«Скучаю по России, а как иначе? Своей во Франции до конца никогда не станешь». Москвичка защищает цвета другой сборной
Долгие годы Габриэла Пападакис и Гийом Сизерон были лидерами не только сборной Франции. Они были безусловным номером один в танцах на льду. Только вот за ними не было крепкого второго номера, в то время как резервы готовили США, Россия и другие конкуренты. И вот настал тот момент, когда Пападакис и Сизерон решили завершить свою карьеру. И первым номером сборной Франции в их отсутствие стала пара Евгения Лопарева/Жоффре Бриссо. Москвичка Лопарева по юниорам каталась за Россию в дуэте с Алексеем Карпушовым. Потом рискнула всем и поехала в Европу. Чтобы выйти на лидирующие позиции в другой стране, ей потребовалось четыре года. Еще столько же, по ее оценкам, нужно, чтобы выждать «очередь» в мировых танцах. В интервью «СЭ» Евгения рассказала о том, как ей живется в Лионе и как проходят тренировки в знаменитой школе Монреаля.
Стать до конца своим, если ты не француз, невозможно — разный менталитет
— В танцах на льду в этом сезоне существенные изменения в правилах. В частности, теперь разрешены даже прыжки! Как вам эти новации?
— Не совсем прыжки. Речь о хорео-прыжках. И, как по мне, это интересно, разнообразит программы. Раньше все делали одинаковые хорео-слайды, и, честно сказать, это приедалось. Нужно было еще что-то, и тут мы получили новый элемент. Почему нет? К тому же появились новые хорео-дорожки, их можно теперь по новым рисункам делать. Я вообще люблю хорео. У нас в произвольном танце стоит хорео-прыжок, который нам ставил Гийом. Но мы долго мучились, когда ставили, правила достаточно строгие — нельзя больше оборота делать, не больше секунды в воздухе. Тяжело сделать и красиво, и строго в нормативах.
— У вас остались базовые основы прыжковой техники из детства?
— Могу сделать аксель. Одинарный, разумеется, не дупель. Двойные — не факт. Давно не пробовала. Технику мне неплохую ставили, в целом до сих пор ее помню.
— Получается, произвольный танец вам ставил Сизерон? Как вам с ним работалось?
— Вполне было продуктивно, понравилось. Он молодой, глаза горят, столько идей, ему хочется самовыражаться через спортсменов. Так что я рада была тому, что мы с ним ставили произвольный танец. Я уговаривала всех выбрать эту программу, и Гийом поставил ее ровно так, как я себе в голове и представляла. Получилось отлично.
Конечно, Гийом ставил базу, а мы потом дорабатывали ее и от себя, и с тренерами Монреаля, разумеется. Это все командная работа. Но ключевым все равно был скелет танца от Сизерона, и танец получился действительно сильным.
— Вы ведь давно знакомы с Гийомом? Какие у вас с ним отношения?
— Лично до постановки программы практически и не общались. Пересекались, бывало, на соревнованиях, но не более того. К тому же у нас был разный уровень. Не скажу, что мы раньше были лучшими друзья, но на сегодняшний день мы хорошо общаемся с Гийомом.
— Надо же. Неужели в сборной Франции нет общения внутри команды?
— Почему нет? Все общаются, но партнер мой активнее общается. Он француз, и на родном языке, конечно, проще общаться.
— А вы за эти годы так и не стали окончательно своей?
— Мне кажется, своим полностью стать невозможно. Разный менталитет, воспитание, привычки, установки. Если ты не француз, то вряд ли станешь французом, если ты не родился в этой стране... И так про любую страну, наверное, можно сказать. Но в целом я себя ощущаю вполне комфортно в общении и в жизни во Франции.
Первое время во Франции было тяжело до невозможности
— В сборной Франции всегда было много экс-россиян, некоторые остались и сейчас. Общаетесь с другими нашими эмигрантами?
— Тут надо говорить конкретно. С Ковалевым Павлом общаюсь, мы часто ездим одной командой на соревнования. С Тиффани Загорски пересекалась, она сейчас периодически бывает во Франции. С ней дружим. С Аделиной Галявиевой хорошо знакомы, но связь сейчас не поддерживаем. Раньше могли разговор поддержать, но близкими подругами не были.
— В спорте сложно завести друзей? Если речь идет о прямых конкурентах...
— От человека зависит, кто как к чему относится. Я совершенно спокойно воспринимаю ситуацию. Не важно, прямой ты соперник мне или нет. Мы все работаем исходя из своих возможностей над одним делом. Наше дело — кататься, а там уже как судьба повернется.
