Аверины, Винер-Усманова, отобранные телефоны и тренировки до двух часов ночи. Откровенное интервью олимпийской чемпионки-2016 Анастасии Максимовой
Сны
— Боль от поражения в Токио притупилась?
— Нет. Наверное, со временем смогу это принять. Пока сложновато. Да, для многих серебряная медаль Олимпийских игр — грандиозный успех. Но в художественной гимнастике Россия приучила к победам. Так что второе место стало огромным ударом — и для меня, и для команды, и для Ирины Александровны (Винер-Усмановой. — Прим. «СЭ»). Хотя мне еще три года назад приснилось, что в Токио у нас будет серебро.
— Вы серьезно?
— Абсолютно. История такая. После победы в Рио я сделала паузу в карьере, через полтора года решила вернуться. Дома немножко потренировалась, привела себя в порядок и 12 декабря должна была отправиться на первый сбор в Новогорск. Накануне увидела во сне серебряную медаль. Да не простую — с олимпийскими кольцами. Честно, значения не придала, потом и вовсе об этом забыла.
— Когда вспомнили?
— Уже в Токио, на церемонии награждения. Когда получила медаль. У меня и перед Рио был вещий сон.
— Ух.
— Прилетели в Бразилию на предолимпийский сбор, и в первую же ночь приснились пять золотых медалей с зелеными ленточками. Вскоре стартовала Олимпиада, но за трансляциями мы не следили. Тренировались с утра до вечера, телевизора в номере не было. А телефоны на крупных турнирах тренеры у нас забирают. Мы даже Риту Мамун с победой в личном многоборье не сразу поздравили.
— Почему?
— В тот вечер она поздно вернулась из «Русского дома», мы уже спали. Вставали-то в полпятого утра! Чтобы спокойно заплестись, накраситься, собраться. Соревнования у гимнасток всегда начинаются рано. В общем, как выглядит в Рио золотая медаль, я не знала вплоть до нашего награждения. Только в этот момент, увидев зеленые ленточки, дошло — а сон-то пророческий!
— Собственное выступление в Токио нашли силы пересмотреть?
— Пока нет. Вот с программой сборной Болгарии, которая и выиграла Олимпиаду, я бы ознакомилась. Но в интернете попадаются исключительно фрагменты — полностью выступления почему-то нет.
— По этим отрывкам вам хоть что-то стало понятнее?
— Обратила внимание, что в финале в конце последнего упражнения болгарки потеряли обруч. А в первый день уронили булаву. Поэтому и хочется посмотреть все целиком, понять — за счет чего они нас опередили.
— Так засудили вас или нет?
— Однозначно тут ответить нельзя. Конечно, я разбираюсь в правилах, понимаю, что мы делали на ковре, сколько стоит каждый элемент. Но художественная гимнастика — субъективный вид спорта. Только судьи могут объяснить, почему оценили упражнения так, а не иначе. Я же не видела со стороны ни подруг по команде, ни болгарок. Возможно, они в каких-то компонентах действительно были лучше.
— Допускаете?
— Больше всего удивляет вот что. За полтора месяца до Олимпиады мы выиграли чемпионат Европы. Не где-то — в Болгарии! С этими же программами! После чего Ирина Александровна решила их еще усложнить. Добавила ловли, увеличила темп. Казалось, предусмотрела все. Программы стали дороже почти на два балла! В Токио мы отработали чисто, без потерь, падений, — и проиграли...
— По сравнению с чемпионатом Европы болгарки тоже что-то усложнили?
— В том-то и дело, что нет! Они с этими программами выступают второй год. Мы в Токио готовились на одном ковре, видели — ничего сверхъестественного у них не появилось. А главное, темп гораздо ниже! Первый вид — упражнения с мячами — мы исполнили хорошо, без видимых ошибок. Но получили аж на 1,2 балла меньше, чем Болгария! Вот это не укладывается в голове.
Аверины
— Когда проиграла Дина Аверина, мелькнула мысль, что и для вас все закончится серебром?
— Нет! Мы были очень злы. Хотели показать, что Россия в художественной гимнастике по-прежнему номер один. Я до последнего верила в победу, не было ни паники, ни отчаяния. Вспоминала Рио, где в финале перед заключительным видом уступали испанкам две десятые, но все-таки вырвали золото. Думала, в Токио будет то же самое.
