Канадский клуб подло кинул Буре. Из-за жадности потерял лучшего игрока в своей истории
Павел Буре стал игроком «Ванкувер Кэнакс» в сентябре 1991 года. Молодой форвард подписал соглашение на четыре года и 2,7 миллиона долларов. Плюс еще 800 тысяч в качестве подписного бонуса. Он сразу стал вторым игроком в зарплатной ведомости команды, уступая по доходам только капитану команды Тревору Линдену.
Но тут же возникли новые проблемы. Буре никто не встретил по прилете в США. Сделал он это самовольно в сентябре 1991-го — соглашение с ЦСКА все еще действовало. «Ванкувер» был так сосредоточен на сделке с советским клубом, что Павел довольно долго сидел один в чужой стране. Лишь через две недели в Калифорнию изволил прибыть вице-президент «Кэнакс» Брайан Бурк. «Я думал, они меня ждали. Я слышал, как «Кэнакс» добивались моего перехода, прилетаю — а тут никого», — удивлялся Буре.
Московский ЦСКА, за который выступал Буре до переезда в Северную Америку, потребовал компенсацию за игрока. Российский клуб хотел получить 400 тысяч долларов, но решение суда сократило эту сумму до 250 тысяч.
И все равно «Ванкувер» не хотел отдавать даже эти деньги за молодого нападающего. Директор по хоккейным операциям «Кэнакс» Брайан Бурк настаивал, что генеральный менеджер команды Пэт Куинн авторизовал его потратить 200 тысяч. И ни центом больше. Компромисс нашел сам Павел Буре — пожертвовал 50 тысячами из своего контракта.
«Я должен играть. Я не могу вернуться. Вчера ночью я подписал контракт. У меня есть деньги. Я заплачу», — объяснил тогда свое решение Буре. Ожидание стоило того. Буре поразил всех в первом же матче. С первых секунд он стал любимцем фанатов «Ванкувера».
Позже генменеджер и главный тренер «Кэнакс» Пэт Куинн смеялся: «Если бы я посчитал всех, кто потом мне говорил, что был на дебютной игре и вживую видел дебют Павла в составе «Кэнакс», то получилось бы, что на игре было 250 тысяч человек».
Мифическая забастовка
Павел Буре стал исправно забивать голы в НХЛ, болельщики специально приходили посмотреть на его игру, тренеры и партнеры восхищались его талантом. Довольны были и в руководстве «Ванкувера», но только не в тот момент, когда речь заходила о деньгах и новом контракте.
«Еще в первом сезоне в руководстве говорили, что мой контракт действительно мог бы быть повыше. Но как только речь доходила до конкретики, то я постоянно слышал: «Подожди, поиграй еще немного. Обсудим это попозже», — вспоминал Павел. Итогом всего этого стало то, что в ноябре 1993 года Буре впервые затребовал обмен в другой клуб. После этого руководство «Ванкувера» зашевелилось.
Однако переговоры проходили очень тяжело. Подлили масла в огонь и слухи, которые стали распространяться в прессе. Якобы Павел Буре был готов объявить забастовку и не будет играть в плей-офф-1994, если не получит новый контракт. Имя источника этой информации до сих пор не разглашается. Но все последующие материалы указывают на тогдашнего помощника генерального менеджера «Ванкувера» Джорджа Макфи. Да-да, именно того Макфи, который потом побывал генменеджером «Вашингтона» и «Вегаса».
До конца не понятен мотив таких действий, но конфликт Буре с Макфи действительно был. В конце концов, именно Джордж специфически «поздравил» Буре с первым сезоном, когда форвард забил 60 голов: «Тебе повезло с этими 60 голами. Такого больше не будет. Хорошо, если ты забьешь 30 за сезон».
Сам Буре, когда до него через агента Рона Сэлсера дошли слухи про забастовку, не скрывал своего негодования: «Когда до меня дошли эти разговоры, то я был в ярости. Чтобы я отказывался выходить на лед? Такого не бывало».
Позже и в клубе подтвердили, что ни о какой забастовке речи не шло. Когда же Бурка и Куинна спросили, почему они медлили с опровержением и сразу не поддержали игрока, то руководители команды заявили, что им в голову не могло прийти, что придется опровергать настолько несуразные бредни.
Обман в валюте
Изначально Буре и «Ванкувер» договорились о контракте на пять лет и 14,7 миллиона долларов. Схожие контракты получили другие российские звезды — форвард «Детройта» Сергей Федоров и нападающий «Баффало» Александр Могильный.