— Как у вас проходила адаптация к новой стране?
— Первое время очень тяжело. Прямо до невозможности. Не знаешь языка, а вокруг ни семьи, ни друзей. Ничего вообще. Чужая страна, будто бросили тебя в воду и сказали — учись плавать. Захочешь выжить — научишься. Вот так и я училась жить во Франции.
Самыми сложными были первые полгода, потом потихоньку стала привыкать. Благо сильно мама поддерживала, помогала советами. Язык стала учить, для того чтобы получить гражданство в любом случае нужен был язык.
— Учили французский? До этого общались по-английски?
— Учила, разумеется, французский. Английский, когда только встала в пару, был не очень, честно говоря. Не хватало навыка разговорной речи. Первые два года с Жориком каталась в России, мне было проще, но к моменту переезда во Францию я уже могла изъясняться по-английски.
— Жорик — это партнер, верно?
— Да, мы так его с тренерским штабом Екатерины Рублевой и Ивана Шефера называли, когда тренировались в России, по-простому, на русский манер. А что касательно английского, то мне навыки и несильно-то пригодились. По-английски во Франции почти не говорят.
— Получается, стереотипы о том, что в Париже из принципа откажутся говорить по-английски, верны?
— Ну, я живу в Лионе, тут мало кто знает английский. Французы вообще очень любят и ценят свой язык и всегда очень приветствуют, когда иностранцы говорят на французском, даже если с ошибками.
— Сейчас уже спокойно говорите по-французски?
— Не скажу, что легко и мне это дается без труда. Но хватает уровня знаний, чтобы поддерживать беседу. Серьезные, долгие разговоры трудно вести, но изъясняться на базовом уровне точно могу. Не хватает глубины языка, но для жизни нормально. В магазин сходить, дорогу спросить, узнать, как дела у друзей. С этим проблем нет.
Я сохранила российский паспорт, и ко мне никогда не было лишних вопросов
— Где вы сейчас живете?
— Мы в этом году сотрудничаем со школой Монреаля, поэтому ездим весь сезон из Европы в Канаду и обратно.
— Монреаль сейчас называют сильнейшей школой мира. Какая там обстановка?
— Все очень профессионально. Работа четко выстроена, много специалистов, но каждый знает свою задачу. Каждый оставляет свой отпечаток на паре, и суммарно дается результат. Очень много нюансов учитывается, я нигде раньше не видела такого числа специалистов.
— Для себя вы нашли ответна вопрос, в чем секрет успеха школы Монреаля?
— Вероятно, как раз в этом профессиональном подходе. Их сильная сторона в том, что во всем система. И при таком количестве пар, их ведь больше 15. И тем не менее у каждой пары есть индивидуальные занятия и свое лицо.
— То есть здесь личностный подход в противовес концепции Этери Тутберидзе — конвейерная сборка, когда всех подводят под одну гребенку?
— Не могу судить о концепции подготовки у Этери Тутберидзе, потому что я не знакома с ее системой. Тут важный нюанс, что мы не одиночники, а танцоры. Я тренировалась в одиночном катании и могу сказать, что подготовка в танцах и в одиночном катании отличается. Здесь в танцах ты не один, а с партнером.
У каждого разное тело, разный темперамент, а значит, и сильные стороны в танце. Это все нужно соединить в единое целое. У кого-то легко идет, у кого-то тяжелее. Кому-то одно легче, кому-то другое. Это все отрабатывается индивидуально. И мне такой подход нравится.
— Где живете во Франции?
— В Лионе. Уже обжилась, вполне комфортно.
— Скучаете по России?
— Конечно, скучаю. А как иначе-то? У меня там семья, друзья, я там родилась, выросла, начинала спортивную карьеру, окончила школу, университет.
— Когда последний вы были в России?
— В июне 2022 года.
— На вас давили после февраля 2022 года? Были неудобные вопросы в связи с происхождением?
— Лично ко мне ничего не было никогда. Могут иногда задать вопросы, но я всегда стараюсь отходить от этой темы. В политике не сильна и не хочу в эти разговоры вступать.
— В будущем рассматриваете вариант вернуться в Россию?
— На какое-то время в любом случае буду приезжать. У меня там семья, дом родной. Ездить буду. Считать ли это возвращением... Я просто хочу быть хореографом, и востребованным хореографом. В идеале хотела бы работать по всему миру.
— Вы сохранили российский паспорт?
— Да, конечно.
— Не было в связи с этим проблем?
— Нет, не было.
Если чемпион упал, но он все равно сильнее — все нормально
— Как оцените для себя чемпионат мира?
