«На тренировках у Тутберидзе чувствовала себя как в море среди акул». Говорит Анна Погорилая
Олимпийский сезон для российских одиночниц пока складывается неоднозначно. Россиянки выигрывают большинство турниров, но как минимум две из них (Александра Трусова и Дарья Усачева) травмированы, другие (Анна Щербакова, Алена Косторная) периодами показывали не лучший контент, Елизавета Туктамышева снялась с последнего старта в Австрии. Анна Погорилая хорошо знает, как пошатнувшееся здоровье может помешать карьере. «СЭ» поговорил с одной из самых ярких фигуристок десятилетия о цене побед, нюансах судейства и желании вернуться.
Лучше всех техника и презентация сбалансированы у Валиевой и Щербаковой
— Анна, те, кто не заходит в ваш Instagram, наверное, давно про вас ничего не слышали. Как у вас дела? Тренируете или все время на ребенка уходит?
— Успеваю и то и другое, тренирую детей и сама иногда катаюсь. Бабушки, дедушки помогают совмещать. У меня не было опыта работы со взрослыми, но мы ведем детскую группу, и мне очень нравится. Когда ты видишь плоды того, как вложил душу, это приятно.
— Вы скорее либеральный наставник или авторитарный?
— Тут тоже совмещаю — кнут и пряник.
— Успеваете ли следить за сезоном? Кто-то впечатлил по итогам этих двух месяцев?
— Конечно, слежу, фигурное катание — моя жизнь. Мужское катание больше импонирует, особенно Винсент Чжоу и Юма Кагияма. Ханю мы пока не видели, Чен тоже хорошо себя проявил, конечно, но мои фавориты в этом сезоне — Чжоу и Кагияма.
— Так, а как же ваш вид?
— Мне очень нравилась Каролина Костнер. Понимаю, что сейчас уровень сложности повышается, но помимо сильной техники очень хочется видеть на льду и красивую презентацию, интерпретацию образов. Для меня самыми сбалансированными выглядят, пожалуй, Камила Валиева и Аня Щербакова.
— Что, на ваш взгляд, можно сделать, чтобы добиваться этого баланса?
— О повышении возрастного ценза говорится уже давно, но думаю, с этим ничего не сделаешь. Это нормально — молодые вытесняют старшее поколение и двигают спорт.
— А как же Лиза Туктамышева? Она не показывает что-то близкое к Костнер?
— К Костнер я никого не могу назвать близкой. Лиза безусловно молодец, у нее свои сильные стороны.
— Но вам не «заходит»?
— Просто она совсем другая.
В Сочи Сотниковой немного помогли
— Получается, мы обречены жить в системе, когда девушки будут менять друг друга каждые два года? Как-то грустно.
— Почему грустно? Это же новые имена, рекорды! Но да, к сожалению, это спорт. Не как раньше — когда Ира Слуцкая выступала годами. Правда, какой был после нее провал, вспомните, только Аделина Сотникова на Олимпиаде потом сумела выиграть. Надо радоваться, что у нас сейчас сильные девочки и сборная. И к конкуренции подходить как к чему-то нормальному.
— Если зашел разговор про Аделину — что вы думаете про ее победу в Сочи? Был фактор домашнего судейства?
— Я приведу пример из своей жизни. На чемпионате мира в Бостоне в 2016-м при двух чистых прокатах я все равно стала третьей.
Понятно, что в США тянут своих, в Японии — японок. В России русским тоже помогают. Понятно, что в Сочи нашим спортсменам немного помогли. Но если бы Аделина не откатала чисто свою программу, никто бы ее не вытянул. Безумно уважаю Ю На Ким, она прошла две Олимпиады, представляю, как ей было обидно с двумя идеальными прокатами, прекрасным скольжением, попавшими в точку программами. Она потом еще и не могла в полную силу кататься, с больной спиной выступала. Но весы перевесили в пользу Аделины, благодаря каскаду лутц + риттбергер в том числе. Так что это ее золото, кто бы что ни говорил.
— Хотя бы эту медаль не должны отобрать.
— По допингу у нее все нормально, так что с какой стати?
— Не было никогда обидно, что у фигуристов только один шанс на золото Олимпиады? У единиц теперь два. А у лыжников и биатлонистов — шесть.
— У гимнасток-художниц тоже один. Гораздо жестче то, что произошло с Авериными в Токио. Это просто коллапс полнейший, что-то невозможное. Политическое решение в связи с гегемонией россиянок. Аделина и Ю На Ким на таком фоне — цветочки.
— Зато как все интересоваться начали.
— И до этого гимнастику смотрели. Да, интриги-расследования поджигают интерес, конечно. Но было бы гораздо лучше, если б они выиграли. Интерес был бы такой же.
— Нет ли опасений, что-то же самое произойдет в женском одиночном катании?