— Увы.
— И вот сидим в kiss-and-cry, слева от меня Настя Близнюк и Алиса Тищенко, справа — Геля Шкатова и Настя Татарева. Ждем решающей оценки. Объявляют — девчонки в слезы. А я смотрю то на них, то на экран, где рядом с нашей командой цифра 2, то на болгарок, прыгающих от счастья, — и ничего не понимаю. Оцепенение!
— Так и не заплакали?
— Да конечно, разревелась. Позже, когда наконец осознала, что мы вторые. Но после разговора с Ириной Александровной стало чуть-чуть легче. В Токио ее не было, общались по видеосвязи.
— Что услышали?
— «Я не разрешаю вам расстраиваться. Вы — молодцы! Сделали все, что могли. Но результат, видимо, уже не от вас зависел...» Лишний раз убедилась — у Ирины Александровны фантастическая сила духа. Во время разговора ни слезинки не проронила, сохраняла удивительное спокойствие. Хотя нетрудно представить, что творилось у нее на душе. Прежде на Олимпиадах не проигрывала — а тут удар за ударом! Серебро Дины, четвертое место Ариши, еще и мы надежд не оправдали... Думала, такой стресс бесследно не пройдет, Ирина Александровна не захочет ни с кем общаться, позвонит нам в лучшем случае на следующий день.
— Теперь об Авериных.
— Опять же — полностью их выступление в Токио я не видела. Когда мы с тренировки вернулись, соревнования уже заканчивались. От других девочек знаю, что в финале судьи с первого упражнения поддушивали Арину. Если бы ей не занижали оценки, в призеры попала бы точно.
— Даже с учетом запутавшейся ленты?
— Да. Уж третье место бы не упустила. А когда в заключительном упражнении с лентой на ковер вышла Дина, я закрыла глаза и начала за нее молиться. Потом пересмотрела повтор — отработала она блистательно. Вообще ни к чему не прицепиться! Ни единой помарки! Я увидела идеальное сочетание грации, пластики, координации. Если бы сейчас, как в былые времена, в художественной гимнастике практиковались оценки по 10-балльной шкале, Дине могли бы поставить 11!
— Сильно.
— Пожалуй, из всей ее карьеры больше всего мне запомнилось именно это выступление. Ну а дальше что-то странное. Шесть минут ждали оценку, люди бродили туда-сюда, хватались за голову... Проходила бы Олимпиада со зрителями — их реакция на итоговый результат наверняка была бы такой же, как на Играх-2004 в Афинах, когда засудили Алексея Немова.
Гаджеты
— Вы обмолвились, что перед турнирами мобильники у вас забирают. Кажется, в Рио это случилось за три недели до старта.
— Да. Возможно, так было бы и в Токио, если бы не коронавирус. Здесь каждое утро начиналось с того, что мы плевали в пробирку и получали на десять минут телефоны — заполнить специальную программу. Писали о своем самочувствии — какая температура, нет ли жалоб. Потом возвращали мобильники тренерам, быстренько завтракали — и в зал.
— Хоть кто-то из гимнасток на вашей памяти пытался схитрить? Один телефон сдать, вторым тайком пользоваться.
— Ну что вы! Никому проблемы не нужны, девочки дорожат местом в сборной. Да и привыкли мы уже на больших турнирах без гаджетов обходиться. Все равно на них не остается ни времени, ни сил. С утра до вечера — тренировки, восстановительные процедуры, физиотерапия, массаж...
— Вы считаете, это правильно — забирать перед соревнованиями телефоны на три недели?
— Да.
— Станете тренером — будете поступать так же?
— Почему нет? В этом есть очевидные плюсы. Ты сконцентрирован на работе, ни на что не отвлекаешься. Никто не грузит лишней информацией.
— Объясните, чем вы хуже синхронисток? Они тоже пашут по 10 часов день, но у них телефоны не отнимают.
— Да, синхронистки очень много работают. И соцсети ведут активно. Но ни разу не видела, чтобы тренировка у них заканчивалась в два часа ночи. А у нас такое было!
— Когда?
