Мутант на лыжне. У этого спортсмена-оленевода допинг был в крови
Трехкратный олимпийский чемпион Ээро Мянтюранта умер в 2013 году в возрасте 77 лет. На закате жизни он занимался тем же, чем в детстве, — разводил оленей в родной Лапландии. В свой глухой край великий финский лыжник уехал в том числе из-за неутихающего нездорового интереса к своей персоне. Сначала его более 30 лет считали одним из первопроходцев в использовании кровяного допинга, а затем — чуть ли не монстром, обладателем редкой генной мутации, которая сделала его кровь густой и в конце концов придала коже сливовый оттенок. Споры о том, кем считать Ээро — ошибкой природы или прообразом суперспортсмена, — идут до сих пор.
От наркотиков до ЭПО
Золотой век этого лыжника пришелся на 60-е годы прошлого столетия. Ээро не расставался с лыжами с детства — сначала пересекал на них замерзшее озеро ради того, чтобы попасть в школу, затем ходил на них на работу в лес и патрулировал границу во время службы в армии. Послевоенные времена в Финляндии были тяжелыми, но, несмотря на все трудности, Мянтюранта в 22 года попал на Игры-1960 в Скво-Вэлли и стал там олимпийским чемпионом в эстафете. Но настоящие чудеса начались в 1964 году на ОИ в Инсбруке. На дистанции 15 км Ээро привез занявшему второе место норвежцу Харальду Греннингену феноменальные 40 секунд. И еще более минуты — ему же на тридцадке. Никогда ранее преимущество чемпиона не было таким подавляющим. При этом финн не обладал выдающимися физическими данными или уникальной лыжной техникой.
Поползли нехорошие слухи, хотя допинг-контроль в то время с сегодняшней точки зрения был просто смешным. В 1972-м на чемпионате Финляндии Мянтюранта поймали на наркотиках — амфетамине, после чего его спортивная карьера была практически завершена, хотя дело и пытались замять. Под давлением СМИ Ээро пришлось признаться в употреблении гормонального допинга (который в его времена не был запрещен), но в 1990-х годах неожиданно выяснилось, что лапландский оленевод никогда особо не нуждался препаратах для повышения выносливости. Природный допинг вырабатывался его организмом в результате редкого наследственного генетического заболевания — полицитемии. Из-за него уровень эритроцитов в крови Ээро был намного выше нормы. Гемоглобин у мужчин обычно составляет 140-160 граммов на литр. У Мянтюранта этот показатель всегда был выше 200 единиц (в 70-летнем возрасте этот уровень равнялся 236 единицам).
Вообще-то слишком высокое содержание красных кровяных телец связано с риском для здоровья (в частности, опасностью образования тромбов и кардиологическими проблемами). Но для спортсмена это серьезное преимущество, поскольку эритроциты разносят кислород из легких по всему организму. Избыток кислорода помогает мышцам меньше утомляться, что приводит к большей выносливости и существенному улучшению спортивных результатов. Сигнал для увеличения производства красных кровяных телец дает костный мозг под воздействием эритропоэтина (ЭПО) — это вещество вырабатывается почками. О его существовании ученые узнали только в 1976-м, а с его структурой разобрались только в 1990-м.
Этический момент
В 1993 году Мянтюранта дал согласие на генетическое исследование — в том числе для того, чтобы очиститься от обвинений в допинге. Генетики изучили не только самого ветерана спорта, но и 97 членов его семейного клана, обнаружив у 29 из них такую же мутацию. Это отклонение провоцировалось геном EPOR — он стимулировал производство костным мозгом красных кровяных телец без всякого постороннего вмешательства. Здесь также необходимо сказать пару слов о лапландцах (саамах) — малочисленной, но достаточно закрытой и необычной этнической группе. Внешне многие из них напоминают российских чукчей и представителей других северных народов, но при этом среди саамов много блондинов и, как показала история Ээро, носителей других генетических особенностей.
У обычных людей почки выделяют ЭПО в ответ на низкий уровень кислорода — например, на больших высотах, где воздух разрежен. Многие спортсмены используют эту особенность, проводя сборы на высокогорье. Раньше некоторые «запасали» свою кровь в горах и потом переливали ее во время соревнований, но гемотрансфузии запрещены еще в середине 1980-х. Затем появился искусственный — рекомбинированный — ЭПО, но и он в начале 1990-х был отнесен к допингу и запрещен. Все эти ухищрения Мянтюранта и членам его семьи (среди них было еще двое элитных лыжников) были не нужны — их организм вырабатывал дополнительные эритроциты безо всякого внешнего вмешательства. Возможно, из-за того что кто-то из их предков в прошлом жил на высокогорье.
И здесь возникает законный вопрос — насколько корректно подобное преимущество «мутантов» над обычными людьми. В конце 1990-х и в нулевых Мянтюранта наверняка получил бы гору проблем из-за системы стоп-стартов, которая блокировала выступления спортсменов с уровнем гемоглобина выше 175 единиц. Это считалось косвенным признаком употребления «кровяного допинга» (у Ээро естественный фон, напомню, был выше 200 единиц). Не исключено, что сейчас финна заставили бы для корректировки значений пить гормональные препараты, как это сделали с легкоатлеткой из ЮАР Кастер Семеня. У этой спортсменки от природы высокий уровень мужского гормона тестостерона, и ей запрещено выходить на старт без его снижения.
Если же принять природные отклонения как «естественный эффект», это неизбежно спровоцирует приход в спорт генной инженерии. Уже сейчас есть попытки корректировать ДНК живого человека при помощи вирусов (так называемый генный допинг). Кроме того, заложены основы «генных ножниц» CRISPR/Cas, которые дают возможность создавать нужные последовательности генов. Это теоретически позволяет повторить отклонения Мянтюранта и Семеня, создав «сверхчемпиона» безо всякой фармакологии. Подобные эксперименты запрещены во многих странах, но, как показывает история допинга, в борьбе за спортивные титулы ссылки на этику не работают.
