Владимир Минеев: «Больше, чем спортсменов, уважаю ребят, которые с оружием отстаивают интересы нашей родины»
Сегодня чемпион Fight Nights в среднем весе Владимир Минеев проведет первый бой в 2022 году. В Элисте он выйдет в ринг против боснийца Эрко Джуна. Поединок пройдет по правилам кикбоксинга. Накануне, после церемонии взвешивания, Минеев дал интервью «СЭ».
— Вы отказались от энергетика. Против энергетиков?
— Нет, просто не хочется пить.
— А как прошла весогонка? Я так полагаю, что она была самой легкой за последние годы.
— Да (улыбается). Была формальная весогонка. Так сказать, воспоминания о прошлом и подготовка к будущему. Сходить в баню, расслабиться, выгнать лишнюю воду — это уже как обряд. 93 кг — это абсолютно комфортный для меня вес.
— C какого веса начали гонять?
— Распустил себя. Был у меня стресс в жизни, [поэтому] со 100 кг.
— Когда я видел вас в Саратове, вы весили 102 кг...
— Примерно столько и сейчас вешу: 100-102 кг.
— Что для вас означает победа в данном противостоянии? Условно, вы побеждаете Эрко Джуна в 93 кг, а дальше — выходите на Вагаба Вагабова и деретесь с ним в полутяжелом весе?
— Насчет Вагаба Вагабова все уже всё поняли. Я ему предложил в 88,5 кг по правилам ММА, но он не готов. Может быть, он созреет по К-1, но мы с ним этот вариант не обсуждали. У меня уже намечен бой с Фернандо Родригесом в тяжелой весовой категории, поэтому то, что я сейчас много вешу, — это не проблема. Также подписан контракт на защиту пояса [AMC Fight Nights в среднем весе] с Шарабутдином [Магомедовым], Шара Буллет. Поэтому подерусь спокойно с тяжами и начну сбрасывать вес до 84 кг. Он претендент номер один.
— Получается, вы дали согласие на бой, а он пока что нет?
— Почему? Он тоже подписал, это вам такой инсайд.
— И бой состоится в марте?
— Да, планируется на март.
— Выходит, Шарабутдин Магомедов все-таки смог заинтересовать своей последней победой (над Сергеем Мартыновым на турнире RCC в августе).
— Нет, дело не в этом. Не то чтобы заинтересовать, он же в принципе первый номер. Нужно же пояс защищать, и от кого, если не от первого номера? В чем проблема? Мы профессионалы, никакого неуважения и ненависти нет. Мы оба делаем дела, и мы оба хорошо заработаем.
— В боксе вас ждать в следующем году?
— В боксе? Не знаю, а кто сможет заинтересовать меня этим?
— Тому же Александру Емельяненко интересен бой с вами...
— Давайте про Александра Емельяненко не будем.
— В одном из своих последних интервью он выразил заинтересованность в бое, а я лишь передаю информацию.
— Честно сказать, я не видел интервью, но последнее состояние Александра, которое я видел, оно, по-моему, небоксируемое.
— А вдруг он формой удивит всех [в бою против Вячеслава Дацика]?
— Смотрите, есть бой с Родригесом — это крутой бой, есть с Шарой — это еще один крутой бой. Зачем через два плеча соперника смотреть? Вообще-то, у меня завтра (16 сентября) босниец, бой с ним.
Я вообще рад, что возвращаюсь... Не то чтобы возвращаюсь, я бы не стал такими понятиями оперировать, мол, возвращаюсь или до конца ухожу. Я просто оттачиваю навыки в стойке, и мне завтра предстоит тяжелая работа.
— Помню, какие цели вы преследуете в ММА, а именно — стать лучшим средневесом и завоевать пояса всех крупных российских лиг.
— Да, хорошая история, и сейчас ждем, когда между собой подерутся [Даурен] Ермеков и [Фаридун] Одилов, а после будем выходить на промоушен Eagle FC с предложением провести объединительный бой. Также есть RCC, поэтому будем идти к этому. В RCC в 84 кг, по-моему, хорошие бойцы дерутся.
— Да. А почему бы с Иваном Штырковым не подраться в 93 кг?
