Наиль Якупов: "Свое будущее связываю только с НХЛ. Но не с "Эдмонтоном"
Игорь РАБИНЕР
из Сан-Хосе
В свои 22 Наиль Якупов формулирует мысли столь четко и таким хорошим русским, как почти никто из его ровесников-спортсменов. Что, впрочем, при таком агенте, как Игорь Ларионов, меня совершенно не удивляет.
Но у нижнекамца и наболело. Можно вообще не быть задрафтованным, но оказаться куда удачливее первого номера драфта, как это произошло с Артемием Панариным, которого когда-то в НХЛ проигнорировали все, а в итоге он свободным агентом храбро подписал контракт с "Чикаго", обладателем трех Кубков Стэнли за шесть последних лет. Панарину дали шанс в одном звене с Патриком Кейном – и это сработало не на сто, а на двести процентов.
А вот "Эдмонтон", задрафтовавший Якупова, – самый кошмарный клуб в современной НХЛ, уже десять (!) лет не выходивший в плей-офф. Словно сама судьба мстит "Нефтяникам" за великое поколение Гретцки, Курри, Мессье и Коффи. Что когда-то прибыло, то теперь убыло. Туда и занесло нашего героя. В скором времени, даст бог, вынесет – все о том говорит.
Виноват ли в том, что не получилось за четыре сезона, он сам? Отчасти, конечно, да – по-другому не бывает. Но правильно говорит сэр Алекс Фергюсон (а английскому футболу поклоняются и сам Наиль, и его агент, великий Игорь Ларионов): "Хороший игрок, оказываясь в плохой команде, становится плохим игроком – и наоборот". С Якуповым произошла именно такая история, а сам он оказался слишком молод, чтобы развернуть для себя и для "Эдмонтона" ход истории вспять.
То, как сильно Якупов переживает все происходящее, я за полчаса нашей беседы уяснил безоговорочно. То, как готов биться за место под солнцем НХЛ и не уезжать на спокойные кахаэловские хлеба, – тоже.
Между прочим, оба его матча в Сан-Хосе, которые мне довелось видеть вживую, доказали, что он – боец. Два года назад Наиль в первом периоде "привез" гол, но не опустил руки и потом забил и сделал голевую передачу. Теперь главный тренер "Ойлерз" Тодд Маклеллан перевел его в первом перерыве при безнадежных 0:2 из третьей тройки в первую к Тэйлору Холлу. После чего это звено заискрило так, что "Эдмонтон" выиграл 6:3 и ушел с последнего места, Холл сделал дубль, а Якупов – две голевые передачи, первую из которых, правда, уже постфактум отобрали. С чем хоккеист заодно с Ларионовым не согласен до сих пор.
Но надо было видеть, как светился счастьем форвард после игры – оттого, как удалось отыграться и уверенно победить в почти безвыходной ситуации. И как воспользовался редким шансом он лично – ведь "Эдмонтон" после первого периода никогда не переходил на игру в три звена, а сам он уже и забыл, когда его поднимали в два первых по ходу встречи. А тут в первые 20 минут ему едва шайбы давали коснуться, в следующие же 40 парень наконец-то до нее дорвался. И уже к третьему периоду у него оказалось столько игрового времени, сколько обычно за весь матч.
И, кстати, на месте Олега Знарка я бы все-таки сделал пока не совершенный звонок и позвал его на ЧМ-2016 в Россию. Потому что большей мотивации и спортивной злости, чем у Якупова, сыскать у кого-либо сейчас очень сложно.
В ЗВЕНЕ С МАКДЭВИДОМ
ПОЛУЧАЛ УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ ИГРЫ
– Нынешний сезон начался для вас отлично – с 10 очков в 11 матчах в звене с Коннором Макдэвидом. В тот момент казалось – жизнь у вас наконец-то налаживается.
– И я так думал. Очень серьезно настраивался на этот сезон, хотя я их в принципе не делю – какой важнее, какой нет. Но концовка предыдущего регулярного чемпионата удалась, "Эдмонтон" предложил переподписать контракт на два года – и я сделал это, думая, что мне доверяют.
