Елена Исинбаева: "Может, хоть сейчас люди поймут, что я не заводной медвежонок?"
Сенсационное поражение Елены Исинбаевой в понедельник вечером вызвало шок во всем легкоатлетическом мире. О том, что происходило за кулисами, рассказывает специальный корреспондент "СЭ".
С Татьяной Лебедевой мы случайно встретились на опустевших уже трибунах Олимпийского стадиона. Она поднималась по лестнице в сопровождении мужа и делилась с кем-то по телефону переживаниями по случаю далеко не лучшего дня в своей жизни. По большому счету поражение Лебедевой, впервые за долгое время оставшейся вовсе без медали, само по себе тянуло на сенсацию. Но, конечно, не в этот понедельник.
Татьяна оторвалась от трубки, и мы немного поговорили. Конечно, Лебедевой пришлось прыгать с оглядкой на больную спину, но, собственно, шестое место случилось от недотренированности - не было привычной легкости. Сошлись на том, что к длине, финал которой пройдет в воскресенье, Татьяна должна прийти в себя. А вообще бросилось в глаза, что Лебедева, как и все, находится под впечатлением поражения Исинбаевой.
Мы все в тот вечер находились под впечатлением.
Елену ждали в смешанной зоне сотни репортеров, российских и иностранных. Она к нам не спешила. Понимала, что ее ждет длинная ночь. Мимо пробежала Гульнара Галкина, главное действующее лицо еще одной понедельничной мини-трагедии. Я окликнул ее. Галкина отреагировала, что бывает далеко не с каждым проигравшим российским атлетом, но суть от этого не изменилась. Гульнара извинилась и говорить отказалась.
Исинбаева не могла позволить себе не говорить. Она слишком яркая комета на звездном небе мировой легкой атлетики, чтобы играть в молчанку. Всем прекрасно известно, что Исинбаева свободно говорит на английском и итальянском, а это значит, что круг заинтересованных в общении с ней журналистов автоматически расширялся в разы.
Пишущей прессе, столпившейся на последнем круге ада смешанной зоны, Елена своих слез не показала. А в первые минуты общения с телевизионщиками она была на грани тихой истерики. Пыталась улыбаться и держать себя в руках, но все равно плакала, тщетно стараясь контролировать бившие ключом эмоции. Все твердила: "У меня нет объяснения тому, что случилось".
Елена вообще в этот вечер говорила во все камеры и диктофоны примерно одно и то же, только на разных языках. Она наверняка еще на стадионе начала продумывать свою позицию, подбирать слова. Автору этих строк в какой-то степени повезло, потому как к концу беседы с журналистами Исинбаева более или менее успокоилась и от эмоционального анализа - на уровне проиграла-выиграла - сумела вплотную подойти к истинным причинам фиаско. Естественно, Елену забросали вопросами, но по сути это был ее монолог. Пусть он таковым и останется.
- Я как всегда долго лежала в ожидании, пока пройдут начальные высоты. Нормально размялась, хорошо себя чувствовала, как физически, так и психологически. Все было как обычно. Но на разбеге перед первой попыткой на 4,75 вдруг ударилась левой ногой о правую. Сама себе заплела ноги, что со мной в последний раз случалось так давно, что я даже и не помню, случалось ли это вовсе, - сказала Исинбаева. - Дальше мы с Виталием Петровым решили перенести две оставшиеся попытки на 4,80. Это абсолютно нормальный, предсказуемый ход. Так, в частности, пришлось делать на Олимпиаде в Афинах. Это давно изученная мною высота, бояться было нечего. Но в первом прыжке я с ней не справилась. Возникли проблемы с левой рукой, когда перелетала планку. Стало тревожно. Было ощущение, что какая-то потусторонняя сила вмешалась в процесс.
Я старалась держать себя в руках. У меня достаточно было в карьере последних попыток, чтобы контролировать ситуацию. Я прекрасно знаю, что в этот момент испытываешь, знаю, как надо себя вести и как настраиваться. Но когда приземлилась на маты, а рядом упала планка, это было... "Этого не может быть, - подумала я. - Это не со мной только что произошло. Получить "ноль" на чемпионате мира в Берлине?! После стольких-то побед?!".
Исинбаева держалась очень хорошо. Почти образцово. Большинству из нас не понять, каково это - переживать на глазах у журналистов (а поскольку многие камеры по-прежнему были включены, то, получается, и на глазах многих миллионов зрителей) личную трагедию. Тем более что репортеры, повисшие гроздьями на ограждениях смешанной зоны, - это ведь не монолитная серая масса. В этой толпе - люди из самых разных стран, со своими эмоциями и отношением к произошедшему. Одни в тот момент искренне переживали за Елену, другие ехидничали, третьим было все равно: они выполняли свою работу - брали интервью у известной спортсменки, а все остальное - не их дело. Сохранить лицо в такой обстановке было куда труднее, нежели это может показаться со стороны.
Но в этот момент и проступила сущность Исинбаевой-чемпионки, ее титановый стержень, запрятанный где-то глубоко. Елена никому не отказала в интервью, покорно останавливалась, приподнимала сдвинутую на брови кепку и говорила, спорила сама с собой и одновременно успокаивала.