— Летом, на предолимпийском сборе во Владивостоке. В остальные дни график там был не легче. В зал приезжали к 7 утра, в гостиницу возвращались в 9 вечера. А то и позже.
— Перерыв-то полагался?
— Полтора часа максимум — на обед и короткий отдых. И все заново. Так что работаем мы на ковре не по 10 часов — больше! При таких нагрузках не до гаджетов.
— Зайду с другой стороны. В июне вам исполнилось 30. Вы уже старше некоторых тренеров сборной!
— Это правда. И что?
— Зачем вас-то телефона лишать?
— Правила для всех одинаковые — и для 17-летней Алисы Тищенко, и для меня. Мы же команда, должны быть в равных условиях. Мне и в голову не приходило на правах ветерана сборной попросить о каких-то поблажках. Наверное, кому-то три недели без телефона покажутся пыткой. А я спокойно воспринимаю. Информационный вакуум не напрягает.
Запасная
— Художницы рано заканчивают. Серьезные травмы, адские нагрузки, бешеная конкуренция. Что позволяет вам в 30 лет оставаться в блестящей форме и сохранять мотивацию?
— Начнем с того, что я до сих пор очень люблю гимнастику. Не бывает такого — чтобы мне было лень идти на тренировку. Приезжая после отдыха в Новогорск, быстро вхожу в тренировочный режим, готова работать в зале по 10-12 часов. Мне в радость! К тому же всегда есть какая-то цель. Изначально я просто мечтала об Олимпиаде — особенно когда пролетела мимо Пекина и Лондона. Думала, выиграю в Рио — и поставлю точку в карьере. Но вернулась с золотой медалью в Олимпийскую деревню и сказала Оле Ильиной, соседке по номеру: «Я поеду в Токио!»
— А она?
— Рассмеялась: «Настя, ты больная. Хватит...» — «Нет! Мне так понравилось, что хочу на вторую Олимпиаду». Невозможно передать словами то, что испытала в Рио. Поймет лишь тот, кто сам через это прошел. В миг победы накатывают невероятные эмоции. Их ни с чем не сравнить!
— А вот пловец Денис Панкратов сказал, что его победа на Олимпиаде в Атланте — самый страшный день в жизни: «На пьедестале осознал, что двадцать лет труда этого момента совершенно не стоят».
— У меня были другие чувства. Наконец-то сбылась мечта, к которой шла всю жизнь. Это золото долгожданное, выстраданное. Кстати, после Рио поняла, что путь к цели интереснее, чем сама цель. Раньше высчитывала, сколько осталось до Олимпиады, думала: «Скорее бы на старт!» А сейчас при подготовке к Играм наслаждалась каждым днем, каждой тренировкой. Даже в пандемию, когда безвылазно сидели в Новогорске на карантине.
— Почему вы не попали на Игры в Пекин и Лондон?
— В 2008-м у меня объективно было мало шансов. Везти на Олимпиаду 17-летнюю гимнастку, которая еще ни разу на этапах Кубка мира не выступала, — слишком рискованно. Надежда мелькнула, когда за пару месяцев до Игр травмировалась Таня Горбунова и меня перевели в основной состав. Но я понимала — если Таню успеют вылечить, отправлюсь в запас. Так и получилось. А с Лондоном — целая эпопея...
— Вот и расскажите.
— Тогда старшим тренером сборной по групповым упражнениям была Валентина Иваницкая. Она дважды убирала меня из команды без объяснения причин. Первый раз просто не пришел вызов, и я тренировалась в Нижнем, в училище олимпийского резерва. Перебралась туда из родного Петрозаводска еще в 12 лет.
— История номер два?
— Потом меня вернули в Новогорск. Но время спустя второй состав расформировали — и опять тишина. В тот момент я хотела заканчивать. 21 год, в сборную не приглашают, никаких перспектив. Оставались соревнования в Риге, подумала: «Съезжу напоследок и все...» Там столкнулась с Ириной Александровной, которая отвечала уже не только за личные упражнения, но и за групповые.
— А Иваницкая?