— Конечно, это далеко не лучшие наши соревнования. В коротком танце столкнулись на твиззлах, в произвольном задели случайно коньками, и я упала... После ритм-танца сильно расстроились. После произвольного не то чтобы сильно расстроились. Нормально восприняли ситуацию.
И все же, не считая падения, прокат получился неплохим. Ровно откатали. Не лучшие соревнования, но хороший опыт на будущее. Хорошо, что это случилось сейчас, нежели в будущем, когда будет борьба за медаль.
— При этом падение было и у чемпионской пары, но она тем не менее взяла золото. На ваш взгляд, в танцах на льду подобное уместно? Упасть, но выиграть.
— Я не видела их прокат, не досмотрела соревнования... Но в целом все зависит от того, где упал, что сорвал. Сколько баллов ты потерял. Если пара объективно сильнее, то почему нет? Я, к примеру, упала на связке случайно. Это минус пара баллов, плюс немного повлияло на вторую оценку. Не фатально.
Неприятно, конечно, в плане впечатления от программы, но ничего криминального в победе после падения нет. Упал чемпион, но если он все равно сильнее, то все нормально. Главное, чтобы он объективно был на голову выше соперников.
— В России весь этот сезон обсуждали прокаты Худайбердиевой/Базина. Елизавета и Егор обыгрывали всех с гигантскими баллами, несмотря на падения. Это нормальная ситуация?
— Опять же, я прокаты их не смотрела, не следила. Про них лично мне нечего сказать.
— Пападакис/Сизерон на чемпионате Франции также выиграли с баллами выше мирового рекорда, несмотря на падение. Подобная щедрость — это особенность всех внутренних стартов?
— Национальные соревнования сравнивать с международными не стоит. Страна часто поддерживает свои первые пары, так делают почти все федерации.
— Но разве это поддержка, а не медвежья услуга? Есть ощущение, что те же Худайбердиева/Базин витают в облаках и не понимают своего реального уровня...
— Обычно есть международные турниры, где можно узнать объективное мнение о себе международных судей. Проблема только в том, что Россия сейчас изолирована. И поэтому сложно оценивать свое место в мире. В целом у нас спорт достаточно субъективный
— Есть ли способы сделать его более объективным и понятным для зрителя?
— Не думаю, что танцы можно сделать более объективными. Сейчас стараются сделать их более зрелищными, добавляют хорео-элементы. Все это здорово, но теперь танцы еще больше субъективные, и все зависит от впечатления судей. Зайдут они им или нет. Но лично я за креатив, творчество и самовыражение. Подхожу к этому всему с позиции танцора и творца.
В фигурном катании меня привлекает только артистическая сторона. Если в танцах появятся прыжки, как у одиночников или парников, мне кажется, мы потеряем наш вид. Испортим впечатление от танца и ради чего? Какой смысл? Ничего не должно отвлекать от программы.
Самая главная задача — сделать интересные соревнования для зрителей
— Вы были среди участников гала, хотя заняли только 12-е место. Благодаря чему вас позвали на показательные?
— Видимо, понравились наши номера, вот и позвали. Решают организаторы, ISU, подробностей я не знаю. По идее выбрать могут любого. Точно зовут чемпионов и тройку призеров. Иногда топ-6 собирают по результатам. А дальше смотрят, анализируют, на кого лучше реагирует публика, кто будет интереснее. Я сама удивилась тому, что нас позвали, но это приятно и важно.
— Готовили новый номер?
— У нас был тот же номер, что и на других стартах по ходу этого сезона. Как правило, мы готовим одну программу на весь сезон.
— Фигуриста спрашивают, хочет он выступать на показательных или нет? Бывают отказы?
— Если и случаются, то очень редко, по причине травмы. И то стараются без прыжков и резких движений что-то показать. Даже если кризис идей, нет ничего, за 20 минут программу можно придумать. Я не шучу, бывали такие истории. Но отказаться, тем более на чемпионате мира... Как по мне, это глупо.
— В России провели в этом году полноценный турнир шоу-программ. Как вам такая идея?
— Я хотела его посмотреть, но это оказалось трудно, ссылки на прокаты у меня не открывались. Но мне интересно. Это, вероятно, уже не спорт, не совсем спорт. Но и не чепуха. Что-то вроде танцевального шоу, дает возможность фигуристу показать весь свой креатив. Почему нет? Многим это полезно, нам в танцах этого точно не хватает.
— Насколько для вас важны показательные?