— Вот поэтому девочки стараются быть на голову выше, делают намного сильнее программы и элементы, чтобы такого не допустить. В этом смысле хорошо, что сейчас нет системы 6,0, все более объективно. Но человеческий фактор всегда присутствует, кто бы что ни рассказывал. Я присутствовала на судейских семинарах, там говорят: «Судья должен быть беспристрастен, не важно, понравится это спортсмену или нет!» Но никак невозможно это исключить. Поэтому надо стремиться к недосягаемости.
— Аверины тоже казались недосягаемыми.
— Я не настолько разбираюсь в правилах гимнастики, но в фигурном катании девочки могут проиграть, только если сами ошибутся. Но субъективные придирки тоже случаются, конечно.
— Сами на судью сдавали?
— Нет, сдавал муж (также бывший фигурист, Андрей Невский. — Прим. «СЭ»), мне пока хватает дел. (Смеется.) Для начала надо окончить магистратуру в РГУФК, куда я поступила в этом году. Став тренером, я многое переосмыслила. Если бы знала заранее, тренировалась бы по-другому. Только сейчас начинаешь ценить то, что в тебя вкладывали. Почувствовала на своей шкуре, так сказать.
Я не рассказывала о своих травмах тренеру. Ходила, как оловянный солдатик
— Сейчас очень важная тема — это цена той самой конкуренции. Наши одиночницы, и не только они, травмируются в олимпийский сезон. Где грань, на которой можно сказать — все, сегодня на тренировку не пойду, поберегу себя?
— Это должен определять тренер. Я не хотела сразу идти учиться на магистра, но понимаю, насколько много это мне даст. Нам сейчас объясняются моменты с усталостными переломами, как увидеть, что спортсмен уже на грани травмы, и не допустить ее. Так что учиться, учиться и еще раз учиться. К сожалению, чем больше группа, тем сложнее. Все говорят про индивидуальный подход, но не всегда ты можешь уследить. Понятно, надо по-разному давать нагрузку, контролировать процесс.
— Логически рассуждая: значит, травма спортсмена — ошибка тренера? Приезжает человек, ломается на разминке — есть ли здесь вина наставника?
— Это общая работа все-таки. Может, спортсмен что-то сделал вне тренировки. Или несчастные случаи тоже бывают. А некоторые фигуристы не говорят о своих болях и продолжают работать. Или где-то, наоборот, недорабатывают. Мы не можем знать наверняка, никто вам этого не скажет. Только предполагать.
— У вас бывало, что вы не рассказывали о своих травмах?
— Да, было. Я боролась с коленями очень долго, «шляттеры». И почти никогда не говорила тренеру. Один раз за четыре года сказала, когда уже не могла согнуться. И меня отпустили с тренировки. А так ходила на прямых ногах, спускалась по лестнице, как оловянный солдатик. Это было не так критично — ты знаешь, что бывают обострения и периоды, когда полегче. Я разговаривала с мамой, врачами, следила. Но если бы я постоянно говорила: «Ой, у меня болит, не могу кататься», меня бы не увидели на чемпионатах мира и Европы. Это тонкая грань, согласна. Даже лотерея.
— Всегда было интересно, что в таких ситуациях думают родители. Дарья Усачева поехала в Японию с травмой, вот вы — родители Дарьи. Реально ли повлиять на ситуацию, когда речь идет о здоровье ребенка?
— Все индивидуально. Да и мы не знаем, когда случилась эта травма.
— Резюмируя: вы бы не обвиняли Тутберидзе и штаб в травмах Усачевой, Трусовой и других?
— Это спорт. Не бывает без травм. Обвинять кого-то? Этери Тутберидзе делает свою работу, спортсмен — свою. От таких ситуаций никто не застрахован. Да и большой спорт вообще не про здоровье, все это понимают.
Соглашусь с Глейхенгаузом в словах о Косторной
— Смотрел форумы пятилетней давности и встречал мнение, мол, Анне надо было поберечь себя, а Царева говорила, что вы ленивая, и заставляла работать.
— Во всех группах казусы «тренер — спортсмен» случаются. Но чтобы мне прямо говорили — ты ленивая и не тренируешься, такого я не помню. Может, у меня память так работает, что я помню, как она обычно хвалила. (Смеется.) Были моменты, когда заставляла, конечно. У меня пониженное давление с утра, было тяжело кататься. И чтобы были результаты, Царева меня тормошила. Но я ей за это благодарна. Мы дошли до мирового уровня.
— Даниил Глейхенгауз недавно тоже так потормошил Алену Косторную — сказал, что от нее штабу не нужна благодарность, что она не на все тренировки ходит. Уместно? Может, Алена поберечь себя хочет.
— Береженого бог бережет, да. Но у Алены, к сожалению, не так много времени, чтобы себя беречь. Все главные старты уже совсем скоро. А что говорить, каждый решает сам. Я тоже спортсменам говорю: мне не нужны от вас подарки, лучший подарок — ваши результаты. Поэтому я даже соглашусь с Даниилом.