— Покинула сборную. Ирина Александровна увидела меня еще до выступления. Даже не ожидала, что узнает, — сколько гимнасток прошло у нее за эти годы перед глазами! Вдобавок мы, групповички, раньше жили в Новогорске в другом корпусе, да и на тренировках с личницами почти не пересекались, на ковер выходили в разное время.
— Но Винер-Усманова вас узнала?
— Да. Воскликнула: «О, а я тебя помню! Как со здоровьем?» — «В порядке». — «Ну и отлично. Прямо отсюда едем в Новогорск». Это март 2012-го, середина сезона. В мае — чемпионат Европы, в конце июля — Олимпиада. Команда уже создана, попасть в нее могла разве что в случае форс-мажора. В Лондон меня все-таки взяли — в качестве запасной. Сидела на трибуне, болела за наших девчат.
Винер-Усманова
— Почему в 2016-м приостановили карьеру?
— Пройти три олимпийских цикла почти без пауз очень тяжело. У нас же длинных отпусков не бывает. От силы неделя — и обратно в зал. Хотелось отдохнуть, провести время с родителями, друзьями.
— Без постоянных тренировок что-то растеряли?
— Физическую форму. Но это поправимо. В остальном трудностей не возникло. Даже с точки зрения психологии. Хотя контраст приличный. Полтора года — вольница. Кино, друзья, ни сборов, ни режима. А потом раз — и закрываешься в Новогорске.
— Вы знали, что рано или поздно вернетесь на ковер?
— Сто процентов!
— Поэтому себя не запускали?
— Набрала два килограмма. Ушли сразу, едва приступила к тренировкам. У меня с весом проблем нет. Могу есть все, что пожелаю, в любое время суток и не поправляться.
— Какая прелесть. Мне бы так.
— Однажды на сборе в Хорватии Ирина Александровна внезапно заглянула к нам на завтрак, а у меня в тарелке гора еды! Омлет, хлеб, варенье, еще что-то...
— Представляю реакцию.
— Была бы необходимость похудеть — мне бы влетело. А так Ирина Александровна лишь уточнила: «Настя, у тебя с весом все в порядке?» — «Да». — «Ну ладно. Приятного аппетита».
— Еще в сборной такие счастливчики есть?
— До пубертата многие могут себе позволить не придерживаться строгой диеты. А вот когда тело начинает перестраиваться — это караул! Раздувает от одного вида еды!
— Как вы этот период пережили?
— Смешная история. Меня как раз убрали из сборной, целый месяц провела у родителей в Петрозаводске. Не тренировалась, ела все подряд и не заметила, как прибавила в весе. Вдруг пригласили на день рождения. А я привезла с собой из Москвы двое джинсов. Надеваю первые — отваливается пуговица. Думаю: «Странно. Что-то плотненько...» Беру вторые, натягиваю, натягиваю — рвутся!
— Не пошли на день рождения?
— Пошла. В спортивном костюме. Заодно попросила папу купить весы. Вечером встала — плюс пять! Но скинула легко, за пару недель, благодаря пробежкам и правильному питанию. Жесткой диеты не было, просто не объедалась.
— Винер-Усманова сказала в сердцах про Авериных — «мокрые курицы». Самое жесткое, что слышали от нее вы?
— Хм. «Мокрой курицей» не называла точно. Вообще-то ее любимая фраза — «Бог помогает сильным».
— Мудро.
— Ирина Александровна — строгая, требовательная, властная. Но она и себе поблажек не дает. Все на личном примере! Мы в 6 утра еле-еле просыпаемся — а она уже плавает! Если сбор в Хорватии, после тренировки вместе ходим босиком по камням. Если в Новогорске — по траве.
— Это полезно?
— Очень! Ирина Александровна сама говорит, что давно могла бы сидеть на Мальдивах, пить кофе и руководить гимнастками по видеосвязи. Но она же постоянно с нами, в зале, изо дня в день, из месяца в месяц! Вот я вспоминала предолимпийский сбор во Владивостоке, когда мы в два часа ночи закончили тренировку. Так все это время Ирина Александровна ни на секунду из зала не отлучалась! Я не понимаю, когда она отдыхает.
Перелом
— Из олимпийского состава сейчас готовятся к чемпионату мира в Японии Близнюк, Шкатова и Тищенко. Вы с Татаревой не собирались туда изначально?