— Весьма важны. Мы готовимся к ним отдельно, креативим, стараемся показать что-то необычное и интересное. Удивить зрителя. Это и для нас плюс, дополнительная возможность показать себя, запомниться аудитории.
— Получается что-то вроде «Ледникового периода», разве нет?
— Возможно. Но это же неплохо, почему нет? Самая главная задача — сделать интересно зрителям. Даже комиссия ISU, когда разрабатывает правила на новый сезон, думает, как выдержать баланс интереса аудитории. Поэтому ввели, например, хореографическую дорожку.
— Вы теперь первая пара страны. Выступать стало тяжелее? Велик груз ответственности?
— Не могу так сказать. Мы всегда преследовали свои цели, быть сильнее, лучше, быстрее каждый год. Хоть перед нами были Пападакис/Сизерон, мы все равно постоянно работали. В мире есть те, кто сильнее нас, нам есть много над чем еще работать. Задача какая была, такая и остается. А дальше, вот когда мы вырастим в своем мастерстве и займем свое место в мире, можно уже задать себе вопрос, где искать мотивацию.
В России нас любили отчитывать после прокатов. Во Франции другая культура
— Перед Олимпиадой у вас была ответственная миссия — выиграть дополнительные квоты. При этом на ЧМ вы поехали без Пападакис и Сизерона. Насколько это была стрессовая ситуация?
— Ответственность была невероятная, опыта никакого. Было трудно, конечно. Мы были не одни, Аделина со своим партнером были посильнее, но и их пара высоко не смогла подняться. Так что задачу выполнить не удалось... Но что поделать? Мы сделали все, что тогда могли.
— У вас был после этого разбор полетов в федерации? Вам высказывали претензии?
— Нас не отчитывали, если вы об этом. Но и не было такого, чтобы мы откровенно плохо выступали. В России и правда любят устраивать разбор полетов после прокатов. Во Франции не совсем так. Судьи подойдут лично высказать, чего им не хватило, но не более. Претензий со стороны тренеров, федерации нет. Культура другая.
— Для вас этот сезон был ключевой? Прежние лидеры ушли, нужно зарабатывать место на будущий олимпийский сезон...
— Конечно, думали об этом, новые рейтинги выстраиваются. Когда готовились, говорили друг другу, что важно сделать что-то прям на разрыв. Потому что если не сейчас, то когда?
— И в итоге сезон неудачный? Судя по оценке ЧМ.
— Сезон — это не один старт. Важно, что ты показываешь в целом. Все смотрят, наблюдают за прогрессом. За этот год мы прилично подросли, у нас и первая медаль на «Гран-при» была. Топ-5 на Европе. Мир вышел неудачным, но я не стала бы по его итогам определять результаты всего сезона.
— Как долго вы планируете еще выступать? Какие ставите перед собой задачи?
— Два олимпийских сезона должны откатать точно. То есть до 2030 года. Будем, конечно, многое анализировать после Олимпиады-2026. На каком мы уровне, чего мы достигли. Чего мы еще хотим достичь. Но хотелось бы так. И планируем попадать в топ. Амбиции серьезные, топ-3 на всех соревнованиях. Побеждать на чемпионатах Европы, на мире... Пусть это пока неблизко, но к этому стремимся...
— Два олимпийских цикла — это время на пресловутую «очередь» в танцах? До вас она дойдет только к 2030 году?
— Трудно сказать, что будет через столько лет. Трудно пока даже представить себе, что будет на этой Олимпиаде в Милане. Тут другой момент скорее важен. Фигурное катание для нас как наркотик. Закончить всегда успеешь, а вот вернуться может быть сложно. Повесить коньки на гвоздь можно в любой момент. Что касается очереди, она в принципе двигается и сейчас. Много пар ушло, начинается борьба молодых. В этом сезоне разница была очевидна между старой гвардией и новой.
— Тем не менее в призерах все равно прежние лидеры.
— Пока так. Но нужно время. Если человек катается десять лет, а ты пять, нужно понимать, что он тоже работает. Все растут. Молодым трудно превзойти опытные пары, за последние годы это смогли сделать разве что Пападакис и Сизерон.
Евгения Лопарева
Родилась 30 мая 2000 года в Москве.
Партнеры: Алексей Карпушов, Жоффре Бриссо (2018 — настоящее время).
Тренеры: Роксан Петенин, Ромэн Хагуэнауэр, Мари-Франс Дюбрей, Патрис Лозон.
В паре с Бриссо — бронзовый призер этапа «Гран-при», чемпионы Франции (2023), двукратные серебряные призеры чемпионата Франции (2021, 2022). Неоднократные призеры и победители национальных и международных соревнований.