Но повод сомневаться в том, что это доверие в принципе есть, возник еще на предсезонке. При том что во время перезаключения контракта руководство убеждало, что я буду в топ-6 нападающих команды (это была одна из главных причин, почему подписал), в тренинг-кемпе этого и близко не было.
Но к началу сезона сразу несколько наших игроков оказались травмированы, и вот тогда я получил шанс занять место в двух ведущих звеньях и сыграть с Макдэвидом. В лагере-то мы с ним были в разных тройках. И если бы не травмы некоторых ребят, меня бы там вообще не было. Нас поставили вместе только на третью игру регулярки. Но игра пошла, и в тот момент вообще не думал, чем все обернется.
А когда те форварды выздоровели, меня задвинули ниже. И так после этого весь сезон там и играл. Потому что в топ-6 меня изначально не видели. Когда и Макдэвид, и я вернулись в строй после своих травм (Якупов в конце ноября серьезно повредил лодыжку, а Макдэвид в начале того же месяца сломал ключицу. – Прим. И.Р.), нас всего пару раз ставили вместе – и то не с начала матчей, а когда мы проигрывали, и начинались перестановки по ходу игр. По-настоящему нас больше не объединяли.
– Макдэвид действительно так крут? То, что его называют "будущим Гретцки", – не преувеличение?
– Насчет Гретцки не знаю. А так – очень хороший, способный, талантливый пацан.
– То, что в начале сезона была отличная результативная серия, – в какой степени результат наличия рядом такого центрфорварда, как Макдэвид?
– От партнеров многое зависит, тут нечего скрывать. Важно и доверие руководства, когда у тебя есть игровое время и возможность попасть в игру и создавать моменты. Когда же нет ни времени, ни доверия, трудно что-то сделать.
А с Коннором и вообще в звене у нас было хорошее взаимодействие, мы знали, кто куда бежит, понимали друг друга, договаривались, как действовать, и делали это. Нам давали играть – и мы делали результат. Конечно, немного времени, чтобы притереться, потребовалось. Парень и сам нервничал, в первых играх переживал из-за всего, что вокруг него происходило, и это абсолютно нормально. А когда он забил свой первый гол, у него появилась уверенность. К этому времени и я понимал, как он играет, и наоборот. Переговаривались на скамейке, старались общаться по максимуму – и становилось еще лучше. Выходили и получали удовольствие от игры.
ДО ТАРАСЕНКО И КУЗНЕЦОВА
МНЕ ПОКА ДАЛЕКО
– А за пределами льда много с ним общались?
– Я бы не сказал. Он с Тэйлором Холлом в номере на выездах живет, в приятелях у него еще двое-трое ребят помоложе меня. Общаюсь с ним, как со всеми в команде, не более того.
– Ваш круг общения – это ребята из российских юношеских и молодежной сборных, с которыми вы когда-то играли? Слышал, что это Никита Нестеров, Никита Кучеров, Михаил Григоренко.
– Да, с Нестеровым играем в разных конференциях, но когда встретились, сходили на ужин. С Вовой Тарасенко в очень хороших отношениях, с Артемом Анисимовым, с Кузей (Евгением Кузнецовым. – Прим. И.Р.), с пацанами из "Коламбуса"...
– Есть белая зависть к тем же Тарасенко, Кузнецову, Кучерову, которые уже заблистали в НХЛ?
– Белая – есть. Но только белая. Хорошо играют ребята, очки набирают, приятно смотреть! А их команды постоянно выходят в плей-офф. Конечно, мне хотелось бы такого же. Пока нельзя сравнивать, где находятся они – и где я. Мне только и остается смотреть их хайлайты. И работать – в надежде, что тоже на такой уровень выйду.
– Задавались вопросом – может, вы что-то делаете не так, из-за чего у вас не получается, как у них? Или просто не повезло с организацией?
– Себя я ни в коем случае не ем. Конечно, правильно говорят: анализ, почему не получается, надо начинать с себя. И я делаю это. Так вот: перед собой я на сто процентов чист. Никогда не халтурил, слушал тренеров и выполнял, что от меня требовали. Но когда у тебя связаны руки, ты ничем не можешь помочь. Не обращаю внимания ни на какие разговоры, с первой и до последней игры стараюсь быть профессионалом, делаю все, что от меня зависит. Отношение к хоккею у меня не меняется. Это единственное дело, которое в моей жизни есть, моя любимая работа. Не все в жизни бывает гладко, у каждого человека не обходится без спадов. Напряги, конечно, бывают – у кого-то меньше, у кого-то больше. Это жизнь.
