Газета Спорт-Экспресс от 27 ноября 1996 года, интернет-версия - Полоса 7, Материал 1

В середине сентября Дмитрий Миронов, тогда еще вместе с "Питтсбургом", приезжал в Сан-Хосе на контрольный матч. На льду он чувствовал себя более чем уверенно, открыл счет, да и вообще играл на редкость спокойно и с достоинством. Невольно подумалось: как же не хватало таких хладнокровных и рациональных защитников нашей сборной на Кубке мира! В раздевалку "Пингвинз" после той игры журналистов почему-то не пускали, и минут пять поговорить с Дмитрием (больше было нереально - с минуты на минуту автобус с командой должен был отправиться в аэропорт) удалось лишь с помощью нахальства. У заграждения, за которое пройти было невозможно, с удовольствием раздавал автографы Яромир Ягр, его-то, предварительно представившись, я и попросил позвать Миронова из раздевалки.

Просьба была выполнена, и Дмитрий сказал мне, что не испытывает серьезного дискомфорта, оставшись единственным русским в "Питтсбурге". "Конечно, жалко, что Зубова обменяли, но у меня сейчас с английским проблем нет, так что трагедии никакой не делаю. Жена от этого больше пострадала - раньше они с супругой Сергея часами по телефону разговаривали, а теперь не с кем"

Дмитрий МИРОНОВ

ЕЩЕ В НАЧАЛЕ НОЯБРЯ ПОНЯЛ, ЧТО МЕНЯ ПОМЕНЯЮТ

Игорь РАБИНЕР - собственный корреспондент "СЭ" по Северной Америке.

Трудно тогда было предположить, что спустя каких-то полтора месяца "Питтсбург" из фаворита, во всех газетах называвшегося вместе с "Колорадо" будущим финалистом Кубка Стэнли, превратится в главного неудачника старта регулярного чемпионата НХЛ, а Миронов вместе с еще четырьмя игроками команды будет обменен. На минувшей неделе новым пристанищем защитника, которому вскоре исполняется 31 год, стал другой аутсайдер, теперь уже Западной конференции - "Анахайм Майти Дакс". В первой же игре Миронов записал на свой счет голевую передачу, а перед второй, в Сан-Хосе, где он отдал еще два результативных паса, мне и удалось с ним побеседовать.

-Вы ожидали этого обмена или он свалился на вас, как снег в июле?

- Нет, с начала ноября я почувствовал, что стал, видимо, первым кандидатом на трейд. Когда команда начала валиться, отношение тренеров ко мне заметно изменилось. Они стали со мной холоднее, меньше общались, перестали интересоваться делами и так далее. Можно было, конечно, убедить себя в том, что это ни о чем не говорит, но я всегда предпочитал быть реалистом и понял: вряд ли задержусь в "Питтсбурге" надолго. Тем более что в команде было 9 защитников и еще один травмированный - так что при том количестве шайб, что мы пропускали, что-то неминуемо должно было произойти. Единственное, чего я не знал, - куда меня обменяют.

-Многие хоккеисты болезненно относятся к обменам - особенно если на прежнем месте у них остался дом.

- У меня в Питтсбурге, слава Богу, никакой недвижимости не было, поскольку я считаю, что жить только сегодняшним днем и покупать дом там, где ты играешь, неумно. Особенно если игрок молодой, как мой брат, которому я всегда говорю: "Боря, тебе всего 24 года, тебя еще семь раз поменяют, не покупай дом в Эдмонтоне!" А трудности, связанные с трейдом, я ощущаю в чисто бытовом отношении. Надо побыстрее перевезти в Анахайм семью - и жене с детьми хочется как можно скорее воссоединиться с главой семьи, и мне с ними - тоже. Старшего сына Егора - он в четвертом "грэйде", то есть классе по-здешнему, учится - в школу надо устраивать, 14-месячную Николь - в садик. Во время сезона, сами понимаете, этим непросто заниматься. И от игры это очень отвлекает.

-При каких обстоятельствах узнали о месте новой прописки?

- Мы уже переоделись на игру с "Сент-Луисом" в прошлый вторник. В 6 вечера было собрание команды, а в половине седьмого меня пригласили в офис к старшему тренеру, где и объявили, что пять минут назад я стал собственностью "Анахайма". Сказали, что я могу переодеваться в цивильное, ехать домой и ждать звонка с извещением, когда у меня завтра самолет.

-Какие ощущения у вас возникли при слове "Анахайм"? С одной стороны, аутсайдер, с другой - Калифорния, "золотой штат"?

