«По утрам боялся включать телефон, чтобы не узнать страшных новостей». Немов — о смерти близких людей
Уикенд «Формулы-1» в Сочи посетили многие известные спортсмены, в том числе четырехкратный олимпийский чемпион, пятикратный чемпион мира по спортивной гимнастике Алексей Немов. Он приехал специально поддержать российского пилота «Уралкалий Хаас» Никиту Мазепина. В интервью «СЭ» Немов признался, что пристально следит за королевскими гонками, рассказал об общении с Льюисом Хэмилтоном, героическом поступке Артура Далалояна и жертвах коронавируса.
Хэмилтон и Шумахер близки по своему величию
— Вас можно назвать фанатом «Формулы-1»?
— Фанатом нет, но я давно слежу за гонками. «Гран-при России» — 2021 стала для меня четвертой, которую я посмотрел с трибуны. А трансляции смотрю довольно регулярно. Болею за Льюиса Хэмилтона. Мы с ним амбассадоры одного бренда. Четыре года назад он приезжал в Москву, и мы отлично провели время, хорошо поговорили о мире «Ф-1», его взглядах на развитие королевских гонок, образе жизни современных спортсменов. Льюис — очень открытый человек, простой в общении.
— Считаете Хэмилтона самим великим гонщиком в истории?
— Одним из самых великих. Да, многие скептики говорят, что он выиграл несколько титулов, когда его автомобиль был на порядок сильнее, чем у конкурентов. Но, во-первых, он почти всегда обходил своего партнера по «Мерседес», кроме одного сезона с Нико Росбергом. Во-вторых, чувствуется, что у него есть уникальное гоночное мышление. Это очень важно. В прошедшие выходные мы много общались с Никитой Мазепиным. Он также подтвердил, что помимо великолепной машины очень важно мышление пилота, его психологическое состояние, поиск новых идей. К тому же не забывайте, что Хэмилтону уже 36 лет. А он находит мотивацию совершенствоваться и оставаться в столь сложном виде спорта. И, думаю, дело далеко не в деньгах.
— Как относитесь к его инициативам в поддержку BLM?
— Это его позиция. Мне не стоит это комментировать.
— Можете допустить, что имя Льюиса станет нарицательным по всему миру, как Михаэля Шумахера?
— Вполне. Они близки по своему величию.
— Недавно в своем Instagram вы выкладывали фото с Кириллом Капризовым. Поздравили его с новым отличным контрактом с «Миннесотой»?
— Да, конечно. Оказалось, что мы живем рядом. Во-первых, Кирилл — добрый и простой парень. Для меня это очень важно. Во-вторых, он суперклассный игрок, который заслужил свой контракт. Рад, что у него есть возможность продолжить играть в НХЛ, развиваться в самой конкурентной лиге мира. Еще и будучи лидером своей команды. Пожелал ему избегать травм.
На месте Родионенко не поставил бы Далалояна на командное многоборье
— Ваше самое главное воспоминание об Олимпиаде в Токио?
— Победа мужчин в командном многоборье. Ребята выиграли золото впервые за четверть века. Очень надеюсь, что это даст хороший подъем для развития спортивной гимнастики в нашей стране. Детишки пойдут в секции. Победа наших девушек тоже была очень крутой, но для меня менее эмоциональной.
— Главным героем золота в многоборье многие считают Артура Далалояна, который выступил в Токио спустя три месяца после разрыва ахиллова сухожилия. Что скажете об этом?
— Честно, я до сих пор не могу понять, как он выступал. Недавно встречались с Артуром, и я задал ему такой же вопрос. Он ответил: «Леха, я сам не знаю. Пришел в зал за день до старта командника и понял, что смогу показать результат». Снимаю шляпу перед Далалояном и Андреем Федоровичем Родионенко. Главный тренер взял ответственность на себя. Это круто. Честно, я бы на месте Родионенко не поставил бы Артура на командник. Помню, очень волновался, когда он вышел делать вольные упражнения. Даже не смог на это смотреть. Но он сделал все на высшем уровне и оправдал все заложенные риски. Риск — дело благородное. Выиграли золото — значит, все правильно.
— Спустя несколько месяцев по-другому смотрите на скандал с сестрами Авериными?
— Считаю, мы заслуживаем того, что заслуживаем. Я не могу точно сказать, была ли победа Линой Ашрам заслуженной или нет. Не знаю специфики художественной гимнастики. Так что не имею право судить, но я рад за Дину. Она выиграла серебро, но наше правительство оценило его как золото. Это очень красивый жест.