Конечно, я был не совсем готов к такой ситуации. Вначале все в принципе было нормально. Но, думаю, несправедливо делать акцент на какого-то одного игрока, когда команда уже десять лет не выходит в плей-офф. Мне кажется, есть тому и какие-то другие немаловажные причины.
– Но вы рассчитывали на несколько иное отношение к себе как к первому номеру драфта?
– А мне в первое время не на что было жаловаться. Приняли меня хорошо – и в команде, и в клубе, и в городе (Якупов участвует в очень многих акциях, связанных с общением "Ойлерз" с болельщиками. – Прим. И.Р.). Ребята мне помогали с моим плохим на первых порах английским – тут, кстати, большое спасибо Коле Хабибулину, который тогда был в команде. И тренер доверял...
Я просто кайфовал от игры! И в том, первом сезоне, мы чуть в плей-офф не вышли. Когда человек нормальный – его всегда и встречают хорошо. А я никогда не кичился этим первым номером драфта, не смотрел на кого-то сверху вниз. Для меня честью стало выступать в НХЛ, находиться в раздевалке с игроками, которые много лет играли в плей-офф, кто-то Кубок Стэнли выиграл. Мне все это было безумно интересно. И я старался быть простым хорошим пацаном, как меня воспитали родители. А потом все поменялось.
– Когда?
– С начала второго сезона. На третью игру меня уже не поставили. Время быстро идет на самом деле. Были, конечно, и хорошие моменты, но все могло быть намного, намного лучше. Не гневлю Бога, не жалею ни о чем – миллионам людей живется куда хуже, чем мне. Делаю то, что могу сделать, работаю и надеюсь на лучшее.
– Правильно говорить, что с вашим первым тренером в НХЛ, Ральфом Крюгером, у вас все было отлично, а потом тренер-новичок лиги Даллас Икинз все поменял, и с ним вы так и не нашли общего языка?
– Не хочу вдаваться в детали, но даже со стороны, по-моему, все очевидно – как было сначала и потом.
– В межсезонье в "Эдмонтоне" сменился менеджмент. Рассчитывали, что с приходом Питера Чиарелли все изменится? И подписали новый контракт в том числе поэтому?
– Нет, я подписал сразу после сезона, еще до его прихода. Мы знали, что какие-то изменения будут, но дело было не в них. У меня было хорошее настроение, удачно закончил прошлый сезон. И решил: раз предлагают, значит, рассчитывают.
ТРАВМА ОТ ЛАЙНСМЕНА
И ПЯТЬ ТРЕНЕРОВ ЗА ЧЕТЫРЕ ГОДА
– Трудно ли было получить любимый десятый номер в "Эдмонтоне"? Вам ведь удалось это далеко не сразу.
– У нас "десятка" освободилась летом 2013 года, когда обменяли в "Даллас" капитана команды Шона Хоркоффа. Я к тому времени был в команде один сезон и постеснялся попросить, чтобы мне ее дали. А через год у меня самого спросили, не хочу ли взять 10-й номер. Тогда уже, конечно, взял.
– Десятый номер ведь стал вашим любимым, как я понимаю, потому что в детстве вы были фанатом Павла Буре?
– Да.
– А с самим Буре когда-нибудь доводилось общаться?
– Пару раз встречался, в том числе в первый сезон. Но там было всего две минуты перед игрой. Обменялись несколькими фразами, сфоткались – и я пошел играть.
– Более нелепую травму, чем вы получили в этом сезоне, трудно себе представить. Ущерб вашему здоровью нанес лайнсмен!
– Даже не понял, как это случилось. Шла борьба, мы с соперником близко к нему подкатились. Так получилось, что он, видимо, потерял равновесие, схватил меня за лицо и потянул назад. И упал на мою ногу. На самом деле это был страшный эпизод, и все могло быть намного хуже. И колено могло полететь, и что угодно. Слава богу, что все обошлось так. Да, пропустил много, два месяца, зато полностью пролечился и готов играть.
