«Если кто-то из россиян выйдет в турнир претендентов-2026, то это будет чудо». Откровенный разговор с Дубовым
На этой неделе в Москве проходит Международный шахматный турнир Иви Grand Prix Chess, в котором принимают участие более 40 шахматистов из 12 стран: гроссмейстеры и мастера из России (рейтинг-лист возглавили призер Суперфинала-2023 Павел Понкратов и действующий чемпион России среди юниоров Рудик Макарян), Армении, Белоруссии, Израиля, Индии, Великобритании, Италии, Казахстана, Перу, Кыргызстана, Молдавии и других государств.
Перед началом турнира в стенах Федерации шахмат Москвы прошел сеанс одновременной игры со звездами кино, который провели чемпион мира по быстрым шахматам, чемпион России Даниил Дубов и юная звезда российских шахмат Роман Шогджиев. Перед сеансом «СЭ» удалось пообщаться с Дубовым, который в этом году завоевал путевку на Кубок мира-2025 через Суперфинал-2024 в Барнауле и стал победителем командного ЧМ по рапиду в составе команды Al-Ain ACMG UAE в Астане.
На победном командном ЧМ мы даже шутили, что сокомандники дали мне шанс «отмазаться»
— Что скажете про состав турнира Иви Grand Prix Chess?
— Хороший состав, особенно в условиях изоляции. Все-таки раньше Москва была шахматным центром. Было много стартов с большим количеством гроссмейстеров. Сейчас такой турнир, как Иви Grand Prix Chess, в центре столицы, воспринимается как праздник. Здорово, что ребята его проводят. Могу только пожелать удачи и чтобы турнир стал традиционным.
— Перед началом турнира вы с Романом Шонгджиевым дали сеанс одновременной игры со звездами российского кино. Самый необычный сеанс в вашей практике?
— Я бы так не сказал. Для нас (профессиональных игроков) сеанс одновременной игры — это больше развлекательная история. Грубо говоря, как комики и артисты ходят на корпоративы. Для нас это то же самое. А корпоративы бывают самые разные.
— Какой самый запоминающийся?
— Их было много. Часто бывает, что люди предлагают тебе играть по другим правилам. Ходить по другому, делать два хода подряд. Ты всегда соглашаешься и пытаешься что-то придумать. Так что смешных случаев хватало.
— Теймур Раджабов рассказывал мне, что однажды организаторы турнира в Аргентине выставили на сеанс топовых юниоров. «Призеров ЧМ до 16 лет, до 18, победителей аргентинского чемпионата. Я выиграл восемь партий и две свел вничью, но это было тяжелейшее испытание». Бывало ли такое?
— Со мной такое было в Казахстане. Мне сказали, что надо провести сеанс для местных детей, а это оказались сильнейшие юниоры страны. Завязалась дикая борьба, но матч я все-таки выиграл. Бывает, но такое не сильно запоминается. Надурили и надурили.
— Уже есть понимание, где сыграете до конца года?
— Точно сыграю на Tata Steel India-2024 — серьезном турнире по рапиду с большим количеством участников. В конце декабря поеду на чемпионат мира по рапиду и блицу в Нью-Йорк. Плюс подтвердил свое участие в командном Кубке России в Сочи.
— Вы очень ярко провели командные ЧМ по рапиду и блицу в Астане. В рапид-турнире, где ваша команда победила, вы одержали ключевую победу в матче с командой из Сингапура в 12-м туре. Это один из самых ярких моментов года?
— Мы стали так мало играть, что теперь каждый международный старт — это яркие воспоминания. В декабре 2023-го я чуть не выиграл чемпионат мира по блицу (всего 0,5 очка уступил Магнусу Карлсену. — Прим «СЭ»), а в этом, пожалуй, самым ярким был старт в Казахстане. Но, справедливости ради, не стоит переоценивать партию, о которой вы говорите. До 12-го тура я играл так себе. Если бы действовал лучше, то матч с командой из Сингапура, возможно, уже и не имел бы никакого турнирного значения. Но получилось прикольно, такой Голливуд. Играли против слабой команды, которую должны были уверенно обыграть. Но мои сокомандники, которые здорово провели весь турнир, неожиданно уступили, и мне пришлось играть на победу. Мы даже шутили, что они дали мне шанс «отмазаться». Специально предоставили возможность победить, чтобы я не грустил.
— В любом случае, это была заслуженная победа, учитывая, что вы обыграли фаворитов из WR Chess.