— Кстати, хорошее предложение, но тогда почему бы не подраться с Вагабом в 93 кг? Тоже же можно. Можно же со всеми драться. Все хорошие ребята. Мой вес в ММА — это 84 кг. Так что будем придерживаться плана — это объединение всех поясов в среднем весе, — а не распыляться. А в кикбоксинге я всегда выступал в 93 кг и даже в супертяжеловесах дрался. Для меня это родная стихия. Я ММА начал заниматься в 25 лет, а люди в это время завязывают.
— Вы на слуху, многие бросают вам вызовы. Вы бы кому бросили вызов, будь перед вами такой выбор?
— А зачем мне кому-то бросать вызовы? Люди сами со мной хотят подраться. Вот, например, мы говорим, что есть Шара Буллет — это один из достойнейших пацанов в нашей лиге и вообще в России. Он, по-моему, как-то побил парня, который занимал первую строчку в рейтинге FightMatrix. Вот, пожалуйста, зачем что-то придумывать, когда все само приходит. Я уже в том возрасте, когда все само приходит, братан.
— Хорошо помню реакцию Магомеда Исмаилова и Александра Емельяненко на бой Шлеменко — Илич, а какие чувства вы испытали, увидев данное противостояние?
— Было неожиданно увидеть это. Но в целом эту ошибку, когда Саша чуть подсаживается перед ударами, я давно заметил. Илич ее использовал.
— Илич вас как кикбоксера смог удивить этим коленом?
— Не было столько кикбоксинга в бое, чтобы он меня чем-то удивил, а удары, которые выкидываются... Я таких ударов много видел — когда даже неподготовленный спортсмен нокаутировал хорошего, классного парня только потому, что классный парень чуть-чуть недоразогрелся, не подготовился, а парень без опыта и навыков был под мандражом и выкинул свою удачную комбинацию. Так бывает в боях. Один удар может решить исход всего боя.
— А сама остановка была преждевременной или своевременной?
— Насколько я видел, конкретно надо было останавливать. Я не пересматривал этот момент, но я видел ролик — сколько там было, 15-20 секунд. Не нужно было продолжать. Хотя был такой боксер — Артуро Гатти, и его бои судили высококвалифицированные рефери, которые позволяли ему раскрыться, не останавливая бой, давая ему чуть перетерпеть и войти в свою колею. Может быть, с Александром могло произойти такое же. Честно: сейчас не буду говорить о том, ранняя это остановка или нет. На мой взгляд, лучше не рисковать, ведь это все-таки здоровье.
— Перед турниром RCC 12 была пресс-конференция, на которой Николай Клименко (исполнительный директор RCC. — Прим. «СЭ») сказал, что вы сложны в переговорах.
— Послушайте, да кто он такой? Я даже тратить свое время не собираюсь на разговоры об этом. Чей-то мальчик на побегушках.
— А что случилось-то? У вас к нему что-то личное?
— Почему я должен об этом разговаривать? Кто он вообще такой?
— Один из крупных российских функционеров.
— Нет, если вы говорите про RCC, то да. Но кто это такой? Мне кажется, что он недоговороспособный. Давайте следующий вопрос.
— А вообще нужен ли бой со Шлеменко? Я к тому, что...
— А кто говорит, что будет бой со Шлеменко? Вы говорите так, как будто он уже намечен, а его даже на горизонте нет, тем более после последних событий.
— Вы имеет в виду после его поражения от Илича?
— Да. Это история длится и длится, тянется и тянется. Проявили заинтересованность — раз, проявили заинтересованность — два, и что, нам всю жизнь говорить, бредить боем со Шлеменко? Мне кажется, что ему сейчас есть чем заниматься. Пусть со своими проблемами разбирается.
Он-то сам про этот бой что говорит? Почему у меня спрашиваете про это? Спросите у него. Хотя ему, еще раз повторюсь, до боя со мной нужно доработать.
— Камил Гаджиев допустил, что вы можете оказаться в кулачке, дебютировав в лиге Top Dog.
— Вполне возможно, если они деньги соберут. Пусть замотивируют меня чем-то, заинтересуют.
— 300 тысяч долларов могли бы вас заинтересовать?
— А это что в рублях?
— Около 20 миллионов.
— Не, ну несерьезно. Ну сколько можно? Я был киокушиновцем, кикбоксером, боксером, тайбоксером, ММА-шником. Я 20 лет в спорте, потратил много времени, поэтому если сейчас что-то и буду менять, то только за большие-большие деньги. 20 миллионов рублей — это обычная для меня история. Нужно чем-то удивить.