— Вы не верите, что кто-то из шестерки «Хрустального» сможет продлить карьеру до 25, 30 лет?
— Это вы очень много взяли.
— Ну хорошо, а после Пекина? Все уйдут?
— Я смотрю по прошлым Олимпиадам, и, к сожалению, обычно у большинства всего одни Игры, после них так или иначе обороты начинают снижаться. Поэтому я так уважаю Ю На Ким и Каролину Костнер. Очень надеюсь, что спортсмены будут соревноваться дольше.
— Кулуарная история с Костнер, когда вы остались без медали на ЧМ-2014, была единичная?
— Такое со мной было пару раз, и второй — как раз на чемпионате мира в Бостоне. Обычно по ходу карьеры кто тренировался больше, катал лучше — тот и выигрывал.
Самое тяжелое — быть стабильным
— Извечный, почти риторический вопрос. Почему девушки у нас могут, а парни нет? Это в голове, в физиологии?
— Что это психология — верно. Что мальчики другие — тоже. На мальчиков так не действует давление, как на девочек. Девочек можно жестко удерживать. Но мальчики при этом могут дольше кататься, как ни странно, хоть и не показывая таких высоких результатов. Но и у парней все еще будет, я верю.
— Вам какой вариант ближе — долгая карьера без гарантии побед или медали с выжиманием?
— Золотая середина. Долгоиграющие и результативные. Думаю, это можно научиться совмещать. Раньше так же было. Но сейчас очень поднялся уровень. Раньше Ханю выигрывал Олимпиады с тулупом, сальховом и трикселем. Сейчас он тоже способен это делать, но за счет скольжения, вращений. Многие гонятся за прыжками, забывая про компоненты, уровни, GOE, которое взлетело. Не просто так же шкалу сделали от -5 до +5. Чтобы люди, которые не прыгают сложнейшие элементы, могли другим выигрывать.
Сейчас очень влияет на оценку стабильность. Нестабильного спортсмена будут судить по-другому. Та же Женя Медведева с каждым стартом получала больше и больше, потому что держала один уровень. Самое тяжелое — быть стабильным.
— Про долгоиграющих и результативных хорошо звучит, но помню, когда Сема Уно приехал к Тутберидзе, то быстро понял, что не тянет. Можно ли в наших реалиях продлить карьеры, особенно в «Хрустальном»?
— Опять же, все индивидуально. Кому-то проще быть одной в группе. Я была одна и тянула за собой всех остальных. Мне Царева всегда говорила: «Ты им подаешь пример!» А есть, как у Этери Георгиевны. Я когда выходила с ней на лед — благо у меня были такие тренировки, — чувствовала себя среди акул. Будто тебя бросают в море. Тебе страшно что-либо сделать не так. Кому-то это подходит, нужна постоянная гонка, а у других лучше получается самому себя мотивировать.
— Но подъехать к ней поговорить вы могли, диалог имел место?
— Нет, нет, с Этери Георгиевной я не разговаривала. У меня мой тренер же был на льду.
Было бы интересно провести турнир с ушедшими из спорта фигуристками
— Вы сами не скучаете по фигурному катанию? Вернуться не думали?
— Конечно, сейчас все брошу и буду готовиться! Нужно очень долго восстанавливаться. Если я так с ходу возьму и вернусь, то сразу и закончу. Я продолжаю тренироваться, и дома, и на льду. И тройные некоторые восстановила. Но вернуться — это вряд ли. У меня семейная жизнь, группа. Тренируюсь для себя, для души. Показать, что я еще могу.
— На чемпионат России вы бы спокойно отобрались.
— Да я вижу, что и на «Гран-при» есть свободные места, можно было и по этапам поездить. (Смеется.) Но не хочется позориться, валяться. Очень много факторов — я далеко от катка живу, тренер [Анна Царева] переехала на другой. Многие поближе к «Хрустальному» переезжали, и я жила недалеко, а теперь тратить полтора-два часа на дорогу сложно. У себя тренироваться — без тренера тоже непросто.
— Но вы рассуждаете как человек, который не отказывается от идеи возвращения.
— Очень многие спортсмены будут продолжать думать, мечтать об этом. Но надо уметь заканчивать достойно.
— Тогда как вам идея турниров а-ля профессиональное катание — где задействовали бы ваше поколение: Сотникову, Липницкую, Радионову, Загитову, Медведеву?
— А вы предлагайте! Мы подумаем. (Смеется.) Вообще было бы интересно такое провести — если в облегченном режиме, одну короткую программу, например. Но все равно будут взрослые и молодые, те, кто завершил недавно, еще «живчики». Были же в Америке турниры по профессиональному катанию.
— В «Ледниковый период» вас не звали?
— Пока нет. Но я сама никуда не рвалась особо. Может, на какое-то шоу зимой все-таки вырвусь.