— Хотя я проиграл партию Магнусу [Карлсену] с большим перевесом на первой доске.
— В блиц-турнире вы вывели свою команду в полуфинал, красиво обыграв на тай-брейке чемпиона мира Дин Лижэня, но в следующем раунде проиграли команде из Индии. Обидное поражение или блиц-турнир уже воспринимался как бонус?
— С Дином действительно получилась яркая партия, которую смаковали любители. Что касается поражения в полуфинале, то мы, мне кажется, были посильнее индийцев, но в формате нокаута может случиться все что угодно. Это как в футбольной Лиге чемпионов, где в плей-офф в борьбу вступают все сильнейшие и результаты зачастую непредсказуемые. Да, хотели выиграть оба турнира, но и первое место в рапиде — тоже прекрасный результат.
Индию реально обойти на Всемирной олимпиаде
— Если вы упомянули нокаут-систему, то как относитесь к мнению Яна Непомнящего, что надо сделать нокаут стандартом для крупных соревнований и, может быть, вообще для всех соревнований ФИДЕ?
— Нокаут — хороший формат, самый спортивный. Но играть только по нокаут-системе — легкий перебор, но в принципе их [турниров по нокаут-системе] должно становиться больше. Так что могу согласиться в том смысле, что мы на стадии, когда таких турниров не хватает.
— В целом вам интересен формат турниров Вадима Розенштейна и Global Chess League? Они гармонично вписываются в календарь?
— Я бы в этом плане не переоценивал шахматистов. Все, за что им заплатят, будет вписываться в их календарь. Поэтому тут никакой проблемы нет. Но турниры все-таки немного разные. Global Chess League (Даниил играл его в прошлом году. — Прим. «СЭ») показался мне очень сумбурным стартом. Ты играешь в рапид, но всего одну партию в день, хотя можно смело играть по три-четыре. Плюс партия в рапид занимает всего 40-50 минут, у нас же день был построен так, что мы проводили в зале по 3-4 часа. Интервью перед партией, потом ожидание, партия, интервью после. Хотя хороших моментов было все-таки больше. В целом командных турниров мало, а мы их очень любим. Особенно если они построены по принципу, когда в команде могут собраться друзья, единомышленники. Поэтому играть турниры Розенштейна и Global Chess League — здорово.
— Участие в ЧМ в Астане стало хотя бы небольшой компенсацией за пропуск Всемирной олимпиады?
— Нет.
— За кого-то персонально переживали в Будапеште?
— Не сказал бы, но следил достаточно внимательно. Все-таки это один из самых интересных турниров, на мой взгляд. Плюс Олимпиада достаточно высоко котируется в шахматной иерархии. Понятно, что на первом месте — чемпион мира по классике, а вот затем примерно на одном уровне победа на Кубке мира, чемпионате мира по быстрым шахматам и золото на Всемирной олимпиаде в составе своей страны. Поэтому все очень напрягаются и хотят ее выиграть. Олимпийский чемпион по шахматам — это круто.
— Реально обыграть такую Индию, где люди набирают 9 из 10 или 10 из 11 на первой или третьей доске?
— Реально, почему нет? Предыдущую Олимпиаду в Ченнае они играли примерно тем же составом и так же мощно шли от тура к туру. Просто проиграли решающий матч Узбекистану. На самом деле, их лидеры набрали примерно столько же очков, просто один матч немного не сложился. В этот раз сыграли с Узбекистаном вничью. То есть пол-очка не в ту сторону, и Абдусатторов и компания вновь бы выиграли матч и турнир в целом. Говорю это к тому, что их можно обойти. Тебе не надо, чтобы они набирали 5 из 11. Вместо 10 очков условный Гукеш может набрать 9,5, проиграв в матче с твоей сборной.
Мы называем FIDE Circuit «ФИДЕ цирком»
— Интересно ваше мнение о новой популярности опенов. Там действительно сейчас эпицентр шахматной жизни?
— Ситуация изменилась из-за введения системы FIDE Circuit. Чтобы отобраться в турнир претендентов, стало выгодно играть опены. Их надо сыграть определенное количество, чтобы бороться за первое место в общем зачете. Как отношусь к этому? Никак. Это неплохой формат, их можно играть, но есть другая проблема. Из-за того, что топ-игроки стали приезжать на эти турниры, у многих шахматистов ухудшились финансовые условия. Это правда жизни и причинно-следственная связь. Нарушилась экосистема. С другой стороны, то, что сильные игроки стали играть опены — это здорово. Раньше они играли между собой, теперь выходят к простым людям.
