«Россия изменилась к лучшему. В 2006-м там было серо, мрачно». Интервью Генри Сехудо
В ночь на 18 февраля олимпийский чемпион и бывший чемпион UFC в двух весах Генри Сехудо подерется с Мерабом Двалишвили на UFC 298 в Анахайме.
В преддверии поединка «Спорт-Экспресс» созвонился с американским бойцом и поговорил о его поездках в Россию, жизни в Дагестане, красоте русских девушек, правильности заводить детей после 40 лет и его тренерской философии.
«Стойка рассказывает о бойце все. Это я понял только сейчас»
— В бою со Стерлингом был момент, где он проходил в две ноги и вы сели на шпагат. Сразу вспомнилась история, что вы каждый день занимаетесь растяжкой 1 час 50 минут. По-прежнему уделяете ей столько времени?
— Конечно. Сейчас со мной специально живет человек, который постоянно меня растягивает. В целом тратим около двух часов на это, растягиваем каждую часть тела.
— Деметриус Джонсон недавно говорил, что только в 36 лет он по-настоящему понял, как сокращать дистанцию безопасно. Есть что-то в ММА, что вы поняли только сейчас и жалеете, что не понимали раньше?
— Деметриус так сказал?
— Да-да. Что только в 36 лет он понял, как безопасно сокращать дистанцию.
— Пожалуй, он научился этому у меня. (Смеется.)
— А вы сами чему научились только сейчас?
— Думаю, тому же самому, о чем говорит Деметриус. Понимание дистанции, хладнокровие. Оказалось, что это проще, чем мы думаем. Дело не в джебе, не в правом прямом и чем-то еще, дело в стойке. Если у тебя стойка правильная, если она всегда активная, то тогда ты становишься опасным. В понимании этого на меня повлияли кое-какие бойцы, но все равно ты должен сделать собственное открытие. Если ты хочешь чему-то научиться в ММА в начале своей карьеры — научись тому, чтобы у тебя была удобная стойка, потому что стойка рассказывает все.
— Вы работали с Деметриусом, человеком, у которого лучший клинч ММА. Сколько нужно времени, чтобы поставить себе такой клинч?
— Я набрался у Деметриуса в клинче, он реально силен в этом. Он выбивает людей из равновесия и потом разбивает их коленями. Он очень хорош в работе коленями.
— Я помню ваш бой с Ти Джеем Диллашоу, мне кажется, это была ваша лучшая форма с точки зрения структуры тела, вы выглядели как бодибилдер. Вы согласны с этим? И почему у вас больше не было такой формы в последующих боях?
— Да, пожалуй, соглашусь. Но учитывайте, что я очень много веса согнал к тому бою, это было мое последнее выступление в 125. У меня было много мышечной массы, я хорошо восстановился. Да, пожалуй, в том бою я был самым физически сильным за карьеру, и при этом это было в 125 фунтах.
— Вы вообще тренируетесь сейчас столько же часов, сколько раньше, когда были активны?
— Я тренируюсь меньше, но по эффекту это как больше. Я больше трачу времени на восстановление. Мои тренировки стали короче, при этом я трачу два часа в день на растяжку. Короткие, но интенсивные тренировки и при этом много восстановления.
«Россия изменилась к лучшему. И там самые красивые девушки в мире»
— Вы стали отцом в 34 года. Не жалеете, что этого не произошло, когда вам было 23-25? Сейчас вашим детям уже было бы по 10-12 лет.
— Нет-нет-нет. Я, наоборот, уже думаю, что стоило еще подождать. Может быть, где-то в 40 заводить детей. Потому что слишком многое тебе предлагает жизнь. Очень много всякой жизни именно лично для тебя. А сейчас, когда у меня двое детей, уже все по-другому.
— Для иностранных бойцов мы всегда проводим конкурс — сколько российских городов они знают помимо Москвы. Вы не раз бывали в России, думаю, назовете больше других.
— Хасавюрт. Владикавказ. Махачкала. Чечня. Грозный. Москва. Улан-Удэ. Якутия. Красноярск, давай [произносит по-русски]. Питер. Вот примерно так.
