«В «Миннесоте» спросили, что у меня с армией». Интервью русского таланта из «Магнитки»
Выбор в первом раунде был для меня очень важен
— Расскажите про драфт. Мы наблюдали за вами во время церемонии, и, казалось, чем дольше вас не выбирали, тем грустнее становилось ваше лицо.
— Да, была некоторая боязнь, что выпаду из первого раунда. Но потом, когда выбрали, упал камень с плеч и появилась улыбка.
— Действительно, вас могли не выбрать среди первых 32 игроков?
— Да, по разговорам с некоторыми клубами сложилось такое впечатление. Повезло, что нашлась «Миннесота». Она проявила самый активный интерес. Думал, что возьмут 16-м «Баффало». В день драфта была встреча с «Нэшвиллом». Потом, когда уже после драфта был разговор с представителями «Сэйбрз», они сказали, что не рискнули брать русского в первом раунде.
— Почему?
— Не объяснили.
— Насколько для вас был важен выбор в первом раунде?
— Безусловно, важен. Во-первых, к игрокам, выбранным в первом раунде, больше доверия. Да и для меня самого это важно психологически.
— До драфта вы общались с «Миннесотой»?
— Да, общался через переводчика. Им был скаут Иван Непряев (бывший игрок суперлиги и КХЛ. — Прим. «СЭ»). Я понимаю, что меня спрашивают, но самому объясняться — пока проблема.
— Были ли забавные вопросы на собеседовании?
— Все было так же, как и со всеми. Единственное, спросили, что у меня с армией. Ответил, что учусь. Их этот ответ устроил. Я сейчас в педагогическом колледже, есть трехлетняя отсрочка.
Для поступления в вуз не хватило баллов на ЕГЭ
— Почему именно колледж, а не вуз?
— Не получилось с ЕГЭ. Тогда шел коронавирусный год, учеба происходила дистанционно. Много пропустил. За год было только 30 процентов посещения. Не набрал нужного количества баллов, и меня не взяли в институт. Тяжело что-то учить, когда ты постоянно в поездках, а все ребята в школе, на занятиях. Две-три темы ушло, и приходится догонять. А самому догонять — времени не хватает.
— По какому предмету не хватило баллов?
— Сдавал русский и обществознание. Русский сдал, а вот по обществознанию баллов как раз и не хватило.
— Вы говорили, что занимались самостоятельно. Изучали английский, читали.
— Да, читать надо. Скучно же просто так целый день лежать или играть в приставку.
— Известно, что многие североамериканские хоккеисты идут выступать в студенческую лигу, чтобы получить образование. В России пока так не получается?
— Нет, это несопоставимые вещи. До девятого класса у меня хоккей и учеба шли вровень, но потом начались постоянные поездки в сборные.
— Это большая проблема?
— Нет, если заниматься с репетиторами, то спокойно сдашь ЕГЭ и поступишь в институт. Если есть хорошие отношения с учителями, то можно договориться на тройки, а потом спокойно сдашь два предмета и пойдешь в институт.
— Какой у тебя был любимый предмет?
— История. Вообще, считаю, учеба для спортсмена очень важна. Спасибо тренерам, что гоняли нас за это, не допускали на тренировки тех, у кого двойки.
— Что у вас была за школа?
— В Челябинске, в Ленинском районе.
— Опасно там?
— Если ехать вглубь, то да, но я жил на окраине, там нормально.
— Как у вас было с поведением?
— В начальной школе плохо. Обзывал всех, подкалывал, много жалоб было. Когда переехал в Магнитогорск, это ушло. Там учителя звонили тренерам и жаловались на нас.
Переезд в Магнитогорск
— В 11 лет вы переехали в Магнитогорск. Почему был сделан такой выбор?
— Я занимался в школе Макарова. Мы не попали в группу сильнейших команд. Поступило предложение из Магнитогорска. Я не хотел ехать, боялся смены обстановки. Но родители решились. Я сыграл хороший турнир уже после сезона, и меня взяли.
— Кто-то остался в хоккее из вашего года, с кем вы занимались в Челябинске?
— По моему году — Набоков и Крохалев. А из школы Макарова играют два человека в МХЛ.
— «Трактор» не интересовался вами?
— На тот момент нет. Уже потом каждое лето ходили разговоры, уговоры — вплоть до какой-то нереальной стипендии. Но я каждый раз отвечал отказом. Меня все устраивало в Магнитогорске. Тренеры со мной хорошо занимались, вели меня и в итоге дали мне дорогу в большой хоккей. Предавать их не было смысла.
