«Не понимаю ажиотажа вокруг Олимпиады». Необычная позиция Дмитрия Мусэрского
Мы встретились с Дмитрием во время олимпийской квалификации в Санкт-Петербурге. Всего часов за пять до ключевого матча с Ираном. Изначально я собирался пообщаться с ним после игры с Кубой, но Мусэрский был нарасхват: телевидение, болельщики. Когда он закончил фотографироваться со всеми желающими, российской сборной уже пора было ехать в отель. Казалось, беседу придется отложить до чемпионата Европы. Но, к моему большому удивлению, Дмитрий согласился поговорить на следующий день.
Не делю людей на королей и пролетариат
— Вы сильно удивили. Некоторые, знаю, в день матча даже с родственниками не общаются. Настраиваются.
— Просто после игры времени опять может не быть. А предрассудков такого плана у меня нет. Как и традиций, которые нужно выполнять от и до. Ни к чему эти ритуалы.
С семьей и ребенком я вообще всегда с удовольствием общаюсь, перед матчами в Японии мы даже гуляли. Это точно не влияет на настрой отрицательно.
— Со стороны вы вообще кажетесь совершенно невозмутимым.
— Это хорошо, спасибо.
— Вас хоть что-то может вывести из себя?
— Конечно. Я — человек, и у меня есть эмоции. Другое дело, что учусь с ними справляться. С возрастом и опытом это приходит.
— Считается, что вы — закрытый человек. Это так?
— Нет. Я интроверт. Сильно фильтрую информацию, которую хочу получать извне. И так же осторожен в том, что говорить самому. Не всем людям нужно чужое мнение, и я не хочу кому-то навредить своими высказываниями.
Раньше, может, думал немного иначе. Опыт — сын ошибок трудных. Но я не закрытый. Могу хорошо поговорить с незнакомым человеком. Всех уважаю, ко всем отношусь ровно. Не делю людей на королей и пролетариат.
— Мнение окружающих имеет значение?
— Конечно. Но важна подача. Если человек разбирается в теме, меня может это заинтересовать. Другое дело, что достучаться до человека зачастую тяжело. Если собеседник не готов слушать, то, даже если будешь объяснять очевидные на твой взгляд вещи, он просто не будет воспринимать информацию. Закрыт.
А если кто-то реально хочет получить ответы на какие-то вопросы, то будет искать их и на улице, и по телевизору, и от незнакомых людей. Это же касается и меня. Все зависит от стадии готовности.
У японцев созидательное мышление
— Вы — человек широких взглядов. Плюс год пожили в Японии, имели возможность посмотреть на нашу страну со стороны. Российский менталитет, он какой?
— В общих чертах его не описать. А обобщать и усреднять — неправильно. Мало того, что запад, центр и восток России сильно отличаются друг от друга — у нас 11 часовых поясов! — так еще и каждый человек индивидуален.
— Чему нам стоит поучиться у японцев?
— Да много чему. Везде свои плюсы и минусы.
— Меня поразила их готовность помочь. Люди легко могут бросить все свои дела, чтобы, например, показать дорогу туристу.
— Они стали такими, исходя из своей культуры, истории. Из присущего им коллективизма.
— Коллективизма?
— Они же в основном не принимают решения поодиночке. Вот просишь на ресепшене в отеле адаптер для розетки, так они сначала спросят у старшего — и лишь потом дадут. С одной стороны, это может подбешивать. Но потом понимаешь, что, при принятии решений, они чуть дольше думают, зато потом предлагают наиболее качественный для тебя вариант. У них созидательное мышление. Не заточены на то, как бы в первую очередь получить выгоду для себя. С одной стороны, этому хорошо бы научиться. Но, на мой взгляд, привнести это в России нереально.
— Нужны века?
— Да, многое зависит от прошлого. Если просто сказать: «Давайте теперь делать так», — это не сработает.
Не помню игры, в которой набрал 43 очка
— Когда вы уезжали в Японию, многие скептически относились к уровню этого чемпионата.
— Конечно.
— Какой он на самом деле?
— Ни в одном из матчей не удалось сыграть даже на 90 процентов. Постоянно приходилось выкладываться на максимуме. Сравнивать с российским чемпионатом сложно, там совершенно другой стиль игры. И в профессиональном плане я многое подчерпнул, многому научился.