По утрам боялся включать телефон, чтобы не узнать страшных новостей
— В мае вам исполнилось 45 лет. Сами на какой возраст себя ощущаете?
— Наверное, на такой и ощущаю. Все болит, но солнышко крутить могу.
— Как в 45 лет быть в такой прекрасной форме?
— У меня нет другого выбора. Через месяц в Лужниках состоится мое шоу «Легенды спорта». На сцене будут выступать старая гвардия во главе со мной, Никита Нагорный и его поколение, и наши новые звездочки. Нельзя ударить в грязь лицом, нужно показать достойную программу зрителям. Чтобы ни у кого не было резонанса. Мол, пришли посмотреть на Немова, а вышел какой-то непонятный дядечка.
— Ваше главное профессиональное удивление за последнее время?
— Наверное, это касается российского футбола. К сожалению, несмотря на большие вложения, наши игроки не прогрессируют. Мы, наоборот, скатываемся в какую-то яму. Смотреть за выступлениями наших клубов в Еврокубках стало просто невыносимо. Российские команды не выдерживают скоростей даже клубов из не самых топовых лиг. Хочется, чтобы, имея такие ресурсы и возможности, ребята показывали результат. Не только на клубном уровне, но и на уровне сборной. В целом есть ощущение, что те виды спорта, которые отлично себя чувствуют в финансовом плане, находятся в упадке. А у кого есть трудности с финансирование, наоборот, выигрывают. Правда, вопреки.
— Ваш самый счастливый день за последнее время?
— Сложно выделить один конкретный день, но это то время, которое удается провести в кругу семьи. Я очень много мотаюсь по командировкам, постоянно в разъездах. Для меня прийти на свою кухню и поужинать с близкими — самое большое удовольствие.
— Значит, вам должно было понравиться время на карантине?
—С одной стороны, было прикольное время. Все вместе занимались спортом, много общались, укрепили взаимоотношения внутри семьи. С другой, коронавирус — это страшное зло. От него умер мой тренер, много близких людей. По утрам боялся включать телефон, чтобы не узнать страшных новостей. Слава богу, что сейчас есть возможность собраться всем вместе, посмотреть гонки. Надо наслаждаться этим.
— Сами переболели коронавирусом?
— Бессимптомно, а также поставил прививку.
— Самый грустный день за последнее время?
— На прошлой неделе похоронили близкого человека. Жену Дмитрия Тарасова (директор Московского марафона) сбил грузовик на Лужнецкой набережной. Трагедия произошла, когда она совершала пробежку. Двое детей остались без матери. Эта грустная история вновь заставила меня задуматься о том, как важно ценить то, что мы имеем. И говорить спасибо за каждый прожитый день. Честно, до сих пор не могу отойти от этого случая. Хочу выразить соболезнования семье Тарасовых.
Мне мешало упрямство
— За свою карьеру вы побывали во множестве городов по всему миру, какой самый любимый из них?
— Выделю несколько: Нью-Йорк, Париж и Рим. Но лучше всего ощущаю себя в Москве. Город стал по-настоящему родным.
— Вам нравится, как город преобразился за последнее время?
— Объективно — да. После Юрия Михайловича Лужкова город кардинально изменился. В первую очередь по отношению к пешеходам. Плюс Москва — самый чистый город в Европе. После него в условном Риме или Париже разница ощущается колоссальная.
— Самый мрачный город, который вы видели?
— Не помню его названия, но в 2013 году мы выступали в маленьком венгерском городке. Было очень мрачно, и хотелось поскорее оттуда уехать. При этом Будапешт мне нравится.
— Если появится возможность поехать за границу, куда в первую очередь рванете?
— В Италию. Выпить кофе, поесть местной еды, насладиться атмосферой.
— Самое экстремальное, что вы можете себе позволить после окончания карьеры?
— Могу спрыгнуть в бассейн с семиметровой вышки. В целом я люблю экстремальные развлечения, но мне важно контролировать процесс. Например, в Сочи я сумел совершить прыжок на эластичном канате с 69 метров, а вот с 200 метров не стал. Прыгал с парашютом, но в тандеме. Один бы не решился.
— Понятно, какие черты характера помогли вам добиться успеха. А какие помешали?
— Упрямство. Не хотелось воспринимать какие-то вещи. Говорил, я так считаю, так и должно быть. Иногда можно было бы идти на компромиссы. Только недавно осознал это. С другой стороны, мне грех жаловаться на свою карьеру.
— Не расстроились, что дети не пошли по вашим стопам?
— Нет. Важно, что они сами сделали свой выбор и были счастливыми. Сейчас немного другое время и гораздо больше возможностей, чем когда я был молодым.