Во всяком случае, Буре думал, что договорился с клубом. Но, как оказалось, ему предлагали подписать контракт в канадских долларах, а не в американских. Даже ванкуверские журналисты подчеркивали, что ни одна звезда лиги на тот момент не подписывалась за местную валюту.
«Меня устраивал тот контракт. И я бы подписал его, если бы он был в долларах США. Но зарплаты в НХЛ росли, а канадский доллар был нестабильной валютой. Я считал, что в тот момент руководство «Ванкувера» поступило некрасиво», — рассказывал Буре. «Кэнакс» признали свою ошибку и дали российскому форварду новый контракт — 25 миллионов долларов на пять лет. На тот момент в лиге больше зарабатывали только легендарные Уэйн Гретцки и Марио Лемье. При этом Буре и его агент добились джентльменского соглашения с «Ванкувером», что в случае локаута нападающий получит всю причитающуюся ему по договору сумму.
Однако и это обещание было нарушено практически сразу. Из-за локаута сезон-1994/95 начался с большим запозданием. Однако «Кэнакс» не возвращали своей главной звезде 1,7 миллиона долларов, которые он должен был получить за пропущенные матчи. Лишь с помощью нового агента (и будущего генерального менеджера «Ванкувера») Майка Гиллиса один миллион Буре все же вернул... спустя три года.
«Я не хотел судиться с командой. Считал, что неправильно идти на такой конфликт с командой, за которую выступаешь. Но мне не оставили выбора», — признавался Буре.
Разрыв отношений
В сезоне-1997/98 пост генерального менеджера «Ванкувера» занял Брайан Бурк. После того как Пэт Куинн, с которым Буре был в теплых отношениях, отошел от дел, Павел вновь потребовал обмена. Конечно, Бурк был не рад слышать такие новости: «Мы дали шанс тебе играть в НХЛ. Вытащили тебя из ЦСКА. Тебе не кажется, что ты не должен так поступать со мной?»
«Бурки, речь не о тебе. Понимаю, что многим обязан тебе. Но то, как клуб относился ко мне... чаша терпения переполнена», — подытожил Буре. Бурк понимал, что в этот раз не сможет удержать свою главную звезду. Перед стартом сезона-1998/99 он предложил Буре следующий вариант: Павел продолжает играть, а Брайан находит для него оптимальный вариант. Однако нападающий заявил, что больше не выйдет на лед в свитере «Ванкувера».
В своей автобиографии Бурк подробно вспоминал тот их разговор: «Павел, — сказал я ему, — если ты объявишь забастовку, то я смогу обменять тебя только к январю. Мне придется ждать, пока не появится какой-нибудь отчаявшийся генеральный менеджер другого клуба, который даст за тебя ту цену, которую я хочу. Выходи на лед, продолжай играть — это повысит твою цену. Давай так: если я не обменяю тебя за первые два месяца регулярного чемпионата, то можешь объявлять забастовку». Но Буре ответил отказом на данное предложение.
«Нас заставило пойти на этот шаг крайне несправедливое, на взгляд Павла, отношение к нему руководителей команды. Он значил для нее гораздо больше, чем остальные, но никогда не получал того, что заслуживал. Мы надеялись, что с приходом Бурка что-то изменится. Но когда несколько дней назад мы сели с ним за стол переговоров, то поняли: наши надежды не оправдались», — объяснил агент Буре Майк Гиллис.
Демарш Кинэна
В то время главным тренером «Ванкувера» был Майк Кинэн. И он был крайне недоволен тем, что лишился своей главной звезды из-за контрактных споров. Он понимал, что Бурк будет продолжать стоять на своем. Не намеревался отступать и Буре. Тогда тренер решил открыто выказать свое недовольство менеджментом «Кэнакс».
Для этого он выбрал матч против «Торонто». Команда к середине третьего периода проигрывала со счетом 1:3. Тогда Кинэн снял вратаря и выпустил шестого полевого игрока. Хоккеисты «Торонто» не смогли забросить в пустые ворота и даже умудрились схлопотать удаление.
На розыгрыш лишнего «Ванкувер» вновь вышел в шесть полевых и с пустыми воротами. И в этот раз защитник «Торонто» Дмитрий Юшкевич не промахнулся, поставив точку в матче.
Бурк не мог дождаться окончания игры, чтобы спросить с тренера за его художества.