— Из всех российских городов, которые вы посетили, какой был самым депрессивным?
— Депрессивный... хм. Честно, я получил удовольствие от всех моих поездок в Россию. Может быть, когда я ездил туда совсем молодым, я не чувствовал удовольствия. Думаю, когда я впервые побывал в Москве, я немного ощутил вот эту депрессивность. Но это было в 2006 году. Когда я посетил Москву в 2018-м, город капитально изменился. Он стал лучше. А когда я впервые приехал в Россию в 2006-м, все было серым, мрачным. Но потом изменилось.
— Вы жили какое-то время в Дагестане, народ там горячий. Уличных драк, наездов не было?
— Нет, дружище, в этом чертовом регионе я бы точно не хотел попасть в уличную драку. (Смеется.) Этот регион наполнен гангстерами. Сумасшедшее место. Но я научился там культуре чемпионов, я прочувствовал, что это такое, когда бойцовская культура — это часть традиций региона. Это делает Дагестан особенным.
— В России очень красивые девушки, была ли у вас какая-то любовная история, которую не можете забыть?
— Ох, дружище, я люблю Россию, если не сказать больше. (Смеется.) Да... красивые люди, красивые женщины. По этой части не может быть никаких жалоб. В России, пожалуй, самые красивые женщины.
«Хабиб тянет только на топ-15 величайших. У него всего три защиты титула»
— Закрывая тему России. Вы недавно были на подкасте Рампэйджа Джексона и заявили, что не включаете Хабиба в список величайших всех времен. То есть в топ-5 он не попадет?
— Нет. Думаю, Хабиб где-то в топ-10, топ-15. Единственная причина, почему так, — у него было мало защит титула. Он провел всего 13 боев в UFC, у Джона Джонса только защит титула 14. Думаю, если мы говорим о самом доминирующем бойце в истории, то Хабиба можно назвать таковым. Но величайшим... у него было все, чтобы им стать, но цифры не те. Несправедливо по отношению к другим называть его величайшим, у Хабиба было всего три защиты пояса.
— А как насчет Федора, он в топ-5?
— Федор — безусловно. Единственная проблема с ним — он в конце начал очень много проигрывать. Если бы он ушел вовремя, он, безусловно, был бы в топ-5. А так, пожалуй, в топ-10. Но в определенном моменте он был величайшим всех времен.
— Вы недавно рассказывали, что переписывались с Заурбеком Сидаковым, олимпийским чемпионом по вольной борьбе. О чем?
— Я бы хотел поработать с Сидаковым, хотел бы поучить его, хотел бы разработать ему гейм-план. Для меня было бы честью показать ему путь в ММА. Совет олимпийскому чемпиону от другого олимпийского чемпиона, я знаю, как добраться к цели. Если Сидаков последует моим советам, моему плану, он не совершит тех ошибок, которые совершили многие из нас, олимпийских атлетов. Я бы хотел передать ему читы для этой игры. Я скорее учитель и консультант, чем тренер.
— Вы говорите, что вы скорее консультант. Если вас какой-то случайный человек попросит побыть тренером на двухнедельных сборах, какой ценник вы выставите, скажем, 100 000 долларов за две недели?
— Все зависит от ситуации, от того, кто вы такой. Если у вас много денег, то я тоже хочу много денег. Но смысл не в деньгах, смысл в том, чтобы дать таким элитным атлетам, как Сидаков, инструменты для достижения цели. А об остальном мы поговорим позже.
— Вы как-то разбили вашу тренерскую философию на пять компонентов-способностей: атака, контратака, предугадывание, чутье, способность брать риски. Какое из этих умений ярче всего выражено у Джона Джонса?
— Чутье. Потому что он больше понимает искусство побеждать, чем сам боевой процесс. Смотрите, у него были близкие бои, но он выиграл все из них. В этом суть Джона Джонса. Он победитель, а не боец. Мастер соперничества, а не боец.
— Как вы собираетесь выиграть у Мераба?
— Нокаут. Раунд первый.
