Татьяна Прокофьева: "Лизе нужно было просто дать уверенность"
Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ
из Шанхая
– Ой, а я без Алексея Николаевича интервью наверное не могу давать, – хореограф Елизаветы Туктамышевой Татьяна Прокофьева начала было оглядываться, ища глазами тренера, который в этот момент сам раздавал комментарии журналистам. Но тут же продолжила: "Очень волновалась за Лизу. Просто очень".
– Вы ведь начали работать с Туктамышевой, когда она была совсем маленькой девочкой?
– Да. Мне позвонил Мишин и пригласил в группу. Работа хореографа заключается прежде всего в том, чтобы раскрыть ребенка эмоционально. Вытащить потенциал, который в нем есть. От природы все дети талантливы. Просто из некоторых приходится реально тащить какие-то скрытые качества. Лиза в этом отношении была очень отзывчивой девочкой.
– С кем интереснее работать в этом плане – детьми, или уже сложившимися спортсменами?
– И с теми, и с другими. Просто работа разная. Я бы даже сказала, успех этой работы зависит не от возраста, а от того, насколько человек одухотворен. Даже в балете встречаются артисты, которые духовно пусты. Все, что такие люди делают на сцене, это техника, отработанные репетициями движения – и только. Это позволяет красиво выглядеть на сцене, но отдача совершенно иная, нежели та, что идет из глубины души. Много раз замечала: когда ребенок понимает, что ты хочешь до него донести, эмоциональная отдача тут же становится совершенно иной.
– Мне кажется, Лиза очень выросла в плане внутренней отдачи после неудачного для себя сезона.
– Не сказала бы, что это произошло сейчас. Внутренняя одухотворенность в ней была всегда. Ей просто нужно было дать уверенность. Что она красивая, эмоциональная, сильная.
– Представляю как это было сложно в тот период, когда Туктамышева постоянно боролась то с травмами, то с весом, пытаясь от него спрятаться под бесконечными балахонами.
– Знаете, Лиза всегда была очень дисциплинированной в работе. Никогда ни в каком настроении не позволяла себе даже малейшей халтуры.
– Но вы же наверняка видели, как ей тяжело от постоянной критики.
– Старались поддерживать. Действительно ее тогда клевали все. А мы поддерживали. Работали, даже когда была травма.
– Как обычно в вашей группе проходит процесс постановки программ и работы над ними?
– У нас троих до такой степени сплоченный коллектив, что не всегда даже можно сказать, кому принадлежала та или иная идея. Взять "Болеро" для короткой программы предложил, например, Мишин. А откуда взялась музыка для произвольной, даже не помню. Наверное, тоже от Алексея Николаевича.
– Вас, как хореографа, не смущало, что "Болеро" – достаточно заезженная в фигурном катании вещь?
– Классика всегда остается классикой. И всегда есть способы заставить ее заиграть иначе, чем было до тебя. Да и потом программа всегда получается индивидуальной. Замысел может быть любым, но в процессе работы в него вплетается все, что идет и от тренера, и от хореографа, и от постановщика, и от самого исполнителя. Ставил Лизе "Болеро" постановщик Мариинского театра Юрий Смекалов, которому я бы хотела, пользуясь случаем, сказать самые теплые слова благодарности, понятно, что он шел от своих идей, возможно, сам это танцевал. Просто какой бы гениальной не была постановка, все равно в работе в ней появляются какие-то изменения: стараешься добиться, чтобы каждое движение, каждый жест запели, заиграли, зазвучали, чтобы начали "разговаривать" руки. Танец – это гармония. Этим все сказано.
– Туктамышева потрясающе уверенно и стабильно провела весь этот сезон. Что стало поводом для столь сильного волнения, о котором вы сказали в начале нашего разговора?
– Ну спортсмен ведь – как собственный ребенок. Лиза – боец до мозга костей, это заметно даже внешне, но за ребенка-то всегда волнуешься. Даже когда он стоит в детском саду на сцене и читает стишок. Мне очень хотелось, чтобы Лиза показала все свои самые лучшие качества и умения. Именно в этом финале.
– Что на ваш взгляд изменилось в характере Туктамышевой за последний год?
– Она всегда была умной девочкой, а тут еще очень повзрослела. Адаптировалась ко многим сложным ситуациям, научилась через них проходить. А вместе с этим обрела уверенность. При этом в ней совершенно отсутствует самоуверенность. Знаете, работая со спортсменами нужно быть постоянно готовым к тому, что человек решит, что он уже все знает. У Лизы этого нет и в помине. Поэтому, собственно, с ней легко и приятно работать. И сейчас я почему-то как никогда уверена, что в ее жизни все будет в порядке.
