздевалку, по сравнению с прошлым сезоном?
- Я иногда поддерживаю связь с Антоном Сизовым. Мы с ним в хороших отношениях, несмотря на ситуацию в команде. Это один из тех людей, которые мне помогли адаптироваться в «Торпедо». Всегда могу написать ему и спросить какой-то совет. Алексей Кручинин — тоже очень добрый и отзывчивый человек, который всегда придет на помощь. Не могу сказать про них вообще ничего плохого.
— Предсезонка у Филиппа Арзамазова отличается от тех стандартов, к которым тебя приучали ранее?
— Конечно. Во-первых, у нас команда собирается в августе. Во-вторых, впервые у меня не было бегов на сборах. Но здесь тоже есть свои трудности. Например, мне в первые дни очень тяжело дался лед, потому что занятия были очень динамичными и интенсивными — у меня поначалу чуть легкие не вылетали.
Кто-то думает, что раз нас собирают в августе, то все проходит легко. На самом деле это не так. У тебя есть десять дней, и за это время ты должен выйти, отпахать и все доказать тренерам.
— Если смотреть объективно, в начале сезона ты был готов забрать место во второй спецбригаде большинства, или этот шаг Ларионова больше был авансом?
— Игорь Николаевич просто как-то сказал мне, что хочет попробовать меня в большинстве. Подумал тогда: «О, круто! Значит, надо доказывать, что могу играть там».
Может быть, тренеры решили попробовать меня поставить в спецбригаду, потому что раньше у меня был более простой стиль игры, где я больше вбрасывал шайбу. Здесь же мне пришлось играть более креативно и постоянно стараться сохранять контроль. Это хороший опыт, который помогает мне в сборной. Сейчас могу совершенно спокойно сделать паузу, сохранить шайбу и отдать осознанную передачу.
— Наличие Николая Воеводина, с которым ты выигрывал Кубок Харламова, в тренерском штабе сборной наверняка ведь облегчает работу.
— Да. Помню еще, как он работал у нас в Сарове. Воеводин очень тепло принял нас в команде. Но я был в сборной у разных тренеров и давно уже спокойно адаптируюсь к разным требованиям.
— Никита Артамонов сейчас самый близкий твой партнер по команде, учитывая, что вы одновременно с ним зашли в основу «Торпедо»?
— Мы со всеми в команде хорошо общаемся. Нет такого, что ходим с Никитой только вдвоем. Например, у меня очень теплые отношения сложились с Кириллом Ворониным. Но абсолютно со всеми можно пошутить и улыбнуться.
— Ларионов — не тот тренер, который будет ходить с дубиной в руках и тотально контролировать своих игроков. Эта атмосфера доверия тебя не расхолаживала в первые месяцы?
— Когда тренер доверяет тебе, то ты должен оправдывать это. Если допускаешь какие-то косяки, то всем видом показываешь ему, что ты его не уважаешь. В конечном счете ведь это доверие переносится на лед. Дисциплина должна быть как в быту, так и на льду.
