ГРЕБНОЙ СЛАЛОМ

38-летний француз Жан-Ив Шетан – участник Олимпиады-96 в Атланте. С января 2013 года – главный тренер сборной России по гребному слалому

С 2005 года работал тренером в сборной Франции. Среди его учеников чемпионы мира Себастьян Комбо, Жульен Белье, призер Олимпийских игр Фабьен Лефевр и другие. Автор нашумевшего проекта "3 медали – 2 спортсмена – 1 тренер", в рамках которого предпринял уникальную попытку совмещения дисциплин в гребном слаломе, соединив каякера и каноиста в каное-двойку (Лефевр и Дэниса Горго). В результате эти два спортсмена заработали шесть медалей на чемпионате мира. Они же стали первыми, кто выиграл по 4 награды на одном ЧМ (в двух индивидуальных и двух командных гонках).

Под руководством Шетана российские гребцы-слаломисты на недавнем этапе Кубка мира в испанском Сеу впервые пробились на подиум.

.– О чем вы подумали, получив предложение из России?

– Первым делом мне стало интересно, что это будет за работа. Я был знаком с вашей командой, даже знал некоторых спортсменов лично. Мне дали понять, что речь идет не просто о тренерской работе как таковой. Если бы мне предложили просто тренировать, я бы скорее всего, не заинтересовался.

– А чего хотели вы?

– Во Франции спорт – это сформировавшаяся и довольно закрытая система. У всех есть свое место, ты не можешь работать иначе. Мне же, с моим складом характера, со временем стал интересен спорт в более широком понимании.

Собственно, моя работа в России состоит из четырех основных направлений. Первое – быть советником мистера Папуша (президента Федерации гребного слалома России – Прим. Е.К.), консультировать руководство федерации по техническим вопросам, стратегии, политике международной федерации и т.д. Второе – я исполняю обязанности спортивного директора, отвечаю за систему отбора, организацию тренировочного процесса и т.д. Третье – это обучение российских тренеров. Что, конечно, довольно необычно, поскольку тренеры по природе своей люди очень уверенные в себе (улыбается). Нас ждет непростой и долгий путь. Тренеры должны говорить по-английски, чтобы иметь возможность посещать иностранные сайты, черпать информацию со всего мира. В наше время нельзя быть тренером топ-уровня и не владеть английским. И, наконец, четвертое направление – непосредственная работать со спортсменами.

– Почему Россия, а не Китай, Бразилия или Австралия?

– Из-за широких перспектив, которые открывает передо мной эта работа. Большинство других вариантов состояло в том, чтобы быть тренером в небольшом клубе, отвечая за пять-шесть спортсменов – и все. А в России мне предложили именно то, о чем я мечтал.

– В Китае пойти на это были не готовы?

– Не могу говорить конкретно о Китае, поскольку со мной они переговоров не вели. Но от коллег я знаю, что там ты обычно выполняешь чисто технические функции. Все тренировочные программы уже составлены, а ты только следишь за правильным их выполнением. Это не то, чем я бы хотел заниматься. Что касается Бразилии, то их команда еще очень молода. А я привык работать с более опытными спортсменами.

– Говорить, что Россия берет суммами в контрактах, справедливо?

– Нет. Это, конечно, важно: чтобы жить, человеку нужны деньги. Но для меня, повторюсь, приоритетом была суть работы. А также, смогу ли я путешествовать со своей супругой. Дело в том, что я осенью женился. Моя супруга – японка, она оставила свою родину, чтобы быть со мной. И я не хотел бросать ее тут одну – ведь в разъездах нам приходится проводить по 250 дней в году.

– Ваши условия понятны. А какие условия были у Сергея Папуша?

– Чтобы я хорошо выполнял свою работу (улыбается). Я все еще здесь, так что, полагаю, он доволен.

– Что нового вы хотите привнести в российскую команду?

– Об этом лучше спросить у спортсменов и моих российских коллег. Мое тренерское кредо состоит в том, чтобы в первую очередь развивать спортсмена как личность, повышать его возможности. Не вижу смысла в том, чтобы выполнять только специализированную работу. В рамках нашей четырехлетней программы подготовки к Олимпиаде первый сезон мы посвящаем именно этому: работе над балансом, координацией и так далее. Кстати, расскажу вам профессиональную байку. В декабре, я был в Новой Зеландии, в тренировочном центре, где работал с местными слаломистами, а регбисты за нами наблюдали. Знаю, что кое-какие упражнения All Blacks у нас позаимствовали, чем я горжусь.