- Калифорния тут ни при чем. Я сразу прикинул состав, предположил, что играть буду гораздо больше, чем в "Питтсбурге", возможно, стану выходить в большинстве и тем самым набирать куда больше очков. А это мне сейчас очень необходимо, поскольку у меня последний год контракта и надо зарекомендовать себя как можно лучше. Когда приехал, оказалось, что ожидания меня не обманули - я был взят на место шведа Олауссона в первое звено и в команду по розыгрышу большинства.

-В "Торонто" и "Питтсбурге" было иначе?

- Да, в обоих клубах хватало миллионеров, которые выходили на каждое численное преимущество и проводили на льду все две минуты. У меня с более скромным контрактом такой возможности не было.

-Вообще нетрудно было ломать себя, превращаясь из ярко выраженного атакующего защитника, каким вы были в "Крыльях Советов", в stay-at-home, как называют в Америке строгих игроков обороны?

- А у меня другого выхода не было. На первые 4 года я попал в команду, где форварды оборонялись гораздо хуже, чем в Союзе. Конечно, я мог бегать в атаку, но никто бы не стал меня подстраховывать, и из-за этого мы получили бы в свои ворота массу голов. Тут нет таких людей, как Игорь Ларионов или Сергей Федоров, которые заменят тебя сзади в любую минуту, тут людям важнее нестись вперед и набирать очки. Первые два года я очень переживал, что пришлось поменять стиль игры и потерять прежнюю игровую активность - если бы не это, наверняка смог бы проявить себя в НХЛ поярче. Пожалуй, из всех моих партнеров за годы в Северной Америке только с Роном Фрэнсисом в "Питтсбурге" можно было не боясь подключаться к атакам - очень хорошо человек игру читает. Но меня с ним далеко не всегда ставили. А все остальные - вперед и с песнями. Ты же - защитник, вот и защищайся, а в другие дела не лезь. Вот и получается, что, к примеру, в прошлом году я всего 3 шайбы забросил. Надеюсь, в "Анахайме" будет иначе, и пока я доволен этим обменом.

-Вообще тяжелые у вас получились конец лета и осень. Сначала в сборную России на Кубок мира не пригласили...

- Как и брата. Но у него было немножко иначе - ему звонили: то говорили, что берут, то - что не берут. В конце концов предложили быть запасным. Боря, уставший от этой нервотрепки и неопределенности, отказался. А мне вообще никто ничего не предлагал. Нет, раньше, за несколько месяцев до Кубка, Вячеслав Фетисов прислал факс - мы выдвигаем требования к Федерации хоккея России, ты за или против? Я поддержал ребят, не хотел против них идти - хотя бы из уважения к ветеранам, сделавшим так много для хоккея. А потом вдруг все смолкло. Так до Кубка мира мне никто и не позвонил, а уже во время него раздался звонок от друга из Москвы - тут, мол, в газетах написали, что из-за травм Кравчука и Карповцева старшего Миронова в срочном порядке вызывают в сборную. Я был весьма удивлен, поскольку никто так в контакт со мной и не входил. Наблюдал за всем происходящим по телевидению, готовился к сезону, телефон мой знали Фетисов, Федоров и, кажется, Буре, но - никаких звонков. Я ни на кого не в обиде. Просто, мне кажется, несерьезно постоянно держать людей в напряжении и неведении, решать за неделю, а то и меньше, в сборной человек или нет. У американцев и канадцев все было ясно за несколько месяцев, люди знали, что точно будут играть, и к конкретному моменту должны привести себя в боевую форму. А у нас не то, что игроки - тренеры каждый месяц менялись. Один хоккеист одного наставника хочет, другой - другого... В общем, не понял я во всей этой истории ни Федерацию хоккея России, ни ребят.

-Не успел начаться сезон, как вас с братом ждал куда более тяжелый удар, чем неучастие в Кубке мира...

- Да, скоропостижно умер отец, которому было всего 57. Человек, благодаря которому я и стал хоккеистом. В переходном возрасте, лет с 13 до 15, я упорно не хотел играть, безбожно прогуливал тренировки - улица тянула вовсю. Сколько отец тогда положил сил, чтобы я не бросил хоккей, трудно себе представить. Направил он меня все-таки на путь истинный.

-Успели на похороны?

- Да, надо тут отдать должное генеральному менеджеру "Питтсбурга". Узнав о происшедшем, он оперативно, без разговоров, распорядился взять мне билет до Торонто, где мы встретились с прилетевшим на 4 часа позже с другого конца Канады Борисом, и оттуда вместе - в Москву. Надо было прилететь как можно быстрее, помочь матери. Спустя сутки после того, как узнали, уже были в столице и пробыли там пять дней, отдав отцу последний долг. У него уже было два инсульта, высокое давление. В январе, когда он был в гостях у Бори, врач после обследования выписал специальные таблетки, порекомендовал не употреблять алкоголя и пообещал, что здоровье должно пойти на поправку. Все рекомендации отец выполнил, но, увы...