— В одной из игр вы набрали 43 очка. Это личный рекорд?
— Не знаю. Не слежу за своей статистикой. Даже о том, что в том матче набрал 43 очка, узнал уже постфактум, когда меня об этом спросили.
— Хотя бы игру сейчас вспомните?
— Нет. Зачем?
— Когда-то вас звали Малыш. Какое прозвище у вас в Японии?
— Это из Белгорода пошло. Тарас Хтей первым называл. Сейчас уже такого почти нет. А в Японии называют по имени — Дима.
В игровом мышлении можно прогрессировать бесконечно
— В Японии вы играли в диагонали, в сборной — на блоке. Сколько времени нужно, чтобы перестроиться?
— Да особой разницы нет. Готов играть — везде сыграешь.
— При феноменальных данных вы далеко не всегда атакуете на силу. Часто делаете скидки или бьете аккуратно.
— Соперник быстро привыкает к одному и тому же. Вот в Японии если будешь бить одинаково, уже во втором матче не забьешь ничего. Приходится искать варианты, придумывать что-то новое. Хорошая сборная тоже быстро раскусывает. На это ведь специально работают аналитики. Поэтому приходится думать, фантазировать.
— В плане игрового интеллекта вы сейчас сильнее, чем 2012-13 годах?
— Со стороны виднее. Но, думаю, да. Игровое мышление — это то, в чем можно прогрессировать бесконечно.
— Все знают, как тренировать мышцы. Как тренировать голову?
— Анализировать свои действия, делать все вдумчиво. Другое дело, что нужно не перегнуть палку, есть обратная сторона. Если сильно загоняешься, то, пока не найдешь ответ на какой-то вопрос, тебя будут терзать волнения, переживания. Зато, если найдешь — это еще один плюс к твоему мастерству.
Откуда берется уверенность? Вот если четко знаешь, что делать дальше, она есть. Чем больше знаний, тем больше уверенности.
Волейбол — это мой наркотик
— В Питере вы в первых двух матчах выходили не в стартовом составе. Это беспокоит?
— Это решение тренера. И я только рад, что есть молодежь, которая играет на высоком уровне. Нет необходимости проводить три игры подряд. Я пока еще не до конца реабилитировался после травмы, есть определенные последствия, из-за которых пока не получается играть в полную силу. Здорово, что без ущерба для команды, и для меня, есть возможность плавно набирать обороты.
— Накануне турнира вы говорили, что интересно поработать с Туомасом Саммелвуо. Реальность совпала с ожиданиями?
— Меня все устраивает, все нравится. Есть доверие к игрокам. Я считаю, что в сборной никого не нужно заставлять что-то делать. Все прекрасно понимают, зачем они здесь. Ни разу не видел, чтобы кто-то, приехав сюда, не старался или назло делал что-то не так. Каждый понимает задачи. При этом у всех есть свои проблемы, на каждом ответственность и, если нет давления хотя бы внутри команды, справляться с этим легче.
— Что вы, что Туомас не ставите победы на передний план. Для вас это — не наивысшая цель, ради которой можно жертвовать всем. Для спорта высших достижений это необычно. Объясните.
— Да, победа — это не самоцель. Понятно, что их помнят, знают...но нет. В карьере были матчи, в которых мы побеждали, но я не получал никакого удовольствия. Что было, что не было. А есть поражения, которые могли быть обидными, но я реально наслаждался играми. Ценю их куда больше.
— В чем фишка волейбола для вас?
— Мне нравится думать, изучать соперника. Волейбол — это всегда все по-разному. Казалось бы, простые движения, три касания, но всякий раз все получается иначе. Против тебя шесть игроков, команда изучает тебя, а ты с этим борешься.
Плюс в процессе познаешь себя. Понимаешь, кто ты. Развиваешься не только физически, но и духовно. Это классно. Каждый матч как маленькая жизнь. Это наркотик.
Играть, чтобы просто победить — это не так интересно.
— Что тогда для вас Олимпийские игры?
— Еще один турнир.
— Сакрального значения ему не придаете?
— Абсолютно не понимаю ажиотажа вокруг Олимпиады. Там те же команды, что на чемпионате или Кубке мира. Да, там классная атмосфера, антураж, праздник. Но играют-то те же люди и те же сборные.