Для россиян это может быть непривычно. Но шаг за шагом я планирую создать систему подготовки, подготовить российских тренеров к такому типу работы. Плюс несколько изменить приоритеты. В России для тренеров спортсмены – зачастую что-то вроде страховки по жизни. Я понимаю почему. Таковы особенности российской системы, я это уважаю. Но идти нужно в другом направлении. В мире так не работают. Посмотрите на того же Михала Мартикана (двукратного олимпийского чемпиона, пятикратного призера Игр в каное-одиночке из Словакии – Прим. Е.К.). Даже он, хотя много лет тренируется со своим отцом, перед чемпионатом мира может на месяц уехать в Америку к другому наставнику. Всем спортсменам нужно постоянно развиваться. Как я говорю спортсменам: если вы едите одни помидоры, то и закончите как помидор. Подготовка к завоеванию медали гораздо шире. Там должно быть, фигурально выражаясь, немного помидоров, немного сыра, чуть-чуть пасты, чуть пиццы. Один из компонентов, кстати – это владение английским языком. Это дает тебе возможность общаться, впитывать как можно больше.

– У вас не было стереотипов относительно работы в России?

– Я привык судить только о том, что вижу сам. Тех, кто много путешествует, не волнуют стереотипы.

– Значит, медведей с балалайками на улицах не ждали?

– Да ну что вы! Я нормальный (смеется).

– Вы просили у кого-то из работающих здесь французских коллег совета, когда рассматривали предложение из России?

– У Бауэра в первую очередь. Я ему сказал: у меня есть предложение из России. Что думаешь? На что он ответил: Россия – это хорошо, тут есть замечательные спортсмены, которые уважают то, что ты делаешь. И сейчас я вижу, что он был прав.

Кстати, каждый раз, когда я приезжаю в Москву, стараюсь общаться с другими французскими тренерами, которые здесь работают. Делимся своим опытом работы в российской системе. Ведь большую часть информации тренер получает от федерации. И всегда полезно посмотреть на вещи под другим углом. Или, например, не так давно я общался с представителями Минспорта. Было очень познавательно.

– Вы продолжаете жить во Франции, поскольку в России все равно нет подходящей инфраструктуры и команда проводит большую часть года за границей. Если бы было иначе, это повлияло бы на ваше решение?

– Не думал об этом, если честно. Пока по семейным обстоятельствам я осел во французском По. Но если однажды у нас будет идеальное место с идеальными условиями в России, мы переедем без вопросов. Лишь бы спортсменам была от этого польза.

– Необходимость использовать переводчика сильно осложняет вашу работу?

– Я бы сказал, делает процесс более утомительным. Со временем я бы хотел чуть изменить стиль работы. Во Франции мы не столько объясняем, сколько показываем. Со следующего сезона буду так делать и с россиянами. Это проще, чем объяснить на словах. Особенно при наличии языкового барьера. По моему опыту, кстати, все олимпийские чемпионы говорят по-английски. Надо бы прописать это в критериях отбора в команду (улыбается). Я, кстати, не шучу. Хочешь быть частью мировой элиты – должен говорить по-английски.

– На уровне высшего российского спортивного руководства есть понимание, что ваши планы требуют много времени?

– У меня сложилось впечатление, что да. Нет ощущения, что на меня кто-то давит. Как сказал мне в свое время Сергей Папуш: конечно, мы хотим медали, но понимаем, что они будут не прямо сейчас. Самое приятное: я увидел реальный интерес. Во Франции я никогда не встречался с министром спорта. Очень редко пересекался даже со спортивным директором министерства. А в России я неоднократно встречался и с мистером Колобковым (Павел Колобков, замминистра спорта, курирующий летние виды – Прим. Е.К.), и с самим министром, и с вице-президентом ОКР. Мне нравится, что чиновникам здесь интересно узнавать что-то не только из докладов, но и видеть все своими глазами.

– Рио как цель в этих беседах упоминалась?

– Конечно. Будет непросто, но мы обязательно поборемся. Как я говорю спортсменам, если у тебя получится идеальная гонка, в финале может быть все, что угодно. Пока же начнем с того, чтобы повышать представительство России в финалах на этапах Кубка мира.

– Что думаете насчет разницы в менталитете между россиянами и остальными?

– Я на этом не зацикливаюсь. Не ставлю себе цель изменить российский характер. Нужно просто понимать, с какой культурой имеешь дело, что тут будет работать, а что нет. Я верю, что если человек поставит себе цель стать олимпийским чемпионом, будет держать это в голове, он им станет. Пока у россиян этого нет. Моя задача сделать так, чтобы эта мысль у них в головах появилась. Вместе с пониманием, что нужно добавлять в работе каждый день.

Екатерина КУЛИНИЧЕВА