- Мне уже задали множество вопросов относительно стартовой высоты, - продолжала монолог россиянка. - Я хочу сказать, что высота здесь ни при чем. Конечно, к тому моменту, как я впервые взяла шест, девочки уже разогрелись, адаптировались в секторе. Но так происходит вот уже четыре года, поэтому нет даже смысла об этом говорить.
Начинать с 4,65 я не хотела. Дело даже не в том, унижение это - начинать с такой высоты, - или нет. Просто это не имело значения. 4,75 для меня - абсолютно тренировочная высота, на которой я обычно не испытываю никаких проблем. Я, кстати, еще не виделась с Виталием Афанасьевичем. Мне стыдно будет смотреть ему в глаза...
В такие минуты жаль, что в смешанную зону не имеют допуска тренеры. Виталий Петров был бы там желанным гостем. По ходу соревнований камера несколько раз выхватывала крупным планом его лицо, когда Исинбаева совершала очередную неудачную попытку. Опытнейший Петров не находил себе места и, наверное, уже многое понимал про предстоящий вечер.
Фактически ночью, уже в гостинице, с Петровым разговаривала пресс-атташе ВФЛА Алла Глущенко. "Я нахожусь в шоковом состоянии, - сказал Петров, когда-то, напомню, тренировавший и великого Бубку. - Не понимаю, что произошло, в отличие от Лены, которая уже осознала, что проиграла. Мы были полностью готовы к чемпионату мира. Никаких травм у Лены нет. Психологически все было нормально, но я сидел на трибуне, смотрел на сектор и видел, что Исинбаевой там нет. Я, конечно, не могу сейчас проанализировать эту ситуацию. Осознаю ее, когда проснусь. Тактически все было построено правильно. Это было наше общее решение начать с 4,75, потому что она спортсменка такого высокого уровня, что начинать с более низкой высоты - только себя выхолащивать. Тем более что высоту 4,80 Лена играючи берет на тренировках".
Очевидно, что едва ли не главная проблема для спортсменов уровня Исинбаевой - сохранение мотивации. И когда прозвучал вопрос о том, не стоило ли ей просто пропустить этот сезон, Елена решила не скрывать, что обсуждала с Петровым такую возможность. И, следовательно, могла не приехать на чемпионат мира. Но сказав "а", Исинбаева сказала и "б". Подписав недавно крупный долгосрочный контракт с китайской фирмой-производительницей спортивных товаров, она попала в тупиковую ситуацию. Начинать сотрудничество с новым персональным спонсором с годичного соревновательного бездействия - шаг некорректный. В бизнесе такого не прощают. Исинбаева, Болт и ряд других легкоатлетов давным-давно не принадлежат самим себе.
- Мне сейчас кажется, что это испытание послано свыше, - продолжала рассуждать двукратная олимпийская чемпионка. - Это знак, чтобы переосмыслить свою жизнь. Мне нужно прийти в себя, проанализировать случившееся. Одно я знаю точно - проанализировав, я не уйду из спорта. Я еще не добилась всего, чего хотела.
Очевидно, что мне нужно будет пересмотреть многое. Мне осталось выступать 3 - 4 года, и сегодня я для себя окончательно решила, что полностью посвящу себя спорту. Только спорту. Ничему и никому не позволю отвлечь меня от него. Мне 27 лет, я не замужем, и, конечно, это накладывает определенный отпечаток на жизнь, которую я веду. Мне казалось это нормальным, вполне естественным человеческим желанием успевать везде понемногу. Но сегодня выяснилось, что это совсем не то, что мне нужно.
Знаете, я даже в чем-то рада, что получила именно "баранку", а не заняла, скажем, второе место - при таком-то результате победительницы. Роговской, конечно, повезло. Я не хотела бы проиграть персонально ей. Я сегодня просто проиграла.
Мне очень тяжело в эту минуту. Надеюсь, хоть сейчас люди поймут, что я не заводной медвежонок. Благодарю всех за поддержку.
...Ваш корреспондент позже побывал и на пресс-конференции чемпионки мира-2009 Анны Роговской. Она оказалась показательной в том смысле, что в журналистском шатре собралось немало народа. Наверное, раза в три больше, чем собралось бы непосредственно на Роговскую в любой другой день.
Реакцию на случившееся самой польской прыгуньи можно рассматривать как ответ на вопрос о том, случайно поражение Исинбаевой или закономерно? Спортсмены интуитивно, каким-то звериным чутьем чувствуют, когда их соперники дают настоящую слабину. Особенно такие соперники, которые еще совсем недавно не давали поднять им головы. Обычно, обладая таким интуитивным знанием, "вечно вторые" по полной отыгрываются на вчерашних чемпионах, понимая, что пришло их время.
Роговска, отвечая на вопросы, была скорее задумчива, нежели счастлива. Было отчетливо видно, что привычное течение ее жизни нарушило нечто, к чему она оказалась совершенно не готова. Проходившая, казалось, в ее голове борьба между бравадой и осторожностью закончилась безоговорочной победой осторожности.
"Исинбаева по-прежнему номер один в мире", - сказала Анна. А потом несколько раз эту фразу повторила, чтобы наверняка быть услышанной.
Умная польская девушка Анна Роговска предпочла Исинбаеву не злить.