— Вы попробуете побороться за место на турнире претендентов-2025 через FIDE Circuit-2025 и сыграть в ряде опенов в следующем году?
— Я попробую. Но надо смотреть календарь: что мы можем сыграть из-за визовых ограничений, что не можем. Надо понимать, что за общий зачет FIDE Circuit очень трудно бороться, если ты не играешь хотя бы какое-то количество элитных турниров. Не обязательно столько же, как условный Каруана, но хотя бы приблизительное количество. А если тебя не позвали ни в один [элитный турнир], то в принципе тебе нет смысла ехать на опены. Ты обречен. К тому же, они [ФИДЕ] каждый раз меняют систему. Например, общий зачет в этом году я даже не рассматривал. Понимал, что у меня нет шансов, поэтому даже не разбирался в деталях. Но даже поверхностным взглядом понятно, что система с математической точки зрения абсурдна. Пусть этот цикл завершится матчем на первенство мира (Дин Лижэнь и Гукеш Доммараджу сыграют в Сингапуре в ноябре-декабре. — Прим. «СЭ»), начнется новый [цикл], и я сяду и подумаю, каким будет мой календарь на следующий год. Все-таки мы зависим от большого количества факторов.
— Недавно Александр Грищук отметил, что FIDE Circuit это самое ужасное нововведение ФИДЕ за многие годы. Я так понимаю, у вас схожая точка зрения?
— Мы называем FIDE Circuit «ФИДЕ цирком». Сама идея того, что какие-то места в претендентский можно разыгрывать на основе стабильных результатов шахматиста в течение одного года, мне кажется симпатичной. Но как они оформили это математически — полное безумие. Полный дисбаланс. Видимо, сейчас они что-то поменяют. Возможно, будет лучше.
— Реально ли в шахматах ввести систему рейтингов, как в большом теннисе?
— Реально, и мы все этого ждем. Многие говорят, что нынешняя система не идеальна, но пока живем с тем, что есть.
Руководители ФИДЕ никогда не признают своих ошибок, особенно Сутовский
— В марте вы предпочли сыграть в Китае вместо «Аэрофлот Опен». Хотя изначально были в заявке московского турнира. Могли бы объяснить, что случилось?
— Все просто. Меня позвали в Китай уже после того, как я заявился в «Аэрофлот опен». Очевидно, что в Шэньчжэне был более сильный состав участников. Были представители топ-10, топ-20. В Москве же мне пришлось по большому счету конкурировать только с Грищуком и Есипенко. Поэтому выбор был очевиден.
— Как относитесь к формату «две укороченные партии в классику в день». Владислав Артемьев говорил, что это лучший формат в классическом контроле.
— С этим я согласен. Лучше играть две партии по часу-полтора, чем одну, которая будет идти семь.
— Главным защитником классики называют генерального директора ФИДЕ Эмиля Сутовского. Он рассказывал, что работал с вами на стыке 2016-2017-го. Какое у вас сейчас к нему отношение?
— У нас рабочие отношения. У него есть ряд качеств, на которые я гораздо меньше обращал внимания, когда он был шахматистом. Когда я воспринимаю его как чиновника, человека, стоящего во главе ФИДЕ, которая по идее должна делать так, чтобы жизнь простых шахматистов становилась лучше, в этом разрезе мои требования к нему возросли. То есть если средний гроссмейстер высказывает свое мнение по поводу классики, рапида, блица или как должна быть устроена система рейтинга, это его мнение. Согласен ты с ним или нет, на твою оценку это мало влияет. Однако когда высказывается человек, который реально может это поменять, то хотелось бы, чтобы это мнение совпадало с запросом большинства. И в ряде вещей мне очень трудно с ним согласиться.
Не добавляет в моих глазах ему привлекательности, что в принципе они никогда не признают ошибок, особенно Эмиль. Чтобы они ни делали, все делается правильно. И даже когда они отменяют свои же реформы, то говорят и сейчас правильно, но и до этого было правильно. При этом он много делает. Вероятно, и хорошего, и плохого. Талантливый, энергичный человек.
— Как отнеслись к его словам про Выхино после Олимпиады-2020, которая проходила в режиме онлайн (в социальных сетях Сутовский обратился к нашему гроссмейстеру после спорного решения присвоить золотые медали России и Индии: «С такой манерой общаться — пожалуйста, в Выхино». — Прим. «СЭ»)?