-Не собираетесь перевезти мать в Америку?

- Может быть, к Рождеству она приедет к брату. У меня ведь после трейда такое положение, что с жильем еще определиться надо, семью перевезти - словом, в подвешенном состоянии нахожусь.

-Когда после похорон вернулись в Питтсбург, наверное, первое время было не до игры?

- Да, первые две недели играл чисто автоматически. Внутри была пустота, если о чем-то думал, то только не о хоккее. И только гораздо позже потихоньку начал приходить в себя и вновь концентрироваться на игре.

-А тут еще и команда начала сезон так, как не могло присниться в самом страшном сне. Вы чувствовали признаки того, что может произойти такой провал?

- Кое-что было очевидно уже по тренинг-кемпу. Это был какой-то странный месяц. Многие играли на Кубке мира и приехали позже, трое - Смолински, Недвед и Тэймер - сидели без контрактов и в команде не появлялись. Остальных тренер Эдди Джонстон, который сам был на Кубке мира, особо не напрягал - в общем, как-то расхлябанно прошел главный месяц подготовки к чемпионату. И еще многие вещи совпали: из первых 13 игр 10 "Питтсбург" проводил на выезде плюс неважная форма Лемье и Ягра, который разыгрался только сейчас.

-С Кубка мира Ягр, наверное, приехал злой на весь белый свет?

- Нет, он, по-моему, злым вообще никогда не бывает. Этакий вечно смеющийся простачок. Я бы его еще назвал - мальчиш-плохиш.

-Доводилось слышать, что они с Лемье хоть и гениально взаимодействуют на льду, терпеть друг друга не могут.

- Внешне, во всяком случае, это никак не проявлялось. А в чужие взаимоотношения я предпочитаю никогда не лезть - это мне не по нутру. Тем более что Лемье с Ягром в круг моего близкого общения не входили. Миллионеры - они предпочитают держаться на некотором расстоянии от остальных. С тем же Марио, конечно, можно было поговорить и пошутить, но все равно чувствовалось, что он - Лемье, а я - Миронов. Может, он сам и не хотел этого показывать, но тем не менее это было заметно.

-Как сказал мне недавно Сергей Зубов, если бы в "Питтсбурге" был настоящий коллектив, он со своим составом пять лет подряд брал бы Кубок Стэнли.

- Сергей прав - коллектива как такового там нет. Каждый общается с парой-тройкой друзей, а кто и вообще сам по себе. У меня вот был свой круг общения - Томас Сандстрем, Зубов, вратарь Кении Реггет. Единством, сплоченностью в "Пингвинз" действительно не пахнет.

-Заметными были разногласия Зубова и Лемье, из-за которых первый в конце концов был обменен?

- Я бы не сказал. Они всегда обсуждали, как играть в большинстве, чертили на доске схемы, и часто эти наработки срабатывали. Мне почему-то вообще кажется, что все эти слухи - Лемье, мол, под угрозой своего ухода из хоккея потребовал изменений в команде, начиная с обмена Зубова на более жесткого защитника, и так далее - специально пущены для журналистов, а через них - для читателей. Как-то примитивно все это. Где же правда, не знаю.

-А приход Каспарайтиса, которого Лемье после серии "плей-офф"-93 ("Питтсбург" сенсационно проиграл "Айлендерс" в первом круге, а литовско-российский новичок жестко и без церемоний не дал Лемье сыграть в свой фирменный хоккей. - И.Р.) открыто недолюбливает, не означает понижения роли суперзвезды "Пингвинов" в принятии клубных решений?

- Я с Дарюсом даже не успел поговорить, поскольку он прибыл в Питтсбург в тот же день, когда я узнал о своем трейде. Поэтому никаких подробностей на этот счет сообщить не могу.

-По первым впечатлениям, в "Анахайме" есть коллектив?

- За два дня невозможно сделать серьезных выводов. Но, во всяком случае, нет апатии на тренировках, и в играх ребята стараются.

-С кем-то из команды были раньше знакомы?

- Да. Например, со знаменитым бойцом Кеном Баумгартнером мы три года играли вместе в "Торонто". Знаю еще несколько американцев и, конечно, наших - Шталенкова, Карпова, Романа Оксюту - последнего, правда, больше через брата.

-Сколько лет еще планируете играть в НХЛ и какую цель перед собой ставите?

- Не люблю загадывать. Буду играть, пока играется и пока я кому-то нужен. Не знаю и того, где буду жить, когда закончу карьеру. Детям моим, во всяком случае, здесь нравится. А цель... Теперь это скорее мечта - выиграть Кубок Стэнли. Но я ни в коем случае не жалуюсь на судьбу - повторяю, своим переходом в "Анахайм" я доволен.