— Я не в курсе, какие планы у Насти — закончила она или нет. Знаю одно — пока не тренируется. А я с удовольствием выступила бы на чемпионате мира, если бы не травма.
— Что стряслось?
— Нога еще в Токио побаливала, но я не обращала внимания. Думала — ерунда, ушиб. Потерплю. После Олимпиады сделали МРТ, и выяснилось — стрессовый перелом стопы.
— Наложили гипс?
— Нет. Кость сама срослась, без всякого гипса. Кстати, за долгие годы в спорте для меня это первая серьезная травма.
— Официально о завершении карьеры вы, кажется, еще не объявляли?
— А я и не закачиваю! Ирину Александровну уже предупредила — как только восстановлюсь, приступлю к тренировкам. Если здоровье позволит, постараюсь и на следующей Олимпиаде выступить. Тем более до нее всего три года.
— Живете мечтой взять у болгарок реванш?
— Да не в них дело. Реванш хочется взять у самих себя. Доказать, что мы сильнее всех. И выступить так, чтобы нельзя было бы ни к чему придраться!
— Не смущает, что в Париже вам будет 33?
— Ничуть. Да, конкурентки значительно моложе. Но я в своих силах уверена. У меня громадный опыт, причем самой разной гимнастики. Которая с нового сезона после очередных изменений в правилах соединится в одну.
— Расшифруйте.
— Когда-то мы выполняли сложнейшие элементы, по три подряд на одной ноге. К примеру, турлян, поворот, прыжок. Сегодня элементов меньше, все заточено на броски и ловлю предмета. Больше бросил, больше поймал — больше получил.
— Из-за этого современную художественную гимнастику многие сравнивают с цирком.
— Совершенно верно. С 2022-го столько бросков уже не увидим. На первый план выйдут другие нюансы, увеличится количество пируэтов. Иначе начнут считать баллы. Думаю, за счет опыта мне будет легче приноровиться к новым правилам, чем юным гимнасткам.
— Интересно, как они к вам обращаются? На «вы»?
— Смеетесь? Это на мастер-классах маленькие девочки могут подойти с вопросом: «Настя, скажите...» А в сборной общаемся на равных, дедовщины у нас нет.
— В Новогорске рядом со вчерашними школьницами ощущаете себя вожатой в пионерском лагере?
— На таких мыслях никогда себя не ловила. Хотя, конечно, чувствуется, что мы из разных поколений. Они все свободное время проводят в Instagram и TikTok, просматривают бесконечные ролики, сами что-то публикуют. Геля Шкатова даже на приеме в Кремле подбила записать с ней коротенькое видео.
— Какова!
— Ну, иногда можно поугорать... Но вообще, это все мне не очень интересно. Говоря о разнице поколений, я имела в виду не только повальное увлечение соцсетями.
— Еще что?
— С детства я была страшным фанатом своего вида спорта. Знала всех сильнейших гимнасток, какое спортобщество они представляют. Могла спокойно перечислить тех, кто родился в России, но из-за высочайшей конкуренции решил выступать за другие страны. Собирала вырезки из газет и журналов, где писали про художественную гимнастику. Сейчас у девчонок такого интереса даже близко нет. Золотых медалистов Игр, первых номеров еще назовут. Чемпионов мира и призеров вспомнят едва ли.
— Почему всю карьеру посвятили групповым упражнениям?
— Когда в 12 переехала в Нижний, меня сразу поставили в группу. Вскоре на юношеском первенстве России заметили тренеры сборной, сказали: «Забираем». В Новогорске и определилась судьба. С 14 лет о личных турнирах забыла.
— От чего зависит, кто будет выступать в личном многоборье, а кто — в групповом?
— Есть настолько яркие индивидуальности, что в группу их даже не рассматривают. Например, Лала Крамаренко. У нее феноменальные данные, свои фишки. Выполняет такие элементы, что нет смысла размениваться на групповые упражнения. А других девочек пробуют. Но не каждая вытянет. Кому-то «физики» не хватает, кому-то скорости.
— «Мужская художественная гимнастика — это кошмар и извращение. Стадо гомосексуальных обезьян». Как вам пассаж депутата Милонова?