— А если удвоить сумму?
— 50 миллионов рублей? Ну, возможно, что да.
— Следили за чемпионом лиги Top Dog в среднем весе Наимом Давудовым?
— Нет. Не смотрю Top Dog, не слежу за кулачкой.
— Потому что вам неинтересно?
— Да. Потому что у меня своих дел хватает. Не потому, что они неинтересны, а лишь потому, что своих дел хватает.
— На прошлой неделе было интересное событие — выступление Хамзата Чимаева и шумиха вокруг него до и после турнира.
— Услышал об этом из СМИ.
— Что услышали?
— Прочитал на Sports.ru, что было событие: Чимаев не сделал вес, потом они подрались, потом поменяли пары, потом Чимаев задушил Холланда, который не умеет бороться. А, по-моему, Диас закончил карьеру победой над Фергюсоном.
— А как вы в целом относитесь к личности Хамзата Чимаева?
— Очень яркий персонаж. Яркий и интересный персонаж, и мне кажется, он сейчас находится на стадии становления. Он быстро стал известным, и эта популярность сильно давит. Когда она приходит резко — это большая нагрузка. Знаете, судить его строго я бы точно не стал, потому что знаете, как говорят индейцы: «Чтобы судить человека — нужно походить в его мокасинах». Никто не знает, какую нагрузку он испытывает, [ведь] с одной стороны Рамзан Ахматович [Кадыров], с другой — Дана Уайт и вся индустрия единоборств, которая диктует свои правила. Потом он как будто бы мусульманин, но все-таки европеец. Все от него чего-то хотят, а он устанавливается, и я ему от всей души желаю себя найти.
— Думаете, что он еще не нашел себя?
— Не найти себя в жизни, а в плане поведения и образа, конечно. Каждый раз, когда ты поднимаешься на ступень, тебе все равно надо структурироваться, защищать контакты. Это непрерывный процесс. Конечно, он себя нашел, он боец.
— Хамзат — большая звезда...
— В будущем может стать еще больше.
— На ваш взгляд, Хамзат как явление — той же величины, как Хабиб и Макгрегор в свое время?
— Пока еще нет, и об этом же говорит статистика боев и выступлений соперников и вообще уровень. Он же не чемпион. Тот же Конор Макгрегор — двукратный чемпион. Никто же не может сказать, что на данный момент он их может затмить. Когда станет двукратным чемпионом — тогда да.
— Может затмить их тогда?
— Затмить чем? Победами?
— Достижениями, шумихой вокруг себя.
— Шумиху он и сейчас делает неплохую. Если говорить про достижения в ММА, тогда нужно завоевать пояс.
— По мне, так в плане дерзости в хорошем смысле этого слова вы друг на друга похожи. Вам не кажется?
— Дерзость, или просто характер, или просто оставаться нормальным парнем, который, как нас учили в детстве, всегда стоит за себя и всегда идет в отмах, не молчит... Ну, у меня и, наверное, у многих ребят, которые такие, как я, просто не выступают в смешанных единоборствах, а служат в армии, работают где-то... Мне кажется, что у нас такое поколение, он же [Чимаев], в принципе, нашего возраста, и мне кажется, что Чимаеву очень сильно повезло, что он попал в UFC. Много таких же ребят, которым чуть не повезло.
Но мы не в Европе или США, у нас своя игра. Поэтому я никогда не завидовал и не смотрел туда, мол, что они такие, не испытывал перед этим чувства неудовлетворенности. Я просто знаю, что у нас своя дорога и у каждого дерзкого пацана своя дорога. И для этого необязательно быть бойцом UFC и что-то кому-то кричать на камеру. Просто у меня так получилось, просто на тот момент я не мог повести себя иначе, и Хамзат Чимаев оказался в той же ситуации. Много есть историй, о которых мы не знаем, и многие из них не связаны с единоборствами. Есть много историй, когда ребята совершают героические подвиги на той же передовой. Вот таких сейчас очень много. Лично у меня гораздо больше уважения вызывают ребята, которые сейчас с оружием в руках отстаивают интересы нашей родины. Я уважаю всех спортсменов и всех тех, кто выходит и дерется в честном бою, но с начала этого года я понял, что есть вещи посерьезнее (родной брат Владимира погиб в СВО на Украине. — Прим. «СЭ»).