– Как сложились отношения с новым главным тренером Тоддом Маклелланом? В "Сан-Хосе" он проповедовал атакующий и комбинационный хоккей – то, что вам нужно.
– Отношения нормальные: он тренирует, я делаю свою работу. Игроки тренера не выбирают. По поводу каких-то его решений не высказываюсь, выполняю то, что мне говорят. Никаких стычек у нас никогда не было. С помощником Маклеллана Джеем Вудкрофтом я был знаком еще с детства, по России, когда тот приезжал в Нижнекамск в рамках мастер-класса Павла Дацюка.
– Это помогло как-то наладить контакт с новым штабом?
– Да как это могло помочь? Можешь хоть миллиард лет знать человека – он же тебе не отец и не крестный. От тебя требуют то же, что и от других игроков. На ужине, бывало, вспоминали о том, как он приезжал, – но к работе это никакого отношения не имело.
– Пять главных тренеров за четыре сезона в "Эдмонтоне" – такое мельтешение сильно дергает и нервирует?
– А как вы думаете? Приходит новый человек со своими идеями, которые ты должен быстро принять и перестроиться. И так – в среднем чаще, чем раз в сезон. Понятно, это не наше дело, а руководства. Но когда на скамейке за твоей спиной много лет стоит один и тот же человек, чьи требования известны и понятны, и ты знаешь, чего ожидать, – конечно, любому игроку это проще.
– Почему "Эдмонтон", набрав столько первых драфт-пиков, продолжает быть завзятым аутсайдером НХЛ?
– Интересный вопрос. Очень хотел бы знать на него ответ. У меня есть версии, но озвучивать их в прессе не буду.
ПЕРЕД ДЕДЛАЙНОМ
Я УЖЕ БЫЛ НА ЧЕМОДАНАХ
– Ваша цитата: "Обмена ждал до последнего".
– Так и есть.
– Когда дошли до такой точки, что возникли мысли о необходимости трейда, и были ли реальные основания думать, что обмен произойдет?
– Были. И, насколько знаю, все подошло очень близко. Я уже был на чемоданах. Более того, нам с Игорем Ларионовым дали разрешение разговаривать с другими командами. Ряд клубов был заинтересован. Но в последний момент что-то пошло не так. И я – здесь.
– Писалось, что вас хотели "Монреаль", "Виннипег", "Нью-Джерси" и "Каролина". Что было ближе всего и кого из них вы бы предпочли?
– Это далеко не полный список – можно еще клуба два-три назвать. Но говорить, где я мог и хотел бы оказаться, можно сколько угодно. Факт, что этого не случилось и я по-прежнему в "Эдмонтоне". Сейчас закончится сезон, затем пройдет плей-офф – и летом будет видно. Там будет намного больше времени на переговоры, никто ни на кого не будет давить сроками – и совершить обмен, думаю, будет намного легче. Но в конечном счете все зависит от "Ойлерз".
– А сами вы просили обмена?
– Да, просил. Но не лично – мое дело выходить и играть в хоккей, – а через агента, который и занимается обсуждением и решением таких вопросов. Но раз разговоры об обмене шли, значит, на то были основания.
– Как Ларионов советовал себя вести в этой ситуации?
– Играть. Жить обычной хоккейной жизнью. Каждый должен делать свою работу. Я старался, тренировался, работал, пытался получать удовольствие от хоккея. Обсуждать обмен – не мое дело, и я не должен был на этом зацикливаться.
– Не думаете ли о возвращении в КХЛ?
– Нет и еще раз нет.
– На вас же ЦСКА права у "Нефтехимика" выкупил?
– Да, слышал об этом. Никаких обид на родной клуб нет. В "Нефтехимике" прекрасно понимают, что в ближайшее время я не приеду – и, видимо, получили за меня хороших игроков. Главное, чтобы Нижнекамску было хорошо. Мы в отличных отношениях, всех знаю, общаемся, когда я бываю дома. Все нормально.
– Где кроме дома планируете побывать в межсезонье?
