Гостем традиционного "Разговора по пятницам" стал сильнейший российский бобслеист  Александр Зубков.

- Люди в бобслее гибли?

- Несколько лет назад в Кенигзее перевернулась немка Ивонна Чернота. Ее придавило бобом, голову убрать не успела - и сломала шейный позвонок. Мгновенная смерть.

- Что такое ледовый ожог?

- Рана, которая долго не заживает. Чаще начинает гнить, кожу приходится вырезать и пересаживать. Я видел, какие шрамы после ледовых ожогов оставались на плечах у Дмитрия Степушкина и Алексея Селиверстова. Но сейчас полегче. Появились антиожоговые майки. Синяк будет, но это пустяки. Главное - кожа целая. Никаких операций не надо.

- У вас были ледовые ожоги?

- Бог миловал. Зато однажды порвал ахилл. В Сигулде готовились к чемпионату Европы. В первом же заезде на третьем шаге почувствовал такую боль, будто изо всех сил дубиной врезали по ноге. Остановиться я уже не мог. Не бросать же разгоняющего со словами: "Ладно, езжай без меня". Залез в боб, кое-как докатил до финиша. Икроножная мышца к тому времени стала как деревяшка.

- Еще, говорят, распространенная травма - откушенный язык. Видели своими глазами такое?

- Нет. Знаю, что иностранцы ездят с капой во рту, но язык тут ни при чем. Зубы берегут - они трескаются от сильной вибрации.

- Ваш рекорд скорости во время заезда - 153 км/ч. Что за ощущения?

- Когда на такой скорости заходишь в последний вираж почти под углом 180 градусов, давление колоссальное. Перегрузки. А если еще на фоне усталости, иногда начинает темнеть в глазах.

- К этой скорости можно привыкнуть?

- Да. Если, как в Ванкувере, на олимпийской трассе скоростной режим 150 км/ч, то нам необходимо тренироваться там, где скорость не ниже 140 км/ч. Это Санкт-Мориц, Альтенберг и Калгари. Именно в Калгари мы к последней Олимпиаде и готовились.

Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ

Полная версия интервью