«Пришел с Лещенко в ресторан к футболистам. Встретил будущую жену». Памяти Вячеслава Добрынина
Он обожал футбол и «Динамо» был предан много-много лет. Даже во время реконструкции стадиона в Петровском парке, когда команда надолго перебралась в Химки, матчей своих любимцев почти не пропускал.
Немногие знают, что когда-то он был Вячеславом Антоновым. Но входить с такой фамилией на советскую эстраду, где один Антонов уже собирал залы, смысла не имело. И Вячеслав Григорьевич стал Добрыниным.
— А если бы не Добрыниным — то кем? — поинтересовались в 2013-м обозреватели «СЭ» Юрий Голышак и Александр Кружков, когда народный артист стал героем «Разговора по пятницам». — Какие варианты рассматривали?
— Какие? — задумался он. — Наверное, стал бы Динамкиным. Или Динамовцем. Звучит?
— Весьма.
— Раньше у футболистов и артистов была тесная связь. В Лужниках устраивали концертные программы «Спорт и искусство», мы вместе выступали. С Леоновым, Хазановым, Лещенко и Мартыновым приезжали на динамовскую базу, общались с командой. Я садился за новогорский рояль, пел свою песню: «Динамо» — это класс, «Динамо» — это сила...»
К сожалению, сейчас все иначе. Игроки, тренеры так часто меняют клубы, что не успеваешь следить. Куча легионеров, которым творчество Лещенко или Добрынина до лампочки.
— Не говоря уж про творчество Леонова.
— Мое знакомство с Евгением Палычем произошло как раз благодаря «Динамо». А годы спустя мы пересеклись в кино. Я автор музыки к фильму «Американский дедушка», где Леонов снимался. Это его последняя роль.
На съемки я приехал со своим ансамблем, чтобы записать несколько песен. Леонов увидел меня и предложил сыграть маленькую роль — сутенера. «В титрах так и будет написано: сутенер — Вячеслав Добрынин?» — ужаснулся я. «Ладно, назовем тебя Сэмом», — улыбнулся он.
— Песня «Динамо» — это класс, «Динамо» — это сила...» написана на заказ?
— Персональный — Сан Саныча Севидова. Я очень его любил, как и все вокруг. Он был замечательный! Песня звучала на стадионе после каждой победы «Динамо». Потом для команды наступили тяжелые времена, поводов включать ее было мало. В какой-то момент традиция умерла. Зато в 2008-м, когда «Динамо» выиграло бронзу, медали футболистам вручали под нее.
Впервые эту песню исполнили «Самоцветы» во главе с Юрием Маликовым, тоже динамовским поклонником. Когда я познакомился с Юрой, он уже был уважаемым человеком. Передовик производства.
— Какого еще производства?
— Музыкального. Член профкома Москонцерта. Его как передовика послали в Японию. Оттуда он привез шикарные колонки, усилитель. Мы о таких и не мечтали. Репетировали ночами в таксомоторном парке на самодельных гитарах, нам выделили комнатку. И мы балдели. Слушали вражеские голоса. Чем больше про «Битлз» гадостей писалось, тем сильнее хотелось на них походить. Я до сих пор с битлами душой и телом.
— Не прошло?
— Леннон соединил серьезную музыку и легкую — в этой середине и есть гениальность. Однажды и наша песня с Леонидом Дербеневым — «Все, что в жизни есть у меня» — угодила в западный хит-парад. В предместье Парижа на международной ярмарке услышал ее продюсер из ФРГ. Связался с Министерством культуры, добился согласия на использование, перезаписал на английском языке — и пошла она гулять по Европе. Правда, мы как авторы ни копейки не получили.
— В ФРГ, наверное, стали бы миллионером.
— У Тухманова, Антонова, Шаинского и у меня почти с каждой песней такая история. Звучали повсюду. Сегодня продюсеры раскручивают певца, который толком ничего не умеет, и зарабатывают на нем. А в СССР продюсеров не было, никто никого не раскручивал. Зато если песня имела успех у публики, ты получал все.
Я поражался своим авторским вознаграждениям. Секрет в том, что мои песни исполнялись по всему Союзу, в ресторанах, на танцплощадках. В рапортичке авторского учета это фиксировалось — и ежемесячно набегала солидная сумма.
— Сколько у вас сгорело на книжке в 1991-м?
— 400 тысяч рублей. Позже мне выдали смешную компенсацию — около пяти тысяч. Хватило этого на две рубашки. Впрочем, у некоторых пропало гораздо больше. От таких потерь с ума можно было сойти — спасло то, что профессия в руках...
— Музыка?
— Не только. Я же профессиональный искусствовед, окончил исторический факультет МГУ. Трудился экскурсоводом в Пушкинском музее, Третьяковской галерее. Но там много не заработаешь — параллельно играл на гитаре в разных ансамблях. Когда Союз развалился, начал исполнять свои же песни, ездил на гастроли. На эти деньги можно было жить.
* * *
— Честно вам скажу — я надеялся, что команду вновь возглавит Валера Газзаев, — говорил также Добрынин в том интервью в январе 2013 года. — Председатель попечительского совета клуба и динамовский болельщик Сергей Степашин обязательно поддержал бы его кандидатуру. У них с давних пор добрые отношения.
— А у вас — с Газзаевым?
— Тем более. Мы друзья. Я Валере обязан. В 1984-м он забил свой сотый гол и вступление в «Клуб Григория Федотова» отмечал в ресторане «Союз». Пригласил и нас с Лещенко. На банкете я встретил свою нынешнюю жену Ирину.
— Она в качестве кого там была?
— Подруги одного футболиста «Динамо».
— Значит, вы увели чужую невесту?
— Меня самого увели... Так вот, о Газзаеве. Насколько мне известно, вопрос о его назначении был фактически решен. Но в последний момент в игру вступили околофутбольные силы, которых смутил авторитет Валеры. Он ведь манипулировать собой не позволит, плясать под чью-то дудку не будет. Я-то знаю.