— Понимаете, там есть два направления — испанское и японское. Первое — весьма специфическое. Мужчины выходят на ковер в облегающих костюмах со стразами, используют обручи, булавы. Наверное, Милонов именно это и увидел.
— А японское направление?
— Совсем другое! Более атлетичное, работа с утяжеленными предметами. Это красиво! Интересно! Нечто среднее между художественной гимнастикой, спортивной и акробатикой. В России как раз такое направление развивают. Думаю, со временем оно и войдет в олимпийскую программу.
Кремль
— Вы упомянули прием в Кремле. Этому предшествовал карантин в Новогорске. Сколько там провели?
— Приехали 2 сентября, покинули базу 11-го.
— На второй день умирали от скуки?
— Почему? Мы уже привыкли к Новогорску. Когда началась пандемия, нас там закрыли на три с половиной месяца! Потом на сутки отпустили домой за вещами — и на следующий сбор.
— Куда?
— В Алушту. На два с лишним месяца. А в сентябре опять надолго заехали в Новогорск. Основное развлечение там — интернет-доставка. Заказываем все — от одежды до еды. Курьеры оставляют пакеты у охраны на КПП. Словом, последний карантин пролетел быстро.
— Не все олимпийские чемпионы Токио это мнение разделяют.
— Так они в отеле жили, за пределы номера выходить не могли — предстояла встреча с президентом страны. А нам, призерам, награды вручал его помощник, Левитин. Поэтому после сдачи ПЦР-тестов разрешили гулять по территории базы. Я еще ногу лечила, дважды в день ходила к врачам на процедуры. Плюс баня, бассейн, солярий. Не заскучаешь.
— Вы второй раз в Кремле?
— Да.
— Что поразило?
— Паркет! Красоты неописуемой, из разных пород деревьев. Блестит так, что видно собственное отражение. Как в зеркале! Награждали нас сейчас в Александровском зале. Золотых медалистов — в Георгиевском. Чуть позже и мы туда переместились. Но сначала был фуршет, затем экскурсия по некоторым залам Кремля.
— Ой, как здорово.
— Да-а! Обычно в эти залы никого не пускают.
— Что запомнилось?
— Покои Петра Великого. Оказывается, больших залов он не любил. До этого мы были в огромных, 500 «квадратов»! У Петра же — тесные комнатушки. Одна для переговоров, другая — для званых обедов, третья — опочивальня. А ведет в царские покои лестница, которая сохранилась с 1635 года. Говорят, ее даже не реставрировали.
— Фонд олимпийцев вручил вам BMW Х3. Его судьба?
— Скорее всего, продам. Две машины мне точно не нужны. Вот с BMW Х6, который подарили за победу в Рио, расставаться не собираюсь. Обожаю этот автомобиль, до сих пор на нем езжу. Для меня он как олимпийская медаль — только на колесах.
— В Рио вы сказали журналистам: «У меня нет молодого человека». А сейчас?
— Есть. Со спортом не связан. Рада, что он с уважением относится к моему решению продолжить карьеру. Говорит: «Раз тебе нравится — пожалуйста, тренируйся».
— Бывало иначе?
— Как-то ухаживал за мной парень. Когда началась пандемия и нас закрыли на базе, он примчался в Новогорск. Встал у забора на КПП и сказал: «Настя, выходи за меня замуж. Я буду тебя полностью обеспечивать, завтра же куплю все, что пожелаешь, — квартиру, машину... Единственное условие — с гимнастикой завязываешь, прямо сейчас».
— Что ответили?
— «Спасибо, не надо мне такого счастья. Давай, до свидания». Больше не общались. При знакомстве с мужчинами я сразу четко расставляю приоритеты. Гимнастика — на первом месте, все остальное — на втором. Относятся с пониманием.
— О чем думаете, когда подруги выходят замуж, рожают детей?
— Мне тоже этого хочется. Но пока не готова. Как минимум до Олимпиады в Париже.
— Может, просто не нашли свою половинку?
— Это в 25 лет я так рассуждала. Что не складывается, не встретила еще того самого. А сегодня понимаю — все от настроя зависит. Вот буду готова внутренне — рано или поздно рядом окажется человек, который подхватит мою волну. И тогда можно будет задуматься о настоящей семье.