– В Англии. Я же фанат футбола и болельщик "Челси". Мне как раз вчера рассказали очень интересные истории про Жозе Моуринью и периоде его работы с командой. Сильно хочу после нашего сезона съездить в Лондон и живьем посмотреть "Челси" на "Стэмфорд Бридж" (в этом ему обещал помочь Ларионов, у которого прекрасные связи в английском футболе. – Прим. И.Р.). Ни разу еще не был. Как хочется все это увидеть собственными глазами!
ИЗ СБОРНОЙ НЕ ЗВОНИЛИ.
ЕСЛИ ПОЗОВУТ – ГОТОВ ПРИЕХАТЬ
– Не общались ли с Олегом Знарком относительно участия в чемпионате мира в России? "Эдмонтон"-то в плей-офф уже на сто процентов не попадает.
– Никто не звонил и со мной не встречался.
– Если позовут – поедете?
– Да.
– А если при этом не гарантируют место в окончательной заявке?
– Если меня пригласят в сборную, никаких условий с моей стороны не будет.
– Вы участвовали в первом матче в НХЛ российского рефери – Евгения Ромасько. Как впечатления?
– Классно! Мне было искренне приятно за человека. Он стал частью истории, и я при ней присутствовал. Видел, как он переживал, волновался. Видно было, что он очень серьезен, как у нас судьи себя ведут. Тут арбитры намного раскрепощеннее.
В НХЛ все по-другому. У нас очень строго – они стараются красиво выглядеть и кататься. А здесь мужички старые выходят, вбросил шайбу – и поехали. С тобой по ходу матча разговаривает, улыбается, жвачку жует (смеется). Ромасько был очень собран, что и понятно – насколько важна для него была эта игра. И отработал он хорошо. Были эпизоды, даже когда ему свой английский пришлось включить, объявления об удалениях делать в микрофон на весь дворец. С акцентом, но все поняли. И я тоже (улыбается). После игры пообщались. Мы с ним не были знакомы, а вот отец его знает, и другие общие знакомые есть. Для него это очень здорово. Я надеялся увидеть его здесь и в этом сезоне, но пока, к сожалению, не видел.
– Как думаете: может, для вас было бы лучше, если бы не выбрали первым номером, но вы попали бы в более сбалансированную команду, где было бы легче раскрыться? И не было бы такого сверхдавления.
– Задним умом можно что угодно говорить. Это уже произошло, и довольно давно. Стараюсь об этом не думать. Хотя, не скрою, бывает, всякие мысли лезут в голову. Очень хочется вернуть душевное спокойствие, которое было у меня всю жизнь – а на данный момент мне его не хватает. Как не хватает веры и доверия. Сколько здесь играл – за исключением самого начала, я его здесь не видел. А мне, убежден, было достаточно этого, чтобы заиграть.
– А что говорил ваш первый тренер Ильдар Равилов, фотографию с которым во дворце в Нью-Йорке вы опубликовали в соцсетях?
– Мы с ним о хоккее не разговариваем. Он просто наслаждался Нью-Йорком и смотрел хоккей.
– Что поменяли бы в своей жизни, будь возможность прокрутить ее назад?
– Ничего. Я максималист, живу сегодняшним днем и немножко загадываю наперед. Хочу, чтобы было хорошо сегодня и завтра. А оглядываться назад не люблю. Что в прошлом – то уже не изменить, и твои мысли на эту тему мало кого волнуют.
Жизнь такова, что ты должен все показывать здесь и сейчас, и тем, что у тебя было пять или десять лет назад, козырять не можешь. Если не покажешь – возьмут другого. Бывают, конечно, моменты ностальгии – но только когда мы сидим с друзьями и вспоминаем. Но чтобы вздыхать: да надо было, да лучше бы... Смысла нет.
– Вы по-прежнему верите, что станете звездой НХЛ? Ведь вам, несмотря на весь негативный опыт в "Эдмонтоне", всего 22.
– Конечно, я молодой, все еще впереди. Главное – попасть туда, где в меня по-настоящему верят, и чтобы у меня появилась возможность, которой здесь еще не было. Хочется играть и получать удовольствие от игры! Уезжать никуда не собираюсь. И смотрю в будущее с хорошими, чистыми намерениями.
– Допускаете хоть на минуту, что это удастся в "Эдмонтоне"?
– Нет. Думаю, это исключено.