— Сейчас будет третий сезон, когда вас подпускают к основе. Мы знаем, что «Металлург» ищет форварда во второе звено. Если его найдут, то где будете играть вы? Почему, на ваш взгляд, так затянулся адаптационный период во взрослом хоккее?
— Не хватало физической силы и выносливости. За лето я добавил, провел сильную предсезонку. Была тяжелая неприятная работа: зал, бег в гору. Надеюсь, то, что я набрал, будет мне хватать, чтобы выиграть конкуренцию. По сравнению с предыдущим сезоном я прибавил в скорости принятия решений.
— Илья Воробьев часто говорил, что боится за ваше здоровье. Мы на турнире в Сочи видели пример Мичкова (форвард СКА получил травму после силового приема Емелина. — Прим. «СЭ»). Вы не боитесь силовой борьбы?
— А чего бояться, это контактный вид спорта. Нужно играть, оценивать ситуацию, против кого ты идешь. На это хватает времени, чтобы принять нужное решение.
— Что сами можете сказать по эпизоду Мичков-Емелин?
— Думаю, что Матвей просто не ожидал, что Алексей жестко сыграет. Все знают, какой он защитник. Ему без разницы, кто перед ним: Мичков или Овечкин. Полагаю, Матвей уже это осознал и впредь будет аккуратен с ним.
— В МХЛ есть жесткие защитники?
— Да, но они чаще атакуют не в лицо, а со спины. Особенно, если ты их обыгрываешь.
Капризов поздравил и сказал «работай»
— Кто ваш главный конкурент в «Миннесоте»: Болди или Огрен?
— Оба, наверное. Я должен сам показать себя, когда придет время.
— У вас есть понимание, как строить карьеру? Когда именно ехать в НХЛ?
— Понимание есть. Надо провести сезон как можно более ударно, завоевать место в основе. По окончании уже принимать решение, все тщательно обдумав. Не буду действовать по принципу «лишь бы уехать». Для меня примеры — это Капризов и Панарин, которые полностью раскрылись именно в КХЛ, вся лига на них молилась.
— Может быть, Подколзин?
— Ну, он игрок немного другого плана.
— А вы какого плана игрок? Можете привести пример?
— Думаю, что похож на Бучневича.
— Говорят, он мало бросает.
— Я тоже мало бросаю. Если некому отдать, я тоже брошу. Но с детства приучили, что красивый пас ценится лучше гола. У меня это запало в голову, и все.
— Назовите тренеров, с которыми вы работали в Магнитогорске.
— Сергей Владимирович Кавунов, один из его воспитанников — Валерий Ничушкин, и Беленов Дмитрий Сергеевич.
— В ВХЛ было тяжело поначалу?
— Да. Когда я туда пришел, там играл в основном 1999 год (Юров — 2004 г.р. — Прим. «СЭ»). Приезжает какой-нибудь «Алтай». Они бегут, им без разницы, где шайба, главное — человека убить.
— Что запомнится больше всего об МХЛ?
— Поездки на автобусах. Самая длинная была в Тольятти — 13 часов. На пятиместном сиденье сзади. У нас там сидели самые молодые. Четверо сидят, один на полу лежит.
— После драфта Капризов звонил или хотя бы написал?
— Написал. Поздравил, сказал «работай».
— Как вам «Монреаль», где проходил драфт?
— Классный город, но много бомжей. В самом центре.
— Вас звали в лагерь развития «Миннесоты»?
— Да, и меня отпускал «Металлург», сказали — если приедешь 18-го числа — нормально. Но я отказался, это слишком поздно. Нужно пробиваться в основной состав дома.
— А что скажете о поездке в сборную (интервью состоялось на Sochi Hockey Open, где Юров выступал за сборную России U25. — Прим. «СЭ»)? Она не помешает заиграть в клубе?
— Палка о двух концах: с одной стороны, в клубе ты постоянно на виду у Ильи Петровича, но здесь ты находишься в игровом тонусе, много времени проводишь на площадке.
— Как к тебе относятся взрослые ребята в «Металлурге»?
— Нормально. Я довольно давно в команде, в ней сменилось не так много людей. Со многими хорошо общаюсь. Минуллин, Миша Пашнин, сейчас ушел в СКА, Олкинуора.
— Как это вы общались с финским вратарем?
— Так он по-русски разговаривает нормально!
— Есть человек, который много вам подсказывает?
— Андрей Чибисов.