— Написал и написал. Он столько всего наговорил, что обижаться на что-то не имеет смысла. Плюс в шахматах, да и в любом другом виде спорта такие конфликты порой возникают на ровном месте. Что-то говорится в интервью на эмоциях, другой на это резко отвечает, но когда люди встречаются вживую, то уже через две минуты между ними нет никак проблем. Эмиля я знаю миллион лет, и отношение к нему из-за того, что он отправил меня в Выхино, не особо изменится.
Физически мне тяжелее комментировать, чем играть элитный турнир
— У вас был опыт комментирования многих турниров. Кто был любимым партнером по эфиру?
— Для меня номер один по комментированию шахмат — это Петр Свидлер, — хотя с ним вместе никогда не работали. А из тех, с кем я делил эфир, со всеми было приятно. Виши Ананд, Женя Мирошниченко, Ира Круш...
— Непомнящий говорил, что в опыте комментатора он нашел способ заниматься шахматами, по сути, ими не занимаясь. Были похожие ощущения?
— Нет, для меня это работа. Местами довольно тяжелая.
— Тяжело говорить пять-шесть часов подряд во время эфира?
— Да. Обычно приглашают комментировать целый турнир, но я стараюсь договориться только на часть. Но когда выбора нет, например, когда я работал на двух турнирах претендентов и матче в Астане, то это реально тяжело физически. Мне еще повезло, что был партнер, который может заполнить паузы. Появляются возможности взять отдых хотя бы на 30 секунд. А как комментировать соло, мне вообще сложно понять. В общем, для меня это не Рио-де-Жанейро. Физически мне тяжелее комментировать, чем играть элитный турнир.
— Вы здорово прокомментировали матч Непомнящего и Лижэня.
— На матче работать проще. В том смысле, что они играют одну партию и ты уходишь в то же время, что и гроссмейстеры. В турнире претендентов, если ты его играешь, то можешь сделать быструю ничью за два часа и пойти отдыхать, а комментатор сидит до того, пока не закончится последняя партия тура. А это всегда шесть — шесть с половиной часов. Остается последняя партия, шахматистам добавили по часу времени, позиция понятна, все байки рассказаны... Но заполнять эфирное время нужно.
— Отобраться на турнир претендентов-2026 ваша главная цель на следующий год?
— Российским болельщикам я могу сказать, что при текущей политической ситуации ждать какого-то мощного взлета от кого-то из наших гроссмейстеров — очень трудно. Если кто-то выйдет в турнир претендентов, то это будет чудо. Включая Яна. В условиях некоторых видимых и невидимых ограничений мы меньше играем сильных турниров, тяжелее поддерживать форму, которая позволяет бороться с самыми лучшими в мире. Будем стараться. Лично я обещаю, что сделаю все возможное для этого, но будет крайне непросто.
Могу подтянуться 30 раз
— Ян Непомнящий учился на факультете журналистки. Какое у вас образование?
— Я психолог-педагог. Учился в Российском государственном социальном университете (РГСУ). Как, кстати, и Ян Непомнящий. Образованием это назвать сложно. Например, моя староста в группе была девочка-армрестлер. Так что переоценивать образование журналиста или психолога в РГСУ не стоит.
— Ваш любимый фильм?
— Их много. Можно перечислять очень долго.
— Кто бы сыграл вас в фильме о вашей жизни?
— Часто читал в комментариях, что мы чем-то похожи с Тимоти Шаламе. Пусть он играет, хотя чем мы похожи, я не понимаю.
— Какой вид искусства вам наиболее близок и не близок?
— Живопись — не мое. Ближе всего литература.
— Ваша любимая книга?
— Опять же, их очень много. Например, мне нравятся все романы Джона Фаулза.
— Самый большой миф о шахматистах?
— Что они очень умные. Разговоры об общем интеллекте, склонности к математике также справедливы у сантехников, боксеров, инженеров... Есть умные и глупые люди в любой профессии. И те, и другие есть среди лучших шахматистов мира.
— Что приводит вас в уныние?
— Изучение новостей. Особенно в последние несколько лет.
— Как вы расслабляетесь?
— Люблю заниматься спортом, пообщаться с друзьями, съездить на природу. Все как у обычных людей.
— Слышал, что вы можете подтянуться 50 раз за один подход.
— Это перебор, но 30 раз смогу.