«Какого черта ты творишь?» — «Если не можешь договориться с Павлом, то обменяй Буре. Мне нужны нормальные игроки, чтобы побеждать». — «Во-первых, Майк, я обменяю Буре, когда получу достойную цену. Я предупреждал его, что в случае забастовки это может затянуться до января. Во-вторых, если еще раз выкинешь такой фокус, то я снова приду в раздевалку и сверну тебе шею на глазах у всех. А потом выкину тебя из команды».
После этого Кинэн решил больше не вмешиваться в конфликт между менеджментом и игроком. «Могу сказать, что с Кинэном у меня никогда не было никаких проблем. Мне нравилось играть в его команде. Его жесткий стиль работы? Я прошел школу Виктора Тихонова, так что таким меня не удивишь», — смеялся потом Буре.
Долгожданный обмен
Тем временем Бурк продолжал вести активную работу на трансферном рынке. Первым в прессе всплыл вариант с «Лос-Анджелесом». «Ванкувер» хотел получить за Буре нападающих Йозефа Штумпеля, Гленна Мюррея и выбранного под 3-м номером драфта-1997 Олли Йокинена, но получил отказ. Позже «Кэнакс» добавили в этот список защитника Аки Берга и голкипера Джейми Сторра: «Косатки» были готовы забрать любых троих из вышеперечисленных игроков.
Затем зашла речь о «Рейнджерс». Клуб из Нью-Йорка был готов отдать нападающего Никласа Сандстрема и голкипера Дэна Клутье, но отказался расставаться с кем-то из пары форвардов Мэнни Малхотра — Тодд Харви. Также просочились слухи о том, что «Айлендерс» могут отдать за Буре нападающего Жигмунда Палффи, который также бастовал из-за контракта.
Был вариант и с «Вашингтоном»: защитник Сергей Гончар, нападающий Рихард Зедник и выбор в 1-м раунде драфта. Однако 17 января 1999 года Буре был обменян во «Флориду».
Брайан Бурк вспоминал, что договорился о деталях сделки с генеральным менеджером «Пантер» Брайаном Мюрреем, когда оба ехали в одном такси на матч молодежного чемпионата мира, который в том году проходил в Виннипеге. «Мне нужна суперзвезда. У нас просто нет человека, который может решить момент», — пожаловался Мюррей. «О, так у меня есть тот, кто вам нужен. Твоя будущая суперзвезда. Будем разговаривать», — не упустил момента Бурк.
С лета 1998 года Буре обосновался в Москве, чтобы не терять игровую форму, тренировался с ЦСКА. «Ванкувер» сначала отстранил форварда, а потом стал искать варианты обмена. Забастовка, продлившаяся семь месяцев, стоила Буре потери 5 миллионов долларов его оклада.
За нападающего «Флорида» отдала защитника Эда Джовановски, который был выбран под общим 1-м номером на драфте 1994 года. Также «Кэнакс» получили центрфорварда Дэйва Ганье, вингера Майка Брауна, голкипера Кевина Уикса и выбор в 1-м раунде драфта 2000 года. «Кэнакс» вместе с Павлом Буре отправили во «Флориду» защитников Брета Хедикэна, Брэда Ференса, а также выбор в 3-м раунде драфта-2000.
«В теории, я был готов ждать и до марта. Но мы стали слишком часто проигрывать. Тогда я был очень зол на Павла за то, что он сделал. У нас в команде было оружие массового поражения, которое мы не могли использовать. Надо признать, что по итогам сделки я не получил до конца того, что хотел. Павел стоил намного дороже. Но в тот момент я сделал лучшее, что мог», — сокрушался Бурк.
«Павел своей игрой заставляет болельщиков замирать от восхищения, — смаковал сделку тренер «Флориды» Терри Мюррей. — Мы не можем не быть удовлетворены тем, что приобрели такого мастера. Дело даже не в его потрясающем умении точно и сильно бросать по воротам. От него исходит какая-то магия. Как только Павел появляется на льду, оборона соперника сразу начинает волноваться».
«Перед тем как меня обменяли из «Ванкувера» во «Флориду», я имел самое непосредственное отношение к переговорам. Так что эту сделку никак не назвать было громом среди ясного неба: находясь в Москве, я ждал этого момента, был на постоянной связи и со своим агентом, и с обоими клубами. Поэтому, наверное, и не испытал таких сильных эмоций, когда трейд, наконец, оформили. Просто сказал себе: «Что ж, пора ехать на работу», — вспоминал сам Буре.
Летом 2000 года Павел Буре подписал пятилетний контракт с «Пантерами» на 47,5 миллиона долларов. Более того, была опция на шестой год с окладом в 10,5 миллиона долларов. Долгое время это был рекордный контракт в истории «Флориды».
